The Sculpt of Angel

В самом сердце Флоренции цветут прекрасные сады Бо́боли, появившиеся здесь еще во второй половине шестнадцатого века. Между островками зелени и дорожками со снующими туда-сюда туристами, на протяжение долгих столетий стоят прекрасные статуи. Вполуха слушая рассказы экскурсовода, Адам Янг разглядывал неподвижные белые лица из мрамора. Он изо всех сил старался не отставать от группы туристов, чтобы не нервировать лишний раз родителей. Они и так были на взводе еще в самом начале поездки. Складывалось впечатление, что они отправились не в первый в своей жизни отпуск, а на невероятно важное задание. Адам изо всех сил пытался войти в их положение, а потому терпеливо переносил ежедневные экскурсии к величественному собору Санта Мария дель Фьоре, на площадь Микеланджело, где панорамный вид на город захватывал дух, на ратушу к палаццо Веккьо. И последний пункт в их маленьком путешествии — одни из самых известных и красивых садов Италии. До того, как они попали на территорию парка, Адаму вся эта затея казалась напрасной тратой времени. Что он, в Тэдфилде кустов не видел? Первое впечатление всегда обманчиво. Кусты мальчику и правда не показались какими-то особенными. Но скульптуры — совсем другое дело. Заглядывать в высеченные из камня лица и гадать, сделана ли статуя по образу на самом деле существовавшего несколько веков назад человека, неожиданно оказалось очень интересным занятием. А когда Адам принялся представлять, что будет, если покрывшийся мхом полководец вдруг взмахнет своим мечом или женщина со срезанной кистью руки со скрипом повернет голову в его сторону, два противоречивых чувства — веселье и страх — окатили его с головой. Большинство статуй были лишь мертвыми изваяниями, но некоторые выглядели так, словно некогда живых людей окатили из ведра белой краской и заставили стоять неподвижно до скончания веков. Например, у того мужчины, облаченного в римскую тогу, тонкими линиями проступали на руках вены. А у ангела, глядящего куда вверх: на ветви деревьев, на ясное небо и редкие клочки облаков — было такое выражение лица, словно перед тем, как обратить его в камень, ему сообщили очень счастливую новость. Адам удивленно остановился около последней скульптуры. Если остальные статуи в саду покрылись растениями и потрескались, то эта казалась совсем новой. К тому же, Адам впервые видел, чтобы ангелов изображали сидящими на скамье. Насколько мальчик помнил, обычно они выглядели как дети — маленькие танцующие херувимы с арфами в руках, с загадочными улыбками и кучерявыми волосами. Этот ангел тоже обладал кудряшками, только улыбка у него была светлая и искренняя. Адам слышал о том, что от настоящей улыбки под глазами появляются крошечные морщинки, а сами глаза будто светятся изнутри — так он распознал искренность в выражении лица ангела. Который, к тому же, был совсем не ребенком. На вид он был средних лет, облаченный в свободную рубашку, волнами спускающуюся с его плеч, прикрывающую руки до самых запястий и теряющую подол где-то в высокой траве. За спиной распахнулись громадные крылья, перья на которых скульптор явно с заботой и осторожностью вытачивал не один долгий год. Адам и сам не заметил, сколько времени прошло с того момента, как он остановился и принялся разглядывать прекрасного ангела с головы до ног. Однако, когда за спиной послышались тяжелые шаги и разговоры, мальчик тут же опомнился и сорвался с места, опасаясь реакции родителей на его пропажу. - Опять этот рыжий чудак идет… Против воли Адам замедлил шаг и прислушался к диалогу не то охранников, не то экскурсоводов. Все-таки неожиданно было услышать вдалеке от родного дома английскую речь. Как бы он ни старался быть тише воды ниже травы в этой поездке, любопытство всегда превалировало. - Кто? - не понял собеседник охранника-экскурсовода. - Видишь в толпе мужчину с ярко-рыжими волосами и в темных очках? - тот выдержал паузу, кивая головой в направлении, в котором следовало посмотреть его приятелю. - Он приходит сюда раз в неделю и болтает со статуей ангела. Наверное, какой-то душевнобольной. Не понимаю, почему его в конце концов отсюда не выставят… Собеседники прошли мимо своей дорогой, а Адам спрятался за ближайшим кустом, усевшись прямо на землю, совсем не пожалев своих светлых джинсов. С его места вид открывался прескверный, зато можно было не волноваться, что его обнаружат, да и слышимость была прекрасная. В любом случае, детально рассматривать незнакомца Адам не собирался. Гораздо больший интерес у него вызывало то, о чем этот "чудак" может болтать со статуей. Не прошла и минута, как рыжеволосый мужчина появился на дорожке, ведущей к скульптуре ангела. Его походка была развязной, глаза прикрывали темные очки. В руке он нес небольшую связку книг. - Привет, ангел! - довольно энергично поздоровался со статуей мужчина, и Адам понял, что люди, разговор которых он подслушал всего несколько мгновений назад, были правы — незнакомец действительно был душевнобольным. - Как ты себя чувствуешь? Не достают тебя тут? Должен признаться, этот сад — великолепное место, я даже не сомневался в том, что это ты приложил руку к его появлению. Мужчина уселся на скамью прямо рядом с ангелом, расслабленно откинувшись на спинку. Словно он садится так далеко не в первый раз, словно для него вся эта обстановка давно стала привычной. Словно скамья специально была создана скульптором, чтобы там мог поместиться странный собеседник ангела. - В прошлый раз я говорил тебе, что мне осталось закончить в Лондоне несколько очень важных дел. - между тем, невозмутимо продолжал мужчина. - Во-первых, я продал твой магазин, - после этих слов незнакомец покосился на скульптуру одновременно с опаской и надеждой: будто ожидал, что высеченное из камня лицо исказит выражение негодования или с неподвижных губ сорвется ругательство. - Не волнуйся, эта женщина так же, как и ты, помешана на старинных изданиях и не собирается продавать ни один из "бриллиантов коллекции мистера Фелла". Она так и сказала, представляешь? Она бы тебе точно понравилась. Кстати, несколько твоих самых любимых книг я взял с собой. Мужчина, будто в ожидании чуда, замолчал. Потом достал из связки потрепанный печатный экземпляр и заманчиво помахал им перед лицом ангела. Конечно, скульптура и не думала шевелиться. Незнакомец вздохнул и положил книгу на место. Неторопливо продолжил свой рассказ: - Во-вторых, покупательница твоего магазина была так добра, что согласилась присмотреть за моими растениями. Без моего непревзойденного умения убеждать, конечно, не обошлось. Но ты бы видел, как идеально вписались фикусы между книжных полок! Теперь там хоть будет чем продохнуть, а то у меня ощущение, что за все эти десятилетия ты ни разу не удосужился протереть пыль. - мужчина немного помолчал, с интересом рассматривая носки собственных ботинок. Следующие слова он произнес уже гораздо тише. - Я скучаю по твоему голосу, Азирафаэль. Я до сих пор не могу поверить в то, что я снова потерял своего лучшего друга. Он прервался на резкий вздох и запрокинул голову назад. Наверное, парни в крутых черных очках не плачут. - Недавно сходил на ужин в "Ритц", - продолжил мужчина спустя минуту. Его голос перестал выражать какие-либо эмоции. - Не представляешь, как там стало уныло! Один официант спросил меня, где же сегодня мой постоянный спутник, и я едва не превратил его в крысу. Ты бы наверняка осудил меня за раздражительность, но, знаешь, сейчас я могу злиться на всех вокруг сколько захочу. И ты не останавливаешь меня… Какого черта ты не останавливаешь меня, Азирафаэль? - голос незнакомца словно прокатился по американским горкам, впитывая в себя интонации болезненной ярости. - Я думал, мы будем кормить уток в Сент-Джеймсском парке, пить вино и обсуждать гребаный непостижимый замысел еще не одно тысячелетие. Неужели ты не хотел того же? Мужчина вскочил со скамьи и принялся расхаживать туда-сюда. Из его ушей повалил пар, и это была далеко не метафора к его взбешенному состоянию. Все его тело буквально дымилось от едва контролируемой злости. - Я повздорил с Габриэлем. - почти выплюнул он в неподвижное лицо ангела. - Он сломал мне крыло. Опять. Было адски больно, прости уж за каламбур. Думаю, если бы у него с собой был пылающий меч, я бы здесь сейчас не стоял. Казалось, что мужчина перестал тщательно выбирать слова и те полились из него сплошным потоком. Обнажая что-то личное и болезненно жгущее грудную клетку. - Честно говоря, у меня не так много времени. Никто не знает, что мы здесь, но, уверен, Вельзевул сможет меня отследить, если ей это понадобится. За эти недели я перепробовал все, что только приходило мне в голову, но я устал разговаривать с чертовым куском мрамора. Поэтому, Азирафаэль, - мужчина остановился прямо перед статуей, заглянул в застывшие глаза и схватился за плечи, скрытые каменным одеянием. - Если ты слышишь меня, то самое время разрушить это проклятие. Или… - его голос на мгновение сорвался, словно он сам не верил в то, что собирался сказать. - Или я останусь здесь навсегда. Может, с себе подобными ты более разговорчив. Тишина сгустилась настолько, что ее можно было пощупать руками. Конечно, весь остальной мир продолжал жить, как ни в чем не бывало. Верхушки деревьев качались от легких порывов ветра, солнце просачивалось сквозь кроны, роняя свой редкий луч прямо на кудрявую голову окаменевшего ангела, птицы разносили по воздуху радостную песню. Но только эти двое — ангел и его гость — вдруг перестали быть живой и неотделимой частью этого мира. Мужчина выждал минуту, а затем осторожно разжал пальцы. Те дрожали. Он устало уселся обратно на скамью. Только на этот раз его поза была отнюдь не расслабленной — напротив, локти уперлись в колени, позвоночник выгнулся натянутой тетивой, голова безвольно опустилась вниз. Мужчина снял свои темные очки и отбросил их в траву. Они ему больше не понадобятся. Взгляд желтых змеиных глаз устремился на одухотворенное лицо ангела. Мужчина поджал губы в извиняющейся улыбке и произнес: - Надеюсь, еще увидимся, ангел. В этот момент какая-то неизвестная сила заставила Адама (и, забегая вперед, каждого из прогуливающихся по саду людей) отвлечься, отвести взгляд всего на секунду. Когда мальчик вновь выглянул из своего укрытия, рыжеволосого незнакомца здесь больше не было. Странно, а ведь он даже не заметил, как мужчина ушел. Объяснение — пусть и не менее странное — нашлось сразу, едва Адам вылез из-за куста и лишь чудом успел подавить испуганный вопль. Статуя ангела определенно изменилась. Теперь на его коленях лежала связка книг, так же аккуратно вырезанная из камня. А ранее свободную часть скамьи заняла новая скульптура. Это был еще один ангел, тоже не ребенок и тоже обладающий божественно прекрасной наружностью. Его правое крыло переплеталось с крылом его ангельского приятеля, а левое наполовину скрывало их от любопытных зрителей. Но даже несмотря на это, Адам мог рассмотреть тонкие черты лица новоявленной статуи — он был как две капли воды похож на того испарившегося рыжего незнакомца — и раскинувшиеся по плечам волнистые волосы. Ангел сидел полубоком, и его лицо выражало то же восхищение, которое Адам видел на лице соседней скульптуры. Только глаза этого ангела были направлены не вверх. Он не был очарован красотой окружающего мира: поющих над их головами птиц, цветущего сада вокруг, проплывающих по небу облаков. Его взгляд — нежный и зачарованный — упирался в лицо кудрявому ангелу. Азирафаэлю — так незнакомец его назвал. И те же морщинки пролегли под глазами, и сами глаза засияли так, словно были сделаны из драгоценных камней. Искренне. Интимность момента нагло прервали. За спиной Адама раздались торопливые шаги, и в следующий момент мамины руки схватили его за плечи, одновременно и грубо, и мягко. Словно мама так и не смогла решить, какая эмоция была сильнее: волнение или гнев на пропавшего сына. - Адам, дорогой! - она присела перед ним на корточки, и мальчик без лишних слов понял. Волнение. Оно точно было сильнее. - Куда ты пропал? Мы с папой так напугались… - Мам… - язык никак не хотел слушаться, особенно после увиденного чуда или же кошмара. - Почему статуи так похожи на настоящих людей? Словно шестым чувством осознав, что что-то произошло, миссис Янг не стала ругаться на Адама и задавать лишние вопросы. Она лишь взяла его за руку и повела прочь, оставляя скульптуры двух ангелов где-то за спиной. Лишь когда они вышли на центральную дорожку и неторопливо побрели к своей экскурсионной группе, женщина принялась объяснять: - Обычно скульпторы очень долго и кропотливо работают над своими произведениями искусства. Они стараются изо всех сил, чтобы приблизить скульптуру к образу обычного человека… Адам внимательно слушал ее, но не поверил ни единому слову. Он видел своими глазами, что скульптуры появляются сами по себе и занимает это не больше секунды. Но делиться увиденным с мамой он не стал, как и, впрочем, ни с одним живым существом за всю свою жизнь. Наверное, думал он, те два окаменевших ангела не хотели, чтобы их тревожили. Наверное, они были рады наконец-то остаться вдвоем.