Память, скрытая в тени

Утро отозвалось адской болью в висках и вкусом крови на языке с послевкусием кошмара. Нил с трудом разлепил веки. Под боком было что-то очень мягкое, было тепло и уютно. Резкое ощущение холода и боли резануло живот. Рядом возник силуэт. - Сестра? - Перейди на английский, - фыркает Эндрю. Нилу не до того, чтобы обращать внимание даже на неё. - Сестрёнка! Боль в животе. Возможно, месячные, она говорила, что это будет болезненно, скорее всего, даже хуже, чем после концлагеря, но он считал, что это невозможно. Сейчас ей больнее. Холод, твёрдое... Ванна. Действительно, комочек черноты с аккуратной косой находится там. Клэр поднимает усталые глаза. На них нет линз. Он тоже не чувствует ничего постороннего под веками. Её приходится поддерживать под руку, выводя на кухню. Стакан воды падает на стол с глухим стуком, когда в дверном проёме появляются близнецы. Эндрю выглядит сонно, но Аарон как-то злобно смотрит на бледную до синевы девушку. Нил не успевает вмешаться, да и не хочет вредить ему, это расстроит сестру. - Что ты здесь делаешь? - голос хриплый с похмелья и очень злой. - Видеть тебя не хочу! Что-то не так. Она не могла ничего ему сделать, даже теоретически, даже под наркотиками и гипнозом... Сестра хватает его за руку и делает рывок к окну. Ситуация меняется, опять пора бежать, но они полностью одеты и уже обуты, что облегчает задачу. Брат подхватывает её на руки и вслушивается в мысленный рассказ о событиях прошлого вечера. Дословный. Во имя Гекаты, Майи, Элвайзы и драконов! Это невероятно плохо. Путь бегом напрямую занимает четыре часа. Клэр сжимается в комок на его руках, обнимая живот. Нил мчится на комфортной скорости, внимательно следя за оружием и рюкзаком, временно надетым на спину. Они пробегают позже машины. У Ньюта в руке боевой топор, но Клира прячет оружие, и он подчиняется сестре. Надо избегать того парня. Ей нужно обезболивающее - бесполезно, не действует. Может, морфий? Но девушка не реагирует даже на наркотики. Она сидит на кровати, закутавшись в плед и обнимая живот. «Вероятно, у меня скоро начнётся менструация.» «Да я понял. Впервые в этой жизни? По моим воспоминаниям, слишком поздно и больно.» Раньше было не так... Парень бьёт себя по лбу, глядя на тёмную паутину. С подбородка сестры срываются солёные капли. Раньше она не плакала даже на могиле. Задел самое уязвимое. Что же произошло с Аароном раньше, если сейчас он так отвергает любые чувства? Да и Эндра - единственный вариант этого имени, но, возможно, неверный, так что Эндрю - слишком быстро привязалась. Играла? Проверяла границы? Но им можно всё, даже быть причиной ежедневных панических атак. Странно, что они их вообще испытывают. Паническая атака - это боязнь умереть. После тысячи четырёхсот девяноста девяти смертей подобное не должно волновать. Тогда что с ними происходит? Эндра|Аарон Она не пришла на тренировку. Вообще. Он хотел извиниться за свою вспыльчивость, хотя даже не помнил, что говорил вечером, благо, сестра просветила хотя бы по поводу утренней фразы. Клэр была неправильной. От одного её вида сжималось что-то внутри, в груди. Что-то, что истекало кровью в детстве, в семье Спиров. Колония для несовершеннолетних была намного лучше, безопасней этого гнилого дома. Аарон переводит взгляд на Нила. Сестра неотрывно смотрит на него с момента утренней встречи. Он какой-то... уютный, домашний. Поцелуй отзывается покалыванием в губах, и Эндра еле сдерживает улыбку. На щёки наползает еле заметный румянец. Это не оправдать одним только алкоголем, да и таблетками тоже. Но его глаза без линз такие... Эндрю поправляет шлем. Аарон гипнотизирует дверь раздевалки. Тёплый комочек внутри превратился в раскалённый шар, стоило вспомнить, как Клэр жалась к Нилу. Джостен утешал её после известия о болезни девочки из группы поддержки, и парень просто не мог играть в тот день. Сегодня она не пришла. Не появилась в фойе, не зашла в раздевалку, не вышла на поле. Только Джостен о чём-то коротко переговорил с Эбби, и никто не задавал вопросов. Волнение за Клэр пробивалось сквозь пелену химической апатии. Парень подавил его усилием воли. В конце концов, она встречается с Нилом, пусть он волнуется. Тем более, что он надел ту ветровку, где было написано "Листен" и полностью закрытую форму. Грудь изнутри словно дерёт когтями тот самый раскалённый шар, оказавшийся монстром. После завершения тренировки близнецы подошли к Нилу, но тот не отреагировал. Нил|Клэр Сестра тихо шептала легенды на задворках сознания, пока он шёл к раздевалке. Негромко, но отчётливо попросила надеть её ветровку, чтобы хоть как-то скрыть отсутствие тени. Нил не любил, когда она называла себя тенью. Клэр была демоном, спрятавшимся в этой тени, стратегом и информатором, ценнейшим личностным ресурсом. Он чуть не выронил клюшку, получив лишь тихие отголоски её боли. Эбигейл согласилась, что при подобной симптоматике и бесполезности обезболивающих любого происхождения играть нельзя. Нил не сомневался, что в следующие месяцы Клэр выйдет на поле, невзирая на цикл, даже если боль будет той же силы или даже чуть хуже. Им нравилось играть в экси. Перед тренировкой он привлёк всеобщее внимание фирменным двойным щелчком и хлопком своей сестры. Объяснив на языке жестов (английском, также известном как ASL) ситуацию товарищам, парень сосредоточился на игре. Пас, рывок, смена руки, бросок, удар, переворот, пас себе отскоком, чуть скрипнуть клыками на отсутствие сестры, новый рывок. Его нормальная форма, точная копия сестринской, наконец пришла. Аккуратно сложить стопку, убрать в шкаф, отнести ветровку в другую раздевалку, предварительно постучавшись в дверь. Пройти на парковку к грузовику Мэтта, обогнуть внезапно преградивших путь близнецов, сдержав желание ударить Аарона. Приехать в общежитие, подойти к кровати. Увидеть ворох фотографий, выпущенный из пространственного амулета. Сверху лежат связанные с войной, пытками, болью, страданием, тоской, одиночеством. Нил открывает плитку белого шоколада, единственной сладости, которую Клэр любит. Он обожает фрукты, иногда добавляя к ним шоколад. Сестра лежит, свернувшись в клубок. Простыня под головой мокрая от слёз. Она едва заметно улыбается, когда понимает, что брат тренировался без линз. Возможно, она придёт в норму дня через три, а возможно, на это понадобится и все пять дней. Она выйдет на поле уже завтра. Понадобилось всего четыре дня. Он с лёгкой насмешкой смотрит на изоляцию Аарона. Достаточно было пары фраз братьев, обладающих хорошим слухом, и один из людей был изолирован даже от мягкосердечного кузена. Конечно, Эндрю это коснулось, но не все могли сходу отличить близнецов. Клэр ничего не ела после той шоколадки, разбила все недавно повешенные в туалете зеркала и пыталась вскрыть вены, разумеется, вдоль. Нил хочет кричать на этот мир, но не сказал вслух ни слова с этого происшествия. Ей слишком больно, и эта боль никогда не ослабеет. Неполноценная, не такая, не достаточно здоровая. Она мечтает петь и шептать, бормотать и заливаться смехом. Брат старается сделать свой кашель беззвучным. Сестра пересматривает фотографии, где у людей открыт рот: говорят, поют, смеются. Он тихо хмурится и старается отвлечь. После возвращения на поле ей вроде стало лучше, но он не может быть в этом уверен. Учебный год начинается в четверг. В вечер пятницы Вороны уезжают впятером. Месяц бесплатного обслуживания ещё не закончился. Работы много у всех. Кстати, глаза Элисон жёлтые, но она носила линзы две недели, проспорив Дэн. У Сета серые, он проспорил Кевину. На ночных тренировках, где нет людей, они постепенно учатся нормально играть. Экси - игра, созданная не для людей. Они её создавали в позапрошлой, нет, всё же прошлой жизни, им ли не знать. Жан проверяет, легко ли он перекидывается, поправляет оружие - хороший боец, удобный шпион. Кевин пересчитывает травы и нитки - отравитель, тихий убийца, умелый, пусть и не самый. Рико работает с братом, ему волноваться вроде не о чем, но он перечитывает сводку доходов и перечень цен за последнюю неделю. Двойняшки просто тащат с собой всё оружие, инструменты и данные, потому что следующие двое суток будут максимально забиты. Они оказываются правы. В среду тренировка выходит скомканной: все должны посетить психолога до начала семестра. Во имя Круга Перерождения! Нил хмурится на слова тренера и отчаянно мотает головой. Клэр свернулась в клубочек за спинкой дивана. Он чувствует её нарастающую панику. Никаких мозгоправов. - Отказы не принимаются. Бетси Добсон, хотя все зовут её Би - действительно хороший человек. Хороший человек?! Если бы хорошие люди существовали, сестра бы не плакала, приходя из школы. Цвет волос не давал ему ощутить и половины того кошмара, что она терпела из-за немоты. Он действительно готов был отдать всё за то, чтобы хорошие люди существовали, но вера в них пропала после первых пятнадцати тысячелетий. Так и не вернулась спустя ещё двадцать. Люди - жестокие твари. Их духовные супруги - не люди, они лучше. Древние Души - не люди. Разумеется, три расы Царства Ночи - не люди. Они не пойдут к человеку. Кевин дышит очень медленно и мало, с хриплым свистом. Рико едва заметно прогоняет воздух через сжатые зубы. Жан, наоборот, дышит слишком глубоко и быстро. Пруст, психиатр Гнезда, жил вместе со всеми под землёй и усугублял любые психические проблемы игроков, кроме суицидальных мыслей. К тому же, он был главным в лаборатории. Двойняшки уходили, выставив его труп напоказ. Мать пыталась помешать, но что им сделает не обученная убийству женщина? Ничего. Их разбивают по группам. Логика человека совсем не важна, главное, что двойняшки находятся в одной. Последняя группа, с ними пёс. Полчаса наедине с мозгоправом. Час порознь, ведь они пойдут после почти-брата. Это очень, очень много. Жана приходится ждать целую вечность. Багет, как они изредка называли защитника из-за высокого роста и худобы, смотрел на них с выражением лица “да пошло оно всё”. У Пчёлки светло-русые, крашенные в бирюзовый волосы до середины шеи, карие глаза с зелёными искорками, строго глядящие через тонкую оправу очков. Клэр замерла на долю секунды, посылая брату образ, а затем закрыла дверь. Мимические морщины женщины, свидетельствующие о частой улыбке, не вызывали доверия. Двойняшки улыбались редко, но вырастили несколько достойных поколений. - Должно быть, ты Клэр. Здравствуй. В голосе слышалась располагающая улыбка, но взгляд был острым и проницательным. Клэр села на самый туго набитый пуфик, готовая в любой момент сорваться с места. Доктор села на диванчик: их разделял журнальный столик. Декоративные подушки раздражали, хотелось проверить их на наличие тайников, но здесь подобное непозволительно. Невысокий стеллаж рядом с большим окном был наполовину набит книгами, а наполовину заставлен стеклянными безделушками. Они блестели, была чётко видна каждая: девушка лишь мимоходом взглянула на них, сосредотачивая своё внимание на электроплитке. Угроза. Рядом чайник. Двойная угроза. Неприятный человек. - Меня зовут Бетси Добсон, хотя ты можешь выбрать любое удобное обращение: Би, док, Бетс или ещё какое-нибудь. Как обращаться к тебе - мисс Листен или Клэр? Девушка подняла два пальца. Блокнот и карандаш она не брала принципиально. Что ж, с доктором нужно разговаривать, верно? Пока можно послушать, но потом рассказать о прошлом, любом из. Даже на ASL, всё справедливо! - Я правильно поняла, что ты предпочитаешь второй вариант? - кивок. Никаких недопониманий не должно быть. - Если почувствуешь дискомфорт, скажи мне, и мы сменим формат, - скажи? Да с радостью, удачного понимания! - Сегодня мы просто познакомимся, я не буду анализировать все твои слова. Чашечку горячего шоколада? Клэр подошла к приоткрытому окну, высунула голову. Вернулась на кресло. Бросила взгляд на улицу, где август во всей красе жарил солнцем, подняла бровь. Покачала головой в отрицании. - Горячий шоколад хорош в любое время года, но это только моё мнение. Расскажи о себе. О семье, например. Клэр поправила края длинных рукавов, закрывающие кисть почти до пальцев, закатала их почти до запястий. Нил в коридоре чуть вздрогнул, вспомнив фотографии. Он не сразу понял, что сестра снимает всё на технику, чтобы их воспоминания не исчезли из остального мира. Парень не стал ничего говорить. Девушка подняла руки и начала. - "Мы родились давно. Сейчас уже около тридцати пяти тысячелетий прошло с того дня, как двое рыжих детей открыли свои глаза на мягкой шкуре. Голубоглазый Ньиэ заливался криком, а черноглазая Кьиэ молча открывала рот. Дети росли. Когда голодна была сестра, мальчик кричал и показывал на неё. Для себя он кричал также, но руками не махал. Дети стали взрослыми. Ньиэ приносил большую добычу и объяснял всем слова сестры, что была жрицей. Боги и духи слушали её голос и говорили с ней: Кьиэ предсказывала засуху и большую воду, поддерживала огонь даже в ту пору, когда ветвей не было. Они познакомились с близнецами: парнем по имени Аэр и девушкой по имени Эан. Защищая лекаря и охотницу чужого племени от тигра, двойняшки первый раз отдали жизнь за своих любимых. Следующие пять тысячелетий были похожи друг на друга: их имена не менялись, они каждый раз умирали в двадцать три года. Только девушка стала охотницей и вместе с братом седлала птицу - они были лучшими из лучших. Покорность семье была необходимостью: лишние синяки, которых на безмолвной всегда было больше, мешали охоте. После они встретили девушку по имени Геката. Она была первой ведьмой, после смерти стала богиней. Ведьмой была и её дочь, Элвайза. Майя, её сестра, в жажде бессмертия стала прародительницей вампиров. Она обратила молодого охотника Тьора, жившего близ Триречья. В Триречье он невольно убил свою любимую - девушку по имени Хана. Она была его духовной супругой, и раз за разом перерождалась, умирая от рук Майи до семнадцатилетия. Ханна разорвала порочный круг в этой жизни: Майя мертва, а Терри скоро позовёт её замуж. Мы продолжали умирать и вновь рождаться ради наших духовных супругов, но я продолжу рассказ о наших друзьях..." Доктор Добсон с интересом следила за руками, но после первых четырёх предложений её интерес угас, сменившись безразличием. Она не понимала. Рассказав о новых именах друзей, девушка сбилась на другой язык и меняла их каждое предложение. Бо́льшая часть этих языков была изучена ей до появления первого языка жестов, но она создала их все для полноценного разговора с братом. Когда закончилось время, девушка успела рассказать лишь о первых двадцати тысячелетиях своей и брата жизни. Нил зашёл в кабинет в тот же миг, как сестра вышла. Он отказался от горячего шоколада, вежливо улыбнулся на вопрос и... Продолжил рассказ на всех языках, кроме английского. На нём он сказал, что предпочитает обращение по имени и не хочет шоколад. За отведённое ему время парень успел рассказать обо всех жизнях. Драконы появились всего сорок тысяч лет назад, а от них пошли оборотни. Рассказ увлекательнейший, для этого приложено немало усилий. Женщина всё ещё вежливо улыбалась, но в глазах был заметен лёгкий шок. Так удивительно? Если не хочешь понимать Жрицу Смерти, Дух Охоты не будет понятным уже по своей воле. Им надо было идти на тренировку, можно и не обедать.