Когда закрываешь глаза и представляешь Чону - вместо темноты является его яркий образ, в ушах звенит смех, а в носу застревает виноградный запах то ли шампуня, то ли парфюма. Джухёну нравится это делать, когда сосредоточиться невозможно иным способом. Когда спокойствие держится лишь на одном Чону, на одном его образе. Даже когда его больше нет рядом.
Джухёну семнадцать и ему ничего не нравится. Его отправляют в деревню летом, когда, казалось бы, стоит ходить по универам и пытаться выискать то, что придется по душе, ведь последний год школы нагнетает сильнее и сильнее, что все желания теряются в миг. Джухён летом встречает Чону, одиноко сидящего на пирсе тёплым вечером. И хотя бабушка строго настрого запретила выходить на улице позже семи часов вечера, упустить такой шанс было нельзя. Чону, пока еще незнакомый, как будто только-только вышел из воды и пытается согреться под своей вымокшей толстовкой. И он кажется не таким как все, ведь о нем ничего неизвестно и он сидит себе, просто втыкая в противоположный берег. Тут и появляется Джухён, который по своей доброй натуре ненавязчиво предлагает незнакомцу сухой свитер. – Я хочу с тобой познакомиться, – решительно тянется к незнакомцу Джухён, только вот Чону этот жест не оценивает, пугливо отпрыгнув, – А ты не хочешь? – Трудно сказать, – отвечает на вопрос, – Я… Бан. – Бан? Ну и странное же у тебя имечко, – парень смеётся, – Меня Джухён зовут. Чону грустнеет, начинает впиваться ногтями в кожу на руках, кусает губы. Ему не понравился глупый смех. Ему опять как будто хочется накрутиться, хотя сможет ли он? Сможет ли он хотя бы почувствовать тот негатив, который существовал бы реально, а не навязался в голове предыдущим опытом? – Не крутись. Мне немного неловко, вот и говорю дурости, – Джухён замечает состояние собеседника и пытается оправдаться, – Очень интересное имя, на самом деле. – Ладно. Чону весь кишит секретами, искрит неизвестностью и словно так и хочет, чтобы его исследовали полностью. Джухён хочет нырнуть в это озеро, в озеро секретов нового друга, но до жути пугается неизвестного, поэтому и не торопится. Чону боится людей и никогда не появляется в людном месте, а если заслышит хоть чей-то голос вдалеке, пока они с Джухёном будут сидеть в лесу, – тут же спрячется. Испарится в воздухе так, что на поиски его уйдет еще полчаса. И он постоянно спрашивает, спит ли джухёнова бабушка, когда его тащат на ночёвку, а если ответ отрицательный, то руку свою выдёргивает и разворачивается в другую сторону. Шагает медленно, как будто совсем не слыша чужих просьб вернуться и попытаться адаптироваться. И Джухён ещё долго стоит после этого на пустой улице, понимая, что эту ночь он снова проведёт со своим телефоном. У Чону нет телефона, поэтому связаться с ним нельзя совсем. У него нет и возраста, потому что он держит его в секрете уже месяц, сколько бы ему не долбили голову этим вопросом. И настоящих эмоций тоже нет, одни лишь фальшивки. Джухёну с Чону находиться и плохо и хорошо одновременно. Плохо - потому что он совсем непонятный, хотя так привлекал своими секретами в первые дни знакомства, а хорошо - потому что невозможно не влюбиться в его неуклюжесть, рассудительность. И в возможность спасти его.–Ты мне очень нравишься, Бан. – Не говори такого, если хочешь побыть со мной подольше.
Чону как всегда сидит на одном и том же месте, словно он к нему прикован. Джухён уже давно знает где его искать, поэтому поникший идёт к пирсу, надеясь нырнуть в воду и охладиться. На Чону смотришь и плакать хочется. От радости, конечно. От радости, вызванной этой неизвестностью, ведь все секреты друга Джухён бы не выдержал. Он не выдержал бы и единого. В какой то момент кажется, что Чону и правда теплеет, становится более живым и счастливым, когда обнимает Джухёна крепко-крепко. Когда его разодранные в мясо коленки истекают кровью, а он ни единой эмоции не выдает, перестаёт так казаться. А потом снова начинает, ведь он неспокойно говорит «ты мне нравишься» и целует в губы. Джухёну скоро уезжать, но бросать Чону одного настолько не хочется, что он начинает, уткнувшись носом в чужие колени, плакать навзрыд. Уже завтра. Завтра растворится в воспоминаниях милый Чону. Он уже начинает растворяться, пугая прозрачностью своих рук. Но он улыбается, поэтому Джухёну лишь остаётся верить, что всё действительно в порядке. – Я тебя люблю, – ткнётся носом в джухёнову шею, а этого прикосновения буквально будто не существует. Не существует и веса, давящего Джухёну на колени, хотя пару минут назад все десятки килограмм ощущались. И ноги точно не затекли, нет. Просто Чону растворяется интенсивнее. – Я тебя тоже люблю. Последний поцелуй, благо, всё ещё ощущается, хоть уже и не так явно. Джухён сжимает руки, вжимая остатки Чону в себя, сминает его белую рубашку пальцами, лишь бы оставить рядом. Время пришло. Чону не осталось. Остались только Джухён и ясные воспоминания о тех летних днях, прожитых рука об руку. И Джухён в своей голове сотню раз переживёт их заново. Он проживёт их тысячу раз.Тебя не было пять лет.
Джухён уже учится в университете, сумев все таки выбрать свое направление, и подрабатывает официантом изредка. Из города он никуда не выбирался последние пару лет, потому что был совсем нагружен учёбой и заработком, а еще давили и всевозможные родственники, подначивали найти себе девушку. В один хороший день в начале лета позвонила бабушка. Джухён думал, что разговор снова дальше «Учись усердно!» не зайдет, но бабушка об этом и слова не вымолвила. Её голос сейчас был какой-то… Удивлённый? – Джухёни, ко мне постучался какой-то юноша, сказал вы были друзьями. Приедешь? Сердце рвётся. Может ли это быть тот самый Бан, с которым провёл всё своё лето, который красками раскрасил серую жизнь и который научил верить в любовь? Неужели он? – Я примчусь первой электричкой, – парень скидывает первые попавшиеся вещи в сумку и бежит на вокзал. Ему так хочется поскорее увидеть. Электричка едет долго, чем Джухёна подогревает и нервирует ещё больше. Солнце ещё даже не садится, но он боится опоздать и приехать слишком поздно. До его остановки ехать всего пять минут, он стучит кулаками по коленкам, лбом об переднее сидение и носками кроссовок отбивает ритмы своего колотящегося сердца. Остановка. Джухён бросается к выходу как ужаленный, вылетает из электрички, едва не теряя равновесие, и разгоняется до такой скорости, что через пару минут уже стоит у облезлого забора, улыбаясь бабушке. С ней за столом сидит парень, лица которого разглядеть невозможно, но который очень явно откликается на джухёново «Бан!» Чону кидается к приезжему на шею, не позволяя и шага сделать от калитки, визжит под ухом что-то совсем непохожее на человеческую речь и плачет. Джухёну бы поплакать тоже, но он не хочет показаться слабаком и нюней, поэтому он просто сжимает рёбра Чону так, как не сжимал никогда. Джухёну уже наплевать на реакцию бабушки, ведь он просто берёт и бессовестно целует парня в самые губы, как хотел сделать все эти пять лет. – Я очень скучал, Бан. – Не представляешь, но я тоже.«И не исчезай больше никогда, пожалуйста…»