***
Время обеда! Мэттью чувствовал себя несколько воодушевлённым — наконец-то он встретится со своими друзьями и займёт себя чем-то помимо нудных занятий. Он вполуха слушал Тэрэ, мечтательно разглагольствующего о планах на летние каникулы, пока шёл в столовую — добывать пропитание. — Где сегодня будешь обедать? — поинтересовался Мэттью. — Я думаю, в этот раз всё решили за меня, — заметил Тэрэ и кивком указал на большой стол, за которым вперемешку сидели и друзья Мэттью, и приятели Тэрэ — хорошие ребята, кстати. У Мэттью и с ними складывались замечательные отношения. — У нас какой-то особый повод? — легкомысленно проронил Мэттью, приземлившись на последний свободный стул рядом с Джиуном. — Нужно жить дружно! — хмыкнул Гювин, приобнявший Юджина за плечи. — Вы с Тэрэ-хёном достали уже туда-сюда кочевать. Мэттью с лёгкостью принял оправдание (хотя, было бы более честно сказать, что он пропустил его мимо ушей) и с жадностью принялся за еду — он был чертовски голоден. Обед прикончил за пару минут и только-только открыл рот, чтобы завести наконец беседу (у него действительно уже язык чесался от недостатка болтовни), как вдруг почувствовал прикосновение тёплой ладони к колену. — Ты закончил? — Мэттью неуверенно кивнул. — Отлично. У нас есть ещё сорок минут, чтобы поговорить. Пошли. Джиун встал, потянув Мэттью за собой с такой скоростью и силой, что он успел только коротко махнуть друзьям напоследок и заметить странные, не поддающиеся расшифровке выражения на их лицах. Они не ушли далеко — Джиун уволок Мэттью всего-то в злополучный кабинет математики. Мэттью уселся на ближайшую парту и выжидающе посмотрел на Джиуна. Тот бёдрами оперся на учительский стол, находящийся прямо напротив его парты, и скрестил руки на груди. — Кто тебе нравится? — странно недовольным тоном спросил он. — Прости? — удивлённо откликнулся Мэттью. — Разве это имеет какое-то значение? Теперь ты можешь пойти на бал с тем, кем хочешь. Джиун запрокинул голову назад, выглядя при этом так же обречённо, как учитель, который никак не мог достучаться до глупого школьника. Мэттью надул губы — ему не нравилось ассоциировать себя с глупым школьником. — Ты правда не понимаешь? Мне кажется, ты один такой недогадливый. Все вокруг понимают, кроме тебя. — Понимают что? Сердце вдруг заколотилось с такой силой, что его биение стало глухо отдавать в ушах, ни в какую не желая согласовываться с голосом разума, утверждавшим, что словам Джиуна найдётся объяснение более логичное, чем его розовые фантазии. И чуть не остановилось, когда, прежде чем продолжить говорить, Джиун, оказавшийся слишком близко, наклонился, уперев ладони в парту по обе стороны от бёдер Мэттью, и лицом уткнулся ему в шею. — Что ты… У тебя… всё в порядке? — заволновался Мэттью. Все глупые мысли тут же вылетели из головы, до того Джиун выглядел несчастным. Одной ладонью он ласково, утешительно погладил его по плечу. — Хочешь поделиться? За этим и привёл меня сюда, да? — У меня не всё в порядке. И честно, я понятия не имею, как тебе объяснить. Если я вдруг ошибся, то заранее прошу прощения, — пробормотал Джиун, оторвался, наконец, от его шеи и без промедления прижался губами к губам. Мэттью крепко зажмурился, с силой вцепившись в чужие плечи. Он почувствовал, как краска залила всё его лицо и шею, как от неловкости запылали уши. Эта ситуация казалась совершенно невозможной, сюрреалистичной, в особенности после того, как этим утром он самолично решил отказаться от чувств к Джиуну. — Теперь-то понимаешь? — мягко спросил Джиун, поглаживая ладонью его щёку. Мэттью прильнул к ней, не сумев сдержаться, и смущённо прикрыл глаза. — Ты хочешь сказать, что… — Что ты мне нравишься. Очень сильно нравишься. И я надеюсь, что не ошибся, и ты чувствуешь то же самое, — практически прошептал Джиун, глядя ему в глаза. — Я думал, что тебе нравится другой человек… И что ты просто не хочешь обижать меня. И я решил… — Поиграть в рыцаря, да? — усмехнулся Джиун, в миг растерявший всю свою неуверенность. — Что ты там говорил? «Это будет некрасиво по отношению к тому, кто мне нравится»? — Прекрати дразниться, — пуще прежнего смутился Мэттью и слабо ударил кулаком Джиуна прямо в грудь. Тот тут же перехватил его запястье и с нежностью сжал. — Не прекращу, пока не услышу то, что хочу. — Ты мне тоже нравишься! — выпалил Мэттью и едва удержался от того, чтобы прикрыть рот ладонями. — Доволен? — Очень доволен, — почти промурлыкал Джиун — настолько бархатисто и довольно звучал его голос. — Не бурчи, солнышко. — Эй! — возмутился Мэттью, собираясь ударить Джиуна и второй рукой, но тот умудрился схватить и её, а затем заткнул поток возмущений новым поцелуем. Второй поцелуй отличался от первого, практически детского. Теперь под умелыми трепетными прикосновениями Мэттью буквально таял. Он неуклюже ответил на поцелуй, закинув ослабшие руки Джиуну на шею, часто и прерывисто задышал, бессознательно прижимаясь ближе, и приглушённо ахнул, стоило столь же наглому, как и его хозяин, языку коснуться его нижней губы и проскользнуть в рот. Нега разлилась по телу, конечности словно налились свинцом. Вскоре Джиун оторвался от его губ, и Мэттью, поплывший от удовольствия, бездумно подставлялся под поцелуи, трепетными мазками рассыпавшимся по всему его лицу. — Раз уж на бал, по-твоему, ходят вместе только парочки, — сказал Джиун, прекратив его расцеловывать, и Мэттью отозвался на это возмущённым мычанием, — то давай встречаться, м? Не желая мучиться без поцелуев хотя бы минутой дольше, Мэттью тут же ответил согласием. И наконец получил желаемое.so, who do you love?
12 августа 2023 г. в 23:21
Они стояли посреди шумного коридора — мимо по своим делам проносились школьники, кто-то праздно болтал, подпирая стенку, а Мэттью… Ну, Мэттью, наверное, уже в стотысячный раз чувствовал себя глупым миленьким щеночком. И только в этот раз он понял, что это, пожалуй, никогда не изменится: Джиун не перестанет трепать его по волосам, улыбаясь по-доброму, но без всякой нежности — не так, как относятся к любимым, а скорее по-отечески.
Мэттью не терял своей извечной яркой улыбки, но что-то внутри него щёлкнуло, неуловимо меняясь без возможности вернуться к изначальным настройкам. Зачем ему эти чувства и к чему они смогут привести? А существуют ли они в принципе, или всё это лишь безграничные возможности его воображения?
— Прости, хён, но я передумал, — ответил Мэттью, вцепившись в лямку рюкзака, висящего на плечах, чуть крепче.
Джиун нахмурился, наклонил голову чуть ниже, нависнув над ним скалой. Мэттью почувствовал себя беззащитным и совершенно крохотным. Его лицо, к тому же, оказалось слишком близко — так близко, что сердце грозилось вот-вот отказать, и Мэттью, смутившись, отвёл глаза — не хотел сталкиваться с чужим пронзительным взглядом и загонять себя ещё глубже в эту тёмную яму под названием «любовь». Тем не менее, его губы даже не дрогнули, оставшись в неизменном приподнятом положении. Наверное, было бы странно, прекрати он вдруг улыбаться.
— Почему? Ты в начале года мне все уши прожужжал о том, как хочешь пойти со мной на выпускной, и теперь отказываешься?
Улыбка Мэттью немного ослабла, но оттого стала выглядеть менее натянутой и более искренней. В этом весь Джиун — вечно беспокоится за него, словно родной старший братишка. Когда-то и Мэттью относился к нему подобным образом. Наверное, было бы гораздо лучше, сохрани он подобные чувства, но, к сожалению, его самого никто и не спрашивал. Это просто случилось. До него долго не доходило, каковы его истинные чувства, и иногда он действительно не понимал, почему совершает те или иные странные поступки — например, упорно напрашивается в партнёры на балу. В каждое джиуново действие он вкладывал определенный контекст, стремился выделиться и стать для него особенным. А совсем недавно понял — влюбился. Да, долго же до него доходило. Но Мэттью решил, что эти безответные чувства не стоят того, чтобы терять расположение хёна. Ему нравилось то, как Джиун к нему относился: пожалуй, он был его любимчиком не только в кругу школьной компании, но и среди прочих его знакомых. Всё должно оставаться на своих местах.
— Ну, на бал обычно ходят только парочки. Я подумал, что это будет некрасиво по отношению к тому человеку, который мне нравится, — объяснился Мэттью, практически не лукавля. Всё же, обманывать Джиуна и тем самым лишать его возможности пойти на столь значимое событие с тем человеком, в которого он по-настоящему влюблен (а Мэттью был уверен, что Джиун в кого-то влюблён, на все сто процентов!), это даже хуже, чем просто «некрасиво».
Джиун на секунду принял ошалелый вид и своей реакцией выдал себя с головой — ему действительно кто-то нравился. Сложить два и два никогда не было для Мэттью сложной задачей. Он бесконтрольно поджал губы, на секунду потеряв контроль над эмоциями, но тут же вернул прежнее выражение лица.
— Слушай, мой выпускной ведь не за горами. Я помню, как говорил, что хочу побыть со всеми вами на балу, ведь это ваш последний год, все дела… Но сейчас я понимаю, что ничего не потеряю, если не схожу. Мой праздник будет через год. Мне кажется, я себе весь выпускной испорчу, если заранее узнаю, как и что проходит, — рассуждал Мэттью, на ходу выдумывая оправдания, и в конце невинно опустил голову к плечу.
Джиун, пусть и самый старший в их компании, всё же был не из тех, кто умел читать между строк — и это шло Мэттью на руку. Потому что… Потому что, разумеется, Мэттью хотелось сходить на бал. О, да он просто мечтал об этом ещё с прошлого лета. Но вот и пришло время его мечте разбиться.
В следующем году ему придётся тяжело: он перейдёт в выпускной класс, а его друзья поступят в университеты и разъедутся по стране кто куда. И не будет больше встреч за обедом в столовой, коротких пикников в школьном дворе в тёплый солнечный день и пробежек наперегонки за снэками в магазин после уроков. Может, они и вовсе потеряют связь с ним, Мэттью, единственным другом-школьником, займутся более важными студенческими делами и навсегда забудут о нём. Вот почему ему хотелось бы побывать на их выпускном и запечатлеть один из последних совместных вечеров в своей памяти. Но теперь всё поменялось — Мэттью не хотелось становиться препятствием на джиуновом пути. Наверное, можно было бы попробовать стать парой кому-то другому из его друзей, но, если память ему не изменяла, каждый из них давным давно успел обзавестись партнёром или партнёршей, да и так напрашиваться — это попросту позор и нелепость. Джиун — другое дело. О, войти в актовый зал под ручку в качестве парочки было его отдельной мечтой. Ха-ха, классический сюжет его снов и воображаемый повод для зависти одноклассников — Мэттью под ручку с популярным старшеклассником, да ещё и не с простым другом, а парнем — в том самом романтическом смысле.
— Послушай, — тяжело вздохнув, заговорил Джиун, но вдруг замолчал и потянулся к его волосам. Мэттью был практически готов ощутить себя милым щеночком в сто тысяч первый раз, но, к счастью или всё-таки сожалению, кое-кто протиснулся прямо между ними и обнял и Мэттью, и Джиуна за плечи.
— Ханбин-хён! — обрадовался Мэттью.
— Мой милый донсен, что, соскучился по мне?
Если бы ты только знал, насколько вовремя пришёл, не вздумал бы так шутить надо мной! — гневно подумал Мэттью, но всё равно приклеился к хёну, не замечая, как посерьёзнело при этом лицо Джиуна.
Они начали обсуждать предстоящие занятия: У Джиуна с Ханбином намечался совместный урок по литературе, а у Мэттью — продвинутая математика, которую он единственный посещал среди всех своих старых друзей. Но, конечно же, это не означало, что он куковал там в полном одиночестве — ему, как довольно обаятельному и харизматичному человеку (да, от ложной скромности Мэттью не страдал) не составило труда подружиться с парочкой таких же умников, как он, а одного он даже умудрился затащить в собственную компанию.
На подходе к его классу Мэттью заметил вдалеке Тэрэ — того самого умника, с которым он смог крепко сдружиться, и радостно ему помахал — тот улыбнулся в ответ и приветственно поднял руку, остановившись у двери, чтобы его дождаться.
— Ладно, встретимся на перерыве! — бодро попрощался Мэттью и постарался скорее смыться, но рука, неожиданно схватившая его за локоть не сильной, но весьма крепкой и уверенной хваткой, вынудила притормозить.
Мэттью в недоумении приподнял брови, обернулся и практически нос к носу столкнулся с Джиуном. Близость вынудила его гулко сглотнуть. Он глупо похлопал глазами глазами и выжидающе уставился на друга.
— Мы с тобой ещё не договорили, — наклонившись к его (кажется, покрасневшему от внезапно накатившего смущения) уху, тихо, так, чтобы было слышно только ему одному, заявил Джиун.
А затем он взял Ханбина под руку и ушёл — можно сказать, скрылся с места преступления. И вообще, о чём им ещё разговаривать? Мэттью вполне чётко донес свои мысли. Напоследок проводив друзей взглядом, Мэттью просто пожал плечами и отправился в класс, решив не ломать голову. Джиун — парень весьма чувственный и добрый, так что вполне возможно, что он решил поуговаривать его ещё немного, чтобы сбросить этот груз ответственности со своих плеч. Ничего серьёзного.