My love

      Кто бы мог подумать, что такой популярный человек как Джексон Шторм до сих пор не имеет любимого человека. Хотя, это не слишком сложно понять, ведь не каждый может вынести его характер. Да и с его взглядами на жизнь, кажется, что он вообще не умеет любить, что уж там говорить. Но, как говорится, у каждого из нас, свои причуды. И иногда они могут казаться очень странными, ненормальными. Как и в ситуации со Штормом в этот раз. Очередная гонка прошла успешно, в пользу Джексона, с 2017 года прошло довольно много времени, чтобы Шторм наконец повзрослел и взялся за ум. Если он решил серьёзно заниматься гонками, он обязан тренировать себя и свою силу воли для достижения больших высот чем сейчас. В его кармане уже два кубка поршня и это не предел. Он знает, что может победить, у него есть уверенность, способности, опыт, потенциал, талант, или если сказать правильно, то ум. Джексон не сомневается в себе, он знает, что ему нет равных. Он уникален. Но всё же, это всё не отменяет того факта, что ему одиноко. У него не так уж много внимания от окружающих, ему не хватает личного общения. Джексону ещё с самого детства было сложно заводить друзей, но сейчас, ему почти двадцать второй год, а у него даже первого поцелуя не было, ну по крайней мере по любви. Хотя его коллеги уже давно строят отношения. Но чем-то нужно жертвовать, если Шторм хочет успешную карьеру, стоит забыть о личной жизни и уделять все время тренировкам и развиваться в этом направлении. Конечно, тяжело жить без того, на кого можно положиться в трудную минуту, кто может выслушать, поддержать и так далее. Приходится идти дальше, преодолевать все трудности самому и с каждым разом становиться всё сильнее и сильнее.       Но вот только в последнее время Джексон начал замечать в своём поведении что-то странное и необычное. Это его насторожило. Он понимал, что что-то не так, но не мог понять что именно. Но времени разобраться в этом не было, ведь на носу конец гоночного сезона, и за все гонки и его победы он отстаёт от команды МакКуина и Круз всего на несколько очков. Если в этом заезде он покажет себя с лучшей стороны, то кубок и призовые деньги у него в кармане! Для него появилась мотивация — хорошо закончить этот сезон и быть лидером. Только вот его не покидали те странные чувства, когда он находился рядом с МакКуином. Он не мог не смотреть на него, внизу живота появлялось приятное покалывание и внутри все словно сжалось, а сердце билось с каждым ударом всё быстрее и быстрее. Это было очень странно, необычно и ново для Шторма. И Джексон не совсем понимал, что это всё значит, но он догадывался, что в будущем это всё будет только сложнее.       Джексон решил не обращать на это внимание и игнорировать все эти чувства, он думал, что ему это не нужно. Но как же он ошибался. Шторм всё же наконец решается выйти и поговорить с МакКуином один на один, подальше от лишних глаз. Двадцатый снова натягивает на себя привычное для конкурентов серьёзное, невозмутимое лицо. Молодой гонщик отправился к боксам, на ипподроме как раз было немного гонщиков, что давало ему больше возможностей поговорить с МакКуином наедине. Но подойдя к гаражу никого из команды Молнии не было рядом. Джексон томно выдохнул, предполагаю, что члены команды девяносто пятого были заняты в гараже, но он всё же решил это проверить, на всякий случай.       МакКуин же оставался на улице, совершенно в другом конце ипподрома, рядом с журналистами и большей частью членов команды. Репортёры иногда заходят слишком далеко и кажутся назойливыми, но на такого рода вопросов Молния принял решение отвечать кратко или вообще не отвечать, это оказался самый лучший вариант. Старший гонщик знал, к чему могут перевести все эти журналисты с их вопросами. Но это часть его работы, да и за множество лет он уже привык к такому вниманию от таких людей. Вопросы были однообразными, совершенно одинаковые, словно им в одной студии сценарий печатали. Это начинало подбешивать, и хотелось бы как можно быстрее смыться от этих назойливых папарацци. Он уже собирался уходить, так как его время интервью подходило к концу, как кто-то из небольшой кучки задал интересный вопрос: — Мистер МакКуин, как вы ощущаете себя после поражение своему самому главному врагу? Хоть вы и проиграли по сути, но всё равно вам пресса уделяет больше внимания, чем победителю, что вы скажете на этот счёт? Чувствуете ли вы вину перед Джексоном Штормом за то что забрали большую часть его славы себе? — спросил репортёр, пробиваясь сквозь толпу других заинтересованных репортёров. Молния на мгновение подумал об этом, и зная что это довольно не однозначный вопрос, о котором стоит задуматься. Но МакКуин всё же решил ответить, опять же довольно кратко и не совсем понятно. — Хороший вопрос. Я не считаю Джексона врагом, как многие считают. Мы лишь соперники, а соперники и враги, это разные вещи. По поводу прессы, ну тут все крайне ясно и понятно. Я более известен и успешен, чем Джексон, да и я уже не первый десяток лет в спорте, это очевидно. Чувствую ли я вину за это? Нет, совсем нет, я заслужил этого внимания, так что, я не чувствую себя так, словно я забрал у него всё. На этом мы можем закончить. Спасибо всем за ваши вопросы, на чьи я не ответил, прошу прощения, времени слишком мало, и я не смог всех выслушать. — сказал девяносто пятый, прощаясь с журналистами и пытаясь протиснутся между ними, чтобы наконец прийти к своим боксам на пит-лейне.       Маккуин, не торопясь шёл по ипподрома, изредка натыкаясь на других гонщиков и замечая на себе их восхищенные взгляды. Даже не смотря на то, что большая часть из них была новым поколением, но они всё равно уважали Молнию и считали его сильным соперником. Ведь он смог доказать, что ещё на многое способен. Монтгомери по прежнему оставался со статусом живой легенды, но с виду и не скажешь, что ему на самом деле чуть больше сорока лет.

***

      Джексон аккуратно зашёл в гараж, который был тускло освещен, что было странно, ведь при таком свете невозможно работать. Значит, в гараже никого нет. Любой нормальный человек уже бы плюнул на это и ушёл, но не Шторм. Он видел, что гараж пуст, но что-то его тянуло внутрь. Словно он знал, что это что-то есть там. Парень на ощупь нашёл включатель и включил свет. Лучи немного желтоватого оттенка света больно ударили в глаза, заставляя гонщика зажмурится, ведь на улице уже начинало темнеть. Когда глаза привыкли к резкому изменению света вокруг себя, двадцатый увидел перед собой нос спорткара, за рулём которого сидел МакКуин. Сколько раз он его видел, но только в зеркале заднего вида или через лобовое стекло. Но Джексон никогда раньше не видел эту машину так близко. Хотелось узнать, как она управляется, какой рёв у её мотора на максимальной скорости. Хотелось почувствовать, как она будет относиться к водителю, если им не будет МакКуин, а будет кто-то другой. Именно эта машина почему-то вызывала эти тёплые чувства внутри. Хотя Шторм любил и свою машину тоже, но таких ощущений не было, даже когда он впервые сел за руль его красотки. Не было такого тепла, такого волнения и мыслей. Он буквально не мог оторвать взгляда от прекрасного красного спорткара, аккуратного, ухоженного, даже несмотря на столько лет, эта машина до сих пор была прекрасной, как будто только сошла с конвейера и куплена вчера. Джексон подошёл ближе и провел рукой по гладкому капоту авто, и поднимался вверх по раме от лобового остекления. Хотя эта модель уже не использовалась, так как МакКуин в конце концов перешёл на новую, более современную модель, но эту он оставил как память. Правда было странно, почему же такая ценная вещь для Молнии до сих пор стоит в гараже на ипподроме? Может быть, его ещё не до конца восстановили после той самой аварии МакКуина на автодроме Флориды? Всё может быть, это только одному ему известно, и остаётся только гадать. — Эх, а ведь всё же, крутая тачка у МакКуина. Хотел бы я такую себе в коллекцию... — тихо сказал Джексон, проводя рукой по красному металлу на корпусе автомобиля. Шевроле корвет 2005 года выпуска, шестое поколение популярного американского авто, которое, благодаря МакКуину, стало легендарным.       Парень прошёлся вдоль всего кузова, через раму к задней части, параллельно рассматривая все детали и замечая мелкие дефекты и сколы от краски. Видимо, остались ещё после той аварии и не до конца всё заделали. Но эти незначительные проблемы не были так заметны, да и не было смысла прикапываться к этой машине, она и так идеальна. Джексон заметил, что его сердце с каждым разом бьётся всё быстрее и быстрее, и снова, вот оно. То самое чувство, которое он испытывал и раньше! Что же это на самом деле? Почему это вообще происходит? Шторм поглаживал металл с такой нежностью, с которой он никогда даже с девушками не обращался, словно боялся сделать что-то не так. Двадцатый знал, что машина, она как девушка. Любит тепло, ласку, заботу и правильный уход. Он всегда свой машине покупал и делал всё самое лучшее, будь то просто какая-нибудь незамерзайка или услуги по СТО. К машине отношение как к человеку, праведный уход и забота дают свои плоды, она служит дольше и дольше радует тебя как внешне, так и морально. Обойдя спорткар и проведя ладонью по спойлеру, Джексон испытывает странное чувство в нижней части живота. Почему снова? Что он делает не так? Шторм был взволнован, ведь он уже понимал, что это за чувства, и знал, что они недопустимы. Он знал, что это неправильно, что это ненормально, но всё же, ничего не мог с собой поделать… Меня возбуждают машины?.. — подумал Джексон осознание резко бьёт в голову, как тойота марк 2 об столб. Шторм чувствовал, как у него завязывается узел внизу живота. Он знал, и говорил себе, что это неподобающе и ему нужно остановится. Но собственное влечение взяло над ним вверх, и он уже не мог сопротивляться искушению. Дыхание стало тяжёлым и горячим, что обжигало собственные губы, в гоночном костюме становилось жарко и тесно. Возбуждение с каждой секундой становилось все больше, из чего Джексон уже не мог не поддаваться своим эмоциям. Все что он хотел сейчас, так это удовлетворить себя и получить то, что он давно хотел. Выпуклость в его штанах становилась всё больше и всё сильнее терлась о слои одежды, что заставляло Шторма тихо постанывать. Парень прикусив нижнюю губу, расстегнув свой комбинезон и немного приспустив его, стянул с себя и боксеры, обнажая свой уже колом стоящий член. Двадцатый обхватил рукой эрегированный пенис у основания и медленно начал водить рукой снизу вверх к самой головке. Двигая ладонью по всей длине, Джексон не мог не издавать звуков. Сквозь зубы, постанывая и томно дыша, он думал лишь о корвете, что стоял напротив него. Его даже не беспокоило то, что дверь в гараж была приоткрыта и любой член из команды Молнии может услышать, а то и уведеть его. Гонщик был слишком возбужден, чтобы думать об этом и о чём либо другом. Движения были сначала нежными и плавными, но с каждой секундой они становились все более небрежными, быстрыми и грубыми. Природная смазка уже сочилась из головки, прямо таки крича о своём возбуждении, что можно было заметить, даже не присматриваясь. Шторм сжал губы, тихо мыча и постанывая от удовольствия, глаза были закрыты, а тело постепенно становилось всё более возбужденным. Двадцатый наконец открыл глаза и взглянул на пол, он знал, что у корвета есть выхлоп, ну конечно, у всех машин с двигателями на бензине есть выхлоп. Но выхлоп же можно использовать по-другому, как и сейчас. Джексон медленно опустился на колени и пристроился ближе к бамперу, парень прикинул и понял, что идеально подходит под его твёрдость. Приставив член к выхлоп, он сразу же вошёл внутрь металлической трубы. Ощущение были совершенно другие, и не похоже на обычный секс с человеком. Внутри было всё холодное и сухое, что сначала не позволяло нормально скользить по стенкам. Но немного разработав и увлажнив своей смазкой нужную длину внутри, то всё пошло как по маслу. То что металлические стенки были слегка холодными только добавляло эффект ещё большего удовольствия, от которого Джексон не мог сдержаться. Парень ритмично двигал бёдрами, вталкивая свой член как можно дальше. Придерживаясь за ножки от антикрыла Шторм начинал постепенно увеличивать привычный темп всё ближе и ближе подгоняя себя к кульминации сопровождая это своими же стонами, что раз за разом как мелодия слетали с его губ. Его движения с каждым толчком становились все интенсивнее, дабы быстрее доставить себе ещё больше удовольствия чем сейчас.       И вот уже последние несколько толчков и Джексон с громким стоном обильно кончает в выхлоп и обессиленно падает на задний бампер, всё ещё держась за ножку на которой стоял спойлер. Этого сексуального опыта он точно никогда не забудет. Очевидно это лучшее, что когда либо происходило в его жизни.