Булочная #7

Джисон раскрыл глаза, вперяясь взглядом в потолок. Парень тяжело вздохнул, слыша из соседних комнат непрекращающийся шум, что успел изрядно надоесть. Восторженные крики людей, музыка, угрозы соседей о вызове полиции. Это всё успело надоесть, хотя год назад эта суматоха была любимой и единственной вещью Хана, что заставляла его жить дальше. Сейчас же даже такие развлечения стали рутиной. Ничего нового не происходило, каждый день был похож на предыдущий или на следующий. Джисон устал. Он привык жить на всю катушку, ярко проводя каждый день, попадать во всякие приключения и с хохотом рассказывать о них новым знакомым. Теперь всё изменилось. День начинался со сборов на работу. До пяти часов вечера парень носился по популярной кафешке, разнося заказы. В пол шестого он переодевался в нормальную одежду из рабочей, закрывал смену и ехал к другу на квартиру. Непривычно большую, в старом доме с высокими потолками. Сначала автобусом, потом две станции в метро. Хан открывал всегда незапертую дверь сталинки, вваливался внутрь уставшей тушей и стягивал обувь с ног. Его встречали клубы дыма, мерцающие огоньки из зала от мигалки с АлиЭкспресса и пьяные взгляды незнакомцев. Он всё ещё поражался, как Хёнджин находил столько новых личностей ежедневно. Было довольно тяжело заметить знакомые лица в этой квартире, хотя Джисон давным давно стал завсегдатаем. Сегодняшние сутки ничем не отличались от предыдущих. Он снова в квартире Хвана, которого даже не встретил за полтора часа, проведённых в его же апартаментах. Снова уставший до невозможности. Парень рывком поднялся на кровати, ероша блондинистую чёлку, лезущую в глаза. Повернулся в разные стороны, хрустя позвонками, и с облегчением выдохнул. Примерно год назад он перестал куда-либо ходить, кроме этой квартирки. Ничего особого не происходило, из-за чего он мог бы поменять образ жизни. Просто стало слишком лень. Посещать новые места, знакомиться с новыми людьми — слишком скучно. Пусть до этого Хан жил этим. Эта огромная часть жизни стала лишней. Он не хотел идти к психологам, но друзья считали, что у него развивается депрессия. Джисон всеми силами отшучивался. Пытался убедить хотя бы себя в том, что это неправда и выдумки. За окном начал барабанить дождь, отбивая ритм. С самого утра тучи затягивали небо, пару раз срываясь лёгким дождиком, но этим всё ограничивалось. Сейчас же начался ливень, сопровождающийся молниями вдали и гудящий громом на фоне. Хан лёг обратно на кровать, чувствуя привычную боль в спине. Парень закрыл глаза, поудобнее укладываясь головой на подушках. Внезапно шум из гостиной усилился, а комнатку озарил желтоватый свет. Дверь с хлопком закрылась. На кровать кто-то запрыгнул. Точнее на самого Джисона, из-за чего тот удивлённо вздохнул, ощущая вес чужого тела на себе. Но он также быстро исчез, как и появился. Забежавший парень перекатился к стенке, зарываясь в одеялах и накидывая их на самого блондина. Незнакомец зарылся в тканях поглубже, прижимаясь к парню. — Приятель, я вижу, ты хороший человек. Прикрой меня. — послышался тихий шёпот. — Бывшая ищет. — объяснился он по окончанию. Через секунду дверь вновь раскрылась, а в проёме показалась заплаканная девушка. Её волосы были слегка взъерошены, а взгляд бегал по всей комнатке. — Ты не видел брюнета? Невысокий такой. Вроде сюда зашёл… — начала она. Хан нервно замотал головой в разные стороны, чувствуя чужое дыхание в районе плеча. Его немного передёрнуло. — Я здесь один. — тихо подал голос Хан. Его запястье сжали. Горячие пальцы одобрительно стукнули по коже, цепляя выступающую косточку. Девушка без слов развернулась к двери и покинула комнату. Дверь негромко хлопнула за ней, не оставляя света в помещении, кроме пары лучиков уличного фонаря. Тут же беглец вылез из своего убежища, мельком осматривая комнату, а после встречаясь взглядом с испуганным Ханом. Брюнет улыбнулся, похлопывая Джисона по руке. — Спасибо, дружище, спас! — парень лег на подушку возле блондина. — Меня Феликсом зовут. — Я Хан. Феликс нахмурился, рассматривая лицо Джисона. Парень под таким взглядом сжался, немного прикрываясь одеялом и успевая надумать сотни причин и объяснений сосредоточения Феликса. — У тебя лицо знакомое… Ты случайно не работаешь в булочной за пару кварталов отсюда? — наконец выдал Ликс. — Ну да. Феликс перевернулся на бок, опираясь на локоть и укладываясь лицом на раскрытыую ладонь. — Забавно. — он слегка прищурился, а едва заметная улыбка оставалась на его губах. — Что? — Джисон встретился с ним глазами, всё ещё ощущая напряжение. — Булочка работает в булочной. — послышался тихий смешок, а губы сильнее растянулись в нескрываемой улыбке. Хан в удивлении расширил глаза, ошарашенно глядя на парня. Что он только что сказал? С самого начала этот Феликс показался Джисону странным. Влетел в комнату, пытаясь скрыться от бывшей. Мог бы спрятаться где-то ещё, но нет, он решил полежать на Джисоне, а потом ещё и прижиматься к нему. Так ещё и называет булочкой! Что за безобразие? — Я, типа, булочка?.. — неверяще, с ноткой раздражения в голосе, сказал блондин. — Да, милашка просто. — Ликс протянул руку к лицу парня, кладя пару пальцев на щеку и сжимая кожу между них. Хан отпрянул, чуть не падая с кровати на пол, и также шокировано глядел на брюнета. Парень приблизился к нему, наклоняясь к уху и опаляя его дыханием. — Я бы тебя съел. — шепнул он и сразу же оказался на другой стороне кровати, будучи откинутым Ханом. Ликс резко захохотал, держась за живот и посматривая на оголтелого паренька, что прятался за прикроватной тумбой. Через минуту Феликс успокоился и подполз по постели к парню. — Да ладно тебе, я ж шучу. — парень улёгся на сложенные ладони. Джисон молча смотрел на него, случайно заглядевшись на его внешность. Щеки были усыпаны яркими веснушками, хотя парень был темноволосым. Глаза сверкали, слабо отражая уличный свет. А губы были похожи на бантик. Кто из них ещё милашка? — Что, не можешь взгляд оторвать? — уже менее задорно просил Феликс. — Красивый? — Ага. — пробормотал блондин, словно завороженный. — Ты тоже. Очень. — уголками губ улыбнулся Ликс. Брюнет отодвинулся обратно к стене и похлопал по матрасу, приглашая лечь. Джисон давится воздухом, продолжая немо пялится на нового знакомого. Какого чёрта вообще происходит? Он совершенно случайно, без задней мысли, согласился с тем, что Ликс красивый, как минимум, потому что это было правдой. Тут даже противится бессмысленно, парень действительно привлекателен. Но, во-первых, Хан сейчас буквально сказал ему об этом в лицо, во-вторых, Феликс тоже назвал его красивым. Желание выйти в окно от абсурдности ситуации и желания всеми силами её избежать возрастает до небес. Но вместо этого Джисон аккуратно поднимается на ноги, будто любой звук сейчас всё разрушит, хотя было бы что. Делает крохотный шажок к кровати и опускает одно колено на пружинистый матрас, ощущая, как он прогибается под весом. Феликс всё это время неотрывно смотрит на блондина, ожидая его действий, не подгоняя и не мешая. Что в голове этого брюнета, непонятно от слова совсем. Но Джисону хочется поддаться. Он давно не ощущал такого. Вообще он давно ничего не ощущал. А сейчас, будто все эмоции и чувства проснулись, смешиваясь в одно ужасно-прекрасное месиво, на которое ты не хочешь смотреть, вот совсем, но не можешь оторвать взгляд, продолжая разглядывать каждую деталь. Хан ставит второе колено на кровать, упираясь ладонями, и ползёт так к подушкам. Ложится рядом с Ликсом, так же — на бок, и со страхом смотрит в его глаза, подкладывая ладонь под свою щеку, словно готовится ко сну. Но сам изнутри чувствует дрожь по всему телу, бьющую как озноб при чрезмерно высокой температуре. — Я раньше тебя здесь видел. — бесшумно начинает Феликс. — Давно тут тусишь? — Это квартира моего близкого друга. — блондин нервно облизывает губы, стараясь не кусать их. — Бываю здесь давно и часто. — Вот оно как. — едва заметно хмыкает брюнет. — А я пару раз тут был. Первый раз с подругой пришёл. Уговорила. Джисон неразборчиво мычит, изображая заинтересованность. Он не может прекратить залипать на глаза и веснушки этого странного парня. — И увидел тебя. Второй раз уже пришёл из-за тебя. — слегка мнётся Феликс, разрывая зрительный контакт. — Да и сегодня тоже… Надеялся увидеть. Джисон полностью теряется. Он пару раз раскрывает рот, в попытке что-то сказать, но ничего не выходит и он прячет взгляд в завёрнутом уголке одеяла. Пытается выдумать, что бы такого сказать, но ничего кроме детского восторга и животного страха не остаётся. Такой красивый человек говорит ему о симпатии? Но в то же время, такой странный человек говорит ему о симпатии? Что из этого преобладает в Феликсе, которого Джисон знает от силы полчаса? Он надеется узнать, но правда чуть попозже, потому что сейчас на губах ужасно мягкие губы с привкусом дешёвого шампанского и пальцы в высветленных волосах. Чуть позже выясняется, что у Феликса довольно длинные волосы, ровно на столько, что в них легко запутаться пальцами. А ещё их можно завязать в хвостик, что часто делает парень. Феликс любит кожаные жилетки, чтоб руки открыты, и неважно сколько градусов на улице, какой сезон и повод, он всегда ходит в них. Джисон не может понять этого, сколько бы лекций о крутизне этой части гардероба Ликс не провёл бы для него. А ещё Феликс очень навязчивый. Он любит часто приходить в «Булочную#7» и сидеть там до закрытия, наблюдая, как Джисон стоит за прилавком, и прикрывать заинтересованную улыбку ладонью. Бесит, конечно, до невозможности, но выгонять нельзя, посетитель все-таки. Да и не очень хочется, если честно. Но это всё цветочки, самое лучшее остаётся на десерт. В следующий раз Хан видит Ликса с чупа-чупсом во рту и надменным взглядом подведенных глаз. Но как только тот высматривает в толпе светлую макушку, глаза тут же превращаются в полумесяцы, а губы растягиваются в широкой улыбке. Джисон невольно улыбается в ответ, хотя не хотел, вот правда, не хотел. Чисто из вежливости. Ликс рвётся к нему через скопления, распихивая людей и не обращая внимания на недовольные возгласы, не до этого ему сейчас. Подходит к блондину почти вплотную и чувствует всем телом неловкость, витающую между ними. Ли глаза вниз опускает, здороваясь скомкано. Вообще Феликс всегда отличался своей излишней уверенностью и хроническим отсутствием смущения как такового, но что-то в нём сломалось. Наверное, когда Джисон, лежащий напротив, отпрянул от него, громко дыша и пытаясь скрыть пунцовые щеки. Воспоминания греют кончики ушей, и Ликс поправляет волосы, прикрывая их покрасневшую кожу. Они договорились встретиться, чтобы просто погулять. Инициатором, конечно же, был Феликс. В ту ночь он ушёл через час после происшествия, когда Джисон уснул. До утра он рылся во всех соцсетях, всеми силами стараясь найти аккаунт парня, и всё же смог. Добавился в друзья, написал и смиренно ждал принятой заявки и развития диалогового окна. Дождался, ровно в восемь утра получил всё, что хотел. Скакал по квартире, будто выиграл миллион, и отхватил пару неодобрительных взглядов от сожителей. Парни ходят по улицам, особо не строя путь. О чем-то болтают, перекидываясь фактами о себе. Феликс впитывает каждое слово Хана как губка, нервно перебирая пальцами в кармане. Близиться конец сентября, и Ликс узнаёт, что у Джисона день рождения прошёл совсем недавно. Спрашивает, когда же тот был и сдерживает писк на всю улицу, когда узнаёт. — Что? — Хан слегка заламывает брови, удивляясь и пугаясь такой радости парня. — У меня др пятнадцатого сентября, скажи прикол? — улыбается Ли, смотря в глаза напротив. Джисону двадцать один год и он заебался. А Феликс, который младше его всего на день, цветёт и пахнет. Джисону даже немного обидно. Они расходятся около десяти вечера, когда начинает накрапывать мелкий дождь. Точнее Джисон забегает на станцию метро, быстро прощаясь с Феликсом, который продолжал стоять под открытым небом, смотря как-то грустно, но улыбаясь и махая рукой на прощанье. Прошла всего пара встреч с их знакомства. Ли ежедневно написывал Джисону, расcпрашивая как прошёл день того и в подробностях рассказывая о своём. Не то чтобы Хан сильно радовался общению с ним, но каждый раз, когда на заблокированном телефоне мелькало одинокое уведомление от Ли Феликса, на губах начинала играть неконтролируемая улыбка. Джисон матерится под нос, когда по белому подоконнику его пустующей квартиры растекается красное вино. Если сейчас не вытереть, потом останется пятно. Хан мирится с этим. Как минимум, потому что сейчас перед ним на этом чертовом подоконнике сидит причина разлитого вина и почти разбитого сердца. Феликс матерится не под нос, когда это самое вино попадает на светлые джинсы, но продолжает так сидеть, свесив ноги. Он вытягивает руки, хватая за воротник отвлекшегося Хана, притягивая максимально близко так, что дыхания смешиваются в одно. Ликс упивается этим, закатывая глаза, и вслепую находит губы Джисона. Мягкие, самую малость потрескавшиеся, потому что блондин часто их кусал в порыве не самых приятных мыслей, пытаясь отвлечься. Феликс складывает руки на шее парня, не давая и шанса на отступление, но тот и не противится, размещая горячие ладони на боках Ли. Цепляется так сильно, что младший слегка постанывает от боли и царапает короткими ногтями его шею. Ладони Джисона блуждают по телу Феликса, останавливаясь на бёдрах и сжимая их, а Ликс уже открыто стонет, откидывая голову назад и укладываясь затылком на стекло. Хан всё ещё держит бёдра, сминая их в руках, и наклоняется к шее, сначала невесомо целуя кадык, а потом начинает покусывать кожу, втягивая в рот и оставляя багровые пятна. Ликс притирается сильнее, прижимая к себе Хана ногами, что покоились на его талии и сжимали её. Блондин слегка растеряно смотрит вниз и тут же жалеет об этом. На светлых джинсах помимо огромного пятна сбоку, в районе ширинки виднеется бугорок. Джисон несмело опускает ладонь на него, а Феликс дышит загнанно, сцепляя зубы. Пуговица почти вылетает из петли, а за ней с оглушающим визгом следует молния. Ли приподнимается, помогая снять с себя штаны и остаётся в одних боксерах, широко разведя ноги. Джисон чувствует, как краснеет, глядя на такого Ликса и понимает, что не у одного Феликса стояк. Вздыхает громко и прижимается пахом к парню, утыкаясь лицом в изгиб шеи. Хан трётся совсем немного, но этого хватает, чтобы вырвать из себя звонкий стон, утонувший в воротнике кожаной безрукавки. Пальцы Феликса бегут по торсу парня, находя край толстовки и стягивая через голову. Теперь они блуждают по открытой коже без возможности остановиться. Джисон снова сжимает ляжки парня и толкается бёдрами вперёд, скуля от грубости джинсовой ткани. Он быстро стягивает с себя джинсы, переступая через них и пиная в угол комнаты. Ладони зарываются под футболку Ликса, изучая напряжённый пресс и чрезмерно узкую талию. Вновь притирается пахом к паху и толкается часто, отчего Феликс дрожащими руками сжимает его плечи и стонет так громко, что кажется, слышно всем соседям, пока звуки разлетаются эхом по квартире. Через несколько минут Джисон отрывается, зачесывая взмокшую чёлку назад, и стягивает с Феликса бельё, вызывая удивлённый вздох. Он обхватывает член, истекающий смазкой, ладонью и сразу же целует в губы, сминая и часто кусая, ни капли не жалея. Феликс брови заламывает, рвано мычит в поцелуй и пытается поспеть за темпом Хана. Сомкнутая ладонь летает вверх-вниз, сжимая плотное кольцо, а большой палец проходится с силой по головке, из-за чего Ликс отрывается и стонет с надрывом, почти срывая голос. Его бёдра трясутся и он кусает плечо Джисона, зажмуривая глаза. Ещё несколько движений, Ли с силой толкается вперёд и шепчет: «Я сейчас…» Хан утыкается носом в его влажный висок, целуя и ускоряется, всё чаще трогая уретру пальцем. Через секунду Ликс теряется в пространстве, часто зовёт блондина по имени и почти отключается. Он кончает ему в ладонь, немного попадая белесыми каплями на живот. Феликс опускает туманный взгляд на Джисона, понимая, что тот всё ещё возбуждён. Он оттягивает резинку нижнего белья, ладонью проникая внутрь. Ликс мягко трогает член Хана, исследуя пальцами от основания до головки, поглаживая выпирающие венки, отчего Джисон тихо постанывает сквозь сомкнутые губы. Феликс все-таки складывает пальцы вокруг члена, начиная быстро двигаться и этого хватает Джисону, чтобы спустя минуту кончить, сжимая края подоконника ладонями. Хан уходит в ванную, испаряясь из зала приведением. Он моет руки и умывается ледяной водой, пытаясь убрать с щёк дикий румянец. Смотрит в зеркало, разглядывая отражение, будто видит не себя, а кого-то другого, и совсем не замечает щелчка за спиной. В проёме появляется Феликс в одной футболке, заинтересовано глядящий на парня. Он подходит к Джисону, обнимая со спины и складывая руки на его талии, ощупывая голую разгоряченную кожу. Оставляет на шее лёгкие поцелуи, такие воздушные, словно это видение. У Хана мурашки бегут по коже и глаза сами по себе закрываются. Он чувствует себя живым рядом с Ликсом. Он испытывает чрезмерно много чувств рядом с ним. Феликс отстраняется совсем немного, стягивает грязную футболку и кидает в сторону. Вновь кладёт ладони на бока парня и мягко разворачивает к себе лицом, вглядываясь в каждую черту. Джисон является его идеалом. Когда Ликс впервые увидел Хана подумал, что у него случилась галлюцинация, не иначе. Не может же быть таких людей. Блондин словно вышел из его мечт. Будь Джисон каким-нибудь миленьким парнишей, Ли без проблем познакомился бы с ним в первую встречу. Но смелости не хватало ни на что, кроме тайного созерцания и тихих мечтаний на его счёт. Когда Феликс забежал в первую попавшуюся комнату и увидел там его, он почти потерял сознание на месте. Ликс скользил влажными губами по шее, поднимаясь выше, покусывая мочку уха, продолжая трогать-трогать-трогать. — Примем ванну вместе? — его голос понизился на несколько тонов, отчего по Джисону прошла мелкая дрожь. Хан часто закивал, выпутываясь из цепких рук парня и избавляясь от остатков одежды. Хан вновь сидит на работе, залипая в телефон. Посетителей нет уже час, можно позволить себе немного отдыха. Как назло, звенят колокольчики на входе, и Джисон со вздохом поднимается со стульчика, надевая фирменную слабую улыбку. В проеме появляется Феликс, светящийся словно солнце. Мило, но наблюдать за этим целый месяц ежедневно, надоедает. У Ли будто совершенно нет других эмоций, кроме щенячьей радости, что изредка напрягает. Джисон, как мог, давил в себе эти негативные позывы, но выходило дурно. Блондин улыбается чуть шире, глядя в сверкающие глаза напротив, опираясь локтями на стойку. Ликс быстро машет рукой, приближаясь к нему. — Сегодня ко мне? Все соседи свалили. — с явной игривостью спрашивает парень, укладывая ладонь на руку Хана. Джисон мнется, ведь отказывать как-то неправильно, но идти совершенно не хочется. — Не знаю. Посмотрим. Сегодня смена тяжелая. Брюнет оглядывается по сторонам, не замечая ни единой души. Возвращает озадаченный взгляд и укрепляет хватку на запястье. — Тут буквально никого. — он хмурит брови, не отводя глаз. — Это сейчас так. — Ладно. Напишешь, если что. — Ли резко отпускает его, разворачиваясь и стремительно приближаясь к выходу. Если бы не хороший доводчик, дверь грохнула бы на всё помещение. В панорамных окнах Хан видит, как быстро шагает Ликс, и закатывает глаза, легко цокая языком. Он не написал Феликсу. Не позвонил. Абсолютное ничего. Джисон решил не заходить в соцсети, изображая сильную усталость своим отсутствием. Пришло два сообщения от парня, но через два часа тотального игнорирования, Ликс удалил их. Надо бы объясниться. Только смелости не хватает. В первые дни знакомства Феликс был ангелом, спустившимся с небес. Первая пара недель прошла гладко, потом всё резко пошло на спад. Эмоциональный паренёк уже не радовал и не отвлекал от проблем. Он стал новой проблемой, и честно, Джисон уже жалел о знакомстве с ним. Ему вновь показалось. Его влюблённость оказалась лживой даже для него. Он же надеялся, что это всё взаправду, что его чувства не на один день. Он поговорит с Ликсом позже. Горячие мокрые поцелуи спускаются по шее, цепляя зубами кожу. Руки блуждают по телу, бесконечно трогая. От них хочется спрятаться. Хан смотрит в потолок, пытаясь как-нибудь ответить Феликсу, но желания абсолютно нет. Брюнет поднимает глаза, вопросительно глядя. Джисон сглатывает вязкую слюну, не разрывая зрительный контакт. — Что? — блондин еле выдавливает из себя слова. — Почему остановился? — Потому что от тебя реакции ноль. — Ли садится на колени. — Я просто… Не очень хочу сейчас. — Ладно. — Феликс поднимается с кровати, подхватывая толстовку с пола. Всё равно, что на улице морозная середина ноября. Он продолжает шляться в лёгкой одежде. — Ты куда? — Хан поднимается на локтях. — Домой. Мне незачем тут оставаться. — бросает он, будучи на выходе из комнаты. — То есть ты приехал, чисто, чтобы поебаться? Серьезно, Фел?! — мгновенно вспыхивает Джисон. Он не искал поводов для ссор. Они сами его нашли, правда. — Нет! Но я не слепой, знаешь ли. И вижу, что тебе от моего присутствия ни жарко, ни холодно! Пока. — он вылетает из комнаты, оставляя дверь болтаться на петлях. Джисон точно проебался. Выпадает первый снег, когда они снова видятся. Декабрь подкрался незаметно, и всё это время они не встречались. Как же в эти две недели было спокойно. Единственное, что терзало Джисона то, что он так и не поговорил с Феликсом. Надо рассказать о своих мыслях, Ликс точно его поймет. На улице уже потемнело, а крупья снега так и продолжают покрывать собой весь город. Хан стоит на месте, насупив плечи и вжимаясь шеей в них. До ужаса холодно, даже пуховик не спасает ситуацию. Вдалеке он видит Феликса, идущего в тафтяной ветровке. — Придурок. — шепчет себе под нос блондин. Брюнет быстро к нему приближается, и Хан может разглядеть его красный от холода нос и румяные щеки. Феликс явно не в настроении. Он смотрит тем самым надменным взглядом из первой прогулки, правда, глаза без макияжа. — Зачем звал? — Я хотел поговорить. — Джисон засовывает руки в карманы. — Я слушаю. — Мне кажется, нам нужно расстаться. У Феликса глаза вмиг расширяются и приоткрываются губы. Он стоит так секунду, прежде, чем пару раз моргнуть и переспросить. — Я просто не вижу у нас какого-либо будущего. Да и настоящее такое себе. — Почему? Я всё сделаю для тебя! — глаза брюнета начинают слезиться. — Я поменяюсь. Я-я не знаю, что мне сделать… — Тебе не нужно делать что-то. — голос парня становиться тише. Совесть берет, видя какую боль он причиняет Ликсу. — Просто прими это. — Я не могу! — Феликс вытаскивает руку Джисона из кармана, переплетая их пальцы. — Я люблю тебя! Правда, очень сильно! Может, я не так часто это говорил, но всегда чувствовал! — Прости… — Хан кое-как убирает свою руку. — Я тебя не люблю. Мне показалось. — Нет! — слезы катятся по красным щекам, оставляя за собой прозрачные полосы. — Пожалуйста, не оставляй меня! Прошу, Джисон! — Ликс делает шаг вперед к парню. Хан отступает назад. Он чувствует себя последней мразью. — Так будет правильней. Прости, Феликс. Он разворачивается, быстрыми шагами удаляясь к остановке. За спиной уже ничего не было слышно, кроме судорожного плача и криков. Так будет правильней.