Don't kill me just help me run away From everyone I need a place to stay. Where I can cover up my face, Don't cry I am just a freak, I am just a freak, I am just a freak, I am just a freak. My head is filled with parasites, Black holes cover up my eyes, I dream of you almost every night, Hopefully I won't wake up this time, I won't wake up this time, I won't wake up this time, I won't wake up this time. --- Не убивай меня, просто помоги мне сбежать От всех. Мне нужно где-нибудь остаться, Там, где я смогу спрятать свое лицо. Не плачь, я просто ненормальный, Я просто ненормальный, Я просто ненормальный, Я просто ненормальный. Моя голова кишит паразитами, За чёрными дырами скрыты мои глаза. Ты снишься мне почти каждую ночь, Надеюсь, что я не проснусь в этот раз, Надеюсь, я не проснусь в этот раз, Надеюсь, я не проснусь в этот раз, Надеюсь, я не проснусь в этот раз. (Surt Curse — Freaks)
—————
— Привет, мам, — улыбнулась Вайолет. — Как день прошел? Вивьен засияла. Когда дочь последний раз спрашивала как у неё дела? Неделю назад? Месяц? Два месяца? А она вообще когда-нибудь спрашивала? Кажется, спрашивала… но… кажется, это только кажется… Вечно сидит в комнате, читает книги и слушает музыку, а в знак приветствия, выдавит лишь сухое «привет». — Чудесно, милая. У тебя хорошее настроение? — Женщина прошла на кухню и поставила пакет на кухонный островок. «Да. Как точно подмечено. Просто восхитительное… Если, конечно, не брать в расчет то, что я буквально пять минут назад застукала твоего мужа за обжиманием с домработницей» — Все так же улыбалась девушка проходя на кухню за матерью. — Вив, дорогая, как дела? — Бен подошёл к жене и приобнял за плечи, поцеловав в макушку. «Вот же сукин сын!» Возмущению Хармон не было предела. Лицемерный ублюдок. Даже совесть не мучает. Хотя, какая у него совесть? Смешно. Похоже, это чувство вымерло в нем вместе с ребенком в утробе Вивьен. — Пап, можно тебя? — Девушка скрестила руки на груди и раздраженно покусывала щеку. — Что у вас за секреты от меня? — Женщина отпрянула от мужа и с непониманием начала смотреть то на него, то на дочь, также непонимающе улыбаясь. — Меня не было весь день и вы не наобщались? — Мам, — Вайолет закатила глаза, — вовсе нет. Это насчёт… школы. Непонимание росло в теле Вивьен. Что такого можно обсуждать с отцом про школу, чего не нужно знать матери? Это как минимум странно. — А чего не стоит знать мне? Я вас не понимаю. — Ну, мам, — девушка опустила руки и начала активно жестикулировать, — это насчёт… насчёт оплаты питания, понимаешь? До твоего прихода мы это обсуждали и… не закончили. — неуверенно закончила речь Хармон-младшая. — Первое: зачем тебе обсуждать оплату с дочерью? — Вопрос адресовался Бену. — Второе: обязательно делать это в тайне от меня? — Теперь двоим членам семьи. — Почему сразу в тайне? Просто не хотим тебя путать, у тебя хорошее настроение, не хочу его пор… портить. Вайолет осознала, что сказала. Портить? Немного иронично. Не она ли хочет рассказать Вивьен про то, что испортит не только её настроение, но и отношения с мужем (девушка надеялась, что после этого, он уже не будет им являться), возможно даже отношения с дочерью? Хотя, про последнее вряд ли. Разве она не правильно поступит? В конце концов это она расскажет все матери. Откроет ей глаза. Нет, Вайолет не хотела портить ей жизнь или что еще хуже. Она знала, неподходящий момент, нельзя портить настроение и без того вечно печальной матери. Из-за выкидыша она сама не своя. Две недели женщина не выходила из дома. Сидела у камина и пила вино, размышляя о понятных только ей вещах. Для полной картины не хватало сорока кошек и сложилось бы впечатление старой девы без мужа и детей, которая всю жизнь одинока и все родственники умерли. Но ведь это вовсе не так. Прямо сейчас перед ней стоит любящая дочь, муж, про которого, правда, нельзя сказать тоже самое… Да, не тот момент, но… а какой тогда подходящий? Когда у нее плохое настроение? Когда она зла? Усугублять ситуацию? Легче вообще ничего не говорить. Но Вайолет не привыкла врать матери. Хотя… по сути, это и не вранье, а просто недоговоренность… Бред. Нет, это не правильно, она не будет молчать! Черт! Это не ее проблема, она не должна это скрывать, это не ее секрет. Нет, Вайолет держала секреты и умела это делать, чем не могли похвастаться некоторые или даже многие её сверстницы, но в этот раз она не хотела молчать. Она не хотела видеть, как все притворяются счастливой семьёй, когда по-настоящему счастлива только мать семейства. Не хотела, чтобы Вивьен была обманута. А знать о новой измене отца и ничего ей об этом не говорить — встать на его сторону, а девушка этого не хотела. Она не хотела поддерживать этого ублюдка. Закрыть на это глаза, и делать вид, что все хорошо, видеть как тот обманывает её единственного близко человека, но знать, что Вивьен может найти кого-нибудь лучше, может быть счастливей, чем есть сейчас и забыть, наконец, ту черную полосу, которая случилась с ней совсем недавно, пока билет отца из их жизней был в её же руках, руках Вайолет? Ни-за-что. Вайолет закатила глаза и схватила его под локоть, уводя из кухни. — Это вообще нормально?! — Девушка, наконец, остановилась. — Вай, ты же видишь, у мамы хорошее настроение, такого давно не было. Я не хочу это портить, — прошептал Бен, ставя руки по бокам. Хармон-младшая мрачно усмехнулась. — Ты издеваешься? А когда? Когда ты расскажешь? — Вайолет, ты же знаешь, что у Вивьен был плохой период. Хорошее настроение у матери — нечастое явление в нашей семье. — Да, прекрасно знаю. А еще я знаю, что это происходило, пока ты развлекался со студенткой. Очень надеюсь, что вам было весело, ведь это в последний раз, уж поверь мне, я сделаю так, что тебе будет совсем не до веселья. — И как же ты это собираешься сделать? — Его забавляла её самоуверенность. Он был такой же. В её возрасте он тоже был бунтарем и жаждал справедливости. Но в нашем гнилом, затхлом мире справедливости нет. Все это потому, что всем важна только собственная выгода. В этом и было одно из немногочисленных отличий между детьми и взрослыми — дети не знают, что такое алчность. — Я сама! — Ответ прозвучал неожиданно громко даже для самой девушки. Она обернулась в сторону кухни, чтобы проверить не услышала ли Вивьен. Женщина убирала продукты в холодильник. — Я сама, — уже тише, — и поверь мне, у меня уже зреет план, как я это сделаю. После того, как он воплотиться, вы оба вылетите из этого дома. Поверь мне. — Не смотря на то, что всё это звучало, как зловещий план какого-нибудь отрицательного героя из детского мультфильма, Хармон действительно готова сражаться. — Интересно, ты бы трахнул её прям на том столе или на диване, или… Нет, ещё лучше. Вы, наверное, пошли бы в вашу с мамой спальню. — Девушка прищурилась, сделав вид заинтересованного человека. — Ну же, расскажи мне, я думаю, что дочь имеет право зна… — девушка не успела договорить, как тут же прилетела пощечина. Вайолет болезненно схватилась за гудящую сторону, в шоке приоткрыв рот и распахнув глаза. Никогда еще не доходило до того, чтобы её бил отец. Да и вообще её еще никогда и никто не бил. — Что случи… — Вивьен прибежала на звук. — Бен! Ты ударил Вайолет?! — Женщина в изумлении уставилась на мужа, смотря теперь таким же взглядом как и дочь. — Вив, я… — Да! — Ответила за отца Вайолет, так же смотря ему в глаза и держась за покрасневшую щеку. — Да он ударил дочь! Не хочешь сказать почему? — Ненависть кипела в венах девушки. Бен молчал. — Нет? Тогда я скажу, — она, наконец повернулась к матери всем корпусом и отняла ладошку от щеки. — За правду. Представляешь? Сам Бен Хармон ударил дочь за правду. Когда десятисекундное молчание превратилось в вечность, Хармон-младшая наигранно удивилась, как будто вспомнила что-то очень важное. По сути, это и правда было важно, только вот Вайолет никак не могла это забыть. — Точно! Вспомнила! — Девушка растянула губы в до боли натянутой улыбке. — Может, ты хочешь сказать? — Девушка повернулась к отцу, подняв брови и пораскинув указательными пальцами в воздухе. — Он не хочет, — она повернулась назад к матери и через спину показала на мужчину большим пальцем. — Видимо, кишка тонка. А вот я хочу сказать. Он, — Вайолет посмотрела на отца, — лапал Мойру, а измена это или что-то еще — решать тебе. Можешь пофантазировать над оправданиями. Если хочешь, можешь попросить помощи у его или О’Хары, — Хармон с ненавистью смотрела в испуганные глаза отца. Он точно не ожидал, что это произойдет именно так. Месть свершилась. Несмотря на то, что из уст самой девушки это звучало намного масштабнее, вроде ядерной войны или тому подобного, но этого было вполне достаточно, чтобы обещание про билет из дома сбылось. — Уверена, будет интересно послушать оправдания по-типу «она сама на меня упала» или «я просто пришла по-рабочим вопросам к мистеру Хармону». А знаешь, что он мне вообще сказал? — Вайолет посмотрела на мать. — Что она сама к нему полезла, — она усмехнулась. — Не забавно? Не сомневаюсь, что это сама сучка ему подсказала так ответить, её куриных мозгов на большее не хватит. Секунд пятнадцать все молчали, а Вайолет просто кивала своим мыслям. Девушка опустила глаза, мрачно усмехнувшись. — Жаль, что меня не будет на этом шоу, — прервала тишину она, проговаривая первое слово на выдохе. Хармон смотрела то на отца, то на мать, приближаясь к входной двери. И тихо добавила, но так, чтобы её услышали, — …шоу уродов. — Ты куда собралась? — Спросил Бен, когда дверь уже открылась, а дочь повернулась лицом к проходу. Беспокоится? Это больше похоже на игру в хорошего отца, только смешно то, что правил он не знал, да и начал он её почему-то только сейчас. — Воздухом подышать, а то сильно душно стало. — Отрезала младшая Хармон холодным, безразличным тоном, не беспокоясь о том, что её плохо услышат, ведь дверь уже закрывалась. — Вив… — Мужчина попытался прикоснуться к жене, но она выставила руку. — Нет, Бен… — Женщина так же смотрела в одну точку, где-то в сторону плинтуса. — Оставь меня. Вивьен развернулась в сторону кухни, хватаясь за дверной косяк и смотря пустым взглядом себе под ноги. Женщина не была удивлена. Она подозревала, что это скорее всего повторится, но решила довериться Бену. Ей было больно. Очень. Она разочаровалась в себе. Разочаровалась, потому, что простила ему в первый раз, думая, что он изменится. Женщина дала ему шанс, под сопливые слова, что любит, что кроме семьи ему ничего не нужно, что Хейден была ошибкой и что с ней все покончено. Но в том-то и дело, что это были всего лишь сопливые слова, а не настоящее обещание. В этом и отличались Бен и Вайолет. Первый любил давать обещания, а вторая предпочитала их сдерживать.***
Ветер, дождь, на небе уже виднелись бы звезды, если бы не тяжелые тучи. Немногочисленные прохожие разбегались в разные стороны, пытаясь найти укрытие. Облака предательски решили «выдать эмоции». Не то, чтобы девушка не любила такую погоду, вовсе нет. Она её обожала. Но знаете, идти под бешеным ливнем, когда на тебе легкое серое платье в мелкий цветочек, серо-фиолетовые колготки и кеды — не самое лучшее занятие. И да, она уже давно пожалела, что не захватила с вешалки плащ. Сверху был одет лишь вязаный темно-фиолетовый кардиган, который она накинула еще утром. Такая погода была весь день. Такие же свинцовые тучи, такой же ветер, но было одно отличие — туман часов в семь-восемь утра, поглощающий все на своем пути и отсутствие дождя. И, конечно, как по-закону подлости, погода решила сдержать свое обещание, которое она дала еще ночью, когда на небе только-только начали собираться тучи, именно сейчас. Все её предали. Отец, память, севший телефон и даже погода. Больше кофта ничем не помогала, ведь все было насквозь мокрое: вода капала не только с волос, но и с одежды. Из-за того, что всю дорогу девушка была в своих мыслях, она и не заметила, как забрела в совсем незнакомый район. Телефон сел и даже знакомым не позвонить. Несмотря на то, что у Вайолет не было друзей, скорее товарищи по учебе, у неё было несколько одноклассниц, которые не отказали бы в помощи. Нет, Хармон не собиралась возвращаться домой. Даже такой мысли не было, что угодно, только не это. Плеер тоже остался дома. Интересно, какую он композицию играл сейчас? Может, тоже сел? Второй вариант больше похож на правду. Вайолет любила музыку. Очень любила. Любимые группы спасали от навязчивых мыслей и помогали чувствовать себя не такой безнадежной. Помогали чувствовать себя не такой беспомощной и одинокой. Это странно, что такая простая вещь может вызывать внутри столько эмоций или наоборот изгонять? Возможно, но только в другой ситуации. Потому что это вовсе не простая вещь. Музыка — это искусство, которое, к сожалению, многие не ценят и в котором многие не имеют вкус. Чего не скажешь про Вайолет Хармон, этого у неё было не занимать. Не все видят в этом смысл, пока она видела в этом душу. Девушка уже не пыталась найти хоть какой-нибудь круглосуточный магазин или заведение, ну или хотя бы выступ на крыше. Все это было бессмысленно. Все магазины работали до девяти. Да и смысл? Все равно уже вся промокла. В небе сверкнула первая молния, после разнесся пронзительно громкий звук. Гром. «Черт! Ну только не сейчас!» Нет. Вайолет не боялась грозы. Даже любила её и ждала. Но только не сейчас, когда даже нет возможности укрыться, в случае чего! На улице было ни души. Все уже разбежались по домам. Люди странные существа. Сразу просят дождь, чтобы хоть немного разбавить августовскую жару, а потом, когда их желания воплощаются в реальность, разбегаются кто-куда, как от атомной бомбы. Но Вайолет только рада такой реальности. Вернее, рада, что это — часть её реальности. Девушка шла прижавши руки к груди. Уже как пол часа она перестала ёжиться от холода. Сейчас в душе было лишь спокойствие и умиротворение. Она наслаждалась звуком, наслаждалась тем, что она здесь. Её никто не найдет. Тайно она благодарила жизнь, что всё повернулось именно так. Нет, это не про измену, это про то, что эта ссора случилась, вернее, рада её последствиям. Вряд ли она бы сейчас ходила здесь, если бы всё было хорошо. А если бы и ходила, то был бы соблазн вернуться домой из-за дождя, не смогла бы уйти в свои мысли, потому, что к реальности её возвращали бы постоянные звонки от матери и, в конце концов, она не смогла бы почувстовать свободу из-за плаща сковывающего движения. Это глупо, ведь любая на её месте сейчас бы ревела, и думала, как бы побыстрее добраться до дома, но не Вайолет Хармон. Хрупкая снаружи, но с железным нутром. Этот запах сырости и дождя в целом, просто сводит с ума. А вот проехала машина. Всё бы ничего, если бы водитель не проехал по огромной луже возле слива. И конечно же все брызги полетели на Вайолет. — Козёл, смотри куда прёшь! — Крикнула вслед удаляющимуся автомобилю девушка, хмуря брови. Тяжело вздохнув, она развернулась и продолжила идти. Шла не разбирая куда, просто шла без какой-либо цели. Лишь бы подальше от дома, подальше от этого гнетущего места. Желательно подальше от этого гнетущего мира, но, к сожалению, это невозможно. Хотя был один вариант… Нет. Этого не будет. Хармон за свои шестнадцать лет достаточно дерьма съела. Чтобы всё это было впустую? Ни за что. И это она проглотит и будет всё как ни в чем не бывало. Правда, только для других, ведь всё это теперь будет в хрупком тельце, перевариваться там и жить тоже там. И прямо сейчас, идя по совсем незнакомой улице она делает это. Проглотит, потому что это единственный вариант действительно не уйти в мир иной. Вот пробежала девушка на каблуках и чуть не упала. Видимо пьяная, потому что бежала со стороны ночного клуба. Делала она это неуклюже и пару раз действительно грохнулась, а один раз поскользнулась и приземлилась прямо на копчик, болезненно зашипела, но потом быстро поднялась и продолжила свой путь. А, как известно, редко кто-то приходит из этого места трезвый, как стеклышко. Но даже под предлогом того, что клуб был единственным круглосуточным заведением, Вайолет туда не пошла. Уши сохнут от громкой попсовой музыки, а везде снующие бухие деграданты только усугубляют ситуацию. Лучше умереть от холода, чем от крови из ушей. Даже если она умрет от холода, то она будет в некоторой степени героем, что не поддалась провокациям своего организма — свернуть в обратном направлении в сторону дома. Ведь она ушла не просто так, и идет здесь не просто так, значит, умрет не бессмысленной и позорной смертью. Ну нет. Это бред. Это глупо. Она не будет умирать из-за дождя. Это в её планы не входит. Она лишь хочет пить, ведь быть полностью окруженным водой, но без возможность сделать хотя бы глоток — сущий ад. Вайолет всегда было приятно гулять по ночному городу. Прохожие появлялись и тут же пропадали, убегая. Иногда создавалось впечатление, что все разбегались не от ливня, а от самой Хармон. Неужели мокрая, печальная девушка так ужасно выглядит? Не думаю. Но все же судьба подкидывает нам не только неприятные сюрпризы, но и приятные, неожиданные. В метрах десяти от Вайолет, она увидела здание какого-то ресторана, кажется, престижного. Глаза заблестели. Девушка ускорила шаг и вот, она уже у дверей. Дернула за ручку. Чёрт. Не открывается. — Вам помочь? — неподалёку раздался низкий, немного грубый голос. — Да, если можно. — Вайолет обернулась и увидела высокого мужчину лет тридцати, широкие плечи, лицо плохо видно из-за освещения. — Ваше приглашение, — подошел ближе. — Какое приглашение? — Девушка непонимающе нахмурила брови. — Ну, вы же пришли к мистеру Паркеру? — Н…нет, — неуверенно ответила она, обернулась на дверь, а потом опять на охранника и продолжила, — я просто посидеть… Ливень бешеный. — Извините, но вам нельзя. Это дорогое заведение. — А с чего вы сделали вывод, что у меня нет денег? — Девушка слабо улыбнулась. — По моему виду? –Осмотрела себя. — Извините, но у меня, знаете ли, не было времени переодеться. И к чему вообще было это предупреждение? — Сегодня здесь отмечают день рождения главного прокурора города, ресторан закрыт специально для этого события, двери открыты только гостям. — А что, простым смертным нельзя просто спрятаться от дождя? — Раздражение в теле Хармон росло с каждым словом этого громилы. — Девушка, шли бы вы домой. Уверен, вас там ждут родители. Нечего гулять ночью по улицам. — Вы издеваетесь! — Проговорила она куда-то в пустоту, нервно усмехаясь и хватаясь за лоб. — Да пошёл ты! — Выплюнула Вайолет, осмотрев его с ног до головы, неприязненно скривив губы и нахмурив брови. Девушка пробежала по ступенькам вниз, вновь попадая под дождь. Огляделась по сторонам, думая в какую сторону пойти. Продолжила свой прежний путь. Она шла, не зная куда, скорее всего уже сделала хороший круг. Возможно не один, потому, что здания повторялись и повторялись. Но, даже несмотря на это, они были очень похожи, все одинаково серые и кирпичные. Как всё в душе Хармон… Проходя очередной продуктовый магазин на первом этаже одного из домов, девушка увидела одинокую скамейку. Кажется, она проходила её, возможно, и не раз. Ноги гудели и Хармон-младшая решила присесть. Не прошло и пяти минут глубоких размышлений, как рядом раздался знакомый голос, но Вай не могла вспомнить, где она его слышала? — Вайолет? — Мужской голос. Скорее, молодого человека. Девушка попыталась разглядеть лицо незнакомца (или наоборот?) в свете уличного фонаря. Но из-за того, что лавочка стояла в том месте, куда свет не попадает, она видела лишь потрёпанные ветром кудрявые волосы, блеск глаз и дранные джинсы, вернее, нитки, которые торчали в разные стороны. Руки были в карманах. — Я, — неуверенно отозвалась Хармон. — Мы знакомы? — Она насторожилась, приготовившись в случае чего бежать. Юноша подходил все ближе, хотел сесть рядом, но, видимо, заметив, что девушка напряжена, решил остаться на месте. Нет, Вайолет не боялась. Она ещё с самого детства усвоила, что страх лишь в нашей голове. Это скорее был инстинкт самосохранения. — Вот мы и встретились.