Бумага не отвергнет

Бумага не отвергнет. Бумага не отвергнет. Бумага будет тебя слушать, пока ты не выжмешь все до последней капли. Она не будет тебе отвечать, не будет спорить, только шуршать под сломанным шипом карандаша или шариком ручки. А ты будешь слушать это шуршание и думать, что она пытается тебя утешить. Страницы дневника не скажут тебе «Уходи», они не бросят раздраженно «Заткнись» и не прикрикнут посреди ночи «Кончай концерт», когда ты заходишься в истерическом плаче. Они не толкнут тебя, не влепят тебе пощечину, не бросят, когда будут больше всего тебе нужны. Они не отвернут твоих объятий, лишь ответят треском и хрустом, трясь о твою кожу или заплаканное лицо. Твоя маленькая книжка тайн не превратится в дикого зверя, она не испугается, не скроется в лесу навсегда, но и не бросится на тебя, впивая в тебя острые клыки, раздирая кожу и высасывая твою тёплую, пропитанную солью и слезами от боли, кровь. Она будет покорно сидеть и ждать, когда же ты обмажешь о ее белоснежную гладкую кожу свои страдания, когда она засияет, гордо нося на ранее белых и чистых, подобно ребёнку, листах, твои грязные слова, твою усталость, твой гнев, твою печаль, коими щедро одарил тебя мир. Бумага не покраснеет, когда ты расскажешь ей о любви, она не скажет «Ах, ты ведь ещё слишком молода!» и не воскликнет брезгливо «Какой ужас, ты что, лесбиянка?!», когда ты признаешься ей, почему ходишь задумчиво и почему ты так крепко с кем-то дружишь или наоборот, почему избегаешь. Она не скажет тебе, что ты одета не по моде, не рявкнет о том, что ты бесполезен. Она поглотит всю твою боль, и все твои слёзы, и ничего не попросит взамен. Бумага тебя не отвергнет. Она раньше была деревом - она не сильно поменялась с тех пор. Все так же молчит, все так же шуршит. Ты можешь лечь подле дерева, отдыхать под ним или построить там дом. Оно тебя не прогонит, оно будет спокойно когда ты придёшь, и так же невозмутимо, когда ты уйдёшь. Бумага не отвергнет. Она впитает все, до последней капли твоей самой отвратительной гнили и тайн.