Болезнь

Как там говорится среди обычного люда, призванного романтизировать все подряд? Противоположности притягиваются? Что ж, они отчаянно стремились к тому, чтобы быть почти полными антиподами друг друга. Она - взбалмошная и шумная, дерзкая как взорвавшаяся в толпе людей боеголовка. Он - спокойный и ехидно молчаливый, скорее въедливый и дотошный, опасный в своей скупой сдержанности. У нее бледно-поганочного цвета кожа с холодным подтоном, испещренная кучей старых затянутых и совсем свежих шрамов, заработанных в пылу жестких сражений и диких попоек, заканчивающихся хабальными стычками. Его же, оливковую и немного смуглую, бороздили широкие черные полосы, складывающиеся в своеобразные рисунки, лишь иногда пресекающиеся тонкими и почти незаметными белесыми шрамами. Она редко использовала свою голову для чего-то, кроме еды и крепкого пойла. Ну и конечно грязной ругани, лившейся из нее как помои в свиное корыто. Он же, спокойный и рассудительный, и шагу ступить не мог без детального плана, до тошноты выверенного в голове, просчитанного до мелочей. Что, впрочем, в последнее время слишком часто его подводило. И повезло же связаться с двумя самыми неуправляемыми из всего Худшего поколения! Честно говоря, Ло нихрена не понимал, что именно нашел в этом огненном вихре, который лишь косвенно можно было отнести к женщине. Раньше, когда нелегкая заносила его субмарину в самые захолустные порты, он старался найти себе на ночь кого-то более… женственного. Какую-нибудь одну (а если загнившая душонка просила, то и пару) девчушку в утягивающем корсете, с накрученными кудрями и аляпистым ярким макияжем. Он брал их и никогда не испытывал чего-то, что можно было назвать влюбленностью или хотя бы отдаленной привязанностью. Просто ночи, просто женские тела, просто секс. Иногда грубый, иногда мерзотно медленный, когда на сердце царило желание поиграть. Как кот играет с полуживой мышью перед тем, как с громким аппетитным хрустом перегрызть ей позвоночник. И никогда они больше не виделись, да и лица их стирались из памяти еще до того, как желтая подлодка проворной рыбкой погружалась в соленые воды. На то они и портовые шлюхи, чтобы возникать в жизни закоренелого пирата одной полуслепой вспышкой, затухая в углу жалким огарком. Но Юстасс… Назвать Кид красавицей или хотя бы просто привлекательной не то, что язык не поворачивался - считай, ворочать было нечем. Высокая (выше самого Трафальгара), мускулистая, скорее даже мужланистая. Если бы не внушительная грудь и довольно округлые бедра, было бы слишком просто принять ее за бывалого в тех еще передрягах мужика. Лицо - вечно скошенная гримаса. Брови настолько светлые и тонкие, что при первых встречах, когда Ло оказывался дальше вытянутой руки от объекта всеобщего ужаса, ему вовсе казалось, что природа такой детали и не задумывала. Тонкие губы Юстасс неаккуратно красила ярко-алой помадой, что в купе со всем образом местной шальной дикарки создавало впечатление, будто Кид перегрызла тысячу глоток своих врагов. Лично своими собственными зубами. И конечно же шуба, которую она вытащила непонятно с какой помойки, с местами свалявшимся бурым мехом. Ло не удивился бы, узнай, что эту шкуру бестия самолично сорвала с убитого ею же гризли, попавшего под горячую руку в какой-нибудь «тихий и спокойный» уикенд пиратки. Ей бы мужиком родиться, да как-то не сложилось. Нет, Кид красавицей не была и даже близко не была симпатичной. Но Трафальгару казалось, что это волнует ее так же сильно, как разведение полосатых тушканчиков в условиях вечного мороза какого-нибудь зимнего острова. Юстасс брала нахрапом, силой впихивая себя в поле зрения, заполняя собой все пространство, заставляя следить за каждым движением в надежде, что грозовая туча, несущая тридцать три несчастья, в этот раз обойдет стороной. От нее всегда разило железом, которое въелось ей в кожу, волосы и конечности. Огонь и железо против льда и стали. И нет, он совсем не мог назвать это заинтересованностью или, о боги! влюбленностью. Ло и не вспоминал о Юстасс всякий раз, как конченый романтик. Он в целом не учитывал факт ее существования до тех пор, пока копна огненно-алых волос и дикая ухмылка не начинали маячит на горизонте, сопровождаемые неудержимой бурей страстей. Раз - и огромный взрыв нарушает его относительно спокойное и мирное пиратское существование, в одно мгновение разрывая все устоявшиеся шаблоны и правила. И каждый раз он чувствовал себя так, словно его сносило огромным тараном, после с особым смаком размазывая по ближайшей бетонной стене. Он слишком долго копался в себе, чтобы в конечном итоге понять, что эта взбалмошная ядовитая ведьма - его болезнь. Та, которая способна спалить его изнутри ничуть не меньше, чем синдром янтарного свинца, столько времени глодающий его кости и выпивающий все соки. Осталось только найти чертово лекарство. Первый раз они столкнулись на небольшом островке на Гранд Лайн, на котором настройка лог поса занимала целую неделю. Тихое и ничем не примечательное место, где жизнь инертно текла своим чередом. Пока Бепо и Пенгвин парились над затаркой Полярного Тана провизией, топливом и прочими разными мелочами, Трафальгар изнывал от чувства разрывающей его скуки. Она заполняла его до самых краев, заставляя мысли неосознанно возвращаться в не самые лучшие для мужчины времена. Как будто собственная голова издевалась над ним, вынуждая раз от раза пережевывать старые переживания, обваливаться в них целиком, а после - мерно гнить под припекающим солнцем, как выброшенная жестоким морем на песок рыба, более не способная вновь оказаться в спасительных водах. Какое-то время он бродил меж полностью одинаковых домиков с выцветшими синими крышами-козырьками, в один момент осознавая, что бессовестно и откровенно потерялся. Вокруг не было ничего, за что можно было бы зацепиться взгляду. Ло уже начинал корить себя и свое идиотское состояние "жопе ровно не сидится", в которое он погружался всякий раз, как скука обуревала его голову. Он с большим удовольствием пошарился бы в какой-нибудь местной библиотеке, выискивая для себя что-то на подобие новых медицинских трактатов, хотя надежды на их наличие в этой богом позабытой дыре было настолько мало, что он откинул эту мысль едва ли не сразу после ее зарождения. Свернув в один из проулков в надежде спрятаться от палящего солнца, он едва не врезался носом в резко распахнувшуюся дверь. Из-за нее с громкой руганью вылетела пара располосованных мужиков, едва уносящих свои ноги. Ло раздраженно поднял глаза на вывеску, болтающуюся лишь на одном проржавевшем крюке (второй явно был вырван давно и с корнем) - "Пьяная крыса". Что ж, многообещающе. Внутри забегаловки царила полная вакханалия. И без того почти пустой зал был частично разгромлен - на полу валялись обломки мебели, пол был залит кровью и чем-то подозрительно похожим на блевотину. В нос сразу ударили удушливая вонь перегара и кислый смрад отходов. Немногочисленные посетители, словно птицы на хлипкой жердочке в проржавевшей от времени клетке, жались к барной стойке, опасливо бросая взгляды на круглый покосившийся стол в центре зала. За ним, как царь горы, закутанная в свою безразмерную шубу, восседала пылающая адским пламенем Юстасс Кид - капитанша пиратов Кида. Все тут буквально кричало о том, что по-хорошему нужно валить далеко и надолго, желательно напрочь вышибив из своей головы обратную дорогу к этому месту. Чтобы никогда, никогда больше не оказаться здесь даже случайно. Что заставило Ло заглушить глас рассудка и переступить через свое гордое "ну нахуй", войдя с самым непринужденным видом в забегаловку, он не ответил бы и сейчас. Видимо, то была гребаная судьба, как бы смешно и убого это ни звучало. Чем же надо было заслужить такую судьбу, которая связана с этим демоном, Ло предпочитал даже не предполагать. От Юстасс несло кровью и смертью. Он ощущал этот запах кожей, шестым чувством, волосы от которого на загривке вставали дыбом. От нее разило опасностью, которая буквально кричала о том, что сидящая за грязным деревянным столом дешевой забегаловки пиратка всегда была готова рвануть в бой первой, сломать кости, вывернуть жилы, выпустить кровь каждого, кто осмелится встать у нее на пути. Кид остервенело вгрызалась в почти целого жареного цыпленка, по рукам и лицу стекал мясной сок, который она яростно вытирала предплечьем. Даже Трафальгар, в своей жизни насмотревшийся на всяких незаурядных личностей, в какой-то момент засомневался, не схлопочет ли он глубокий культурный шок от этой картины. Ну или отвесный удар по затылку из-за такого пристального внимания. Рядом с ней сидел судя по всему член ее команды, который выглядел пусть и внушительно, но на фоне своего капитана напоминал скорее заблудшего фермера. Юстасс была пьяна. Вот уж действительно подходящее место для еще одной пьяной крысы. - Эй ты, шваброид! Че пялишь? Давно рожу не подправляли? Трафальгар молча (внутри него оставались зачатки здравомыслия, которые позволили ему сдержать в себе души прекрасные порывы) прошел внутрь, с особой брезгливостью откидывая ногой один из барных стульев, явно облюбованный не одной сотней грибков и инфекций. Кикоку оттягивал плечо привычной тяжестью, но ставить его на пол он не спешил - от греха подальше потер пальцами старый выжженный на палящем солнце и проеденный ядреной морской солью ремень да и оставил висеть за спиной. Ошалевшего вида бармен плеснул в высокий грязный стакан мутное пиво, на которое Ло посмотрел с особым сомнением. Пить хотелось безумно, но здешняя грибковая флора и монструозная фауна явно не способствовали здоровому усвоению алкоголя. Он успел сделать лишь пару глотков, как спиной ощутил надвигающееся на него нечто. Это было похоже на ледяную волну, окатившую его с ног до головы, промывшую мозги и обострившую до предела ощущение опасности. Позади стояла, вытирая грязные руки о повидавшего вида штаны, злоебучая фурия Юстасс Кид. - Где-то я тебя видела. Напомни-ка, где засветилось твое кислое мурло? - Прикуси свой язык, чертова ведьма. Иначе вылетишь отсюда вместе со своими потрохами и шавкой. Как не сложно догадаться, первая их встреча закончилась дракой, в ходе которой они вдвоем разнесли в пух и прах "Пьяную крысу". Вспоминая тот день, Трафальгар удивился бы, окажись это иначе. В то время, как он был впечатан мощной рукой прямо в поверхность шершавой барной стойки, созерцая краем глаза прилипший к поверхности столешницы кусок листа салата (единственное, что он видел из-под закрывающей обзор шапки), Юстасс лишь едва покачнулась, заработав прицельный (насколько это было возможно в его скрученном положении) удар стаканом в висок. Ло ощущал, как на языке расцветает тошнотворным вкусом металл из разбитой о зубы щеки, чувствовал, как по руке струится пиво, смешанное со своей и чужой кровью, пачкая совсем еще свежую рубашку, затекая все глубже и глубже, наполняя тело противным ощущением липкости. Секундного замешательства хватило, чтобы он, извернувшись, как уж, вырвался из ослабевшей хватки, оставившей на его щеке несколько неглубоких царапин. Еще мгновение, и верный Кикоку, радостно звякнув, выскочил из ножен, дрожа от нетерпения и желания отгрызть добротный кусок сладкой плоти. Кид с окровавленным мокрым лицом, слипшимися волосами и бешеной яростью в глазах выглядела до охуения ужасно. Как ядерный взрыв, грибом поднимающийся в небо, пожирающий все вокруг себя без остатка. Как брызжущая во все стороны лава, вырывающаяся из самой глубины ада. Как главный ночной кошмар мирно спящих в своих постелях беззащитных слабаков. После вечером, когда Ло в лучах блядски бесящего заходящего солнца, сидя на палубе своей подлодки, с особым остервенением обрабатывал собственные ссадины и ушибы, злясь то ли на эту ненормальную бабу, то ли на себя за то, что повелся на ее провокацию, Бепо и Пенгвин вернулись, сгрузив тяжелые мешки с припасами рядом с проходом в трюм. - Капитан! Что с вашим лицом?! И...извините! - взвизгнул Бепо, уставившись на Ло глазами-бусинами. - Ведьмы нынче слишком своевольные пошли, - буркнул Трафальгар, сплюнул на палубу и зашипел от новой порции обжигающей боли. Следующая встреча с императрицей геенны огненной прошла на аукционе на Сабаоди, когда Ло, наблюдающий за продвигающимися в зале торгами, буквально задницей почувствовал растущий уровень жара. Как будто кто-то решил добросердечно выкручивать показатель температуры до максимума, постепенно доводя его до исступления. Чувство непонятной тревоги зарождалось медленно, тягучими каплями цепляя нервные окончания, заставляя язвительную злость тихо клокотать где-то в глотке у самого кадыка. Он скорее почувствовал, нежели услышал, какую-то колкость в свой адрес. Настолько предсказуемую и очевидную, что изнутри начал пробирать смех. Он смотрел на нее краем глаза, на дикую и вальяжную, похожую на бродячую кошку с ближайшей помойки, которую та единолично отвоевала у своры плешивых собак. Юстасс ухмылялась своей пусть далеко не самой ужасной, но определенной самой раздражающей ухмылкой из всего арсенала профессиональных гримас. Она стояла там, в конце зала, с видом, словно была самой госпожой сатанинского бала, а взгляд был прикован к Ло. Что ж, выставленный средний палец совершенно точно показал, какого Трафальгар был мнения обо всем происходящем. Позднее Мугивары устроили настоящий погром, совершенно не заботясь о своем и чьем бы то ни было самосохранении. Спустя столько времени Ло в целом сомневался в том, что оно не было отбито у них еще при рождении, когда каждого из этой шайки-лейки роняли вниз головой, а то и вовсе специально прикладывали обо что-то тяжелое. Высовываться в тот раз было совсем не с руки, им бы исчезнуть из зала по тихой, но Юстасс Главная Задница Гранд Лайн Кид и здесь превзошла все ожидания - выперла свое бренное тело прямо навстречу толпе дозорных, знатно подпалив нервишки своей наглостью оставшимся капитанам. Ло просто не мог позволить этой стерве выступить вперед, затмевая собой все окружающее буйство. Спокойствие, холодность и рассудительность, конечно, важны, но, так сказать, он себя тоже не на помойке выкопал, не в говне выкупал. Амбиции, черт бы их побрал. Мугивара негодование в целом поддержал, поэтому Ло стоял по правую руку от Юстасс, погашая в себе внутреннее противостояние. С одной стороны совершенно точно не хотелось попадаться на глаза одному из мчащихся к Сабаоди адмиралов. С другой - хер он уступит свое место славы этой парочке пришибленных и заведенных недоумков. Амбиций и чувства собственной важности в одной Юстасс Кид хватило бы на целую армию морского дозора. А остатков было бы достаточно еще для пары десятков среднесортных пиратов. Поэтому факт того, что Кид пока еще не является (и нужно смотреть правде в глаза - даже не близка к этому званию) Королевой пиратов, никаким образом не мог помешать этой фурии распихивать ему по всем карманам свои указания. Бесило до ужаса, до мерзотной оскомины. Хотя бы потому что Ло, сам не обделенный тонной-другой самомнения, был ничуть не меньше нацелен на это вожделенное звание и никак не привык исполнять указания какой-то взбалмошной женщины. - Еще раз попытаешься мною командовать, я прибью тебя, мисс Юстасс-я. Короткая угроза была пропущена мимо ушей, что в целом никак его не удивило. Кид умела слушать только себя и свои собственные зачерствелые эгоистичные мысли. Ну, может еще своего подпевалу Киллера, но это скорее получалось у нее под особое настроение. Это было понятно по ней с самого первого взгляда в той самой «Пьяной Крысе», видно по той дикой листовке о розыске, в миг разлетевшейся по всем близлежащим островам. Поэтому совсем скоро, когда на горизонте замаячил вездесущий Кума, Юстасс вновь попыталась включить капитаншу там, где командовать не позволяла даже врожденная наглость. И Ло непременно исполнил бы свою прежнюю угрозу, если в это же самое время не нужно было бы отбиваться от праотца Пацифисты и уносить ноги до появления очередной проблемы в лице Адмирала морского дозора. Третья и фатальная встреча с Юстасс произошла намного раньше, чем Ло мог надеяться (в прочем, он надеялся больше не встречать демонессу хотя бы в этой и следующих десяти жизнях). Нет, хирург не боялся ее. Он точно знал, что сможет найти на бестию управу, пусть даже при этом придется перевернуть Гранд Лайн или Новый Мир в поисках нужного рычага давления. А может (ха! Как будто у кого-то были сомнения в обратном), он, как и то сборище, прущее за гиперактивным психом в соломенной шляпе, просто очередной больной ублюдок, коих в здешних местах с каждым днем становилось только больше. Встреча произошла на одном из небольших островов в первой половине Гранд Лайн после того, как Трафальгар и его команда буквально вытащили с того света неугомонного Мугивару, сделавшего максимум для того, чтобы сдохнуть в Маринфорде. Зачем спасли? Черт его знает. Ло предпочитал списывать этот акт небывалой филантропии на не ту фазу Юпитера, затмение, веяния судьбы (как брякнул бы Хокинс, смотря своим не мигающим взглядом прямо в душу, которой не было) или еще что-то, что на некоторое время отключило ему мозг. Это был зимний остров, откуда на удивление пираты Кида не слишком то и спешили убраться. Было странно, потому что Юстасс буквально пылала лютым желанием рвануть вперед, шагая по головам своих конкурентов с гордо задранной к солнцу, сияющему в ее растрепанных волосах кровавой короной, башкой. Быть самой опасной из всего Худшего поколения было недостаточно - она хотела быть худшей из худших, безоговорочной королевой, во служении у которой томился целый мир. А тут какой-то мелкий выблядок умудрился разом подорвать весь заработанный кровью и потом авторитет всего одной сумасшедшей выходкой в штаб-квартире дозора. А после второй выблядок помог ему унести оттуда ноги. Из двух наиболее бесящих Юстасс членов Нового поколения оба оказались на слуху, что неимоверно бесило. Вся эта команда морских отбросов обосновалась в небольшой забегаловке на самой окраине, где варили горячую похлебку и невероятно ароматный глинтвейн. По тупейшему стечению обстоятельств Пираты Сердца умудрились обустроиться там же. Поначалу оба лагеря нервно поглядывали друг на друга, но вскоре оставили эту пустую затею, погрузившись в свои собственные перетирания, скинув нетерпения на волю случая. - Давай выпьем, Трафальгар. Как соперники, как пираты, как члены злоебучего Нового поколения. Или как там сейчас называют нас эти выродки после Сабаоди? - Юстасс была уже откровенно поддата, но на удивление лицо ее было в кои-то веки спокойное, сдержанное, можно сказать практически осознанное. Скорее всего не будь она столь пьяна, они бы наверняка зацепились с Ло в бесконечном потоке грызни, на который ни у одного, ни у второй сейчас не хватало ни сил, ни желания. Классическая схема их общения, сложившаяся буквально за несколько кратковременных встреч, сегодня дала сбой. Не иначе как божественное провидение, манной небесной свалившееся на их счастливые головы. Ло, медленно поднявшийся со своего места, потер колючий подбородок пальцами, задумчиво рассматривая сидящую в другом конце зала алую мегеру, едва ли не впервые не скалящую свою кровожадную ухмылку. Лишь легкая усмешка, и сегодня она была как будто не столь перекошенной, как обычно - сказывалось расслабленное состояние пиратки. - Теперь мы Худшее поколение. Злободневненько, не находишь? И что, ты даже не отравишь мое саке, Юстасс-я? - Ло отодвинул стул напротив Кид и уселся на него, закидывая ноги на стол. За спиной подозрительно притихли до этого шумно спорящие сокомандники. Краем глаза Ло заметил, что аналогично напряглись и пираты Кид. - Портить бухло - какая тупая трата яда, - хохотнула Кид и залпом осушила свой стакан с ромом. - Если бы я хотела тебя отравить, я бы влила тебе в самую глотку целую унцию отборного мышьяка. Хотя мне кажется, тебя, хмыря, и это бы не взяло. - Она недовольно сплюнула на пол. - Не взяло бы, чего не могу сказать о тебе. - Губы Ло растягивал в издевательской усмешке, и он кожей ощущал, как сильно бесил этим пиратку. Хотелось поселиться мерзотным зудом под ее кожей. Тем самым, который слишком близко, но вместе с тем слишком глубоко, чтобы суметь избавиться от него. Свербящим чувством где-то под ложечкой, от которого желудок стягивался тугим узлом. Легким покалыванием, никогда не дающим забыть о себе и лишь изредка затихающим, чтобы позднее вспыхнуть с новой силой. Хотелось до оборзения, потому что смотря на нее, своевольную и зазнавшуюся, Трафальгар сам испытывал именно эти чувства. Они пили долго, лишь иногда перебрасываясь колкими и едкими фразами-выпадами. Пили много, словно пытались погасить многолетнюю засуху Алабасты. Киллер - эта вездесущая шавка Юстасс - какое-то время мельтешил рядом, как крутится вокруг надоедливая муха, всем видом показывая, что готов в любую минуту рвануть отбивать своего капитана из лап пронырливой хирургической мрази. Прихлопнуть бы, да Кид вряд ли оценит, а с каждым глотком терпкого крепкого алкоголя Ло все меньше чувствовал себя способным на столь сомнительные подвиги. Когда время перевалило за полночь Трафальгар понял, что пить ему хватит. В таком состоянии он обычно выбирал одну из двух дорог: добраться (желательно с помощью room) до своей каюты, где можно отрубиться мертвым сном, даже не снимая рубашки, или же отыскать вторую задницу, вместе с которой сможет найти на свою собственную особо приятные приключения. Но искать бордель было, честно говоря, в падлу. Ло раздраженно выдохнул, вперив взгляд в грязный потолок, копченый сотней тысяч выкуренных сигарет, заботливо укутанный мягкими паучьими сетями. Они покачивались в такт бродящему по залу сквозняку, пытаясь мерно загипнотизировать своей ленивой амплитудой. До одурения хотелось подогнуть под себя какую-нибудь девку и трахать до помутнения, до сизых искр перед глазами. Сколько он уже не был с женщинами? Ло уже и забыл, когда в последний раз подцеплял очередного безмозглого болванчика, куклу, которая была готова на все ради пары тысяч бели. Вот уже невыносимо долго на первое место для него вышли сложные комбинации и планы мести, так давно взращиваемые заботливой рукой сомнительного правосудия в его голове. Дофламинго, черт его заеби. Гребаный пучок розовых перьев был слишком важной курицей, чтобы спустить все на самотек, тем более для до дурноты дотошного Ло, не привыкшего действовать по инерции и наитию. Но почему-то именно сейчас нервное напряжение зашкаливало, да так, что аж яйца звенели. И Трафальгар вдруг осознал, как сильно ему нужна хотя бы кратковременная разрядка. Но из всех девок в поле зрения была только одна, да и та, секс с которой определенно мог стать последним в его жизни. Кид был пьяна до лежачего состояния. Как сказал был Пенгвин: в сопли и слюни. Ло хотел было понадеяться, что он в отличии от своей вечной соперницы выглядит чуточку лучше, но что-то внутри него отчаянно намекало на обратное. - Хочу сесть на твое недовольное ебало, - едко, но относительно лениво протянула Кид. Ло удивленно уставился на пиратку, подавляя дикое желание прочистить уши. - Что, прости? - Что слышал. Не знала, что помимо атрофированного чувства самосохранения у тебя еще и наглухо отбит слух. - Что ж, только если перед этим ты лично мне отсосешь, Юстасс-я, - спустя небольшую заминку ответил Трафальгар, устало потирая глаза. Юстасс громогласно расхохоталась, откинув свою бешеную голову назад, заливаясь раскатистым гортанным смехом. Было в этом хохоте нечто демоническое, но и человеческого в нем было немало. Неосознанно губы Ло тоже расплылись в едва заметной усмешке, будто подхваченная зараза разлилась по лицу, застывая под кожей. - Не заслужил ты свой отсос. Но поиметь тебя я согласна.

***

Небольшой отель, скорее даже старый замызганный постоялый дом, где без лишних вопросов за небольшую плату выдавали комнату с койко-местом, а за дополнительную закрывали глаза на все происходящее внутри, нашелся практически сразу. Можно сказать, они даже не слишком старались, чтобы найти это богом позабытое место. В то время как Ло придирчиво косился на перекошенную от времени (и, вероятно, от бурных скачек на ней) кровать, Юстасс зубами откупорила прихваченную с собой бутылку рома. Бездонный колодец ее чертовой глотки словно никогда не пересыхал, а сама она и не планировала трезветь этой ночью. - Раздевайся давай, че косишься. Особых приглашений не предвидится. - Кид утерла губы тыльной стороной ладони, размазывая остатки алой помады по лицу. От этого она лишь сильнее напоминала демона, недавно отужинавшего каким-то зазевавшимся простаком и перепачканного его кровью. - Говорил же, не смей мною командовать, Юстасс-я. Мы с тобой в одной весовой категории, и я не твоя шестерка, так что засунь свои приказы себе в свою же задницу. Если хочешь, могу с этим процессом помочь, - с легкой и скорее просто формальной угрозой ответил Трафальгар, прислоняя Кикоку к стоящему у окна одинокому стулу и аккуратно вешая на его спинку свое пальто. Собачиться с Кид не хотелось, сейчас голова думала словно на автопилоте, предоставив бразды правления другой части тела. Юстасс, выдавив очередную ухмылку, скинула свою шубу, огромным ковром расстелившуюся по деревянному полу. Вальяжная и пьяная, она вызывала внутри волну странного неадекватного желания. Сказал бы Ло кто-то когда-нибудь, что его смогут заманить в клетку с диким тигром, готовым наброситься на него по щелчку пальцев - убил бы нахер за такое ебучее издевательство над его хрупким психическим здоровьем. И что в итоге? Вот он здесь, стоит, непослушными пальцами вытягивая мелкие пуговицы из петель на желтой рубашке, пристально глядя в два таких же пристальных карих глаза. Более того - он еще и сам заперся в эту самую клетку, никем и ничем не обманутый, не вынужденный и явно не сопротивляющийся. Шутка из категории «конченый юмор» за тысячу. Целовать Кид было неудобно. С одной стороны, приходилось задирать голову, потому что эта ебучая ведьма была выше на добрых полголовы, словно издевательски возвышаясь над совсем не низким (и, что уж греха таить, привыкшим поглядывать на всех свысока) Трафальгаром. С другой - каждый из них пытался подавить другого, оба в своих мыслях были лидерами, первыми, основными игроками. Красными ногтями Юстасс до жгучей боли вцеплялась в его плечи, оставляя омерзительно режущее чувство, миллиметр за миллиметром продвигаясь вниз, словно стараясь разорвать рубашку и докопаться до самых костей. Кожа даже под тканью пылала так, словно ему поставили клеймо загребущие руки тенрюбито. До остервенения не хватало воздуха. Снятая каморка словно то сужалась до едва различимой точки, то резко расширялась, казалось, до целого мира, чтобы потом вновь резко сжаться на них самих. Юстасс была терпкой и горькой на вкус, словно вместо крови в ней растекался бурно кипящий ром. Ее зубы были острыми, словно она лично выточила их в пылу ярких сражений. Но Ло упорно продолжал пихать язык ей в рот, борясь с этой яростной женщиной, наслаждаясь каждым отвоеванным миллиметром и этим самым вкусом гнева и желания. Не поцелуй - война на выживание. Юстасс, устав от попыток стащить с Ло так и не расстегнутую до конца рубашку, ощерилась и яростно дернула ту вниз. Ткань, жалобно затрещав, разошлась по швам, оставив желтые обрывки свисать с рук парня. Трафальгар, раздраженно цыкнув, скинул с себя остатки былой роскоши, потирая запястья. - Это была совсем новая рубашка, чтоб тебя! Вместо ответа Юстасс лишь с силой укусила его за подбородок, проводя языком по колючей коже, после зарываясь носом в мягкие волосы над виском. Когда сама она была ураганом во плоти, Ло оставался относительно спокойным, пусть и не настолько сдержанным как обычно. От Ло пахло именно так, как она думала и представляла ранее (а, к сожалению, мысли об этом ушлепке иногда поселялись в ее голове, не способные избавить от своего излишнего присутствия). От него до тошноты несло стерильностью. На первый взгляд казалось, будто бы он жил в коконе из своих медицинских приборчиков и пробирок, совершенно не соприкасаясь с внешним миром и не опыляясь его притворными, но такими обыденными для других веяниями. Но после, прислушавшись, она различила едва ощутимый аромат риса на губах, легкий запах меха шапки, запутавшийся в темных волосах, остатки вкуса саке на самом кончике языка. Словно он отчаянно пытался отгородиться от всего внешнего, но человечность пробивалась из него нехотя, редкими и едва заметными толчками. Кид на мгновение сжала шею Ло, надавливая ладонью на выпирающий кадык, так, что под подушечками пальцев загнанной птицей забился истеричный пульс. Она смотрела ему прямо в глаза, в эти бесподобно ледяные бесячие радужки, цветом напоминавшие первую изморозь, блестящую в лучах утреннего солнца. Смотрела, бесилась и одновременно удовлетворялась от того, что не видит в них привычного ужаса, с каким на нее и ее команду смотрели эти беспомощные слабаки, которых она размазывала по стенам, даже не применяя силу своего фрукта. Она, вождь этой чертовой шайки, будущая королева пиратов (она откусит и сожрет свою собственную руку, если это не так) привыкла вызывать трепет и быть бичом человеческих мыслей. Ночным кошмаром, не покидающих даже взрослых. Но иногда самую малость хотелось найти равного себе. Всего на немного, чтобы просто перевести дух для нового раунда адского шествия. Руки медленно двигались вниз, пальцы очерчивали довольно плавные изгибы мужского тела. Сначала осторожно, словно примеряясь к новой территории, она царапнула соски, после секундного промедления с особым садистским удовольствием сжимая их и наслаждаясь сдавленным болезненным стоном прямо в ее губы. Восхитительный шанс, чтобы подмять под себя этого неугомонного ушлепка, перехватить первенство, запустить свой язык так глубоко в его стерильную глотку, чтобы он задохнулся в потугах добыть глоток живительного кислорода. Кид горела изнутри, полыхала адским инфернальным огнем, и все, чего она хотела, - спалить к чертовой матери целый мир и одного пиратского выпендрежника вместе с собой. Длинные тонкие пальцы хирурга яростно впивались в ее бока, словно он пытался вручную разорвать ее кожу, чтобы посмотреть изнутри на этого неудержимого демона. Такой ли, как и все остальные, изнутри была Юстасс Кид? Текла ли в ней та же кровь, были ли в ней те же мышцы, кости, сухожилия? Или же она состояла лишь из пепла, падали и циркулирующего по венам спирта? Кажется, ответ на этот вопрос не знали они оба. Одно она понимала точно: его руки, грубые и сильные, еще долго будут отпечатаны на бледной коже ярко-синими, фиолетовыми, позднее - зелено-желтыми красками. Как будто в отместку за укусы, которыми она вполне осознанно метила свою территорию, он целенаправленно помечал свою. Спустя целую вечность ее кожаный топ, до боли стягивающий грудную клетку, был скинут на пол, куда-то в вихры тяжелой шубы, где уже сиротливо разметались лоскуты желтой ткани. Юстасс вздохнула бы свободно, если бы конченый придурок (наверняка в отместку) не укусил бы ее за грудь, оставляя после себя ярко-розовый след от зубов. Как очередной клеймо, гребаную метку, от которой она пока еще не спешила избавиться. Теплые ладони обхватывали ее, сминали, оглаживали, и Кид с удивлением отметила, что этот чертила не зря носил медицинское прозвище - в особенностях женского тела он разбирался как никто из ее прошлых любовников. Даже несмотря на налет грубости и нахальства Трафальгар точно знал, как и где именно нужно надавить, чтобы Юстасс в миг почувствовала себя привязанной к электрическому стулу. Трафальгар знал. Не зря он зачитывался целыми трактатами об анатомии, вызубривая каждую пусть даже кажущуюся незначительной мелочь. Не зря в свое время пробовал на портовых шалавах разные приемчики, наблюдая, как в шальных глазах яркими искрами брызжет наслаждение. Поначалу это был лишь научный интерес, позднее перерастающий в несдерживаемую похоть. Все же иногда сквозь неподъемное желание мести в нем пробивались такие банальные и от этого только более низменные потребности. Удовольствие граничило с болью. Когда Юстасс со всей силы потянула его за волосы, заставляя откинуть голову назад, на глаза Трафальгара навернулись слезы. Но от ощущения женского языка на своем горле едва не подогнулись колени. С Кид он словно перепрыгивал из кипящего котла в ледяной прорубь, чтобы после повторить это еще с десяток раз. Голова была пустой, в ней буквально громогласным звоном гудела тишина. Вся кровь успела отхлынуть вниз, где тугим узлом скопилось напряжение, казалось, соизмеримое сотне тысяч вольт. Ло внезапно пожалел, что постоянно таскается в настолько узких джинсах - до истерики хотелось избавиться от них. Но руки были заняты - пальцы нежно поглаживали клитор и периодически насаживали на себя уже абсолютно готовую Кид. Когда Юстасс издала первый на удивление сдавленный и словно сдерживаемый стон, а после, склонившись, уткнулась лбом ему в плечо, Ло едва не кончил в штаны. Настолько поразительно интимным был этот звук, неожиданным от такой серьезной и опасной Кид. Как будто она спустила на тормоза свою безбашенность, на краткий миг выпуская скрываемую человечность. Он ждал чего угодно: рычания, шипения, грязных ругательств. Принял бы даже гробовое молчание. Но услышанные тихие стоны ярким взрывом разносили все шаблоны, заставляя собственное дыхание сбиваться, а сердце нестись галопом в неизвестном направлении. Под колени уперся край злосчастной кровати, и Ло, неожиданно не сумев удержать равновесие, словно мешок, набитый разнообразным дерьмом, свалился на прелый матрас, едва не утягивая за собой разомлевшую Юстасс. Капитан пиратов Кида, охуенно ужасно-прекрасная в своей эротичной несдержанности, легко повела плечами, зачесывая рукой назад растрепанные алые волосы. Грудь вздымалась под резким дыханием. На вкус Ло сиськи были великоваты, они не слишком удобно лежали в ладонях, но стоило отметить, что они идеально смотрелись на Кид. Та в свою очередь не слишком-то элегантно стянула с себя штаны вместе с остатками белья (умудрилась запутаться в своих ярких шароварах, едва не пропахав носом колени Трафальгара), после чего без какого бы то ни было стеснения уселась на мужские бедра. - Так что там насчет сесть на твою недовольную рожу, а, Трафальгар? - с издевкой протянула она, левой рукой сжимая член сквозь джинсу и едва не заставляя Ло подвывать. - Условия те же, не выпендривайся, Юстасс-я. Лучше используй рот по назначению, - прошипел в ответ Ло, приподнимаясь на локтях и неотрывно следя за рукой Кид, бесчинствующей у его паха. Юстасс, вальяжно прикрыв глаза, пару секунд выжидала, словно пытаясь набить себе цену. После, хмыкнув, выдохнула: - Ну и пошел ты тогда, мудло собачье, нахер. - Только после тебя, мисс Юстасс-я. Ло откинулся обратно на матрас, дотягиваясь освободившимися руками до ширинки. Наконец-то он избавился от сдавливающей его одежды и с нажимом провел пальцами вдоль женского бедра. Кожа Кид была грубой и тонкой, испещренной многими шрамами и такой бледной, словно никогда не видела солнечного света. В полумраке комнаты девушка выглядела как привидение. Трафальгар приподнялся, утыкаясь лицом в грудь, проводя языком по влажной коже, оставляя ярко-красные засосы, которые еще долго останутся напоминанием этой стерве о сегодняшней ночи. С удовольствием отметил про себя, что с бледных поганок они не сходят особенно долго. Руки, обхватившие женскую талию, с силой прижимали неподатливое тело к себе, с особым наслаждением сжимая упругую задницу. Какого черта эта ведьма была настолько хороша и настолько ужасна одновременно?! Когда звон в ушах достиг своего исторического максимума, Ло, посчитавший, что вполне достаточно терпел и готовил партнершу, с усилием приподнял Юстасс с себя, чтобы уже через мгновение опустить ее прямо на колом стоящий член. Это было настолько охуенно, что на пару секунд он был дезориентирован и попросту не мог выдохнуть. Перед глазами плясали мерзкие звездочки. Еще и Кид со своими пошлыми стонами не добавляла отрезвляющей атмосферы. Пиратка, хищно ухмыляясь, резко задвигала бедрами, вцепившись в мужские плечи для равновесия. Трафальгар прикрыл глаза, собирая остатки самообладания в кулак, стараясь сконцентрироваться на растекающихся по телу ощущениях. Говорил ему глас рассудка, не тяни ты такую лямку воздержания, а то после секс станет похожим на взрыв. Кто ж знал, что вместе с Юстасс этот взрыв перерастет в категорию фатальных вселенских масштабов? В Кид было жарко так же сильно, как холодно без нее. Она была похожа на выжженную палящим солнцем пустыню, в которую его угораздило попасть без малейшей надежды на спасение. Ло нестерпимо хотелось больше, ему не хватало. Если бы он только мог растворить в себе эту стерву, чтобы она хотя бы ненадолго стала его собственной частью, может быть, личным демоном, который сидит на плече и нашептывает свои корыстные замыслы. Или правой рукой, легкими, кожей - чем угодно. Это было неважно. Абсолютно. Он подмял ее под себя, закинув длинную ногу на свое плечо, нежно оглаживая кончиками пальцев лодыжку, целуя внутреннюю часть бедра. Кид, как кошка, пусть даже совсем дикая, выгнулась навстречу, в попытке сильнее раздвинуть ноги, подставляясь внезапным ласкам. В то время, как он входил в нее снова и снова, она смотрела в его глаза, практически не мигая. Он видел, как она пыталась не стонать как конченая портовая шлюха от прикосновений, без малейших ошибок находящих все ее чувствительные точки. И то, что она даже пыталась не убить его, когда широкая мужская ладонь сжала ее горло, слегка придушивая. Ло просто не смог отказать себе в таком удовольствии - на краткий миг держать, словно на поводке, саму Юстасс Кид. Громкий вскрик ознаменовал то, что Юстасс достигла своего пика. Она выгнулась навстречу, сильнее вжимаясь горлом в мужскую ладонь, пытаясь хватать широко открытым ртом спертый воздух и дрожа всем телом. Охуенно огромные зрачки, словно она была под завязку накачена наркотой, смотрели в потолок. Ло дал ей совсем немного времени, чтобы она смогла перевести дыхание, а после вновь вошел в нее до самого конца, наслаждаясь остаточной дрожью женского тела. Сейчас в ней было особенно узко и охуенно настолько, что Трафальгар сам не сдержал грудной стон, продолжая трахать обмякшую Юстасс, чтобы вскоре кончить, успев в последний момент выйти из нее. Ло завалился на подушку рядом, переводя сбитое к чертям дыхание. Холодный воздух комнаты постепенно начинал покусывать разгоряченную кожу, возвращая в постылую реальность. По телу мерным потоком растекалась усталость.

***

Парой часов позднее Трафальгар, кутаясь в свое пальто, тихо поднялся на палубу Полярного Тана, о борт которого бились ледяные морские волны. Вокруг царило зимнее спокойствие, чем-то напоминающее то, что сейчас поселилось в его собственной голове. Над горизонтом медленно поднималось утреннее солнце, заливая прибрежные воды оранжево-персиковым светом. Он надеялся тихо пройти в свою каюту, где сможет отрубиться мертвым сном (в чистоте и удобстве своей кровати он был на сто процентов уверен, спать в том «отеле» оба пирата отказались наотрез). Совсем недавно они с Юстасс разошлись как в море корабли, бросив друг другу на прощание пару колких формальных фраз, абсолютно точно уверенные в том, что при следующей встрече вновь будут готовы перегрызть друг другу глотки. - Капитан! Вы вернулись! Мы уж подумали, что нужно собирать спасательную операцию, - раздалось со стороны. Ло, за малым не вздрогнув (он был настолько разморен и пьян, что использовать волю наблюдения было откровенно влом), уставился на сидящих на перилах Шачи и Пенгвина. Оба выглядели до омерзения хитрожопыми. - Как бы не пришлось в процессе этой операции спасать ваши собственные задницы, идиоты. Парни затряслись в сдерживаемом смехе, и губы Ло тронула легкая улыбка. Его команда была его семьей. А семье иногда можно доверить некоторое страшное и грязное бельишко, припрятанное на самых задворках. - И как все прошло? Надеемся, вам ничего не откусили? - Ведьмы здесь все еще крайне своевольны, - спокойно ответил капитан и, игнорируя дальнейшие расспросы любопытных прилипал, открыл дверь к каютам, намереваясь наконец-то поспать. Юстасс Кид была бичом его мыслей. Она возникала всегда внезапно и исчезала мгновенно, оставляя после себя лишь разгромленные обломки незаконченных злоключений. Заставляя ждать следующей встречи и надеяться, что она никогда больше не случится. Ни в этой жизни, ни в последующих десяти. Жаль, что от этой болезни лекарство еще не придумано.