***
Минхо стиснул зубы, выбираясь с заднего сиденья машины. Раненный участок кожи пронзило недолгой, но отчётливо острой болью, и Ли старался сдержать в себе все стоны, что так и норовили прорезаться сквозь плотно сжатые губы, будто лимфа сквозь стерильную повязку на его коже. Джисон обогнул автомобиль, без слов закидывая его руку себе на плечо. — Чтобы сегодня до самого вечера мне с постели не вставал, понял? — поудобнее взяв ручки сумки с вещами, Джисон кинул на Минхо серьёзный взгляд, начав двигаться ко входу в дом. — Джисон, я в порядке. — Нет, ты не в порядке. Ты упёртый баран. Такой же, как и раньше. Если ты в очередной раз пренебрежёшь своим здоровьем, клянусь, Ли Минхо, я собственноручно сделаю так, что ты вообще больше не встанешь с постели. — проходя внутрь просторного холла, Джисон отдал сумку в руки одной из девушек в униформе. — Звучит сексуально. — ухмыльнулся Ли в ответ на закатанные глаза мужа, но быстро вернул лицу привычный для себя строгий вид. — Когда Ричард возвращается из отпуска со своей семьёй? — обращаясь к небольшой группе персонала своего дома, проговорил Минхо. — Завтра, господин Ли. Он был очень обеспокоен, когда узнал, что вас подстрелили, но мы уверили его в том, что всё в порядке. — Хорошо, что уверили. И хорошо, что завтра. Сейчас вокруг нас должны находиться лишь приближённые люди. Как только я смогу передвигаться без боли, вы все пройдёте переквалификацию. А сейчас на этом всё. Спасибо. — кивнув в сторону поклонившегося ему персонала, Минхо поднял уголки губ вверх, слыша звонкий цокот лап вдалеке. — Мой второй малыш! Банзай сорвался с места, подбегая к своим хозяевам. Его хвост с невообразимой скоростью метался из стороны в сторону, а громкое дыхание и звонкий лай отражались в ушах. — Надеюсь, что хотя бы ты не станешь на меня злиться, Банзай! Не станешь же? Ну конечно не станешь, мой хороший. Конечно же ты не станешь на меня злиться, как твой угрюмый папа. — поймав лапы пса в воздухе, чтобы тот случайно не задел уязвимый из-за ранения участок кожи, Минхо мял в руках уши и мордочку Банзая, по-детски с ним сюсюкаясь. — И за что мне это всё досталось? — кивая головой из стороны в сторону, вздохнул Джисон, наблюдая за мужем, чья серьёзность и строгость в миг улетучилась с приходом их домашнего любимца. — Пошлите уже. Два ребёнка. — Ах, он назвал тебя ребёнком, Банзай! Ты слышал? — получив в ответ звонкий лай пса, Минхо засмеялся, но уже через мгновение пожалел об этом, хватаясь одной рукой за бок. — Банзай, иди на место. У тебя папа идиот, каких ещё поискать. — почесав за ухом у пса, ласково проговорил Джи, кивая в сторону большой лежанки. — Господи. — вернув взгляд на супруга, фыркнул он. — Можно просто «любимый», чего ты так? — захлопав глазами, Минхо ойкнул, получив несильный шлепок по своим губам. — Твой язык бы… — Отлично смотрелся у тебя во рту после того, как мы окажемся за закрытой дверью нашей спальни. — Минхо перебил Джисона, самостоятельно закидывая свою руку на его плечо и быстро целуя в щёку. — Я знаю, малыш. Но для начала придётся сменить повязку на ране. — не обращая внимание на вздёрнутые вверх брови супруга, Минхо потянул его к лестнице. — И как я согласился выйти за тебя замуж? — бурча под нос, но всё же крепко сжимая тело мужчины за талию и невольно переваливая его на себя, продолжал подниматься Джисон. — Я украл тебя из заточения в высокой башне с огнедышащим и страшным, совершенно отвратительным, никчёмным драконом. Ты просто не мог отказаться. — Идиот. — Я тоже тебя люблю, сладкий.***
Минхо сосредоточено вглядывался в бумаги, завалившие почти всю поверхность рабочего стола. Его пиджак был небрежно наброшен на плечи, спина и шея ныли от несменяемого в течение нескольких часов положения, а глаза мылились время от времени, из-за чего текст хаотично расплывался по страницам. Ли даже не обратил внимания на голос, уведомивший его о появлении секретаря Бана, продолжая вглядываться в отчёты и изнывая от желания порвать тех, кто эти отчёты осмелился положить ему на стол. — … Минхо? Ты тут? — Крис щёлкает пальцами у него перед носом, пытаясь обратить на себя внимание. — Мгм. — Минхо нервно дёргается, бросая на него беглый взгляд, но продолжить ему не даёт резкая боль в спине и покалывание на месте затянувшейся раны. — Ох, ты ж… бляха. — Так. Ты делал разминку, которую показывал физиотерапевт? — Чан подходит к нему вплотную, пытаясь придерживать, но Минхо раздражённо отталкивает его руку, упираясь ладонью в свою поясницу, чтобы медленно пройтись. — Ли Минхо. — Нет. Не делал я нихрена. — фыркает Ли в его сторону, подходя к огромному окну. — Какого чёрта, Хо? Тебе сказали делать разминку хотя бы раз в два дня. Тебе мало было схватить пулю, так теперь ещё и эти боли в спине. Уже пять часов вечера. Ты сегодня ещё ничего не ел. У тебя и так истончены межпозвоночные диски, так ты и на рану даёшь нагрузку, сидя в таком положении сутками. Чего ты добиваешься? Загремишь в больницу, а мне сидеть и куковать с Джисоном, или что? — начав читать нотации лучшему другу, Крис увлёкся, не заметив, как затронул ту тему, о которой не стоило бы говорить в данный момент. Минхо медленно и аккуратно выполнил пару незамысловатых упражнений для больной поясницы, игнорируя настороженный взгляд лучшего друга. — Слушай… я прекрасно понимаю, что ты переживаешь о нём. Но прошло три недели с того дня, Хо. И ничего… тем более… — Вот именно. — перебив, вернулся за рабочий стол Ли. — Три недели. И ничего. А это значит, что они ждут самого неподходящего момента, а я сижу здесь, оставив своего мужа в огромном доме. С людьми, в которых я не могу быть уверен, потому что превратился в параноика. Я знаю, что хорошо отметелил старикана. Я знаю, что рядом с Джи находится Хёнджин. Но, Чан… я не могу. Это не так просто. Ты… — «не поймёшь» так и осталось на языке, но Минхо не позволил себе подобную вольность. — Он тоже злится. Он тоже постоянно на взводе, и это только моя вина. Я прихожу домой, лихорадочно оглядываясь по углам. Затем велю всем выйти из дома и не спускать глаз ни на секунду от любой щели в заборе. И всё. Мы даже толком не разговариваем. — Но… почему? — Потому что оба на грани. Я постоянно на взводе из-за работы и страха, что в любую секунду мне позвонят, сказав, что с ним что-то случилось. Или что на нас пошли первыми. А он мечется между беспокойством обо мне и игрой в куклы с Сухо. Гад просто затаился. И ведёт себя, как ни в чём не бывало, пока я волосы готов на себе рвать от желания всё это бросить к хуям, забрать Джисона и улететь подальше. — Минхо, он твой муж. Не робот. И ты не можешь выходить из себя из-за того, что Джи отказывается вести с тобой диалог. Он же знает тебя всего наизусть. Поэтому и отстраняется, стараясь дать тебе возможность оклематься и собраться с силами. Но он тоже чувствует. И не обижайся, но ему гораздо тяжелее, чем тебе. Каждый день он смотрит в глаза человека, который чуть тебя не убил, и вынужден ради тебя же играть свою подставную роль, каждый раз рискуя попасться всё больше. Я знаю, что ты переживаешь. Но не будь эгоистом, Минхо. Просто подойди к нему сегодня вечером и начни разговор. Что вы как дети малые? Минхо уж было собирался возразить ему, но его прервал входящий вызов на смартфоне Кристофера. Чан хмыкнул в его сторону, хмуря брови и указывая пальцем помолчать. Настороженно поднеся трубку к уху, Чан стал вслушиваться в прерывистый и писклявый голос горничной из резиденции семьи Ли. Минхо следил за тем, как меняется его выражение лица, раздражаясь, но при этом страшась того, что его переживания оправдаются прямо сейчас. Бан Чан опустил руку с телефоном вниз, всматриваясь в глаза Ли нечитаемым взглядом. — Что? Что случилось? — Минхо… — затормозил Крис. — Ну что?! — Джисон в реанимации.***
Минхо влетает в двери больницы, подбегая к стойке регистратуры. В этот раз он даже пренебрёг собственной безопасностью, вломившись в главный вход и ни с кем не советуясь. У него были люди во многих местных учреждениях, но так бесцеремонно и резко врываться в двери одной из главных больниц Сеула, было не в духе человека, что старается не афишировать свою деятельность и не появляться на публике. Прямо сейчас его могли видеть все посетители, их семьи, персонал больницы, и любой из любопытных носов мог ненароком вспомнить, кем является Ли Минхо, и какое значение имеет для этого города и его стражей порядка. — Доктор Пак, где он? Это очень срочно, прошу быстрее! — Минхо сжал ладони в кулак, внимательно следя за испугавшейся резкого тона девушкой, что проверяла что-то на экране своего монитора, а затем быстро переговорила с коллегой. — Доктор Пак сейчас на операции, господин. На втором этаже, у него пациент с сильной интоксикацией. — Имя. Вы знаете имя этого пациента? — Минхо сжал зубы, не зная, конкретно чего боялся именно в этот момент. Услышать его имя или то, что с ним могло случиться. Понять, что это не он, или же сорваться с места, чтобы наконец выяснить, что происходит. — Да, конечно. Господин… — вновь всматриваясь в монитор, она проговорила имя. — Хан Джисон. Сердце Минхо пропустило удар, и он понёсся к широкой лестнице, стремительно поднимаясь на второй этаж, игнорируя крики Криса, который бежал следом, за своей спиной. Ли хорошо знал эту больницу. Она была одним из немногих мест, в котором работали люди, готовые обеспечить ему приватность и никакой опасности в отношении полиции. Главный врач больницы — господин Пак, не один раз проводивший сложные операции отцу Минхо, оставался верен его семье вплоть до сегодня. Но и так понятно, что его верность не была бесплатной. А теперь в его руках Джисон. Джисон, которого Минхо всё же не смог защитить. Ли перебежками двигается по забитому врачами и интернами этажу, чуть ли не снося их с ног. Чан пытается уцепиться за его локоть, чтобы хоть немного успокоить, но паника внутри Минхо продолжает нарастать, влеча за собой приступ тошноты и сбитое дыхание. — Блять! — Минхо останавливается по середине коридора, пиная автомат со снэками в углу, и Крис шипит на него, извиняясь перед персоналом, что косится на них издалека. — Угомонись. Минхо, сядь. Сядь, я тебя умоляю. — Чан подходит вплотную, заглядывая в его замыленный яростью и тревогой взгляд, хватая за руку и сильно её сжимая, а затем тянет друга в сторону небольших стульев под стенкой. Минхо сжимает кулаки до боли, чувствуя, как кончики его ногтей впиваются в мягкую кожу. Чан продолжает что-то говорить ему на ухо, но все слова будто отзеркаливаются, они смешиваются в голове единым кричащим звуком, который бьёт по стенкам мозга и вискам, заставляя Минхо зарыться пальцами в свои волосы и до боли оттянуть их. — Крис, пожалуйста, заткнись. Просто заткнись. — Минхо раздражительно говорит сквозь зубы, не поднимая своей головы. Чан затыкается, убирая руку с его плеча, и вместе с этим его движением будто бы пропадает единственный источник искренних переживаний и заботы. — Блять… прости меня. Прости. — Всё в порядке, Хо. Всё хорошо. Я позвоню Ричарду и узнаю, куда определили Джи. Просто сиди здесь, ладно? — Чан вновь слегка похлопывает его по плечу, сжимая губы в тонкую полоску, а затем оставляет Минхо после его безмолвного кивка головой. Ли поднимает голову, следя за лучшим другом, что набирает нужный номер, прикладывая телефон к уху. Крис всегда был более сдержанным в отношении своих эмоций, и Минхо искренне благодарен ему за то, что тот до сих пор терпит взрывной характер Ли, выслушивает его истерики и служит для него стоп-краном в нужных ситуациях. Но сейчас шквал липкой и противной тревоги перебивает в Минхо всё остальное. Он просто трясёт одной ногой, сложив руки в замок и не сводя глаз с Бан Чана. — Ричард сказал, что сейчас подойдёт к нам вместе с доктором Паком, и нам всё объяснят. На счёт состояния Джи… он ничего мне не смог сказать, Хо. — Чан виновато поджимает губы, смотря на стеклянный взгляд Ли, направленный прямо внутрь. И в этот момент Минхо вскакивает, вцепляясь в руки главного врача. — Что с ним? Что произошло? В каком он состоянии? — Минхо трясёт мужчину за плечи, бегая взглядом по его лицу, считывая любую реакцию или ответ. — Господин Ли, вам не стоило так открыто врываться сюда. Это ведь может вам… — Ответьте на мой вопрос! — Минхо срывается на крик, сжимая пальцами предплечья Пака сквозь больничную форму. Рядом с Крисом стоит пожилой мужчина, тоже как-то нервно переминаясь с ноги на ногу и не решаясь что-либо сказать. — Господин Ли… вам надо успокоиться. — Просто. Ответьте. Что с моим мужем. — Минхо говорит сквозь зубы, начиная выходить из себя, и вырывается уже не вопрос, а отчеканенные утверждения. — Хорошо. Господин Хан серьёзно отравлен. Его анализы крови и мочи всё ещё находятся на проверке в лаборатории, но нам уже ясно, что это сильная интоксикация. Его состояние было ухудшено количеством выпитого алкоголя. Его дыхание сейчас заблокировано, кислород с трудом поступает к клеткам организма, но аппараты стабилизируют его состояние. Пульмонологи считают, что это произошло из-за попадания в кровь господина Хана синильной кислоты, но мы всё ещё ждём точных анализов. — Минхо медленно опустил свои руки, с трудом заглатывая воздух в лёгкие большими и прерывистыми вдохами. — Синильная кислота… это ведь цианид. Я прав? — Да. Возможно, в кровь господина Хана попал цианистый калий. И доза была достаточно большой. Но нам очень повезло, что она не была смертельной. Минхо чувствует, как перед его глазами расплывается пол и стены больничного коридора. Его пошатывает, но он всё ещё заставляет себя стоять на ногах. — Я могу увидеть его? — Сожалею, но нет. Нам нужно дождаться анализов и момента, когда токсикологи и пульмонолог добьются того, чтобы господин Хан мог дышать самостоятельно. Мне жаль, но вы должны быть рады, что всё обошлось именно так. Я сообщу вам, когда его можно будет навестить, господин Ли. А сейчас прошу, пройдите в сторону моего кабинета. Я ручаюсь за врачей, которые сейчас находятся в палате вашего супруга, но не за этих зевак вокруг. Сделайте так, чтобы состояние вашего мужа было единственной проблемой. — закончив, он учтиво поклонился, разворачиваясь в противоположную сторону и уходя дальше по коридору. Минхо отшатнулся, неосторожно приземляясь на скамейку за спиной. Стараясь держать себя в руках из последних сил, собирая в единый пазл плывущие вокруг голоса и лица, мужчина глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул через нос. — Ричард. Теперь я жду твоих объяснений. Как? Как это вообще произошло? — поднимая тяжёлый и грузный взгляд на пожилого мужчину, Минхо вновь сжал руки и челюсть до скрипа в зубах. — Господин Ли, я пришёл лишь на момент того, как господину Хану уже стало плохо. Он работал до четырёх часов дня, затем попросил подать ему что-нибудь из еды, ведь он пропустил обед, не отвлекаясь от своих дел. Ему подали мясо и гарнир, а также затем господин Хан попросил налить ему вина. Ему стало плохо после третьего бокала. Я вошёл в столовую на момент того, как господин находился в состоянии небольших судорог, а его голова очень болела. Затем он попросил меня сопроводить его в туалет, потому что его сильно тошнило. Когда я вышел за лекарствами, которые могли бы облегчить его состояние, господин… уже был без сознания. Минхо становилось всё труднее держать себя в руках с каждым словом. Он отстранённо кивнул, вжимая подушечки пальцев в свои веки. — Хорошо… ты свободен, Ричард. Как только Джисон очнётся и его состояние стабилизируется, я займусь поиском тех, кто это сделал. Пожалуйста, поезжай в резиденцию и позаботься о Банзае. Спасибо за то, что среагировал так быстро, Ричард. Я… я не знаю, на что был бы сейчас похож, случись с ним что-либо хуже этого. Будь на связи. — Господин Ли, вам не за что меня благодарить. Я искренне хочу, чтобы господин Хан поправился. Пожалуйста, не забудьте позаботиться о себе. — поклонившись как можно ниже, мужчина зашагал в сторону лестницы на первый этаж. Минхо поднялся на ноги, собираясь наконец проследовать в сторону кабинета Пака, но в глазах потемнело, и ноги стали заплетаться между собой. Он пошатнулся, теряя на несколько долгих секунд связь с реальностью и чувствуя лишь пульсирующую боль в висках, но Чан вовремя оказался рядом. — Тише, Минхо. Господи. — подхватив его, Крис закинул руку мужчины к себе на плечо, подтянув того наверх. И пока на них не обратила внимания практически вся составляющая этой больницы, Чан стал осторожно передвигаться в сторону нужного помещения, поддерживая на руках ослабевшего друга. Когда они оба сидели в просторном кабинете главного врача в назойливой и громкой тишине, дверь кто-то приоткрыл. Минхо чувствовал себя лучше, его привели в сознание, и он был хотя бы в состоянии улавливать речь и лица людей перед собой, но так и не смог съесть и жалкого кусочка больничной еды. Они оба вскочили на звук открывающейся щеколды, следя за фигурой господина Пака. — Вы можете его навестить. Но предупреждаю сразу, его дыхание всё ещё не пришло в норму. Ему будет тяжело заставить лёгкие вновь работать, как прежде. Не ждите слишком многого. И постарайтесь не сильно его беспокоить. Минхо быстро кивал на каждое его слово, и сорвался с места в сторону палаты Джисона, как только врач кивнул ему на нужную дверь. Голова Ли вновь закружилась, и ему показалось, будто мир рухнул под его ногами, как только перед глазами предстал вид супруга с кучей подсоединённых к нему тонких проводков и больших трубок, направленных прямо в его нос и ротовую полость через прозрачную маску. Подойдя ближе к больничной койке на негнущихся ногах, Минхо поджал нижнюю губу, садясь на стул и продвигаясь ближе к телу мужа. Джисон лежал под больничной простынью с закрытыми глазами. Его лицо было невероятно бледным, а губы слегка приоткрыты, и до ушей Минхо доносился звук аппарата искусственной вентиляции лёгких. Трясущейся рукой Ли невесомо коснулся ноги Хана, поглаживая её сквозь ткань больничной простыни. Вновь вернув взгляд на его лицо, Минхо прикусил свою нижнюю губу, стараясь сдерживать слёзы внутри. Он потянулся кончиком указательного пальца другой руки к его щеке, поглаживая её и сокрушаясь внутри самого себя с новой силой. — Прости меня. Умоляю тебя. Хани, умоляю прости меня. — не в силах больше держать в себе всё, что накопил за эти недели, Минхо заплакал, прикладывая руку к щеке Джисона. — Ты прав. Я идиот. Я самый настоящий идиот, и я всё нам испортил. Прошу… я прошу лишь открой глаза и посмотри на меня. Назови идиотом ещё раз. Ударь. Накричи на меня. Прошу, просто открой глаза. Хани, только открой. Умоляю… — опустив мокрое от слёз лицо на его правую ногу, Ли уткнулся носом в простынь, уже не стараясь сдерживать приглушённые тканью всхлипы, вжимаясь в его ногу и сбито дыша. За прозрачным стеклом больничной палаты стоял Крис, облокачиваясь на стену плечом. Его сердце сжималось при взгляде на то, как тело лучшего друга содрогалось в приступе настолько редких для него слёз, и он решил набрать человеку, который значил для него нечто не менее ценное. Даже гораздо более. Просто, чтобы сказать «спасибо» и «прости». Просто, чтобы услышать голос любимого человека. Просто для того, чтобы прошептать «люблю», услышав его в ответ.