Обещали, что будет солнечно

Шэнь Юань считал, что он поступил достаточно дипломатично, и Цзю отказывался даже спорить с человеком, который потратил месяцы своей жизни на дерьмовый роман из пятисот томов и был достаточно увлечён им, чтобы понимать отличие камнеломки когтистой и камнеедки лиловой (Цзю отказывался признавать, что даже некоторые Лорды, вполне возможно, не понимают разницы и считают это просто двумя названиями одного растения) и ругаться на автора за то, что его роман недостаточно соответствовал действительности. Очень самонадеянно, особенно если учитывать, что в его реальности заклинательство было выдумкой. И если вспоминать, сколько Шэнь Юань потратил дней для того, чтобы изучить хиличурлский язык, по крайней мере, когда он не был занят выискиванием ошибок в дерьмовом романе на дерьмовом сайте. Шэнь Юань знал, что он думал по всему этому поводу, и Пиковый Лорд знал, что знал Шэнь Юань, и так действительно можно было продолжать до бесконечности. Они знали друг о друге всё. Любую мельчайшую деталь, которую сами уже успели забыть, любую мысль и любые планы. Шэнь Цинцю чувствовал себя так, будто был заперт в очень маленьком шкафу с другим человеком, и ему не было комфортно от того, что со всеми своими переживаниями, сомнениями и страхами он был как на ладони. У них теперь не было секретов друг от друга. В буквальном смысле, что было просто ужасно. Он даже понимал Шэнь Юаня, который пару минут орал в их общий ментал от безысходности. Сам он тоже не молчал. Так вот. Дипломатия. Со стороны Шэнь Цзю, Юань отлично устроился. Во-первых, он единственный мог управлять телом в полной мере, пока контроль Цзю ограничивался внезапной судорогой пальцев, колена и глаза. Так себе набор. Во-вторых, у Шэнь Юаня была его память в полном объёме (то, что у него была память Юаня было полезно только в аспекте будущего), так что никто не заподозрит подмену. Тем более, сейчас действовала отмазка про частичную потерю памяти. Ну и в-третьих, знание книги «Путь Ебучего Демонического Отродья или как там» почти построчно (большинство из этого были ужасные, ненужные, вырвиглазные па-па-па сюжеты, но и в них была полезная информация), так что Юань мог творить всё, что пожелает его несчастная фанатская душа, особенно после того, как глюкнулась Система, угрожающая ему смертью. Короче, одни сплошные плюсы. Однако Юань думал иначе. Юань до одури боялся будущего в качестве человеческой палки — раз. Юань боялся разоблачения боевыми братьями и сёстрами и последствий этого разоблачения — два. Юань испытывал иррациональную вину перед Шэнь Цзю за то, что ему придётся занимать его место, пока они не найдут способ отправить его домой или хотя бы разъединиться — три. Цзю считал Юаня дураком. Такой шанс! оказывался безбожно проёбан. Последний сетовал на то, что гуманизм ещё не изобрели. Цзю считал, что гуманизм тут ни при чём, это просто Юань маленький слабый инфантильный маргинал, отравленный прогрессом, прячущийся в мире интернета от повседневных проблем и постоянно испытывающий вину из-за разочарования родителей, поскольку он может только тратить деньги и не может найти работу, что удовлетворяла бы его ежедневные потребности в общении и труде, поскольку, очевидно, несмотря на всю социофобность Юаня ему всё ещё требовались социальные контакты, а не строчить злобные комментарии с критикой на сайте с книжным порно, с периодичностью раз в месяц жалеть свою психику и иногда отписываться маме и брату, что с ним всё хорошо, потому что отец всё ещё не прочитал его сообщения на сто двадцать девять знаков с 2008 года, где Юань описывал, что попал в автомобильную аварию, что у него перелом ноги и что ему жаль, что он разочаровал их и стал диванным критиком, а не юристом. В ответ ему сказали, что, очевидно, не только Юань является социальным инвалидом, что он не может нормально поговорить с Ци-гэ (Юань назвал его Глава Школы) и прояснить ситуацию с ублюдком семьи Цю, чтоб его трахнуло восемнадцать поколений его предков, ситуацию с Сюансу, которую Цинцю сообщили как главному ученику Цинцзин и критичность мышления в отношении постоянной, пусть и частично заслуженной вины Чжанмэнь-шисюна; что у всех Пиковых Лордов нарушено здоровое психическое видение мира, при котором люди думают, что мир — это безопасное место, что мир — это справедливое место и что мир крутится вокруг них (здравый эгоизм), так что всё, чего им не хватает, это пси-специалистов, но в их отсутствие сойдёт и обычный разговор о проблемах, потому что, вот сюрприз, проблема не исчезнет, если ты будешь её игнорировать, и это касалось слухов и непонимания тоже. Юань, очевидно, не был слишком горд, чтобы отпираться и оправдываться, и Цзю порой задавался вопросом, когда он-уличная крыса вырос в своей гордыне до него-Пикового Лорда. Должно ли его волновать то, что сопляк тридцати лет обвиняет его в его гордости, пусть и признаёт его длинный путь и работу над собой? Было ещё много брани. Что неправильное совершенствование в первую очередь опасно для него самого, а уж потом для окружающих, особенно отклонение в сторону инь при огненной основе, из-за чего в орденах ранней эпохи Рассвета культивирования погибало так много детей, так что ему действительно стоит задуматься о гуманизме, но не в отношении других, а в отношении себя, поскольку, несмотря на «эгоистичную злобную» натуру, Шэнь Цзю в первую очередь склонен к самоповреждению, что не должно быть нормальным при стремлении к выживанию, поскольку по-другому он не может идентифицировать лавовое озеро посреди ледяной пустыни, которое Цзю старается держать в узде и, как следствие, часто страдает из-за отклонения ци, поскольку внутреннему огню больше подходит ян основа или поскольку ему хотя бы нужен периодичный выход, как вулкану, и в этом случае Цзю нужно было выбирать между тем, чтобы показать, что он столкнулся с демоническими техниками из-за сине-зелёного огня, или калечить свои духовные вены ещё больше. Это было больно, но Шэнь Цзю ничем не мог возразить на этот сбивчивый внутренний монолог, потому что, ну, большинство из сказанного являлось правдой (особенно по части самосовершенствования, Цзю было прекрасно известно, что ему необходим стабилизатор, но он просто не знал, как такой получить). Шэнь Юань был прав в том, что все Пиковые Лорды являются глубоко травмироваными людьми со своими тараканами в голове, был прав насчёт передачи своих психических травм юному поколению, но на весь этот монолог Цзю просто распалялся ещё больше. Самому себе было стыдно признать, как неожиданный сосед по телу его бесил, особенно бесило, что «сосед по телу» знает о его бешенстве и знает о причинах его бешенства, отчего сам говорит только больше и больше, как будто несётся на лыжах по склону сквозь лес, не утруждая себя огибанием препятствий. Успокоившись, решили начать с поиска стабилизатора культивирования, несмотря на то, что Юань со своим деревом на иньской ци чувствовал себя просто прекрасно, несмотря на то, что оба элемента властвуют над ян. В конце концов, у них было две проблемы — сюжет (Цзю продолжал называть это одним из наиболее вероятных вариантов будущего) и выживание в этом сюжете. Уже отдельно один делился на смерть Лю Цингэ (Юань очень трогательно был уверен, что Цзю не хотел смерти боевого брата), нападение демонов, Ло Бинхэ, что в целом являлся проблемой как главный протагонист, Конференция Бессмертных, Бездна, дворец Хуаньхуа и демоны, много демонов. Думать о цветочках в гареме не хотелось. С ними как всегда была связана либо политика, либо могущественные артефакты/растения/животные, ничего нового. Выживание в сюжете делилось только на два пункта — найти стабилизатор и найти способ разделиться, ничего нового. Так что первая остановка была пещеры Линси. У Юаня как инфантильного отаку, фанатеющего от заклинателей, были некоторые идеи, которые надо было проверить, в то время как у Цзю как Лорда Пика интеллектуалов были только предположения. С одной стороны, из-за делёжки одного тела, они находились в ситуации, когда оба автоматически имели иньскую ци по большой части, однако у них точно были разные элементы по у-син. С этим можно было работать, потому что огонь вполне горит благодаря дереву, что может заменить энергию ян и властвует над рождением огня в том числе, в то время как восстановление дерева вполне может обеспечить буквально океан материальной иньской ци. Если всё получится, это, во-первых, поможет им в самосовершенствовании, во-вторых, озеро магмы внутри получит стабилизатор в виде основы из дерева, из-за чего духовные вены перестанут страдать от периодических взрывов, и в-третьих, у них появится чуть больше причин работать вместе, чем чудовищное недоразумение и постоянная вина Шэнь Юаня (серьёзно, почему люди вокруг него постоянно испытывают вину?). И у него есть шанс выровнять баланс энергии инь и ян вследствие получения ян из-за синхронизации огня с деревянной основой, Аллилуйя. Минусы, конечно, были. Во-первых, им придётся постоянно быть синхронизированными, настроенны друг на друга из-за природы стабилизатора, что пока не проблема из-за общего тела. Во-вторых, у них появляется больше причин для сотрудничества. Доверие могло стать проблемой. Однако, в принципе, он мог подумать об этом позже, потому что у них пока что одно тело и страх Юаня сделать что-то не так. Серьёзно, он не намного старше его учеников, Шэнь Цзю становилось жаль этого ребёнка, который оказался в такой ситуации. Господи, порой психологические проблемы окружающих так раздражают.

***

— Хорошо, Лю-шиди, — присутствующие Лорды замолчали. — В следующий раз я обязательно оставлю умирать тебя от искажения ци, потому что, очевидно, у тебя всё было под контролем и ты истекал кровью и кричал в неистовстве, потому что это было частью твоей тренировки, а не потому что ты с чего-то решил, что плавление основы приведёт к хорошим последствиям, что, очевидно, ошибочно. Я постараюсь запомнить, когда мне надо не вмешиваться и наблюдать, как мой боевой брат спешит на встречу к Янь-вану, чтобы проверить свои силы в Диюе. Шэнь Цзю внутри себя утирал слёзы умиления и гордости, потому что, как типичный цундэрэ, А-Юань мог быть жесток с людьми только в интернете. Потребовалось много времени и ругани, чтобы заставить его огрызаться и оскорблять людей, поскольку его словарный запас мог позволить ему многое. Шэнь Цзю вообще гордился ребёнком, поскольку тот обладал просто потрясающими навыками адаптации и не менее потрясающими мозгами. Он сумел разобраться в документах и поставках, наладить учебный процесс, при котором он будет минимально задействован, и пустить свободное время на поиски решения их проблемы. Юноша перерыл половину немаленькой библиотеки на Цинцзин, прежде чем у них появилось около двух десятков вариантов, четыре возможных плана действий и три более чем реальных пути отхода в случае чего. Синхронизация очень сильно давила на мозги, опасность её постоянного использования заключалась в постоянно возрастающих шансах летального отклонения, тем более, когда мозги двух заклинателей становились так открыты друг к другу — любая паника или чрезмерная эмоция могла толкнуть одного из заклинателей за грань, и за ним сразу последует другой, так что пещеры Линси должны были немного стабилизировать их состояние. Многие Лорды заметили, что в Шэнь Цинцю вспыхнул какой-то нездоровый энтузиазм, который, очевидно, они никогда не наблюдали. Было в этом что-то такое, когда Ци-шимэй отступила на полшага, когда А-Юань нёсся на Ваньцзянь, поскольку ему нужны были их архивы и знание о том, можно ли выковать меч из двух Небесных Демонов. Одного, очевидно, достаточно, он это знал, но что насчёт большего количества? Как его стабилизировать? Как разъединить в случае чего? Возможно ли запечатать заклинателя в духовное оружие? Произойдёт ли слияние разумов? Как вытащить заклинателя, если да? Им нужны были ответы, потому что, очевидно, от этого зависело, как им действовать дальше. Ученики, очевидно, тоже не сидели на месте. Во-первых, он, очевидно, хотел, чтобы эти дети выжили при сумасшедшем темпе возможного будущего. Во-вторых, больше рук — больше возможностей что-то найти. Так что теперь ученики Цинцзин брали больше заданий — равновесие переговоров и сражение с чудовищами. А-Юань, фанат всяких тварей, очевидно, мог идентифицировать 99,9% процентов из них чуть ли не только по окрасу шерсти, с этим не было проблем. Ему нужны были самые изощрённые, но не самые смертоносные твари, так что пока дуболомы с Байчжань разбирались с бегемотогусями или прыгающими демонами, ученики Цинцзин были вынуждены красться по невидимым лабиринтам, создаваемым Птицеголовой Лилией, учиться ходить по минному полю (кто знает, где прячется и ждёт своего часа кротовая крысогиена, кто знает) и виртуозно баламутить ил на дне озера, стараясь отвлечь рыжую хамелионовидную собаку, которая любит плавать на поверхности водоёмов. А-Юань требовал отчёта, требовал понимания того, где они ошиблись, он показывал этим детям (и немного самому Цзю), что сила не всегда значит победа. Можно уметь быстро бегать, можно грязно драться, можно целиться в пах и в горло — главное, чтобы в конце ты остался жив, а не твой противник. — Вы все обязаны выжить, никто из вас не смеет быть опозорен сломанным мечом, — Система больше не угрожала ему штрафами за OOC, баллы вообще, кажется, начислялись непонятными #₽%&@, так что грязные, уставшие, голодные ученики стояли перед таким же задолбанным учителем и плакали явно не потому, что сейчас им придётся сражаться с Ядовитым Змеелисом, хотя пять минут назад они только вырезали пачку водных гулей, а потому что А-Юань заботился о них. А-Юань заботился о них. И о Цзю, конечно, он знал это, никаких секретов друг от друга, хотя ругался с «наглым бесящим ворчливым дедом из подвала» (наглый сопляк с комплексом старшего брата). Его цзецзе, предоставляющие ему информацию из борделей явно будут в восторге, когда он познакомит их с А-Юанем. Пока это, конечно, может подождать. Так вот, стабилизация после выматывающего бега по локациям и припахивания учеников к общественно полезным работам. Со всей этой беготнёй они оба, очевидно, немного подзабыли о том, что должны были помнить: пещеры Линси — искажение у Лю-шиди — нападение ебучих демонических отродий. Не в обиду зверью Ло Бинхэ. С будущим типа императором трёх миров надо было поддерживать хорошие отношения, но «Цзю-гэ» запрещал А-Юаню сюсюкаться с кем-то, кто не является опасной легендарной тварью из мифических бестиариев. Но это не мешало ему взять под крылышко всех учеников и заботиться о том, чтобы эти пустоголовые остолопы с комплексом повелителей мира выжили. Скорее всего, всё у них получилось лишь потому, что А-Юань в панике даже не пытался контролировать поток инь ци, из-за чего смог утяжелить поток пошедшей вразнос ян. Нападение он почувствовал почти сразу, из-за чего пришлось бросить бешено сверкающего глазами Лю Цингэ в пещерах, а самим спешить на место событий. Там были ученики (уставшие и грязные — его, все остальные боевых братьев и сестёр) и, соответственно, больше никого, так что ему надо было задержать толпу демонических отродий до того, как остальные Лорды доберутся вместе с подкреплением. Он не дал А-Юаню дёрнуться, когда вражеский демон замахнулся дубиной на Ло Бинхэ. Во-первых, зверью от Неисцелимого ничего не будет, а уж задержать на некоторое время А-Юаня на месте у Шэнь Цзю контроля хватало. Во-вторых, вражеский демон всё равно промахнулся (даже по книге), так что можно было так не переживать. И вот, они оказались здесь, когда его учениками занимались целители (не по причине нападения, а потому что они выглядели уставшими и грязными из-за недавнего задания с убеганием по джунглям от Огнегривого Кабана), а Лю-шиди осматривал Му-шиди. Загвоздка как всегда заключалась в первом (в Лю-шиди). И, поскольку боевой баран начал спорить с ним, будучи почти привязанным к кровати Му-шиди, Цзю внутри плевался ядом от негодования, пока А-Юань не заставил его раздуваться от гордости и тоже испытывать что-то типа братского комплекса. Они вышли из кабинета. У них было ещё много дел. Пик Аньдин, конечно, не доставка с Амазона, но они могли бы поторопиться с доставкой сонной травы, в конце концов, его ученикам в этом месяце ещё идти на вулканических бабочек со странным пристрастием к людским волосам, в которые те откладывают яйца.

***

Первое — Пик Аньдин действительно не доставка с Амазона. Второе — Шан Цинхуа оказался товарищем по несчастью. Но он был автором этого дерьмового романа, так что уровень сочувствия Шэнь Цзю уменьшился примерно вдвое. По крайней мере, пока на вопрос «Где оригинал, Лебовски?» тот не ответил: — Оригинала нет уже двадцать лет. Системы тоже. И глаза у него были такие больные — чужие глаза, не глаза его вечного трусишки Шан-шиди. Двадцать лет — все его Боевые братья и сёстры, получается, знали их обоих — Шан Фа и автора романа, как бы его не звали — и никто не заметил, как один из них исчез в какой-то момент. Шэнь Цзю содрогнулся. Он не хотел думать о том, что было бы с ним, если бы А-Юань исчез, или что было бы с А-Юанем, если исчез бы он. Были бы у него такие же больные, чужие глаза? Он не хотел их видеть на его лице. Он не хотел даже думать об этом. Также они узнали это всё после того, как отродье Мобэй сбросил их ученика в Бездну — это было в-третьих. Он бежал достаточно быстро, чтобы схватить демоническое отродье за руку, но не достаточно — чтобы удержать. Ученика, у которого горела демоническая метка во лбу, ученика, который будет вынужден столкнуться с ужасами Бездны — Шэнь Цзю рассчитывал, что они достаточно хорошо его обучили, чтобы он смог выжить. Чжэнъян был сломан — плевать, такое случилось даже в книге. Их лучший ученик не умрёт в Бездне — он их так не опозорит. — Он мой лучший ученик, — рычали они оба. — Он не умрёт в какой-то там Бездне. И они не могли разобрать выражения лица других Пиковых Лордов на эти слова, тем более Лю-шиди. Особенно чёртового Лю Цингэ. Честно — им было всё равно. Ло Бинхэ, это зверьё, не умрёт — точка. Он не хотел ничего слышать, ни про меч, ни про демонов, ни про Бездну. В конце концов, ему ещё нужно уничтожить этого сального извращенца Старого хозяина Дворца (и его интерес к главной ученице, который по наследству перешёл к сыну, спасибо Шан-шиди за информацию), Молодую госпожу Дворца и, собственно, сам Дворец. Это их школа, их ученики, их боевые братья и сёстры — все остальные должны держать свои липкие лапы подальше. У них появился немного новый Шэнь Цинцю — тот, кто имеет больше знаний, больше возможностей, больше силы — дракон на сокровищах. Он собирался стать той самой силой, чьё имя боятся произносить вслух. Он собирался встать стеной за свою школу, сделать её максимально безопасной, чтобы ученикам — любым, не только Бинхэ — без угроз можно было в неё вернуться. И у него был его А-Юань. Чёрт возьми, Шэнь Цзю был сиротой на жестоких голодных улицах, главное правило там: бери всё, что можешь взять, и ничего не отдавай. Его А-Юань — как самый близкий ему человек. У него не было от него секретов. У А-Юаня не было секретов от Цзю-гэ. У них были знания, сила и Шан-шиди с выходом на Царство Демонов — пусть кто-нибудь попробует их остановить.

***

То, что отвар из какого-то цветка с Ледяной пустоши, слюней Пламеной Снежной Лисицы и воды из лечебного источника (за ней пришлось отправиться Лю-шиди, потому что, очевидно, Школе вообще пригодится целебная вода) сработал как-то не так, он понял по тому, как ускорился поток ци. С одной стороны, это не было хорошо: инь ци сложнее сдвинуть и труднее удержать, если всё же получилось. Тем более, он узнал симптомы отклонения, что, вроде бы не должно быть. И Юань. Юань не откликался. Может, для него это было похоже на бред, потому что он чувствовал, как Юань медленно падал в темноту, отчего он паниковал только больше и, очевидно, усиливал отклонения. Цзю продолжал оставаться в сознании и всё с большим ужасом чувствовал, как обретает контроль над своим телом. То, отчего он почти отвык за восемь лет такого странного сосуществования. Юань не отвечал на его крик. Юань, его А-Юань видел какой-то бред, медленно теряя сознание, а Цзю всё больше погружался в своё отклонение ци — в их общие, после восьми лет «мы». Восемь лет не было никакого «я». Цзю, Пиковый Лорд Цинцю не собирался возвращаться к прежнему состоянию одиночества, ненависти и вины. Он не собирался — и сделает всё, чтобы этого не случилось. Возможно, у него тоже начался бред и провалы в сознании, потому что он не должен был оказаться на Цяньцао так быстро — он что, летел на мече, пока у него было отклонение ци? — и не должен был смотреть в расширившиеся глаза Му-шиди без возможности сказать, что он умирает и А-Юань, возможно, тоже, что делало всё в три раза хуже, чем было. Он упал и это всё ещё было не так больно, как он помнил. Его выгибало, его ломало, он царапал ногтями горло и грудь, пытаясь достать эту горячую хрень, что пыталась сжечь его изнутри и убить его вместе с А-Юанем. Почему она так сработала? Почему всё пошло не так? Его кожа рвалась, как бумага, кости ломались, словно хрупкие веточки; напротив себя он видел лицо А-Юаня в кровавых слезах — то, каким тот его видел в зеркале, правда, почему-то с длинными волосами. Гуй возьми, они разъединялись — буквально, только это не было безболезненно и быстро. Он кричал — они кричали — и какой-то частью сознания, которая не затыкалась, блять, никогда, он подумал о том, как далеко его было слышно. Крик, усиленный ци, тем более при отклонении — у обычного человека могли лопнуть барабанные перепонки. Дикая заклинательская природа удивительна. Первое, что он увидел после того, как немного пришёл в сознание после такого удивительно опыта (навряд ли пациенты у Му-шиди когда-нибудь прилетали сами при отклонении ци и тем более резко делились надвое), был меч Лю-шиди, этого бараньего идиота Цингэ, направленный на бессознательного А-Юаня рядом с ним. Цзю чуть не истёк кровью от злости, как этот баран посмел! — Не смей трогать А-Юаня! Его голос звучал хрипло после крика, и, вау, Шэнь Цзю не ожидал что при слабости после отклонения у него получится так угрожающе. Потом он, конечно, потерял сознание, куда же без этого.

***

— Вы пробыли в одном теле — сколько? — У Чжанмэнь-шисюна на старости лет начались проблемы со слухом? — Цзю, нет, Лорд Цинцю (пусть и на больничной койке) закатил глаза. — Этот делил тело с А-Юанем восемь лет, как он уже говорил. Причиной стало некое проклятье неизвестной нам природы, и только недавно мы нашли способ избавиться от него. И, как мы уже говорили, мы не могли сказать об этом, потому что иначе мы бы оба умерли. А-Юань держался очень близко к нему — до физического контакта — поскольку, очевидно, боевые братья и сёстры пугали его своей настойчивостью и своими подозрениями. Это будучи Шэнь Цинцю он был близко знаком с каждым из них, с каждым много раз ругался и ссорился и спасал их учеников, но будучи Шэнь Юанем — он был известен им только эти несколько часов, даже несмотря на то, что Шэнь Цзю заявил, что они восемь лет делили одно тело. Этого было мало. Боевые братья и сёстры должны были сами узнать А-Юаня поближе. Они оставались синхронизированы друг на друга — что, может, не заметили бы, если бы Му-шиди не сказал им. Они доверяли друг другу — в конце концов, они делили одно тело. И Шэнь Цзю никому его не отдаст. Потому что это был его А-Юань. Ничей больше. Он не позволит никому ему навредить.

***

Их глупый ученик вернётся на Цанцюн через неделю, и Цзю будет малодушно рад, что тот пропустил их разъединение. Глупое зверьё. По крайней мере, теперь у него есть веский повод смотреть на все эти низкие школы заклинателей свысока — в конце концов, их ученик вернулся из Бездны, что должен был сделать, в этом не было и не должно было быть никаких сомнений. Пусть они попробуют пойти против Цанцюн. Они уничтожили репутацию Дворца, все знали, что это сделал не только Лорд Цинцю, но и его партнёр по совершенствованию (А-Юань каждый раз мило делал вид, что он не краснеет от этой фразы), грамотный исследователь монстров и зверей, составитель более двадцати томов бестиариев. Они не постесняются уничтожить ещё кого-нибудь.