***
Чимин почти износил новенькую пару домашних туфель от Stefano Ricci, пройдя по гостиной своего пентхауса дневную норму шагов обычного «смертного». От Чонгука уже двое суток не было ни слова, ни духа. На телефон он не отвечал, сообщения игнорировал, и Паку показалось, что тот его избегал, потому что его нигде не было. Чонгук словно растаял в воздухе. Чимин точно знал, что его бомба взорвалась, и Чонгук никуда не уехал. Вот только ожидания совсем не оправдали себя. Он злился. Жутко злился на себя. Страх остаться без Чонгука в своей жизни затмил его разум. Он ведь безоговорочно верил этому безответственному и необязательному человеку, на которого совсем нельзя было положиться. Верил, что того с Тэхёном связывала только дружба. Верил, что Чонгук действительно мог всё бросить и вернуться на Родину. Верил, что и правда получит свои долгожданные очень долгие, мучительно-сладкие и нежные привилегии. Потому что хотел верить. Как и в то, что Чонгук вскоре станет более ответственен и серьёзен. По сути, быть распиздяем где-то даже и хорошо. Чимин и сам таким был. Молодость, бурлящие гормоны и притягательные соблазны на каждом шагу. Когда у дозволенного стёрта грань, жизнь ощущается легче, а весь мир кажется таким прекрасным. Хотя к 22 — 25 годам пора бы уже перестать быть таким придурком и доставлять окружающим неудобства. Однако это нисколько не мешало ему быть душой компании, даже наоборот: люди тянулись к нему, как мотыльки к огню. Чимин признавал, что являлся одним из тех мотыльков. Его привлекала лёгкость и свобода красивого парня. Он ценил то, что Чонгук не тратил слова и время на враньё. Всегда говорил и действовал прямо, не юля и не заискивая. Он был дерзок и нахален, но оттого ещё привлекательнее. Чимин больше всего на свете желал быть с ним, чтобы тот любил его так же сильно, как Тэхёна, и если бы потребовалось, отказался от всего ради него. Где-то глубоко в его сознании сидело, поджав колени к груди, маленькое «Я» с плакатом, на котором крупными кричаще-алыми буквами написано, что Чимин для Чонгука лишь один из, но он намеренно упрямо игнорировал его, предпочитая совершать одну и ту же ошибку всю свою жизнь — слепо верить. Тихий сигнал открывшихся створок лифта выдернул его из размышлений и заставил замереть, с надеждой устремив взгляд в холл. — Чимин-щи, ты где? Сердце затрепетало, ускорив передвижение крови по венам, отчего грудь защекотало знакомое тепло. Тело уже почти отрывалось от брендовых домашних тапочек за тысячу баксов и стремилось к человеку, который только что вошёл, но внезапно вспыхнувшая злость приземлила обратно. — Ты тут? — Чонгук не спеша зашёл в гостиную. — Чего молчишь? Не слышал меня? — Зачем пожаловал? — с притворным равнодушием Чимин стоял лицом к вошедшему, засунув руки в квадратные карманы домашнего халата. Зачем-то прикинулся недовольным, но слишком уж вжился в роль, потому что действительно начинал злиться. — Ты поверишь, если скажу, что соскучился? — обольстительно улыбнулся, округлив глазки и услужливо сложив руки за спиной, на цыпочках подъезжал к мужчине. Чимин на то лишь усмехнулся и, когда Чонгук оказался на расстоянии вытянутой руки, ловко извернулся и направился к бару. — Я думал, ты только по Тэхёну скучаешь, — бросил ревнивое в воздух Пак, но чуть позже осознал неуместное легкомыслие. — Что же вы не уехали? Я думал, вы оба уже в Сеуле. Чонгук знал, что виноват, но ещё лучше он знал Чимина. А тот фиговый актёр. Тем более, что Чон был железобетонно уверен — слив видео дело рук Пак Чимина. — У тебя нет поводов для ревности, Чим… — Чонгук ожидаемо подкрался сзади, а Чимину лишь оставалось растаять в его объятьях и закончить уже этот бесполезный разговор. Но тот упорно продолжал играть неприступную крепость. Даже когда Чонгук попытался распахнуть халат, он отошёл от бара и, пройдя к дивану, сел на самый край. Чон Чонгук никогда ни за кем не бегал. Даже Пак Чимин не исключение, пусть он действительно был виноват. А нечего было строить из себя недотрогу, на нервы действовал. Чонгук неаккуратно плеснул в алмазный стакан с широкими гранями то, что было в хрустальном графине, и сделал глоток. — Тэхён никуда не поехал, — проговорил он, нарушив тишину. «Как будто я без тебя этого не знал», — мысленно хмыкнул Чимин и, усмехнувшись, сделал большой глоток алкоголя. — И заключил договор на три года с Хардом, — добавил ещё тише. «А вот теперь можно ахуевать», — всё так же мысленно высказывался Чимин. Но вслух так ничего и не произнёс. Тэхён и Чонгук собирались работать в одном агентстве. То есть больше времени проводить вместе. То есть каждый день. То есть для всех они пара, а это значит, что они будут касаться друг друга и, может быть, даже целоваться. Чимин ещё одни отношения Чонгука вынести не готов. Он его и так три года ждал. Сперва тот не мог выбрать «сторону», потом захотел распробовать, а затем появилась Тина, Эшли, Алиса… Но самым большим испытанием для него стала Ханна. Чимин уже заждался Чонгука. И последняя подружка уже позади, но тот всё ещё не с ним. Потому что Тэхён. Честное слово, Чимин уже миллиард раз пожалел, что отправил то видео во все возможные издания. Послевкусие этого «чуда» оказалось горьким. Он думал, что видео их обоих удержит в Америке и на этом всё. Но Чонгук пошёл дальше, наперекор ожиданиям Чимина. А потом ещё два дня не выходил на связь. Тот очень хотел поехать в агентство или к нему домой, но не мог. Он уже три года не выходил из дома. — Но ты, конечно же, уже в курсе, — Чонгук рухнул рядом с Чимином. Забрав из рук того бокал, допил оставшиеся пару глотков алкоголя и отбросил оба — свой и его — к другому краю дивана, чудом не расколов. — Чонгук, что ты делаешь? — устало произнёс Чимин, когда Чонгук оседлал его колени. — Хочу тебя поцеловать, — и приблизился, коснувшись влажными губами сперва скулы, затем кадыка, а уж после, когда Чимин сам запрокинул голову, поддавшись чужим ласкам, — к губам. Они у Чимина невероятно аппетитные. Чонгук ощутил чужие руки, крепко сжавшие его зад, и улыбнулся, поняв, что крепость сдалась. Впился в губы ещё жаднее, подбираясь выше, к паху, и прижимаясь к нему своим. — Это ведь ты выложил в сеть видео? — на мгновение прервав поцелуй, спросил Чонгук. — Ты разве не доволен? — сразу же ответил Чимин и нетерпеливо вернул губы того на прежнее место. Меньше всего он хотел обсуждать эту тему и вообще разговаривать. — Я очень доволен. Очень, — продолжал целовать, спуская края домашнего халата с чужих плеч. — Что я могу для тебя сделать, м? — Пожалуй, кое-что можешь, — Чимин как-то грубо схватил Чонгука за предплечья и отстранил от себя. — Вставай на колени и открывай рот. — Чего? — нахмурив брови, переспросил тот, будто не расслышал. — Что непонятно? Отсоси мне. Опасный взгляд тёмно-карих глаз под полуопущенными веками и убийственная ухмылка на пухлых губах; Чонгук не узнавал Чимина. Прежде просящий и отзывчивый мужчина в тот момент не казался таковым. Его слова поразили Чонгука так, что сердце в пятки ушло. Кожа покрылась не просто мурашками, а крупными пупырышками. Проще говоря, испугался до шевеления волос на затылке. Чимин всё понял по лицу, когда тот сполз с его бёдер и молча отошёл к бару. Чонгук не понимал, почему Пак выбрал именно такую игру. Единственную, которую Чонгук боялся. Но вида, само собой, не подавал. — Чонгук, — окликнул его Чимин, поздно осознав, что натворил. — Чонгук, пр… — Чон Чонгук не сосёт, — с усмешкой повернулся тот и глотнул из стакана, который перед этим наполнил алкоголем из графина. Чонгук как всегда старался отшутиться, но Чимин знал, что за искусственной улыбкой тот спрятал боль и разочарование. — Прости, я не должен был… — он тут же подошёл и обнял, продолжая вслух сожалеть о сказанном. — Хватит, — прервал его Чонгук. — Отсосу, когда выйдешь из дома. — Справедливо, — засмеялся Чимин, а после ещё раз попросил прощение за то, что, не подумав, сковырнул старые раны. И свои тоже. Соврал бы, если бы сказал, что все они давным-давно зажили. Чимина и Чонгука связывала не только профессия и ориентация. Их знакомство было из тех, о которых жалеют и готовы отдать всё на свете, лишь бы его не случилось, которое хотят забыть. И когда прошлое казалось размытым и уже не таким угнетающим, оно вновь напоминало о себе вот такими короткими, но хлёсткими фразами как та, что позволил себе произнести Чимин, находясь как раз в том моменте, когда память притупилась под действием чего-то хорошего. Они быстро прошли тот период, когда напоминали друг другу о пережитом одним своим существованием. После была лишь поддержка и крепкая дружба, которая переросла в нечто большее. Со стороны Чимина. И вот уже три года они хранили тайны друг друга, защищая их от близких и врагов. — Спасибо, — оборвал долгую тишину Чонгук. — Ты знал о договоре? — Знал, — соврал Чимин. Разомкнув объятья, перехватил стакан, который Чонгук подносил к губам, и вновь направился к дивану. — Ты носа на улицу не кажешь, а в курсе всех дел. И как ты умудряешься? — тот плюхнулся рядом и уложил голову ему на колени. — Когда человек теряет одно из чувств, все остальные обостряются. Я ничего не вижу, но у меня по всюду есть уши и руки. — Какая ты деловая колбаса, — передразнивал Чонгук, за что получил щекотку по рёбрам. Чимин знал его слабое место. — А если серьезно… Зачем тебе это всё? — О чём ты? — Чонгуку не хотелось слышать серьезный тон голоса друга. — Обо всём, что ты сделал и сказал за последние два дня. Сперва фото и пост в инстаграм, потом интервью на премьере «Красный, белый и королевский синий». Тэхён тебе правда нравится? — Да я же объяснял уже! Зачем про одно и то же спрашиваешь? — Ответь. — Уф, Чими, да не нравится он мне. Просто так нужно. — Кому? — Что? — Кому нужно? — Как «кому»? Тэхёну, конечно. — А он в курсе? — Чего? Говори прямо, что ты имеешь в виду? — Чонгук убрал голову с коленей Чимина, резко подскочив и оперевшись плечом о спинку дивана. Он пристально следил за выражением лица Чимина и отчетливо видел на нём недоверие. — О-кей. Раз уж сам попросил, то слушай. Вот что я думаю: не важно, сколько вы с Тэхёном знакомы. Я вижу, что ваша дружба настолько крепка, что ты готов ради неё отказаться от того, ради чего боролся с родными и даже самим собой. Если один человек ради другого готов отказаться от своей мечты, глупо называть это простой дружбой, Чонгук. Чимин замолчал, ожидая мало-мальского осознания со стороны Чона. — Чё-т я не понял. Ты хочешь сказать, что я в него втюрился? Пффф, не неси чушь, — отмахнулся тот, отказываясь признать сказанное Чимином. — Бред какой-то. Чонгук начал заметно раздражаться. Скудный ассортимент бара его так и манил напиться. Если бы он был в трезвом уме, то много бы думал и в итоге, с вероятностью 99,9%, осознал бы, что Чимин был прав. Однако Чон не хотел этого. Размышления о чём бы то ни было мешали творчеству и лишали той самой лёгкости, которая делала его жизнь прекрасной. — Это не бред, Чонгук. Хотя бы себе признайся, — как раз-таки это Чонгук и не собирался делать, — что Тэхён для тебя больше, чем друг. — Хватит, Чимин. Не решай за меня, пожалуйста. — Тогда зачем ты всё это сделал? — терпение Чимина тоже подходило к концу. — Ладно, поцелуй я ещё могу понять. Ты хотел показать вашим бывшим, что не горюете и нашли им замену. Окей, но объявлять об отношениях зачем? Сказал бы, что развлеклись и всё, — выхватил из рук Чонгука стакан и с громким стуком оба — свой и его — поставил на барный столик. — Он ведь не из наших даже. — Что я делаю и зачем, тебя не касается. А если решил устроить сцену ревности, то я лучше пойду, — Чонгук ещё выше поднял тон голоса, чем Чимин, и, постояв примерно полминуты, направился к выходу. — Переспи со мной, — тихая фраза заставила его замереть на месте, а затем развернуться. — Что? — Переспи со мной, — голос всё так же тих и спокоен. — Если ваши с Тэхёном отношения фикция, а с Ханной — закончены, что тебя останавливает? Переспи со мной. — Я думал, мне послышалось, — уверенно зашагал Чонгук навстречу Чимину. — С этого и следовало начинать.***
— Ты только глянь на это! В кабинет директора агентства влетела раскрасневшаяся Джессика и вместо «Доброе утро, любимый начальник» сунула Харду в лицо планшет с каким-то графиком. Теперь на ней был строгий брючный костюм и уложенные в пучок волосы. Несмотря на то, что в компании не было дресс-кода, менеджер предпочитала строгий и очень закрытый стиль одежды. И у неё на это были свои причины. — Что это, дорогая? — Хард принялся искать очки. — Это анализ реакции аудитории Чонгука на позавчерашний пост. — А ну-ка посмотрим, — нацепив на нос очки в тонкой серебряной оправе, тот взял в руки устройство и стал внимательно вглядываться в цифры, а затем лицо его просияло. — Так это ведь прекрасно! — воскликнул он. Комментариев с поддержкой было в шесть раз больше, чем с хейтом. — А что насчёт вчерашней премьеры? — А тут ещё интереснее. После ответа Чонгука на провокационный вопрос журналиста о том, кто ему больше нравится: парни или девушки, на его инстаграм аккаунт подписалось полторы тысячи человек. Честно тебе признаюсь, я сама чуть не завизжала, как девочка, когда он произнёс: «Мне нравится Ким Тэхён». Вай, до сих пор мурашки. Эштон протянул к Джессике руку, и та, положив свою ладонь в чужую, переместилась на колени босса. — Я даже на минуту поверил, что он действительно влюблён, — с улыбкой сказал он и прильнул к шее девушки, чтобы мягко коснуться губами её бархатистой кожи. — Потому что Тэхён и правда ему нравится. Поверь мне, — прикрыла от щекотящей нежности глаза. — Чонгук может сколько угодно притворяться, но когда-нибудь он осознает свои чувства. Только вот… — Что? — прошептал Хард, не отрываясь от ароматной кожи, пахнущей духами с лёгким флёром моря и капли цветочной эссенции. — Надеюсь, Тэхён не разобьёт ему сердце. — Согласен с тобой, Тэхён точно гетеро. Не знаю, что эти двое задумали, но надеюсь, что их игра кончится раньше, чем они оба пострадают от неё. А вообще, хватит о них. Давай поговорим о нас с тобой. Когда ты позволишь мне раструбить на весь свет, что я хочу на тебе жениться? — Тсс, не шуми. Услышат ещё! — А я вот сейчас возьму и как подниму все жалюзи… Когда Эштон Хард находился рядом с Джессикой, он переставал быть директором одного из лучших агентств Америки и превращался в глупого юнца, по уши влюблённого в самую красивую девочку школы. — Да уж, дружба с Чонгуком плохо на тебя влияет. Дурашка мой, — смеялась та. — Кстати, надо бы Тэхёна расшевелить. А то он у нас безынициативный парень. Я пока что не понимаю, зачем он тебе, но уверена, ты знаешь, что делаешь. Так ведь? — Так точно, — размашисто кивнул Хард. — У меня для него уже есть работа, но об этом я расскажу ему позже. Он будет сниматься для летней коллекции «OTD». Не знаю, как Джон узнал, что Тэхён теперь у меня, но он почти умолял меня позволить ему сделать того амбассадором его бренда. — И ты согласился? — в отличие от Харда Джессика не испытывала восторга. — Нет, конечно. Но и не отказал. В любом случае, решать будет Тэхён. И я так понял, они уже знакомы. Так что не переживай, милая, — снова его губы припали к чувствительной женской коже, сухими поцелуями поплыли по шее вверх и встретились с её губами. Она с нежностью и трепетом отвечала ему, медленно скользя ладонями по плотной ткани пиджака на его спине и плечах. Хард углублял поцелуй и начинал яростно прижимать к себе стройное, соблазнительное тело Джессики, готовый взять её здесь и сейчас. Ей богу, так и сделал бы, если бы не… Чонгук. — Эш, ты чего там делаешь? — стучал тот в стеклянную дверь. — Тэхён тебя дери, Чонгук, — с толикой сожаления и бездной злости бросил директор, сомкнув зубы. — Эштон, — засмеялась Джессика. — Ладно, пойду работать. Увидимся вечером, — коротко чмокнула мужчину в лоб и ловко спрыгнула с его коленей. — До вечера, — послал воздушный поцелуй, а та, поймав его и спрятав во внутренний кармашек пиджака с левой стороны, открыла дверь и с невозмутимым видом прошла мимо Чонгука, пожелав тому доброго утра. — Это… — Чонгук смотрел на директора удивлённым взглядом и был готов заорать на весь офис о своей догадке. — Ты и Джес… — прикрыл рот татуированной рукой. — Вы?.. — глаза вот-вот из орбит выпадут. — Если ты кому-то расскажешь… — Так я прав? — он даже не дал Харду договорить. — Офигеть! И давно это у вас? — Не твоё дело. Забудь, что ты что-то видел. Ясно? — насупил брови директор, изо всех сил приняв строгое выражение лица. — Мгм, — промычал Чонгук, попытавшись стереть улыбку с лица, но никак не выходило. Неожиданная догадка об отношениях Эштона с Джессикой приводила его в непонятный восторг. По крайней мере он начал понимать, почему тот никогда не ругал её и всегда поддерживал. «Подкаблучник», — фыркнул про себя, а вслух произнёс: — Ладно. Чего дёрнул в такую рань? — Присаживайся, — Чонгук с тех пор, как вошёл в кабинет, так и стоял, раскрыв рот. — На сегодняшнюю съёмку возьми с собой Тэхёна. Это моё распоряжение. Для него контрактов пока что нет, но и без дела не стоит сидеть. Так что пусть вливается. — Не думаю, что это хорошая идея, — настроение поменялось мгновенно. — И почему же? — лицо директора хитрое-хитрое. Ответ он прекрасно знал, только делал вид, что не понимал ситуацию. — Ой, не прикидывайся. Я знаю тебя как облупленного. Не строй из себя глупца. — Мда, я и забыл какой ты у нас проницательный, — то ли сарказм, то ли комплимент — вот тут Чонгук не уловил. — Они с Богомом не ладят. А в клипе мы с ним… — запнулся, отведя взгляд. — Должны целоваться, — добавил чуть тише. — И в чём проблема? Когда выйдет клип, Тэхён разве его не увидит? — и Хард искренне не понимал, почему Чонгук переживал из-за этого, ведь они только играли пару, но не являлись ею. Неужели этот распиздяй такой прекрасный актёр?.. — В клипе поцелуй один, а на съёмочной площадке может быть много дублей. — Ах вон оно что? — Хард сделал вид, будто до него только что это дошло. — Ну что я могу на это сказать? Пусть привыкает быть профессионалом. Может быть ему и самому когда-нибудь придётся целоваться в кадре. Чонгук не решился возражать. Но реакцию на слова директора о поцелуе не успел проконтролировать — чего это Тэхёну целоваться с кем-то?! Однако Хард её не заметил. Намерения директора были как на ладони. К тому же, Чонгук знал, что того никому не удавалось переубедить, даже ему. И данный случай исключением не являлся. Поэтому Чонгуку оставалось лишь смириться и передать Тэхёну распоряжение начальства. Однако о присутствии Богома на съёмке он решил умолчать. Прошлым вечером, когда Ким позвонил Чонгуку, тот не стал рассказывать, что в момент звонка был почти обнажён и подминал под себя Чимина. На просьбу срочно приехать, среагировал молниеносно, чем снова обидел Пака. Голос Тэхёна звучал расстроенно, поэтому Чонгук решил — что-то произошло. Однако тот просто не мог уснуть в неопределённости и требовал объяснений. Вот Чонгук и вспылил из-за того, что Тэхён со своими разговорами не мог подождать до утра и обломал ему кайф. — Ты сам заварил эту кашу, — выкрикнул Тэхён, находясь и так на грани нервного срыва в тот момент, — а теперь бросаешь меня? Почему ты не дал мне уехать? Развлекался бы сейчас со своим Чимином, и никто бы вам не помешал! — всё громче и громче становился его голос. — Я тебе после вечеринки что сказал? Ты помнишь? — Что? — без настроения и довольно сухо ответил Чонгук. — Напомнить? — тот кивнул. — Я тебе напомню. Если ты собирался сообщить «о нас» прессе, то Чимина между «нами» не должно быть. Я не заставлял тебя прикидываться парой со мной. Ты сам это предложил! Если не можешь держать слово, то не обещай! Если не готов отвечать за последствия, то не делай ничего! Зачем я только согласился?.. — последний вопрос прозвучал громче всех предыдущих слов. — Ты не понимаешь, что это не игрушки? Неужели не видишь — всё, что ты делаешь, имеет последствия! Из-за тебя, — он подошёл к Чонгуку и приставил указательный палец к его груди, — моя жизнь перевернулась с ног на голову. Просто, блять, на 720 градусов перекрутилась. Но ты ничего дальше своего носа не видишь. Перешагнул и пошёл дальше, а что там осталось позади — тебе плевать! Главное, что тебе хорошо, да? Что молчишь? — Нет, ты не прав, — тихо произнёс Чонгук. — Это я не прав? — нервно засмеялся Тэхён. — То есть ты не эгоист, который ради того, чтобы не дать мне вернуться в Корею, очернил меня на всю страну? — Что, прости? «Очернил?» Что ты имеешь в виду? — Поцелуй, Чонгук. Думаешь, я не знаю, что он по твоей наводке попал в сеть? Я не понимаю, зачем тебе это всё? Тебе скучно жить? — Погоди, погоди. То есть ты считаешь тот поцелуй чем-то грязным? Может быть и я теперь «грязный»? — Не преувеличивай, Чонгук… — Нет уж, ответь. Кто говорил, что не ханжа, что не осуждает? А? И что я слышу сейчас от своего друга, которому так доверяю, что наконец-то решил открыться? Ты такой же двуличный, как и все остальные! — Не тяни на себя одеяло! — оборвал его Тэхён. — Не думай, что я сейчас начну извиняться. Твой так называемый секрет влияет на мою жизнь. И если тебе интересно, то да, я бы предпочёл его не знать и не соглашаться на твоё предложение. — Ах вот как? — Да, именно так! — Тогда давай всё прекратим? — Почему ты меня спрашиваешь? Ты это начал, ты и расхлебывай, — Тэхён развернулся и ушёл в ванную. Раньше всё было проще. Они все проблемы решали вместе, спали в одной постели без одежды, но теперь всё было не так. Приходилось выяснять фиктивные отношения, подбирать слова и быть осторожными с жестами. Если раньше можно было стукнуть Тэхёна по заду, то теперь перед этим нужно было спросить разрешение. Как прежде уже точно не будет. Потому что изменилось абсолютно всё. И Чонгук уже начинал думать, что Тэхён прав — не стоило им всё это дерьмо затевать, но назад дороги не было. — Подожди, Тэхён, — Чонгук распахнул незапертую дверь в ванную комнату. — Давай не будем гнать лошадей? Ты видишь что происходит? Всё летит к чёрту, в том числе наша пятилетняя дружба. Тэхён молчал. Смотрел то на себя, то на Чонгука в отражении зеркала и только слушал. — Я понимаю, что для тебя эта ситуация — из ряда вон выходящая, но дело уже сделано. Назад дороги нет, это шоу-бизнес, и здесь не всё так просто, как ты думаешь. — Ты прав, — прошептал Тэхён, опустив голову. — Прости, я просто на пределе, — а затем обнял своего друга-парня. — Я не говорил тебе и старался не подавать виду, но твой пост и заявление о том, что мы переспали, меня шокировали. Но сегодня я понял, что не вывезу, если не поговорю с тобой, — чуть отстранившись, он посмотрел в уставшее лицо и снова произнёс: — Прости. — Нет, ты прости. Я реально эгоист и не хочу, чтобы ты меня оставлял, — Чонгук обнял Тэхёна ещё крепче, заставив тем самым того закряхтеть. — Расскажи мне, что чувствуешь, что было в твоём бывшем агентстве, когда ты поехал порвать с ними? Тэхён рассказал, как было. Они вообще в тот вечер всё обсудили: мысли и чувства каждого; определились, что симпатии ни у кого из них нет; и повторили остальные правила игры. А после рассказа Тэхёна о визите в бывшее агентство Чонгук готов был Богома уничтожить. Рыцарь хренов — как в шутку назвал его Ким. Поэтому Чонгук был не доволен распоряжением Харда. Он действительно не хотел, чтобы Тэхён и Богом встречались.***
Ким думал, что Чонгук собирался на съёмки рекламы, но никак не клипа в качестве главного героя, который являлся его копией. Сам трек был о парне, который вёл свободный образ жизни, не задерживаясь на одном месте слишком долго. Вещи, люди, города — он от всего с лёгкостью отрекался в погоне за чем-то новым, свежим и более интересным, но так случилось, что бродяга однажды нашёл свой дом, вот только тот был не кирпичным или деревянным зданием, а человеком. И человеком не простым, а такого же гендера, как и сам герой. Но ещё бо́льшим шоком для Тэхёна стал поцелуй в конце, который должен был произойти между Чонгуком и Богомом. Как только знакомое имя зацепило слух Тэхёна, внутри всё замерло. Он скорее испытал стыд, нежели страх. А впрочем, и того, и другого было в равной степени много. Тэхён ощущал неловкость от того, что ему придётся объяснять причину своего присутствия. Ведь то, что он находился на съёмках Чонгука, опровергало его отрицание отношений с ним. И жирным плюсом ко всему этому шёл договор с «The territory of the first» о сотрудничестве. Он чувствовал себя предателем бывшего агентства и самого директора Смита, который его всегда поддерживал. Поэтому встречаться с бывшим коллегой Тэхён желанием не горел. В качестве площадки использовали всевозможные локации Нью-Йорка. Но тот день был последним днём съёмок, которые завершались в номере отеля. Пока Чонгук переодевался и наносил грим, Тэхён ожидал в коридоре, чтобы никому не мешаться под ногами. Его смущали косые взгляды, перешёптывания и натянутые улыбки. К тому же, когда придёт Богом, ему хотелось бы встретиться с тем без посторонних глаз и не позориться при всех. Хотя Тэхён более чем уверен, что его бывший коллега мог устроить концерт не только снаружи, наедине, но и повторить на бис внутри, при зрителях. Однако прошло уже около сорока минут, съёмочная группа готова и Чонгук приступил к работе, но Богома всё не было. В коридор выбежала помощница режиссёра и, оглядевшись по сторонам, спросила у Тэхёна, не пробегал ли мимо него Богом, а затем, получив отрицательный ответ, затащила его в номер. Телефон менеджера Пака не отвечал. Режиссёр был на взводе. Он терпеть не мог непунктуальных людей. Досталось даже костюмеру, который вообще за это не отвечал. Спустя примерно двадцать минут раздался звонок на телефон помощника. Тот внимательно выслушал звонившего, а затем передал сказанное тем режиссёру, предусмотрительно сделав пару шагов назад. — Что значит «отказался»? Он нам съёмки сорвал! Пусть тащит сюда свою ботоксную задницу, иначе я… — Ник! — перебил его продюсер, зная, что тот никогда не выбирал выражения, будучи в гневе. — Он отказался, — повторяет режиссёр, глядя на него. — Ты можешь в это поверить? Мы ему сколько денег заплатили? А? — Достаточно, — вставил 500 вон помощник, но его не услышали. А затем телефон в его руках завибрировал, и он попробовал снова обратить на себя внимание. — Вся сумма вернулась на счёт минуту назад, только что мне написал отдел финансов. — Вот видишь, — акцентирует внимание режиссёра на словах помощника продюсер. — И что? Он час работы у нас забрал, а оплата у всех почасовая. Как с этим быть? — Мы вытрясем из него неустойку. Не переживай, твоей команде всё оплатят. — Я не переживаю. Но имей в виду, этот Богом и его агентство теперь в моём блэк листе. — Мы снимать начнём, а то у меня запись? — спросил исполнитель трека, глядя на двух мужчин. — Каким макаром? Второго героя нет. Кого снимать? — присел на свой стул режиссёр. — Найдите кого-то? Я завтра улетаю, у меня больше нет времени присутствовать на съёмках. — Мы и без тебя сможем отснять, — пробубнил мужчина, но исполнитель услышал. — Нет, не можете. Это прописано в контракте, как и дата окончания съёмок. В общем, делайте что хотите, но найдите второго парня. — Нехер на меня давить, парень! Я не виноват, что эта моделька включила заднюю. Ясно? — режиссёр угрожающе надвигался на исполнителя и казалось, что они вот-вот подерутся. Никто не решился встать между ними. Кроме Тэхёна. Он ломанулся вперёд, когда белый и темнокожий мужчина, которые отличались не только по возрасту, но и по весовой категории, прислонились друг к другу лбами. Тэхёна флешбэкнуло на пять лет назад в тот момент, когда напали на Чонгука, которого, видимо, так же накрыло, потому что он тоже решил разнять мужчин. — А ты кто такой? — нахмурил густые брови режиссёр, глядя на Тэхёна. — Ты не из моей группы. — Это мой парень, — сразу же ответил Чонгук и заслонил собой его, опасаясь гнева мужчины. — Он просто пришёл посмотреть на съёмки. — Ким Тэхён? — спросил исполнитель, а затем лицо его просияло от озарившей его ум мысли. — Вот он! Идеальный вариант! — горящими глазами посмотрел на режиссёра. — Ну раз ты так говоришь… Приготовьтесь, через десять минут начинаем съёмку, — крикнул он своей команде, и те зашевелились, как муравьи. — Отправьте его к гримёру. — Идём, — исполнитель взял под руку Тэхёна. — Пока тебя прихорашивают, я расскажу что нужно будет делать, — тот кивнул, но смысл слов молодого мужчины до него доходил с трудом. Во-первых, он не мог понять, откуда тот его знал, а во-вторых, он был в ужасе. Не мог думать ни о чём другом, кроме того, что вот-вот должно было произойти между ним и Чонгуком. Сначала всё было просто: Тэхёну сказали посидеть за барной стойкой, посмотреть туда, посмотреть сюда, кому-то улыбнуться, а затем развернуться на 90 градусов и задержать взгляд на одной точке, которой по сценарию являлся Чонгук. Но потом предстояло одним дублем отснять их приближение друг к другу и поцелуй. Тэхён чуть снова не встал в ступор. Чонгук и родная речь успокаивали. — Так, стоп! Что за дилетантство? Вы впервые целуетесь что ли? — режиссёр снова начинал выходить из себя, когда герои остановились. И как сказать, что да, впервые? Тэхён в панике дрожал оттого, что ему придется целовать Чонгука, выставлять их фиктивные отношения напоказ и тем самым подтверждать их. Ему никогда раньше не приходилось так играть. Если целовался, то с чувством, а не по чьей-то указке. Тэхён так не умел и не мог себя пересилить. Но Чонгук помогал. — Если ты не хочешь, то можешь отказаться. Тебя никто не сможет заставить. Тэхён просто молчал, нервно бегая глазами по посторонним людям. Чонгук опасался, что сложившаяся ситуация крайне негативно скажется на нём и что недавний приступ повторится вновь, ещё и при всех. Он решился подойти к режиссёру и, что-то шепнув тому на ухо, вернулся к Тэхёну. — Всем покинуть номер. Останься ты, ты, ты и Вы, господин исполнитель, — тот указательным пальцем показал на своего помощника, продюсера, осветителя, а потом ладонью — на создателя трека и по совместительству сценариста. — Не волнуйся, Тэ, — Чонгук продолжал говорить на корейском языке, чтобы Тэхён был уверен, что их никто не понял. — Кивни, если будешь готов. Тот боролся с необходимостью кивнуть и с желанием прекратить эту показуху, рассказать всем правду и сбежать куда подальше. Но так же и начинал понимать, что ничего страшного не происходило, Чонгук был рядом, держал его за руки и не торопил. Тот, казалось, видел только Тэхёна и игнорировал выпады оставшихся членов съёмочной группы. И Тэхён нисколько не возражал против этого. Ощущения вызывали диссонанс в его голове, потому что было приятно. Он сам сжимал сильнее ладони Чонгука, безмолвно говоря: «Только не отпускай». — Мне не по себе, — честно признался он, — но я сделаю. Ты прав, — казалось, начинал успокаиваться. — Я должен выйти из своего кокона и расслабиться. Всё в порядке, Гуки, — и в подтверждение своих слов кивнул. — Уверен, Тэ? Я тебя поцелую и на этот раз предупреждаю заранее. Ты разрешаешь? Третий ёк, за ним сразу и четвёртый и одиннадцатый. Если бы не разноцветные софиты, все бы увидели яркий румянец на лице Тэхёна. Ему следовало бы поучиться у Чонгука так открыто говорить и отвечать на подобное. — 뽀뽀, — тихо-тихо только и смог он произнести. Теперь и у Чонгука ёкнуло. Приоткрытые губы едва шевелились. Слегка сухие, но не менее аппетитные, они манили Чонгука как страницы раскрытого личного дневника с чужими секретами, который так и тянуло прочесть. Хотелось забыть о том, что они на съёмках, что в номере кроме них находились ещё пятеро человек, которые ждали отмашки, чтобы включить камеру. И Чонгук забылся. Не смог справиться с порывом. Отпустив одну руку, он коснулся шеи Тэхёна, ненароком запустив пальцы в волосы, и притянул к себе, успев обхватить своими губами его нижнюю до того, как те сомкнулись. Ощутив как вторую руку сильно сжали, он ослабил давление на затылок Тэхёна, но тот не отстранился. А когда открыл глаза и увидел, что у Тэхёна они закрыты, Чонгуку сорвало тормоза. Он стал активно двигать губами, нежно перемещая их с верхней на нижнюю губы Тэхёна и коротко целуя то выше, то в уголок. Плавно переместив руки на спину, теснее прижал к себе своего парня, который робко переместил свои прохладные ладони ему на плечи, а затем обнял за шею. И тогда Чонгук осмелился — пустил в дело язык, мазнув сперва по губам, а затем толкнув чуть внутрь, и в ответ получил сдавленный стон. Господи Боже, он готов его взять прямо на съёмочной площадке! Губы Тэхёна чересчур мягкие и сладкие. Их так хотелось целовать безостановочно, безжалостно, неустанно. Он ощущал его пальцы на своём загривке, которые то сжимали волосы и оттягивали, то послабляли. Эта страсть затягивала и губила, беспощадно топила обоих до такой степени, что сам того не заметив, Чонгук подхватил Тэхёна под ягодицы и прижал к ближайшей стене. Ему нравилось, что тот не сопротивлялся и охотно отвечал. Он отчетливо ощущал стояк в штанах Тэхёна и беспамятно тёрся о него своим. Страсть выходила из границ, плескалась безудержным желанием и похотью на обоих. Чонгук больше не сдерживался. Яростно терзал кожу шеи, ключицы, а потянув наверх майку, нырнул под неё головой и стал щекотать и покусывать напряжённые соски. — Чонгук, — услышал где-то отдалённо в сознании, как кто-то позвал его по имени. — Чонгук, — снова повторили уже несколько голосов. И третий раз был таким громким, что он вынужденно открыл глаза и обнаружил, что стоит на том же месте, держа Тэхёна за руки. — Чонгук, ты в порядке? — заботливо поинтересовался Тэхён на родной речи. Тот встряхнул головой и растерянно кивнул. В потерянных глазах читалось разочарование. — Если вы готовы, то давайте с самого начала, — скомандовал режиссёр. Чонгук с Тэхёном разошлись в разные стороны, а как только заиграла музыка, они вновь встретились в кадре, замедлив шаг. Чонгук протянул Тэхёну руки, и тот, положив в его ладони свои, коротко произнёс: — 뽀. Чонгук готов был взвыть. Он не знал, что это: синхронизация мыслей или дар предвидения, но он сделал так, как было в его коротком, словно миг, видении. Отпустив руки и уложив одну из них на шею, а другую на талию, он притянул Тэхёна к себе близко-близко и смело коснулся его губ своими. А пока Чонгук наслаждался мягкостью и сладостью его губ, объектив камеры медленно полз вверх, завершая клип видом звёздного неба.***
Чимин не любил звонки от охраны. Они означали незваных гостей, для которых необходимо разрешение на проход внутрь комплекса. Чимин не любил незваных гостей. Он всех незнакомцев старался сторониться и вот уже три года не заводил новых связей. Страх быть раскрытым или узнанным парализовывал его каждый раз, как только он подходил к лифту, чтобы сделать нерешительный шаг в кабину. Поэтому так ни разу и не вышел на улицу, принимая солнечные ванны на просторном балконе и там же организуя свой досуг. Он играл на скрипке, фортепиано, гитаре и ударных. Все эти инструменты хранились в отдельной звукоизолированной комнате, и Чимин периодически заходил туда, чтобы расслабиться. Он стал анонимно писать музыку для знаменитостей. Взял себе псевдоним «Mr. PJ», а договора заключал доверенный человек. Чимин не любил интриги. Врать, лукавить, хитрить — это всё не для него. Однако когда дело касается любви, как говорится, все средства хороши. — Слушаю, — безо всякого желания он ответил на звонок. — Добрый вечер, сэр. Простите за поздний звонок, но к вам посетительница. Уверяет, что Вы её ждёте, но пропуск не выписан. — Потому что она врёт. Я никого не жду. — Вас понял. Ещё раз извините, сэр. Доброй ночи. Чимин не любил тратить слова на любезности с незнакомыми людьми. — Что ещё? — с раздражением поднял трубку и ответил он на вновь зазвонивший телефон. — Простите, сэр. Мэм уверяет… — деликатно произнёс охранник, но его оборвали на полуслове и выхватили трубку. — Твою мать, дай сюда, — послышались протесты охранника и приглушённый женский голос, который вскоре зазвучал в полную громкость. — Господин Пак, меня зовут Эмма, я бывшая девушка Ким Тэхёна, — быстро представилась та и замолчала. — И что тебе от меня нужно? — Как фамильярно, — фыркнула она, — впрочем, как угодно. Мне нужно вернуть Тэхёна, а тебе — Чонгука. Ведь так? — вновь замолчала в ожидании подтверждения своих слов. — Продолжай, — сдержанно ответил Чимин. — Позволь мне войти, и я тебе кое что расскажу. — Мне это не интересно. Больше не приходи сюда. Чимин любил Чонгука. Хоть и не надеялся, что тот отказался бы ради него от мечты, но готов сделать для него всё: и впустить незнакомца в дом, и плести интриги, но не сейчас. Хоть Тэхён Чимину как кость в горле и пока тот рядом с Чонгуком, его не заполучить, Пак не так сильно отчаялся, чтобы сговариваться с кем-то. Он уверен, что завоюет Чонгука сам.