Electric Touch

Майлзу кажется, что его голова трещит по швам. Слишком много дерьма произошло за последние двадцать четыре часа. Единственные друзья предали, Пятно, скорее всего, уже на пути к его дому, он застрял в чужом измерении без возможности выбраться, и, ко всему этому — он как идиот болтается на боксерской груше, связанный своим, живым здесь, преступником-дядей и местным Майлзом, один только вид которого, уже наносил удар самооценке Паучка. «Хуже уже не будет,» — подумал он, когда груша вновь развернулась к окну, и его внезапно оглушили звуки города. Визг сирен спецслужб доносился с разных сторон, сливался в единую какофонию хаоса с ревом машин и громкой музыкой, доносившейся из соседнего дома. Отвернувшись от неоновой картины Нью-Йорка за окном, Паучок прислушался к выпуску новостей, который постоянно прерывали какие-то помехи. О таком количестве проблем в одном городе Майлз еще не слышал. Грудь сдавило, но на этот раз не от веревок. В голове всплыли слова Мигеля, оставляя после себя ворох из сомнений и неуверенности. «Неужели это из-за меня?» — опустошенно подумал Майлз. Если бы паук его не укусил, с этим Нью-Йорком все было бы в порядке. «Нет. Я не хотел этого. И это не моя вина,» — он решительно одернул сам себя, отметая чувство вины. Решив, что разбираться с проблемами надо по мере их поступления, Майлз прислушался. Дядя Аарон и Бродяга вышли за дверь несколько минут назад, лишив его возможности подслушать их разговор — до него доносились только приглушенные голоса. Но самого Паучка в данный момент это не очень-то волновало. Куда более важным казалось вылезти из веревок, а дальше уже — как пойдет. Пока была возможность, Майлз вытянулся, пытаясь понять, насколько хорошо он связан, а заодно ослабить натяжение веревок. Из них всех проблемой была только толстая цепь, намотанная вокруг его бедер. Спустя пару секунд у Майлза появился какой-никакой план. Для начала нужно развязать веревки и дождаться конца разговора тех двоих. Тогда нужно будет подгадать момент, разбить цепь и свалить через открытую дверь, став невидимым. Не успев здраво оценить насколько этот план рабочий, Майлз начал развязывать узлы, мысленно благодаря Питера за мастер-класс. Через минуту он уже мог двигаться. Почти освободившись, Паучок понял, что цепь ему разбивать не обязательно — он просто может вылезти из нее. Теперь все стало еще легче: он просто подождет, пока откроется дверь и выскользнет наружу. Майлз улыбнулся своей гениальности и, раздраженно стянув перчатки, которые на него предусмотрительно натянули, прицепился руками к груше и вынул ноги из цепи. Внезапно засигналило чутье и сердце Паучка чуть не рухнуло вниз вместе с цепью, которая почти грохнулась на пол, не успей он в последний момент ухватить ее. Майлза слегка трясло от адреналина и, вздохнув с облегчением, он медленно спустился на пол, не издавая лишнего шума. Может он и смог бы отбиться от дяди и Бродяги, но сейчас ему этого хотелось меньше всего. У Паучка до сих пор в голове не очень укладывалось то, что здесь он стал Бродягой. Да в принципе видеть самого себя как отдельного человека было странно. «Но выглядит он круто,» — подумал Майлз, затем одергивая себя. — «Какого черта вообще я сейчас именно об этом думаю?». Он нахмурился, смутившись, и стал подбираться ближе к двери. На всякий случай став невидимым, Майлз встал у входа, прислушиваясь к разговору в коридоре. Как назло, Другой-Дядя и Другой-Майлз замолчали. «Да что ж за день,» — Паучок поджал губы, досадливо вздыхая. В то же мгновение послышались тихие шаги. Майлз напрягся, готовясь выпрыгнуть в проход при первой же возможности. Дверь резко распахнулась. Майлз отшатнулся, провожая взглядом Бродягу. Он выглядел задумчиво. «Отойди, отойди, отойди,» — молил про себя Паучок, когда другой-Майлз в ступоре встал в проходе, заметив пропажу. Чутье било тревогу, вопило о том, что нужно бежать. Чтобы его игнорировать, пришлось приложить немалые усилия. Майлз не мог уйти, пока Бродяга не отойдет. Было странно стоять так близко к самому себе, когда тот не знал о его присутствии. Паучок смог лучше рассмотреть другого себя. Лица их были идентичны, и это ощущалось как-то чудно́ — будто все это не реально. «У него шикарные волосы,» — пронеслось у Майлза в голове. «Да что со мной не так?!» — он немного растерялся от собственных мыслей. — Черт, — выругался Бродяга, поворачиваясь, чтобы запереть дверь. Сбежать Майлз мог только через нее, а значит он сейчас тут застрянет. Поняв, что упустил момент, и весь план трещит по швам, Паучок немного запаниковал, и ломанулся в проход. Ему не хватило доли секунды и он со всей силы врезался в Бродягу, став видимым. Где-то мгновение они стояли молча, глядя друг на друга. Паучок неловко усмехнулся, глядя на обескураженного себя. В следующую секунду Бродяга бросился на него, но Майлз опередил его и повалил на пол, обездвиживая ему руки остатками паутины. — Пожалуйста. Послушай меня, — Паучок не знал, что сказать. У него была возможность просто сбежать сейчас, но ему не хотелось оставаться врагом самому себе. Он вновь растерянно оглядел Бродягу. — Может хватит на меня уже пялиться? — раздраженно бросил он. — Откуда мне знать, что все, что ты наплел — правда? Что ты не один из каких-то проектов Осборна по созданию клонов или чего-то в таком духе? — Я не… — Майлз не успел закончить — новый приступ помех пронзил его болью. Он старался сдержать крик, чувствуя как разрушаются клетки его тела, отторгая чужое измерение. В этот раз Бродяга не стал медлить — он с легкостью разорвал хлипкую паутину и скинул с себя Паучка, теперь прижимая его к полу. Когда его перестало трясти, местный Майлз подал голос. — Что это? — Доказательство моих слов, — обессилено пробормотал Паучок. — Мои клетки саморазрушаются, не принимая чужую вселенную. Он взглянул снизу вверх на другого себя. — Теперь-то ты веришь? — Может быть, — Бродяга заинтересованно наклонил голову. Теперь пришла его очередь рассматривать Паучка. Майлз видел, как острый взгляд изучает его лицо. Что-то в этом было такое… Необычное, что заставляло Майлза не сопротивляться, а ждать. Бродяга медленно наклонился к Паучку. Пронзительные янтарные глаза пристально всматривались в черты его лица, будто выискивая отличия, которых не было. Майлз подумал, что нужно валить. И если раньше им руководили мысли об отце и спасении своего измерения, то сейчас он сделал бы все, лишь бы скрыться от этого пронизывающего насквозь взгляда. Ему почему-то казалось, что этот Майлз повидал больше дерьма, чем он со всей этой мультивселенской заварухой, настолько его глаза были полны опустошения и пугающего холода. По телу вновь расползалось липкое чувство вины, которое Паучок отчаянно пытался подавлять. Его силы должны были достаться этому Майлзу, но даже без них он стал ему равным. Ему даже думать не хотелось, что для этого ему пришлось пережить. Будто чувствуя, что он собрался бежать, Бродяга наклонился, прижимая Майлза к полу рукой с металлической перчаткой. Паучье чутье било тревогу, а сам он вновь засмотрелся на косички, свесившиеся по бокам от головы Бродяги. «Пару лет назад я бы все отдал, чтобы быть как он,» — подумал Паучок со смесью восхищения и некоторого сожаления, пока лихорадочно пытался сообразить, как ему сбежать. Дверь не была заперта на ключ, а за ней должен был быть проход на крышу. Другой Майлз все еще задумчиво осматривал Паучка, не зная что с ним делать, но и не решаясь отпустить. Нужен был отвлекающий маневр. Мысли лихорадочно крутились в голове, одна хуже другой. Отбиваться не было смысла — он слишком устал, да и не очень-то хотелось. Внезапно появившаяся идея заставила Майлза усмехнуться. — Что ты… — Бродяга озадаченно покосился на него, но договорить не успел. Паучок резко притянул его к себе за одежду на груди, сталкивая их губы вместе. Он понятия не имел, почему сделал именно это, но надеялся, что время выиграть удастся. Неожиданно для него самого, сердце забилось чаще, а снизу живота к груди поднялось теплое волнение. Тут же пришло беглое осознание: раньше он испытывал то же самое рядом с Гвен. «Черт, черт, черт,» — подумал Майлз, собираясь отстраниться, но Бродяга его опередил. Он замер на мгновение, а затем чуть ли не отпрыгнул от Паучка, как будто его ударило током. Майлз мельком уловил взгляд другого себя. В нем читались непонимание, шок и, как ни странно, намек на заинтересованность. Майлз нервно хихикнул и сорвался с места, выбегая в коридор. Чуть не пропустив лестницу ведущую на чердак, он понесся наверх. Почти сорвав с петель люк на крышу, Паучок вырвался на воздух. Только сейчас он понял как ему было жарко до этого. Все лицо горело. «Черт, я же сделал это ради маневра, верно? Тогда почему я так реагирую?!» — Майлз не мог понять, что с ним творилось. Точнее, не хотел это признавать. Обида на Гвен боролась с симпатией к ней. У них, вроде, даже все неплохо шло. Но теперь он буквально запал на самого себя. Майлз чувствовал себя, мягко говоря, скверно. Все это казалось каким-то извращением. Или крайней стадией нарциссизма. Где-то все ещё теплилась надежда, что все это просто странная реакция организма на стресс, и она скоро пройдёт. Паучье чутье вновь затрезвонило, но Майлз был слишком обескуражен, чтобы вовремя среагировать. Снова удар со спины и встреча головой с полом крыши. «Да что за привычка…» — подумал Паучок. — Чувак, ты не мог бы прекратить бить меня о пол, — прошипел он, с трудом поднимаясь и пытаясь скрыть нервозность в голосе. Бродяга ничего не ответил и вновь кинулся к нему, целясь в ноги. Майлз отпрыгнул, не пытаясь нападать. Ему не хотелось драться с собой. — Да перестань! Я могу все рассказать, — он вновь увернулся от удара когтей. — Все мои слова — правда, клянусь. Майлз не знал, что было не так. Хотя, если бы его так неожиданно поцеловали, он бы тоже хотел его ударить пару раз. Отвлекшись, он вновь пропустил удар и оказался прижатым к земле. «Да ладно,» Паучок раздосадованно закатил глаза. — Только попробуй, — Бродяга угрожающе прошипел, косясь на губы Майлза и отодвигая свое лицо подальше от него. Паучок нервно усмехнулся. Другой-он, похоже, все ещё не знал что с ним делать, но держал крепче, чем в прошлый раз. «Ну ладно,» — подумал Майлз. «Я не хотел, но ты мне выбора не оставил» — он поднял взгляд на Бродягу. — Знаешь технику рука-плечо? — электричество начало курсировать по венам, наполняя его тело. — Что? — другой Майлз непонимающе взглянул на него, замечая отблески молний в глазах Паука. Тот быстро коснулся его, пропуская несильный заряд сквозь него. Майлз не хотел его калечить или что-то в этом духе, но, видимо, не учел, что они находились у края крыши. Бродягу отбросило на несколько метров, и он полетел вниз. «Черт.» — быстро сообразив, что немного просчитался, Паучок бросился за ним и успел в последний момент ухватить за одежду, чуть не падая с края. «Успел,» — из него вырвался вздох облегчения. Он рывком втащил Бродягу назад. В этот момент по нему вновь прошла волна помех и он упал назад, роняя другого себя сверху. «Я начинаю привыкать к такому положению,» — нервно подумал Майлз, уже даже не пытаясь встать или столкнуть с себя Бродягу. Он слишком вымотался за весь этот ненормальный день. Другой Майлз с трудом шевелился после такого заряда. От его волос тянулись струйки дыма. — Придурок, — прошипел он в лицо Паука, на трясущихся руках приподнимаясь. Внезапно он замер, осматривая его. — Это мои шмотки? — его голос звучал гораздо более возмущенно, чем раньше. Майлз слабо хохотнул, обессилено валяясь на крыше. Бродяга наконец слез с него и растянулся рядом. От него все ещё шел дым, но все это как будто немного остудило его. В любом случае, он хотя бы не пытался снова напасть. — Неплохой костюм, — раздался его слабый голос. «Ну хоть кто-то оценил,» — мысленно порадовался Майлз.