Падающая звезда

      Молодые люди вышли на пустующую крышу дома, и их сразу обдало холодным зимним ветром. Докча поёжился скорее рефлекторно — он уже давно перестал чувствовать холод, но это не скрылось от внимания Джунхека. Он, стало быть, собирался скинуть с себя пальто, но Докча остановил его лёгким движением руки. На его действие мужчина лишь привычно нахмурился.       В это время Докча успел пройти вперёд, устремляя взгляд на бескрайнее чернеющее небо. Звёзды отражались в его темных глазах, придавая и не без того меланхоличному образу смутную дымку волшебства. Всё в его сегодняшнем виде, таком лёгком и загадочном, заставляло Джунхека думать, что Докче не место среди серых многоэтажек и сырого метро. С чёрными мягкими волосами, пахнувшими сладко-сладко, утонченными чертами лица и болезненно-худощавым телосложением он всё больше напоминал звезду — настолько далекую, что до неё не дотянешься, как близко не подойдёшь.       — Эй, Джунхек, — из размышлений его вывел тихий голос спутника. –Знаешь, я бы хотел у тебя спр—       — Замолчи.       Док Ча опешил. После пробуждения он заметил, что Джунхек заметно смягчился. Иногда на его губах играла лёгкая улыбка, он перестал называть его дураком в любое свободное время, да и во всем помогал Киму с восстановлением. Кажется, он настолько привык к внезапно подобревшему товарищу, что не успел скрыть своё явное удивление.       Джунхек поспешил продолжить:       — Тебе же Суен рассказала, верно? Я знаю, что ты хочешь сказать. «Зачем ты столько сделал для меня? Неужели я заслуживаю этого? Вам следовало оставить меня в этом поганом вагоне, чтобы я встретил свою смерть в полном одиночестве, пока мои товарищи живут спокойной жизнью без сценариев».       С каждым новым словом мужчина подходил всё ближе к краю крыши, пока не сравнялся со своим притихшим компаньоном. Его взгляд был опущен вниз, а глаза потеряли тот пленительный блеск.       — То, что ты молчишь, лишь подтверждает мои слова.       Докча мог лишь хрипло усмехнуться. Иногда ему казалось, что это не он обладал навыком чтения мыслей, а Джунхек. Иначе не объяснить, как же у него получается так точно читать эмоции, разгрызавшие его изнутри.       — Докча, — слегка смягчив голос, мужчина продолжил говорить, нащупывая руку Кима. Он совсем невесомо провёл пальцами по длинному шраму на тыльной стороне его ладони, а после сплёл их пальцы. — Ты сильно преуменьшаешь свою роль в жизни остальных. В моей жизни. Если бы не ты, дошли бы мы до конца сценариев? Смогли бы спать весь день, а потом во всю объедаться пиццей?       — Если бы этот треклятый роман прочитал кто-нибудь другой, например Ю Сана, — он помолчал, неосознанно сжимая чужую руку крепче. — То вы бы дошли до конца гораздо быстрее, да и ты… вряд ли регрессировал столько раз.       — Ты только что назвал мою жизнь треклятой?       Джунхек развернулся лицом к мужчине, свободной рукой смахивая челку, которая закрывала его глаза. Он не плакал, но во взгляде читалось настолько сильное отчаяние, что сердце Ю впервые за долгое время пропустило удар. Невыносимо осознавать, что человек, к ногам которого он готов положить весь мир, настолько сильно желал его покинуть.       Докча тем временем продолжал молчать. Взгляд, в котором ранее раскидывался целый небосвод, теперь был пустым, словно в нем потухли все звезды. Он устал. Устал от бесконечной ненависти к себе, от своей судьбы, от того, что ему никак не удается умереть по-настоящему. Устал от того, что, несмотря на все попытки потушить в себе самые нежные чувства к Ю Джунхеку, его теплая рука, подобно пламени, заставляла разгораться давно потухший огонь внутри него.       — Ким Докча.       Теперь голос Ю Джунхека был настолько мягким, что его собеседник наконец поднял на него свой взгляд, в котором впервые за долгое время зажглась одинокая искра.       — В этой жизни я жалею лишь об одной вещи, — он крепче сжал ладонь своего компаньона. — Что не держал тебя достаточно крепко, чтобы у тебя не было ни малейшего шанса покинуть меня. Я… хочу исправить свою ошибку.       Мужчины молчали. Кажется, весь мир сузился до этой потрепанной крыши.       Джунхек продолжил:       — Каждый раз, когда я смотрел на небо, я пытался найти тебя. Так много звезд, но найти самую важную мне не удавалось очень долго. Разве этот мир имеет смысл, если человек, защитивший его, продолжает страдать? Разве имеет ли смысл… моя жизнь?       Он осекся и опустил взгляд, сжав губы. Ему всегда было тяжело выражать свои искренние чувства. Но прошлый опыт дал понять, что молчание не поможет. Не поможет оставить Докчу подле себя.       Послышался тихий всхлип, и Джунхек резко вскинул голову. Слезинка медленно скатилась по щеке Кима.       — Ублюдок… А я и не знал, что ты можешь быть таким милым.       — Если у тебя хватает сил язвить мне, значит на реабилитацию хватит подавно. Все ждут, когда ты поправишься.       Мужчины сдавленно засмеялись. Кажется, таких спокойных времен не было уже давно. Бесконечные сценарии, смерти… И лишь ради этого момента стоило пройти весь этот длинный путь вместе. Они смотрели на бескрайнее небо, и каждый думал о своем, хотя их мысли и сводились к одному и тому же — как же хочется продлить этот момент нетипичной для них близости. Когда на небе проложила свой путь падающая звезда, компаньоны одновременно посмотрели друг на друга. Докча первый нарушил молчание:       — Эй, глупый солнечник… Ты загадал желание?       — Я пожелал, чтобы ты всегда оставался рядом.       — Удивительно, но наши желания совпали.       Джунхек опешил. Ранее он был уверен в том, что переубедить Докчу невозможно. Что тот хрупкий кристальный дворец, выстраивающийся в их сердцах, недостаточно силен, чтобы послужить веской причиной остаться в живых хотя бы еще немного.       Ю не удалось размышлять об этом слишком долго, ведь Докча придвинулся ближе и неловко мазнул губами по губам Джунхека, будто на пробу. Не заметив сопротивления со стороны бывшего регрессора, свободной ладонью он задумчиво огладил его щеку, через которую тянулся глубокий шрам, а затем прильнул ближе, утягивая того в неторопливый поцелуй. Именно в этот момент запутанный клуб эмоций внутри Джунхека развязался, и он перехватил инициативу, крепко прижимая озябшего Докчу ближе к себе, разделяя между ними тепло и одно сердцебиение на двоих.       Через несколько тянущихся секунд поцелуй разорвался, и Докча разомлел в объятиях. Он тихо прошептал, губами касаясь покрасневшего — неужели даже такие люди, как он, способы краснеть? Докча нашел это невероятно очаровательным, — уха Джунхека:       — Кажется, твоя история слишком нравится мне, чтобы покидать мир, в котором ты всё еще жив. Я люблю тебя, глупый солнечник.