Дегуманистический подход

В лесу было уже прохладно. Хоть августовское рассветное солнце светило, оно уже давно не грело. Даже снег в этом году сошёл только ближе к середине июня, так что ожидать большое количество дичи в лесах было крайне неразумно. Так одновременно решили все люди, а значит уже нелюди могли предаться давно ими отвергнутому аристократическому развлечению - охоте на уток (потому что охотиться на людей можно в любой другой день). Так, господин, как будто сошедший с живописных зарисовок, одетый в немного большое ему пальто и лёгкий шарф, что совершенно не соответствовало походу в лес, легко наводил прицел ружья на беззащитных птичек и подстреливал одну за другой. Ему было сложнее, чем остальным охотникам, его силу, власть, а значит и появление не скрыть, в то время как внутренний перфекционизм требовал вернуться с добычей. Подбирать подбитых крякв ему не приходилось, его напарница, словно тень, быстро металась по полю, собирая подранков и уже мёртвых птиц. Нет-нет, что вы! Это была совсем не собака, а наша старая знакомая Вивьен, которая наконец-то обрела всё, о чём мечтало её гедонистическое сердце - деньги и развлечения. Вместо того, чтобы неделями дрессировать щенка спаниеля, который поначалу будет воротить нос от крякв, запах крыла которых имеет специфический вкус и запах, неприятный собаке, Габриэль предпочёл поддаться на уговоры старой подруги и взять её с собой в лес. Охотник показывал команды жестами, а направление взглядом. Лес не терпит шума. Особенно это было не ясно маленькому, слабому августовскому утёнку, которому не суждено было выжить в холодном климате приближающейся осени. Габриэль, беззвучно усмехаясь, посмотрел в его сторону, слегка приподняв бровь. Серия идеально точных выстрелов, а после шум травы, и вот, несколько мёртвых утят лежат у его ног, пока Вивьен запыхавшись держала ещё одного подранка. Маленький, ещё живой. Его даже почти не задело. Он пытался вырваться из цепких пальцев, ища помощи у истинного спасителя. И истинный спаситель был благосклонен. Он взял острый нож и лёгким движением руки совершенно безболезненно перерезал малышу шею — Он бы не выжил. Я проявил милосердие — поясняет Габриэль. Вивьен это давно не волновало. Он оправдывался перед собой, если не перед отцом и братьями, которых ненавидел всей своей сущностью. — На сегодня достаточно. Да и на этот сезон, пока что, тоже — заключает Габриэль, жестом приказывая Вивьен взять всю добычу и идти за ним — Я тебе не говорил, но завтра мы уезжаем. Я устал. Эти невежественные грязные люди, в которых нет ни грамма чего-то весёлого, они выводят меня из себя! Валяются в моих ногах, прислушиваются к каждому слову, это конечно льстит, но они настолько уродливы и скучны, что этим отгоняют своего спасителя. Вивьен разделяла это чувство. После потери воспоминаний и становления альтернативом, она сама находила в себе лишь отвращение по отношению к стареющим сектантам. Это и не мудрено. Все самые интересные и молодые люди убежали из города практически сразу, после объявления об альтернативной опасности. Остались только бедняки, старики, полиция и идиоты. — Так вот, и тут я вспомнил, что у меня есть свой театр в Филадельфии — продолжил Габриэль — общество актёров - самая приятная компания. Они красивы, эксцентричны, но готовы перегрызть друг другу глотки, как только появится возможность. А я отобрал самых лучших. Архангел любезно открыл дверь машины перед своей дорогой Вивьен, чтобы та не уронила их трофеи, а после занял водительское место и включил радио. Мелодия показалась девушке смутно знакомой. Характер мой, Увы, не мёд. Но ради меня На все он пойдет. Он так влюблён! Мой милый, хоть и смешной! — Узнаёшь? — весело спрашивает Габриэль — Чикаго. Твой любимый мюзикл. Вивьен улыбнулась — Неужели ты собираешься ставить Чикаго? — Мы будем ставить. Тебе уже уготовлена главная роль — горделиво отвечает Габриэль, тихо подпевая песне, привнося свой смысл Падаю вниз, Взлетаю вверх А она, как щенок, Мне предана навек, Она так влюблена.. — Я совсем не актриса — слегка смущённо признаётся девушка — всегда считала театр глупым и совершенно неприбыльным занятием. — Глупости – отвечает Габриэль – Не воспринимай это как работу. Это искусство, то, ради чего стоит жить. Знаешь сколько людей готовы продать мне души за такую возможность? — Значит забрал бы у них души. Это было бы полезнее. Я далека от искусства. — Забавно, что ты пытаешься спорить. Я режиссёр, и я уже всё решил. Так что получай удовольствие и старайся изо всех сил. Завтра ты станешь звездой. Их возвращение встречала толпа сектантов, которые восхищённо переговаривались о величии Габриэля. От этого уже начинало тошнить. Спаситель даже не смотрел на них, быстро пройдя к себе и запирая дверь от любопытных посторонних. Но запасные ключи звякнули уже через пару минут. Видимо Вивьен тоже устала от общества назойливых поклонников. - Проходи, милая. Закрой за собой, не хочу, чтобы нас потревожили – пробрасывает Габриэль, доставая скрипку и вспоминая ноты композиций из мюзикла. Вивьен даже не одарила его необходимым вниманием, доставая из кухонного ящичка алкоголь. - Снова напьёшься? – разочарованно спрашивает спаситель – Вот поэтому тебе и нужна смена обстановки. В окружении этих неудачников, кто бы не запил, да? Девушка всё ещё не отвечала, наливая себе полный бокал. — Это жалко – продолжает Габриэль – то, как ты губишь себя. С тобой весело, но определённо не во время того, как ты валяешься на полу без сознания, перед этим заблевав всё вокруг. Тебя что-то не устраивает? Вивьен помотала головой. Её всё устраивает. Она довольна как никогда. - Думаешь, я не знаю с чего началось твоё постоянное желание выпить чего-нибудь, да покрепче? После того, как ты украла мою газету и убедила себя, что у тебя было замечательное человеческое прошлое. Ты так хочешь его вспомнить? Не переживай, я обязательно тебе это устрою. Габриэль принялся за скрипку, наигрывая знакомый мотив. Музыка помогала отвлечься, хоть и не приносила удовольствия, потому что получалась слишком хорошо. Идеально. Если лучше не сделать, то и смысла продолжать уже нет. Как влюблена Мой милая, хоть и смешна! Да и не очень смышлёна!.. Зато всегда можно попробовать что-то новое. Скажем, отразить в музыке не только театр, но и свою жизнь. Так было намного веселее. Возможно, в этом и заключается причина, почему этот жалкий Николо Паганини превзошёл его в игре на скрипке. Суньте кляп ей в рот, вот же чёртов урод Гляньте как она меня тащит в тюрьму Ведь когда нет извилин, голова ни к чему Я её вздёрну, за то, что вбила мне крючок Моя мерзкая, гадкая, глупая, моя Вивьен!