Однажды в мирные времена

Среди заклинателей Лань Сичень был известен как человек с вечной улыбкой на лице, котрого ничто не может вывести из равновесия. Никто никогда не видел его уставшим или расстроенным, даже во время страшных событий аннигиляции солнца и некоторые думали, что глава Лань вообще не может испытывать негативные эмоции. Однако Цзинь Гуаньяо знал, что это не так. Его названный брат умел злиться, тогда его глаза чуть темнели, улыбка становилась шире, а длинные пальцы сжимались; он чувствовал испуг и тогда обычно размеренная речь становилось немного быстрее, а взгляд светлых глаз не мог удержаться на одном месте и начинал блуждать. Но лучше всего он умел горевать. От горя речь заклинателя становилась тише и он старался закончить любой ненужный разговор как можно быстрее, не показывая этого собеседнику, чтобы побыть наедине с собой. Как когда умер Не Минцзюэ. Это было неприятным воспоминанием для главы Цзинь, но он считал, что был прав. Их дагэ был неуправляем и опасен, особенно когда становился одержив очередной идеей того, как сделать мир лучше. Он рано или поздно умер бы от искажения ци и без помощи Яо, но неизвестно, что бы успело произойти до этого. К тому же, Не Минцзюэ был единственным человеком, который имел власть на главой Цзинь кроме Лань Сиченя. Однако в отличии от доброго эргэ он постоянно припоминал прошлые промахи мужчины и смешивал его с грязью, один раз даже совершив непростительное – оскорбив его мать! Мэн Яо в глубине души ненавидел главу Не, хотя и колебался перед реализацией плана по его убийству. Однако то, как горевал Лань Сичень было невыносимо и смогло впервые за долгое время вызвать у заклинателя чувство вины. Он понял, что несмотря на дикую ревность к тем, у кого было место в сердце главы Лань он постарается их защитить, потому что не хочет больше видеть его несчастным. Вот и сейчас, когда ранним вечером в башне Кои появился неожиданный гость, кто угодно другой сказал бы, что глава клана Гусу Лань выглядит как обычно, но Цзинь Гуаньяо ясно видел слегка сгорбленную спину, опущенные глаза и слышал тихий голос, понимая, что он устал и крайне расстроен. – Я рад тебя видеть, Эргэ. Он усадил названного брата в кресло и принёс чая. Однако тот выглядел (для опытного глаза Яо) таким потерянным, что тот не удержался и обнял его, вдыхая приятный запах недавно мытых волос. Похоже Сичень пытался поднять настроение искупавшись. Он молчал, терпеливо ожидая пока брат сам захочет рассказать что произошло. – Ванцзи... Он... – пробормотал Лань Сичень, тяжело вздохнув. Он перестал улыбаться и это была одна из форм проявления им доверия. Мэн Яо мгновенно всё понял. Это было ещё одной его ошибкой. Проблема Вей Усяня сформировалась ещё во времена Анигиляции Солнца и лишь усугублялась в последствии. Неуправляемый тёмный заклинатель вмешивался в дела других кланов, игнорируя интересы своего, а после и вовсе организовал независимое поселение с остатками клана Вэнь, на которых остался фокус ненависти со времён войны. Однако настоящей проблемой были его методы совершенствования – более лёгкие и быстрые чем классические и доступные всем. Это означало, что людям, которые хоть немного соприкоснулись с его совершенствованием, не нужны были больше кланы заклинателей для развития, что ставило под угрозу саму суть их многовекого уклада. Додумавшись до подобного Цзинь Гуаньяо был испуган, несмотря на выработанное за годы хладнокровие. Да, этот человек был огромной проблемой. Однако в его планах не было его смерти. Идеально было бы доказать, что Вей Усянь помутнился рассудком, вступив на тёмный путь,и его можно было исправить под руководством самого праведного из кланов. Слишком многие понимали гениальность этого заклинателя и не были полностью уверены в необходимости его смерти, кого-то привлекала Тигриная печать преисподней. Они бы согласились, если бы один из Ланей взял на себя полную ответственность и Лань Ванцзи, давно влюблённый легко бы на это пошёл. Так же как несколько десятков лет назад его отец взял на себя ответственность за свою будущую жену, хотя та и была куда меньшей преступницей. Не убивать, но запереть до конца дней в Гусу без права занятия тёмными практиками. Да, это был лучший вариант, кроме которого было ещё несколько менее удачных, как например инсценировка его смерти или заточкние в комфортную тюрьму с правом песещения. Однако Вей Усянь послал все эти планы к чёрту, потеряв контроль и умерев. Лань Ванцзи ещё сильнее закрылся, с головой уйдя в траур, и его старший брат не мог ничего с этим сделать. – Он снова ушёл в медитацию за закрытыми дверьми. И я до этого видел, что он поставил себе на грудь клеймо. Как у него. Как я могу ему помочь? – Сичень резко выдохнул. Красивый мягкий голос дрожал. – Как я могу облегчить его боль? Цзинь Гуаньяо крепче сжал руки на приподнятых плечах в белом ханьфу. Он тоже не знал. – Он должен сам прожить это. – тихо начал он. Рядом с ними постоянно было столько любителей покричать, что наедине они наслаждались тишиной. – Ему просто нужно время. С губ Лань Сиченя сорвалось нечто похожее на всхлип и на секунду стало похоже, что он сейчас заплачет. Но нет, этого он себе никогда не позволял. – Я так боюсь, что он решит уйти за ним. – голос сорвался почти на шёпот. – иногда кажется, что он остался только из-за этого ребенка и как только он вырастет, у Ванцзи не останется причин. Я... – дыхание перехватило и он ненадолго замолчал. – Вряд ли ему поможет время. – внезапно начал он отвечать на реплику Яо, горько улыбновшись. – Мы, Лани, однолюбы и навсегда связываем жизнь с одним человеком. Глава Цзинь лишь молча слушал, изредка успркаивающе поглаживая его по спине. Тому, кто почти всегда был слушателем иногда тоже надо было выговориться. Сичень ненадолго задумался, а потом внезапно вывернулся из обьятий и заглянул заклителю в глаза. – А-Яо! – он начал говорить немного громче. – Я-Яо, пообещай мне, что ты не оставишь меня одного в этом мире. Что ты... не умрёшь. Мне тоже не поможет никакое время! В этот момент Гуаньяо немного пожалел о своём умении мгновенно сопоставлять факты, ведь если бы он ничего не понял можно было бы не думать судорожно как отреагировать. Его эргэ признался, что он тот единственный, с кем он хочет связать всю свою жизнь! Однако реагировал он также быстро и уверенно произнёс: – Обещаю. Я никогда тебя не брошу Он устранил все возможные угрозы и получил достаточно сил, чтобы справиться, если возникнут новые. Они действительно могли прожить вместе много лет. Как главы кланов. Как друзья. Как братья. Как возлюбленные. – Ты отправишься на ночь в Гусу или нужно выделить комнату? – несмотря на увернность в будущем он был немного смущён такими внезапными признаниями и решил перевсти тему. – Я не усну. – покачал головой мучжина в белом. – И я не хочу, чтобы ты был далеко. – А чего ты хочешь. – усмехнулся Яо. – Всю ночь просидеть так? – Да, было бы неплохо. – Сичень застенчиво улыбнулся. – Если ты хочешь. Золотые рукава снова сомкнулись на сгорбленной спине. – Хочу. На самом деле было бы неплохо замереть так навсегда. Вдвоём.