Незаменимый

Кровь. Это все что сейчас осознает Киллер. Рот наполнен жидкостью, отдающей металлическим привкусом. Как будто он съел свой нож. Во всех смыслах. Постепенно начала появляться пульсация в теле, говорящая о многочисленных ранах и переломах. Сознание начало проясняться, но он не понимал, где находится. Только темнота. Он усмехнулся. Темнота окружает и его душу, отравляя все живое вокруг. Даже того, кто из нее соткан. Мысли начали собираться в кучу. Он помнит бой. Темное марево вместо чистого голубого неба какой-то ау. Киллер не запомнил название. Перестал обращать внимание на это. Ведь тогда было в приоритете рассмотреть изящные руки Найтмера, который рассказывал о предстоящей миссии. Вечные подколки Даста, веселье. Маска Киллера - токсичный клоун. Его настоящее лицо только в темноте видно. Эррор что-то обсуждал с Найтмером. Киллер тогда почувствовал укол ревности. Но пришлось брать себя в руки, потому что бирюзовый глаз с ледяным равнодушием смотрел прямо в его душу. Воспоминания мешались в голове. Он уверен, что она кружится, и все расплывается, но его по-прежнему окружал мрак. Найтмер и Эррор разбирались с Инком. А его выдвинули против Дрима. Хах. Как же ему похуй. И Киллеру, которому похуй кому бить морду. И Кошмару, которому похуй на Киллера, раз решил поставить его против своего братца. Братца, ничем не отличающегося от Найтмера. Только вроде сторона другая. Добро, позитив, розовые облака. Мерзость. Методы такие же. Та же садистская улыбка, в которой Дрим расплылся, предвкушая расправу над Киллером. Они отошли от других, в лес. Убийца увлекся. И не заметил ловушку Дрима, потому что он перестал сдерживаться, как только они покинули поле зрения других. А после темнота. Киллер пошевелил руками. Кончики пальцев слабо согнулись. Скорее всего он связан в сидячем положении. Что ж. Он установил личность похитителя. Теперь осталось подумать, зачем они решили это сделать. Они думают, что он - важная единица в команде Найтмера. Если так, то Киллер поржет им в лицо. Нет незаменимых, особенно у его босса. Просто притащит кого-то с похожей вселенной. Кого-то без лишних эмоций. На этих мыслях душа Киллера болезненно сжалась, это хуже, чем переломы и раны. Но он смирился. В его жизни не будет счастливого финала. Киллер не знал, сколько прошло с тех пор, когда вдруг неожиданно загорелась лампочка. Тусклый свет на пару секунд ослепил его, заставляя зажмуриться. Вновь открыв глаза, он увидел стоящего перед собой Дрима. С такими же ледяными глазами, как у его близнеца, только золотистого цвета. В первую очередь он оглядел себя. Синяки и раны виднелись из-под черной футболки. Куртки не было, хотя Киллер сомневался в ее пригодности. Он сидел на стуле, грудью облокачивась на спинку стула. Руки связаны за спиной. Хах... — Увлекаешься шибари? — голос звучал хрипло после продолжительного молчания, но не менее ядовито. — Поиграешь и продашь в сексуальное рабство? Ай-ай, а что скажет Кросс? Ведь это измена. Глаза Дрима опасно заблестели. Но Киллеру все также похуй. Он не боялся Найтмера, значит, не будет бояться и его брата. — Такие неприличные мысли. Это тебя мой братик так запугал? — Мечта сделал невинное лицо, полное сострадания. — К счастью, я не такой монстр. — Но всё-таки монстр? — Киллер сразу выхватывает суть. Дрим сладко улыбнулся. — Может быть. Киллер попытался шевельнуться, но без успешно. Хотя бы попробует размять онемевшие конечности. Это не прошло незамеченным мимо Дрима. — Можешь не стараться. Ты надёжно привязан. — И зачем я здесь? Ещё одного переманить хочешь на свою сторону? Открою секрет: это не таким образом делается, если хочешь гарантированного успеха,— Киллер проигнорировал Дрима. — Я думал, все очевидно, — теперь действительно искреннее недоумение. — Надавить на Найтмера. Ты достаточно ценный инструмент. Ну, это ожидаемо. Но вместо смеха, у Киллера вырвалось другое. — Ты дурак? — коротко и ничего не объясняя. Видимо, Дрима это слегка взбесило. Он через мгновение оказался возле Убийцы и схватил того за отросшие волосы. Киллер зашипел. — Не забывай, где находишься и с кем разговариваешь! Тебя нужно научить разговаривать со старшими, — он сильнее потянул за волосы назад. Из глотки сам собой вырвался стон. — Найтмер часто так делает, да? Ты же мазохист. Наверняка тебя заводит боль, а его - твои стоны. Он жёстко тебя трахает, да? " В мечтах моих - да" — подумал Киллер. Не будет же он разубеждать, наоборот, подыграет. — Очень. Я одного не пойму, — Киллер сплюнул кровь и оскалился. — Ты меня трахнуть хочешь или своего брата? Дрим выдернул руку из его волос и пренебрежительно ее вытер. После с милой улыбкой сказал: — Сдались вы мне. Киллер поерзал на стуле, и попытался отбросить челку, нависшую на глаза. Весьма жалко попытался. — Все равно не понимаю, зачем я тут. Это только доказывает мою правоту насчёт тебя. Дрим уселся на стул напротив. — Например? Киллер равнодушно пожал плечами. — Сложно не заметить, что ты мне отвратителен. — Согласен, это ещё больше веселит, — Дрим опять улыбнулся. Киллер не обращал на это внимание. — Знаешь, почему? Я знаю вашу историю. На минуту повисло молчание. Мечта первый разорвал тишину. — И что с того? Ее много, кто знает. Там нечего скрывать, — Дрим явно недоумевал. — Все зависит от того, под каким углом смотреть. Вы рассказываете эту историю, изображая тебя святым мучеником, а Найтмера - злом. Я вижу все не так. Дрим выгнул бровь. — Я не назову себя мучеником, конечно. Но я Найтмера не заставлял есть яблоки с негативом и, тем более, разрушать наш дом. — Это-то да. Но ты его бросил. Задолго до того инцидента. Ты просто эгоист, который не замечал проблем брата, да и сейчас не замечаешь. Над ним издевались. А ты предпочитал закрыть на все глаза и наслаждаться всеобщим восхищением! — Киллер хохотнул.— Скажи, ты пытался ему помочь? — Ты ничего не понимаешь. Тебя там не было,— Дрим почти зарычал,— я пытался все это время. А сейчас уже поздно. Остаётся вести войну. Гибнут ни в чем невиновные существа. Из-за него. Я знаю, что тоже ошибался. Нужно было что-то сделать, но он никогда не говорил о своих проблемах. — Но ты их видел! — Киллер перегнулся через спинку стула,— Ты должен был принять его сторону, а не стоять в стороне. Зрачок Дрима сузился. Его аура стала удушающей, но Киллер не сдвинулся с места. — И это ты мне говоришь? Убийца своего брата? Ты убил их всех. И ты будешь меня судить? — И я жалею об этом каждый чертов день, — он врал. Тогда он не встретил бы Найтмера. Благо, Дрим не почувствовал ложь. — А ты не очень, я смотрю. — Это спорно для меня, — Дрим хмыкнул. — И это все причины? Киллер задумался. — Нет. Ещё кое-что. Это меня сильно раздражает. Каждый из вас играет за свою сторону, но вы,— Киллер сдул челку с глаз,— две стороны одной медали. Только Найтмер не притворяется хорошим. Он показывает свою отвратительную личность, хорошую пряча внутри. А ты притворяешься добродетелью, скрывая то, какая ты мразь на самом деле. Это доказывает факт моего нахождения здесь. Мечта рассмеялся звонким хохотом. — Ты сейчас защищаешь моего брата? Ты в курсе, что у него давно нет хорошей личности? Я не говорил никогда, что я - олицетворение добра. — Ты себя так ведёшь. — И что? Победа любой ценой. Объясню одну вещь,— Дрим встал со стула и начал ходить вокруг Киллера, — Наши с ним ауры - подобны яду. Только счастье все хотят чувствовать, а тоску и тому подобное - никто. Я - наркотик для всех. Это утомляет. На тебя я не действую. Не потому что у тебя эмоций нет. Они, кстати, очень даже есть, что тогда ещё более меня удивляет. А потому что твоя душа,— Дрим указал на грудь Киллера,— тянется к негативу. Почему так, я не знаю. Так не должно быть, но есть. Фактически, ты - единственный, для кого Найтмер — наркотик, но не яд. Ты этим питаешься и наслаждаешься без ущерба для себя. Полагаю, это называют любовью. Киллера передёрнуло на последнем слове. Сразу вспомнилась Чара с ее сумасшедшей улыбкой. Дрим снова сел на стул и скрестил руки. — Теперь ответ на твой вопрос. Что же ты тут забыл? Я хочу проверить отношение Найтмера к тебе,— Мечта смотрел в одну точку, задумавшись.— Он должен был это заметить. Вот оно что. Киллер никак не намекал на взаимодействие между ним и своим боссом. Но если для Дрима чувства Киллера очевидны, то Кошмар — закрытая книга. Убийцу пробила дрожь. Что будет, если он придет? Они его количеством задавят? Или он не один будет? — А если он не придет? — все же Киллер решился спросить. Дрим пожал плечами. — Тогда я просто убью тебя.— ехидное "Раз ты ему не нужен" осталось неозвученным.— Ты слишком много знаешь. А если явится, то, считай, ты везунчик. Не то чтобы это его успокоило. Он не верил Дриму. И молился, чтобы Найтмер не пришел, чтобы не попал в ловушку, как Киллер. Хотя, он равнодушен к нему. Это он видел точно и ясно. Киллер прятал эмоции так тщательно, как только мог. Прятал свою любовь, так неожиданно подкравшуюся и впившуюся в сердце. Ему проще лелеять ее в глубине, не вытаскивая на обозрение. Только так он мог находиться рядом с боссом. "Все положительные эмоции в нашей работе - лишние" — так он однажды сказал, когда Киллер спросил его мнение о любви. Такой ответ более чем смог показать скрытую угрозу. Если у машины появятся чувства, то от нее избавятся. Тем временем Дрим продолжал. — Сейчас твоя жизнь зависит полностью от решения Найта. Она всегда зависит от его решения. С момента их встречи. Но Киллер не занимается просвещением. — Ну, я готов принять любое его решение. Такова моя задача. Мечта покачал головой. — Если брат не придет, мне даже тебя жаль будет. Он много потеряет. Ты такая преданная собака. Во всех смыслах. Киллер начал закипать. Это уже начинались оскорбления открытого типа. Он не половая тряпка. Даже Найтмеру он такого не позволяет. У него есть гордость. И он не собирается с ней прощаться. Киллер откинул голову назад и беззвучно засмеялся. Потом сквозь слезы смеха сказал: — Иди нахуй, Дрим. Тут засмеялся уже Дрим. Пораженный такой дерзостью и бесстрашием. Внезапно лицо Мечты приобрело серьезное выражение лица. — Все же тебе повезло, сученыш. Он разрезал ножом пару веревок, чтобы Киллер смог подняться со стула. — И без глупостей. Конечно. Он же так и поступит. Киллер разминал ноги, которые он почти не чувствовал. Раны снова начали ныть. Их гораздо больше, чем он предполагал. Дрим потянул его к лестнице. Убийца поплелся за ним, едва перебирая ногами. Когда они вышли из подвала, наткнулись на Инка, отбивающего атаки Найтмера и Даста. Хоть он не один пришел. Босс сразу их почувствовал. Киллер шел, если так можно сказать, позади Мечты, а через мгновение Найтмер одним мощным ударом ноги отправил своего брата в стену. — У тебя есть своя игрушка. Не. Смей. Трогать. Мою.— Кошмар рычал, чеканя слова с каждым шагом. Он выглядел бесподобно. Сильное, накачанное тело. Ярость на его вечно бесстрастном лице. И это все из-за Киллера. Это приятно осознавать, даже если он на уровне вещи. Киллер не заметил, как начал падать без опоры. Но чужие сильные руки не дали этому случиться, подхватывая тело. В глазах начинало мутнеть. К горлу подкатывала тошнота. Его подняли на руки. Все, что оставалось блондину - обхватить шею рукой. — Даст, мы уходим,— над ухом набатом раздался голос. Что ответили ему, Киллер не знал, потому что он снова погрузился в темноту. На этот раз он был даже рад ей. Ещё какое-то время он не будет чувствовать боли.

***

Пробуждение всегда неприятно для него. И нет, дело не в отсутствии Найтмера под боком и во всей прочей романтической хрени, присущей влюбленным идиотам. Действительно, все тело ноет от длительного лежания. Он, походу, провалялся без сознания несколько дней к ряду. К своему удивлению Киллер отметил, что на теле нет ран и переломов. И он не дурак, сразу понял, чьих рук это дело. К слову, он находился в комнате Найтмера. Если он не знал бы ее, все равно при взгляде на окружение сообразил, кому она принадлежит. Тяжёлая аура витает в комнате. Из негатива. Но воздух свежий, даже холодный. Видимо, проветривают тут регулярно. Киллер вздохнул полной грудью. Он дома. Относительно в безопасности. Относительно, потому что Найтмер будет задавать вопросы тет-а-тет. Это всегда напрягало. А сейчас он слишком вымотан, чтобы закрываться. Пусть будет, что будет. Он заранее смирился. Хозяина комнаты не было. Где он ходит, Киллер не особо ведал. Так было даже лучше, он отсрочит появление новых переломов. Конечно, он не ощущает сильной боли физической. Скорее это тяжело морально. Киллер аккуратно сел на постели. На тумбочке рядом с кроватью стоял стакан с водой. После взгляда на него, он понял, что во рту у него пустыня. Несколькими глотками он осушил стакан и удовлетворённо вздохнул. Послышались шаги. Медленные, но четкие. Найтмер хотел быть услышанным, потому что он часто сливался с окружением и мог подкрасться. Это своего рода предупреждение. Киллер знал, что двери в старом замке скрипят, но Найтмер все делал без лишнего шума. Брюнет тихо прошел в комнату. Киллер решил не тянуть с разговором. — Сколько... Он закашлял. — Три дня. Найтмер подошёл к большому окну, встав спиной к Киллеру и сложив чинно руки за спиной. — Злишься на меня? — блондин перешёл к делу, ставя стакан на место. Он видел кипящую ярость в Кошмаре, но хотел, чтобы это он сказал. Выплеснул наружу. — Мягко сказано. Найтмер двинулся в сторону кровати обманчиво медленным шагом. Киллер сначала напрягся, но расслабился, когда брюнет сел на кровать, приподнимая его подбородок. — Я оказался слаб. Для меня это позор. По глупости попасть к врагу,— Киллер произнес шепотом и на одном дыхании. — Верно. Но тут не только твоя вина. Я не буду объяснять примитивные вещи. Одно ты должен знать,— хватка стала жёстче.— Ты мой. Никто не смеет трогать тебя, кроме меня. Этот голос сведёт Киллера с ума. Казалось бы, куда ещё больше. — И что теперь? — Киллер намекал на проверку Дрима. Найтмер ничего не ответил, продолжая какую-то свою мысль. — Ты знал, что собак часто клеймят? Чтобы было сразу понятно, кто хозяин. Киллер утвердительно качнул головой. Он читал об этом в какой-то энциклопедии, взятой у Саенса. Кажется, он начинает догадываться, что сейчас с ним сделают. — А ещё клеймят преступников,— некстати вырвалось у блондина. Рука переместилась в волосы, а Найтмер хмыкнул. — Это действительно так. Так что же, Киллер, хочешь быть заклейменным? Чтобы ни одна шваль тебя не посмела тронуть. Киллер закивал. Он искренне хотел. Но даже если бы не хотел... Ну, его не спрашивали, а ставили перед фактом. И что дальше? Ему ножом высекут символы? Руку оторвут? — Каким образом? Вместо ответа рука знакомо сжала волосы на затылке, оттягивая назад. Киллер зашипел. Неожиданно в него врезались губами, умело целуя. Это не то, чего он сейчас ждал. Но об этом Киллер мечтал долгие годы. Поцелуй сложно было назвать нежным. В него хищно вгрызались, кусая губы. Киллер с жаром отвечал, ерзая и паникуя. Хотелось провести рукой по волосам, но решиться было сложно. Его толкнули обратно на кровать, не разрывая поцелуя. Блондин рукой ударился о спинку кровати, не обратив внимание на это. Найтмер спустился на шею, чередуя укусы и засосы с нежными поцелуями. Такой колорит определенно нравится Киллеру. Он не знал, куда деть руки, да и вцелом себя. Чувства его переполняли, проходясь по душе огненным цунами. Найтмер гладил бока, спускаясь ниже, и прикусывал ключицу. Киллер шумно выдохнул, все же зарываясь руками в чужие волосы. — Непозволительная дерзость - касаться того, что принадлежит мне,— после этого Найт больно укусил за сосок. Лизнув его, другой сосок он выкрутил рукой. Киллер выгнулся дугой и застонал. — Я не хотел этого,— дыхание сбивалось. Мозг отключался, полностью погружая в чувство эйфории от трения тел и душ. Найтмер снова потянулся за кусачим поцелуем, упираясь стояком в бедро Киллера, отчего тот застонал в поцелуй. Сам он давно возбудился. Хотелось поправить член, чтобы избавиться от болезненного ощущения. — Верю. Но это произошло. Знал бы ты, как это раздражает. С Киллера одним рывком стянули штаны вместе с трусами. Он слегка поежился от холода. Найтмер кинул одежду куда-то в сторону и вскочил с кровати, пытаясь быстро раздеться. Киллер наблюдал за этим, не стесняясь своей наготы. Найтмер снял с себя штаны, оголяя колом стоящий член, с сочащейся смазкой. — Мы же не спешим? Верно?— с этими словами блондин перевернулся на живот. Кошмар искал в тумбочке смазку. — Ночь длинная,— он усмехнулся своему каламбуру, потому что в этом месте ночь всегда. Может оно и к лучшему. Так проще. Ночь загадочна и привлекательна. А день лицемерен, так и норовит сжечь тебя своим ослепительным солнцем. Киллер закрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Что холодное коснулось его анального отверстия и резко проникло. Он не издал ни звука. Найтмер с силой ударил по ягодице ладонью, разрабатывая проход. Киллер застонал. Ещё добавились пальцы, нащупывая простату. Брюнет выцеловывал лопатки и местами кусал их, потом зализывая темные отметины. Киллер точно плыл уже где-то далеко от реальности. Было жарко, но окно открыто, за ним воздух холодный, ему казалось, что он оказался в горячей ванне. Кошмар нащупал точку и с силой надавил. Убийца выгнулся до хруста в позвоночнике, а член дёрнулся. Хотелось закатить глаза от искрящегося чувства в заду. Ещё немного стимулируя простату, Найтмер свободной рукой обхватил талию Киллера и рывком поставил раком, вынимая пальцы. Послышался разочарованный стон. Найтмер надел презерватив и водил членом по сжатому кольцу мышц, дразня. Киллер захныкал, стараясь задницей увеличить трение. Брюнет сказал хриплым голосом: — Что нужно сказать? Киллер максимально сделал жалостливый и умоляющий голос. — Трахни меня, Найтииии. Так, чтобы сидеть не смог. Пожалуйста. Он предположительно знал, как это действует на других. Поэтому верил, что сейчас получит самый жёсткий секс за всю его жизнь. Найтмер оскалился. — Как тут можно отказать. И одним рывком вошёл, не дав привыкнуть, начал двигаться. Киллера, как героинового наркомана, распирало от удовольствия. Скорее ментального, чем физического. Сама по себе боль не является удовольствием. Организм против мазохизма, но блондин очень даже за. Укусы в чужую мускулистую шею чередовались со стонами. Найтмер явно не жалел ни кровать, спинка которой постоянно билась о стену, ни Киллера, который максимально выгибался и старался подмахивать бедрами для лучшего проникновение. В какой-то момент его перевернули на спину, и блондин слегка закашлял от попадания слюны в горло. Все мысли сразу прокручивались, но ускользали также стремительно. Рассеяно Киллер запустил руку в смольные волосы Кошмара, несильно сжав и притянув к себе, и впился кусачим поцелуем. Найтмер рыкнул ему в рот и больно прикусил губу, слизывая кровь. Убийца только простонал и закатил глаза. — Мой босс, — блондину нравилось говорить что-то такое развратное, темное. Знать, что от каждого слова в зрачках больше становилось чертей, было неописуемым удовольствием, от которого поджимались пальцы на ногах. Нравилось совращать конкретно одного человека причем. Киллер к сексу особо не склонен. Как к механическому действию. Это было просто... Разнообразие? Но тут другой случай. Дело не в самих вспышках удовольствия, а во всем сразу. Найтмер заполнял его воздух, искалеченную душу, разум. Киллеру нравится быть ведомым. Это огромная власть над всей ситуацией, но в любой другой момент - ты ведомый. Тот, кто снизу, в кого вдалбливаются, кому говорят, что делать. А ты позволяешь, в тебе начинают пропадать, когда ты придерживаешься грани. Где-то нужно стоять на своем, где-то послушать, а где-то послать. — Мой. Только мой. Никто не смеет тебя касаться. Толчки стали резче, быстрее. Киллер не хотел себе помогать, чтобы достичь разрядки. Ему хватало и члена Найтмера внутри. Блондин уже безотрывно скулил, чувствуя сладостный разряд, растекшийся по телу. Кошмару хватило ещё пару движений. После они замерли, восстанавливая дыхание. Брюнет вышел из Киллера, снял презерватив и, скрутив его, выкинул куда-то. Киллера же хватило на то, чтобы дотянуться до первой попавшейся вещи и вытереться ее. А позже Найтмер ляжет с ним, укроет. Киллер получит свой поцелуй на ночь. Не такой голодный, страстный или похотливый. Но это и не нежность. Киллер бы описал это, как отчаяние. И в этот момент можно начать вливать свои мысли. К ним обязательно прислушаются. Или хотя бы обдумают. И Киллер расскажет мысли о Дриме, битвах, видении мира и про баланс. Ему не нужна власть. Не нужны миры. Он мог бы, в теории, служить силам добра. Он мог прожить без убийств. Но не хотел. Он нужен здесь, во тьме. Он может направлять короля Кошмаров в нужное всем русло. Для его же блага. Ведь, стань он слишком опасным, все пойдет крахом. Киллер не знал, откуда у него эти мысли, но инстинктивно чувствовал, что на верном пути. Возможно, он нашел способ, чтобы не сдохнуть от безысходной любви.