Лезвие над моей головой

      “Car Radio” – Twenty One Pilots                      Новая Зеландия – Квинстаун (Кельвин-Хайтс) Гарри успешно держался особняком, ремонтируя недвижимость в Квинстауне. Шесть месяцев пролетели там в одиночестве, а ситуация в Лондоне замерла в бессильной ярости. Рон все еще не мог найти Гарри. Визенгамот оказывал давление на гоблинов, рискуя спровоцировать новое восстание гоблинов из-за нарушения конфиденциальности их клиентов.   Канада – Ванкувер (Центр Шонесси) Из Новой Зеландии он отправился в Ванкувер и провел там год, скрываясь и ремонтируя имущество. Крюкохват сообщил, что если Визенгамот будет настаивать сильнее, они поднимут восстание. Гарри ненавидела мысль о том, что гоблины страдают из-за него, а Грипхук только усмехнулся, комментируя эго волшебников. Гарри неохотно выдвинул идею сдаться, но Крюкохват тут же ее отверг. Казалось, ему нравилась идея восстания гоблинов против волшебников. Гарри был одним из немногих, кто относился к ним с уважением, поэтому гоблин не хотел предавать его ради глупых волшебников, которые думали, что имеют право на большее, чем на самом деле.     Канада – Монреаль (Вестмаунт) Именно в Монреале ему пришлось столкнуться с тем, чего он избегал. Он неохотно признал, что, казалось, перестал стареть или значительно замедлился. Сейчас ему было почти 29, а выглядел он едва на 19. Он вручную отрывал металлические опоры обшивки здания, когда одна из них поскользнулась, грубо порезав кожу на запястье. Кровь хлынула на его одежду и на землю. Гарри попытался надавить на артерию, когда потянулся, чтобы вызвать скорую помощь. Он случайно оставил свой телефон на кухонной скамейке, а не в кармане, как обычно. Пошатываясь внутри, он почувствовал, как его зрение стало серым, прежде чем он смог добраться до своего телефона, и он рухнул, чернота поглотила его целиком.   В конце концов, он поплыл обратно в сознание. Очнулся в луже собственной крови. Он проверил свое запястье, но кожа зажила. Безупречный и совершенный. Он был жив. Количество крови вокруг него указывало на то, что он должен быть мертв. Разве он не мог умереть? Зеленые глаза расширились от ужаса. Был ли он бессмертен? Оцепеневший, он прислонился спиной к кухонному островку и прижал колени к груди, пытаясь обработать мысль. Дни пролетали как в тумане, пока он пытался обдумать собственное кажущееся бессмертие. Он в оцепенении закончил ремонт квартиры. Он моргнул и обнаружил, что сидит на краю ванны с лезвием в руках. Он должен был умереть. Он должен был знать. Дрожащей рукой он вонзил лезвие в запястье и глубоко порезал, наблюдая, как жизненная кровь вытекает из его вен, собираясь на дне ванны. Вновь закралась тьма в сознание.