Жизнь ради силы

- Эй ты, что ты тут делаешь? Хакуджи обернулся на голос за своей спиной. Утирая нос от недавней крови, он ухмыльнулся, показывая слишком большие клыки. - А, очередной высокородный белоручка. Почему такая важная персона, как ты, снизошла до простого нищего оборванца с улицы, как я? Сегодня его сильно потрепали. У отца разыгрался такой припадок, что мальчик ясно понял - лекарство нужно прямо сейчас, или будет поздно. Поэтому он выслеживал шайку торговцев-мошенников, чтобы стащить хоть что-нибудь в тёмном переулке. Стащил. Но ему втащили, и немало. Пришлось дать дёру с двумя парами дешёвых серег и бус. За них можно вручить от силы две чашки риса. Но приходилось радоваться тому, что есть. Если хорошо поторговаться, то представляется возможным выпросить листик лекарственного растения. Только ещё одна беда обрушилась на голову - та самая шайка, оказалось, имеет связи, и теперь его разыскивают по всем окрестностям целые толпы прихвостней бугё. Единственный выход - забежать в первый попавшийся двор, скрытый от пристальных подозрительных взглядов и уповать на не благожелательную к нему судьбу. И только он успел перевести дыхание после непрерывного бега, как к нему подходит этот высокомерный ублюдок, который выглядит на столько же лет, сколько и он сам. Ещё и держится так гордо, словно самурай. - Ты находишься на территории поместья Цугикуни. Я Мичикатсу Цугикуни, сын самурая. - Прогонишь? - едко и самоуверенно ухмыльнулся Хакуджи, словно нарочно раздражая напротив стоящего. Тот, ожидаемо, нахмурился, оскорбившись, и резко схватил его руку, осматривая презрительным взглядом. - Ты вор. И, судя по полосам, уже совершил много краж. - И что? - вновь играл мальчик на нервах этого чистоплюя. Всё равно выгонят, а так хоть весело. Хоть и не разумно. - Если бы ты был честным, но нищим, человеком, моя мать дала бы тебе приют. А так, проваливай! И встряхнул Хакуджи, заставляя того встать на ноги. Но он не спешил уходить. Ничего же не случится, если он разок врежет этой высокомерной роже? Но он не учёл, что у того на поясе висел деревянный меч для тренировок. Поэтому первый неосторожный взмах кулаком блокировали и отразили, оставив на плече очередной синяк. Тёмные глаз из-под чёлки глядели свысока. Но не ожидали, что с ужасающей скоростью на них замахнутся ногой, намереваясь повалить на землю. Только тело сына самурая оказалось гибким и хорошо подготовленным, поэтому он перевернулся и приземлился на ноги, тяжело дыша. Деревянный меч отбросился далеко. Мичикатсу кинулся на Хакуджи, нанося удары и получая такие же в ответ. Пыль встала над местом драки, пока оттуда раздавались крики и дыхание. Но, что удивительно, оба мальчика улыбались. Немногим понять их радости от боя, где находится равный тебе противник. Вор мутузил родовитого потомственного самурая, тот взмахивал кулаком и ногами со всей силы. - Юный господин! Вы где? Ваш отец скоро прибудет! В этот момент всё остановилось. Хакуджи замер, видя, как перестал шевелиться Мичикатсу. Медленно, бесшумно отряхнувшись, тот прокричал, выглядывая из-за смены дома: - Скажите, что я сейчас подойду! Когда слуги ушли, он протянул руку лежащему на земле, с недоумённымм глазами, мальчику. Сын самурая сразу будто потускнел и напрягся. Тихо сказав это Хакуджи, он развернулся и побежал: - Оторви кусок простыни или другой тряпки, висящей во дворе слуг, и обмотай ею свои руки. Так мама накормит тебя и даст ночлег, а может быть и деньги. Тот лишь посмотрел ему вслед, а его лицо всё больше вытягивалось в удивлении. "Ну и странный же он". ... Молодой господин не обманул. Его матушка лично подошла к Хакуджи, спросила о том, как и где он живёт, и обещала дать несколько монет ему после того, как он соберётся домой. Он принял этот прекрасный жест сострадания вместе с миской риса и теперь сидел на ступеньке, отодвинувшись от остальных грязных попрошаек и нищих. Вкусное зерно приятно задевало рецепторы, и мальчик не спешил глотать, стараясь насладиться наполненностью желудка по полной. В голове крутились только замечательные мысли: половину риса он сможет отнести отцу, так же, как и деньги, звенящие во внутреннем кармане. От крайне приятного занятия его отвлёк знакомый вид фиолетового кимоно. Тот, кто совсем недавно с высокомерием и презрением на него глядел, а потом вместе с ним наслаждался боем, улыбаясь совсем по-мальчишески, теперь, насупившись, плюхнулся рядом с ним на ступеньку, смотря в землю и тяжело дыша. Тёмные глаза выражали обиду и страдание, но не от многочисленных ударов, следов от кнута и разодранной кожи (Хакуджи подметил, что и половину из синяков не наставил), а от глубокого отчаяния. Ещё слёз не хватало для целостности картины ободранной шавки, которая пытается сидеть прямо и вести себя статно. - Кто тебя так помял? - просто спросил юный вор, оборачиваясь и оставляя столь прекрасную еду. Ему не ответили, смотря в одну точку на земле, поэтому он вновь вернулся к своему занятию. Только через минуту послышалось бормотание: - Отец вернулся. - А-а-а, - потянул мальчик и внутри подумал: "Хороший папаша, ничего не скажешь". Только Мичикатсу продолжал своё бормотание: - Остаётся надеяться, чтобы он не выпил. Иначе его гнев перекинется на маму. А я обещал Ёриичи, - здесь он сглотнул ком в горле, - обещал, что смогу защитить её. Я ведь будущий хозяин в этом доме. Но всё это случилось потому, что я слишком слаб. Непозволительно. Настоящий самурай не должен иметь слабостей. А он был бы идеальным самураем. И что только на него нашло! - он стукнул кулаком о дерево ступеньки и снова сглотнул, нахмурившись. - Да, мне никогда не сравниться с ним. С Ёриичи. Сколько бы я не старался, он всегда будет лучше, чем я. Мичикатсу медленно встал и развернулся, чтобы уйти. Хакуджи снова недоумённо посмотрел на него и бросил, дожёвывая рис: - Я ничего не понял из всего твоего рассказа, но жизнь тебя тоже иногда трепает. - Запомни, мы обязательно должны стать сильнее. Во что бы то ни стало. Потому что в этом мире важна только сила, - проговорил Мичикатсу, твёрдо сжимая рукоять меча за поясом дорогого кимоно затёртыми до крови руками, чтобы навсегда исчезнуть из жизни Хакуджи. - Ну ладно, - пожал плечами мальчик и дожевал последний кусок риса. - Такой мелкий, а уже речи толкает. Только через много, очень много лет, Хакуджи поймёт эти слова. Вытаскивая из верёвки тело отца. Стоя перед трупами своей невесты и учителя. Сокрушая очередного Столпа. Только сила важна в этом мире.