Кофе?

      Янка буравила взглядом несчастный пол на кухне. Она не мыла его уже три месяца, и, казалось, скоро прилипнет к нему тапками навсегда. Самое ужасное, что пол светлый, и видно всю грязь и все крошки. Янка вздохнула и вышла вынести мусор.       — Здравствуйте, Людмила Евгеньевна, — поздоровалась Дягилева с соседкой. — Как Ваше здоровье?       — Ой, не спрашивай, — хихикнула полная женщина лет пятидесяти. — Сама-то что такая кислая?       — Да вот, никак с уборкой по дому собраться не могу, — ответила Яна.       Людмила Евгеньевна заговорщицки оглянулась и вдруг перешла на полушепот.       — Ян, ты веришь в магию?       — Что? — от такого вопроса Яна опешила.       — В магию, — повторила соседка. — Зажигаешь свечу, чертишь ей знаки в воздухе, и появляется джинн…       — Так, стоп, подождите, — перебила Яна. — Вы это к чему?       — Появляется джинн, — продолжала Людмила, — делает тебе уборку и исполняет три твоих желания.       Женщина увидела, что Янка не поверила ее словам и продемонстрировала новые серьги.       — Да, красивые, я заметила, — сказала Янка.       — Да ты посмотри! Золото! Тяжеленное! Остальные два желания — детям повышение.       Не желая обидеть соседку, Янка вежливо поинтересовалась, какие символы надо начертить. Людмила Евгеньевна еще раз описала ритуал. Затем отдала Яне какую-то бумажку, и они разошлись.       А дома всё тот же хуев пол.       Да, Дягилева бы с удовольствием продала душу любому демону, лишь бы не мыть пол. А все-таки, почему бы и не поколдовать? Свидетелей позора не будет. Да и кто сказал, что магия — выдумка? Людмила не из тех людей, которые врут ради вранья, так что на ее опыт действительно можно было положиться.       В конце концов, она просто пожжет свечу. Говорят, это полезно для дома.       Янка достала из буфета спички и, чуть порывшись, длинную толстую свечу. Развернула бумажку. Мелким шрифтом, в самом низу и так крохотной бумажки было написано: «После использования либо передать к-л, либо сжечь».       Янка зажгла свечу и стала чертить пламенем в воздухе четыре знака. Когда подошел к концу мудрёный квадрат, свеча погасла, хотя ветра не было. Яна вздрогнула и обернулась. Сзади сидел мужчина с чашкой чая.       — Блядь, — буркнул парень. — Даже чаю выпить не дают. Ну, что у тебя?       От неожиданности Янка открыла рот. Не веря своим глазам, она потрогала длинные русые волосы парня. Настоящие.       — Вы правда сделаете за меня уборку и выполните три моих желания? — неуверенно спросила Янка. Казалось, она вот-вот проснется, и всё это исчезнет. А грязный пол останется.       — Да, — коротко ответил джинн. — Какой мой фронт работ, хозяйка?       Янка подумала, что это отличный повод отгенералить всю квартиру.       — Я все вам расскажу, — сказала Янка. — Только подскажите, как мне к вам обращаться?       — Егор Летов.       Какое-то чересчур обыкновенное имя для джинна.       Дягилева немедленно раздала задания этому Егору Летову. Не до конца поверившая своему счастью, она ходила и наблюдала за ним. Тот не обращал на нее внимания и только ловко орудовал тряпкой.       Уборка подошла к концу. Летов работал качественно и быстро. И, как заметила Янка, ничего не украл.       — Давай, три желания, и я ухожу, — сказал Егор. Янка наконец-то разглядела цвет его глаз. Зеленые. Как у ведьмы.       — Только, естественно, условия, — предупредил Летов. — Во-первых, не загадывать бесконечные желания. Во-вторых, не загадывать, чтобы я стал твоим вечным рабом. В-третьих, никаких желаний, следствием которых являются вечные желания и мое рабство.       Янка кивнула головой.       На время воцарилось молчание. Янка думала, что загадать, Летов пил остывший чай.       — Я не знаю, что загадать, — призналась Дягилева.       — Мужа, детей и что-нибудь вкусное. Во-первых, во-вторых и в-третьих, — перечислил Летов, брезгливо отодвигая холодный чай.       — Почему ты считаешь, что мне это всё нужно?       — Да потому что ты женщина, — парировал Егор. — Как тебя зовут?       — Яна.       — Так вот, Яна, говорю тебе простую истину: женщине ничего больше не нужно, кроме любви, детей и какого-нибудь каприза в виде шоколадки или кофе. Или сережек. Я, лично, не понимаю прикола вкладываться в побрякушки. И заметь, я сказал любовь, а не муж. Это потому, что можно испытывать любовь к чему угодно, к Богу, например. Странно, правда, загадывать полюбить Бога.       — Что за хуйню ты несешь? И это говорит дух швабры и помойного ведра! По-твоему, женщинам нельзя или женщины не могут?       — Во-первых, я провинившийся маг, а не дух, а во-вторых, — «провинившийся маг» покосился в окно. — Женщины могут любить литературу, но если они начнут писать, то выйдет глупость, вздор и позор.       — Откуда ты, маг? — перебила Янка. — Из тринадцатого века? Женщина — это уже не приложение к мужчине…       — Ну назови хоть одну женщину-писателя. Нет, просто достойную женщину в литературе. Упрощу, так сказать, задачу.       — А хотя бы я!       Летов посмотрел на нее и хмыкнул.       — Вообще, я говорю, женщинам можно…       — Ой, спасибо, — саркастически улыбнулась Янка. — Мужчина что-то разрешает женщинам.       Янке и в семье хватало разговоров насчет чего можно и чего нельзя девушкам, поэтому выслушивать из пизды вывалившегося мага ей не хотелось. Она даже была готова отказаться от трех желаний.       Летов же не любил, когда его выставляли дураком. Этого вообще никто не любит.       — Прикинь, а в другом мире мы встречались, — сказал Егор.       — Да ладно. — Янка понравилось, что маг перевел разговор на другую тему. — И чем ты мог меня впечатлить?       — Сам не знаю, — хмыкнул Летов. — Я очень удивился, когда увидел огонек у твоего правого плеча. При каких обстоятельствах я полюбил такую дуру?       — При каких обстоятельствах ты полюбил женщину… — усмехнулась Янка. И в ее голову пришла мысль. — Итак, мои желания. Первое: выпить что-нибудь с тобой вместе. Второе: ты расскажешь мне о параллельных мирах, или что-то вроде этого, но только правду. И третье… я всё-таки хочу большой любви.       Егор развел руками.       — Начнем с кофе? А будешь перебивать, я обижусь. И любовь я… наверное, смогу дать. Насчет размера не знаю, так что не ругай меня за маломерку, если что.       Янка засмеялась.       — Начнем с кофе.