И породила плод божественный она...

Колокольный звон раздавался по церкви дивным эхом, часовня пробила 12. Монахиня сидела в притворе у алтаря, напевая молитву, тихо и непринужденно. Казалось, её совсем не беспокоит который сейчас час и время. Монашке оно и не нужно, это просто момент, когда она могла поговорить со своим богом с глазу на глаз. Куча вероисповедных приходят вновь помолится в её церковь и поговорить с богом. С одной стороны, прислужники новой религии и веры в кого-то на самом деле могучего, с другой... Ева просто ждала, постоянно ждала ночи и молилась до трёх часов, лишь затем уходила в покои, которые уходили далеко в глубь церкви. Это ночное время такое же, ничем не отличается от других. А может, что-то новое и происходит? Дева слышит шаги по церкви, которые направлялись к притворным воротам. Кто-то проник внутрь, не имея ключей. Монахиня немедленно встала и обернулась, звук открытых дверей раздался эхом по углам комнаты. Ева обернулась, чтобы посмотреть на того, кто разгуливал по её храму, но стоило только повернуть голову, как она застыла в изумлении на идущего в её сторону. -Отвернись.- грубо скомандовал идущий. Монахиня не сразу поняла, как голова её повернулась в сторону алтаря. Лик который она увидела, этот прекрасный мужской образ. Ева стояла немного сгорбившись и в страхе думала об этом образе, но взгляд был уставлен в никуда. Некто обнимает девицу за талию, крепко прижимая к себе. -Как я рад нашей встречи, милое дитя.- нелепо странная улыбка расплывается на лице незнакомца. Мужчина блаженно кладет голову на покрытую головушку монахини. Её слишком озадачивают действия властного незнакомца. Она не находит в себе силы, дабы что-то сказать. До жути холодные и неприятно крепкие руки окольцевали её талию. Ева хочет снова посмотреть прямо ему в глаза, но ей необъяснимо страшно даже повернуться, сказать, или просто разозлиться. -Пожалуйста, скажи что-нибудь. Дитя, не молчи, я хочу услышать твой голос.- незнакомец резко хватает деву за щеки и сжимает их, её выражение лица напоминало подобие рыбки. Но быстро опустил свою холодную худую руку обратно на женскую талию -какие мягкие щечки.- лестно комментирует фигура не сводя глаз. -Кто вы? Что вы делаете в моем храме?-с тревогой и опаской задаётся Ева и пытается отстраниться от незнакомца. Но не выходит, он лишь крепче сжимает её, стоит ему напрячь минимум силы. Незнакомое лицо продолжает улыбаться, внимательно наблюдая за алтарем. -"Я-есть всё и в тоже-время ничего. Существую я везде, в каждом человеке, в каждом живом организме, но меня нигде не увидишь"- зачитал нотацию о боге смерти незнакомец, теперь он нахально ухмылялся. По крайней мере, так думала Ева -Вы тоже читаете "Ветхий завет"?- нескромно спросила монахиня, прогоняя от себя страх. -Что за чушь? Никогда не слышал о таком.-мужчина усмехнулся и указал пальцем на центральную икону, на котором был нарисован мужчина с очень длинными фиолетовыми волосами в чёрном хитоне. -Это неприлично, указывать пальцем, но так будет яснее.- Ева смотрит в сторону указанную пальцем незнакомцем. -Мортис?..- пробормотала дева, бог которому поклонялись в этой церкви. Нет, ей должно быть снится, она уснула на алтаре или этот кто-то просто решил, что будет очень смешно изобразить перед ней божество... Она глупа, надо одуматься. -Да, дитя?- Мортис посмотрел на лицо Евы через плечо, множество эмоций которые на нём изображались, были просто бесценны. Божество даже не сильно церемонился с действиями, руки скользят с талии на таз, к бёдрам, которые мужчина крепко сжал облапывая холодными руками. Монахиня вздрогнула от неожиданности и попыталась обернуться. -Ваша божественность, у меня столько вопросов. Ох, я хочу посмотреть на вас!-Ева старалась сохранять самообладание и не обращать внимания на действия Мортиса. -Нельзя.- на секунду, Бог задумывается и перестает обнимать деву. Он отрывает кусок ткани от своей одежды. Громкий звук раздающийся по притвору и Ева отходит, делая уверенный шаг назад. Она быстро поворачивается и уверенно смотрит на бога несколько секунд. Он был прекрасен, прямо так, как выглядел до их первой встречи. Мортис смотрел совсем пустыми глазами на девушку. -Вы...такой бледный..- Монахиня смотрит на бога. Он был бледнее чем обычный человек, а в руках его подобие жгута из вырванной его одежды. Ева воодушевленно глядела, своими выразительными салатовыми глазами, которые напоминали хризолит. Мортис холодно смотрел на девушку, которая видимо чего-то ожидала. Божество быстро подошел к ней немедленно опрокинув деву на колени, он торопливо завязал её глаза. -Не нужно, милая.- не объясняя, ничего не говоря, Мортис вновь обнимает Еву, опускаясь на колени вместе с ней. Его необъяснимые хаотичные движения и такая резкость поразили монашку, которая просто сидела на коленях, и наблюдала как становилась незрячей. -Простите, но почему?- спросила дева немного нахмурившись. Мужчина молчал крепко обнимая деву, сидящую рядом с ним на коленях, скорее как.. Мортис прогуливался одной рукой по периметру её тела, а второй крепко обнимал. Что он пытался нащупать? Ничего, он просто изучал это прекрасное упитанное тело, бёдра Евы были шире самих плеч. Талия была немного уже , весь жир перетекал в руки и ноги, в основном бёдра. Тело девы было здоровым для того, чтобы выносить и родить... -Какое прекрасное тело.-с восхищением произнес Мортис. Пока монахиню только озадачивало то, что делает бог, не дающий отчет ничему в своих действиях, её ломала мысль о том, что произойдёт что-то плохое, что она предвувствовала что-то неладное, хотя успокаивающая аура вокруг неё вводила в состояние транса. Ева-резко заговорил божество. Мортис расстался с объятиями монахини и встал с пола, буквально возвышаясь над девой. -Скажи мне. Хотела бы ты, стать ближе ко мне?- голос утратил ту необыкновенную нежность. -Насколько близко?-спросила Ева, стараясь разгладить обстановку и атмосферу которая становилась всё тусклее и мрачнее. -Роди мне ребёнка.- ответ был моментальный и чересчур требовательный. Данный вопрос теперь пугал Еву, но ещё больше в страх вводило правило не смотреть на бога. Что за требования и правила, что насчёт его морали? Ещё больше монахиню терзал вопрос: "а правильно ли это?","как я могу тебя осязать?","что вы делаете в людском мире?" "почему я не могу смотреть на вас?" -Я ожидаю вашего ответа.-Мортис сложил руки на груди и немного склонился над девой. -Прошу, ответьте на мой вопрос, и лишь тогда, я дам ответ...надеюсь.-Ева замялась. -Почему я не могу смотреть на вас?- простой вопрос, на который последовал очень тяжёлый ответ. -Меня и не должно здесь быть, но я не появляюсь без определённой причины. Возможно судьба нашла мне прекрасную жрицу.- это не отвечало на вопрос монахини, лишь добавляло новых. -То есть?- Дева решила подытожить, приводя к какому-то выходу. -Не сейчас.- Мортис присел на одно колено сценично протянув деве руку, теперь её черед ответить на его вопрос. Но готова ли? Пред ней сидит образ идеального божества, мечта во плоти. -Простите, меня терзает факт того, что это нечто неправильное. Это ненормально, я никогда не читала и не слышала о подобном...бог и его прислужница.- Ева неловко засмеялась, в надежде, что мужчина поймет, но ситуация становилась только мрачнее. -Ты, ты отказываешь мне?-спустя минуту молчания спрашивает Мортис, его голос помрачнел, атмосфера стала отвратительно пугающей. Мужчина хватает деву за запястье и злобно сверлит взглядом. -Нет, просто...У всего должна быть мораль, так? Мне просто кажется это чем-то ненормальным, вам стоит найти кого-то по соответствующему статусу.- Ева попыталась высвободить руку, но божество до боли сжал её кисть, и отпускать не хотел. Потом последовал истерический смех. -Какая смешная. Моя милая, не ищи мораль, там где её нет. То, что ты разговариваешь со мной, уже не поддаётся каким-либо законам. Тем более "установленные нами".-Мортис засмеялся, притянув руку девы к губам. -Какая изящная-добавил мужчина, притянув монахиню к себе. -Я не могу.- разочарованно ответила Ева, но для божества эти слова словно ударили в спину кинжалом. В его действиях угасала нежность, теперь он был готов сломать ей руку. -Ты можешь.- голос стал суровее. монахине стало не по себе, она быстро одёрнула руку и встала на ноги. Девушка хотела убежать, это переходило за рамки, даже если она отказала, похоже, бог просто так не отпустит её. Ориентируясь по памяти, Ева побежала к лестнице, но стоило к ней подойти, как её схватили за лодыжку оттянув назад. Дева упала с небольшой высоты, удар принялся на колени и локоть. -Никуда вы не уйдете.- Мортис встал и немного прошагав по лестнице, схватил деву за шкирку, пока другой он заламывал сразу две её руки. Ненадолго он замер, услышав как хрустят суставы, мужчина заинтересованно взглянул на одну из рук. -Мне приятен сей звук-божество улыбнулся и крепче сжал одну из рук монахини. Её попытка отпрянуть от него прошла по наклонной, он намертво прижался к ней и единственное что видел в забаве, это изворачивать её левую руку как ему вздумается. Пока не начал выворачивать её руку, просто вытянув её вперед натягивая на себя. Сначала ничего, но затем резкая боль в плечевой области. Ева тихонько завопила, а потом резкий треск...Вопли сменились криками и слёзами, из-за которых намокала ткань. На лице Мортиса расплылась злобная ухмылка. Осознание того, что рука её теперь сломана, как-то непривычно взбудоражило его. Он отпустил сломанную руку, смотря как она падает, словно у тряпичной куклы. Ева схватилась за плечо сломанной руки начала потирать его, до боли закусив губу. -Мое, моя.-Мортис поднял монашку на руки и пошел прочь из главного зала. Пока та потрясённая столь сильной болью продолжала тихо хныкать держась за плечо, ведь ранее она не сталкивалась с такой болью, голова кружилось, вместе с этим появилась необъяснимая паника и страх из-за которого её тело дрожало и покрывалось мерзкими мурашками. И не сразу она поняла, как опустилась на твердый матрас, который заменял деве холодный пол. Мортис навис над девицей и наблюдал как она всё ещё сжимала плечо левой руки, хотя больший нажим пришелся к локтю. Не думая, он принялся лобызаться. Спустя долгое время, он примкнул к женским губам, грубо проталкивая свой язык прямо в её рот. Но Ева не сопротивлялась, хотя было неприятное холодное ощущение во рту, будто чем-то холодным и мокрым проходили по её небам и зубам. Поцелуй оборвался слишком резко. -Пожалуйста, не надо. Я не хочу.- Взмолила Ева дрожащей рукой прикоснувшись к его, надеждой найти в нём долю совести. Мортис лишь поджал губы, нахмурив брови, в ответ он только убрал её руку и стал снимать с её головы апостольник. Божество с восхищением смотрело, как из тряпья появлялись нетипично бирюзовые волосы, короткие и кудрявые. Теперь его интересовало, что он ещё не знал о своей музе. -Как красиво.- Мортис погладил её по волосам, но девушка дернулась, стоило руке попасть на её голову. Предпринять она пока ничего не пыталась. Боль словно пульсацией проносилась по руке, и была ударом в висок, только отбойным молотком. Другой рукой, бог пытался найти каким образом её раздеть, но у платья не было даже застёжки. Вторую руку, он положил также на спину. И со словами. -Милая зачем тебе это тряпье?- он начал разрывать платье на спине. Ева выгнулась. Что дало простой ткани ещё быстрее разорваться. -Не хочу, чтобы вы носили это старье, вам очень подойдет шёлк...с золотой вышивкой.- когда платье уже было разорвано до копчика, он начал стягивать его с девы, обнажая невинное тело до конца. Только сейчас, бог заметил что та носила черное кружево, а на бедре у неё было украшение с креплением для ножа. Еву пугала нагота, сейчас ей бы хотелось укрыться, спрятаться, да куда подальше. -Очень красиво.-прямо как и Мортис представлял себе это тело, мягкий животик и большие упругие бёдра. -Не надо, не хочу!-Монахиня дернулась и попыталась отстраниться, но некуда, слёзы теперь текли от чувства безысходности и боли в руке. В попытке принять позу эмбриона, деву резко схватили за сломанную руку притянув к себе, всё это сопроводилось новой порцией боли и криков. -Меня это и не сильно заботит, моя милая. Ты станешь прекрасной музой.Моей прекрасной музой.-Мортис тихо засмеялся и уткнулся девушке в грудь, крепко сжимая её ладонь. От неё пахло землей и свежестью. -Как приятно.-божество поднял лицо к шее девушки, он с жадностью начал в неё впиваться, оставляя глубокие засосы до посинения. Её деформированную руку он отпустил. Но мужчину поразила сия наглость, когда Ева снова начала вырываться. -Я готов сломать эту кровать.-кровать не предназначена для двоих, едва она удерживала их вес. Мортис толкнул девушку так, что слегка ударилась о спинку кровати. Не сразу та заметила, что лежала на животе. Приподняв тазовую область, мужчина аккуратно стянул нижнее бельё. Чувство мерзости и отвращения, чувства что это нечто неправильное и оскверненное, било по Еве больше сломанной руки. Ей было трудно представить как образ чего-то нечто благородного, истинного образа для подражания, стал кем-то развратным и жестоким деспотом. Ей мерзко от его холодных пальцев, которые будто оставляют ожоги на её коже, ей мерзко от столь прекрасного образа в её голове, ей хотелось забыться, сопротивляться было бесполезно. Кровать скрипела, пальцы ласкали киску, уделяя внимания не только половым губам, но и уретре, второй ладонью он мягко массировал бедро. Мортис удивился, когда заметил, что из Евы начала вытекать природная смазка, но недолго думая он протянул пальцы внутрь, немного растягивая вагинальные стенки. -Интересно.-поразился бог, и подвинулся ещё ближе, он проник другими пальцами в её рот и начал изучать мокрую полость рта и играясь с уздечкой языка и самим языком, странная забава, перед тяжелым удовольствием. В процессе Ева немного уловила движения пальцев, которые проталкивались в вагинальных стенках и в целом постаралась расслабиться. Но постоянная мерзость и чувства что вот-вот пальцы засунут ей в глотку или что похуже, начнут вырывать зубы или тянуть за язык. Изо рта текли слюни, а дышать носом было физически трудно. После чего их всё-таки вытащили, немного размазав слюну по её щеке. -Мерзко, как мерзко.-Монахиня не собиралась признавать, что эта часть ласк, очень неприятная. Также мерзость возникала не только из-за банальных прелюдий. -Я могу показать, что такое в самом деле "мерзость".- так и не доведя дело до конца, Мортис разделся, теперь одежда не давила на его гениталии, её вообще не было. Схватив деву за бёдра, большими пальцами немного размыкая вагинальный проход, второй рукой он взял свой член в руку и разом вошёл в Еву. Громкий визг, тихое хныканье, спина невольно прогнулась. Ожидаемо, но Мортису понравилась эта порция непривычных звуков, ведь ранее не имел особого насильственного опыта. Он схватил девушку за левую руку, заломив её за спину. Теперь к воплям добавились крики, к тихому хныканью-настоящее рыдание, настоящая симфония для ушей бога. Ткань изрядно пропиталась слезами, теперь они стекали тёплыми каплями по щекам, падая на простынь. Каждое движение в ней доставляло боль, на удивление, она была очень тугой и как такового опыта вовсе не имела. Мортис лишь тянул бедняжку за сломанную руку, словно поводок, иногда перекрывая ей возможность дышать попыткой удушения. Нелегко досталось и спине, в процессе он царапал её и прижимался крепче к мягкой коже, оставляя подобие рубцов. Нередко слышались тихие оскорбления в её сторону, в основном о том, какая она блудная. -Как бы я хотел, чтобы у тебя появился ребёнок....хочу мальчика.- Мортис проникся в процессе, теперь её крики стали для него подобием девичьих стонов, а боль которую он приносил, равнялась с тысячью ублажающих его девиц. Такое сомнительное и ужасное удовольствие, которое он сейчас разделяет с прекрасной девой, столь верной и невинной, до той поры... Каждый толчок был как последний, движение в ней очень тугое, но определённо ни с каким не сравнится. Особенное наслаждение принесли рубцы, оставленным им на её спине, словно били её плетью, а сломанная рука теперь служила как поводок для тигра. Каждый шаг, каждое движение, божественное удовольствие, с которым он страсть как не хочет расставаться. Но тем не менее, Мортис чувствует, что скоро будет завершён пик его экстаза, а кровать агрессивно скрипела под шлепками двух тел. Раз-два, ещё несколько движений и Мортис изливается в Еву, готовый сойти с ума от удовольствия, он едва ли не закатывает глаза блаженно закусив губу. Ева в сия пооцессе даже не успела привыкнуть к движениям, постоянные скачки различного вида боли ударяли по её телу и словно ломая изнутри, помимо этого, темп и долбежка была просто немыслимой и грубой, Мортис входил полностью, вдалбливая в самую матку. Когда божество вышло из её тела, он был немного озадачен, когда увидел кровь, но затем ужаснулся когда заметил, что она вытекала вместе с "семем". А обессиленная Ева, у которой в процессе только и дело, что рябило в глазах, упала на пуховую подушку и потеряла сознание. Божество снял с неё повязку и ощутил, насколько сильно она пропиталась её слезами, у них непривычный запах, они пахли примерно также как она. -Ха..кажется я был слишком груб.- только сейчас, он понял, как обращался со своей музой, ему стало не по себе. Но не зная, как исправить свою погрешность, он целует её напоследок. Надевает свой хитон и завязав на запястье черную повязку пропитанную слезами. С опаской за собственное будущее и будущее своей жрицы, Мортис шагает прочь, мысленно проклиная себя. Лишь где-то в тишине, доносится эхом, простое стихотворение... Красивым, женским монотонным голосом.

Ломался образ идеала, пред девицей верной. Божество её застало, за молитвой нервной И слышала девица громкие шаги. И хлопки и сердце, всё ломало на куски. Не могла, не стала, идеалом для него. Жрицею желанной, богиней для того. "Окунись в любовь. Склонись над мной" "Слова и шёпот, звучали громко, властвуя над мной...' Породил он плод проклятый, смерть её предвидел. Породил он плод проклятый! Её душу и честь сломал, обидел.