***
Летние каникулы заставляли лезть на стену и выть от тоски, гулять ни с кем не хочется, Шнайдер на работе, мать так и норовит укусить отсутствием денег и бесполезностью сына. «Господи… Ладно, ещё чуть-чуть и сваливаю!» Молодой рокер прекрасно знал, куда уйдёт и что потом будет делать по жизни. Пусть многие после слова: «музыка!» смеялись, Кристоф поддерживал своего мальчика, аргументируя это тем, что он в своё время не имел никаких возможностей, его загнобили и лишили выбора. «Могу тебе позволить. Будешь самой яркой рок-стар!» Но пока что, перед мировой славой, Круспе хотел чего-то более приземлëнного, например развлечения в баре. Нужно было набрать пару номеров и поколдовать. — Луц, давай там, подсуетись! На этом всё. Дело за малым — дождаться вечера. И Рихард весь день едва сидел на месте. То выбирал что-то, то перенастраивал гитару от скуки, что-то пытался играть, пробовал написать стихи, ведь творческий процесс затягивает и отнимает неожиданно много времени. Но не шло дело, не было вдохновения. — Ладно, сволочь, — сказал Рихард кому-то и лёг на кровать. Если он уснёт, то всё точно будет быстрее. Ближе к вечеру его разбудил телефонный звонок. — М?.. — Готово, ты когда подтянешься? У тебя, ориентировочно, два часа, оперативнее. — А… Спасибо. Круспе встал с кровати, массируя голову. Всё шумело, как после пьянки. Отвратительно. Но нельзя было медлить, поэтому Рихард собрался и вышел из дома без лишних объяснений. Всё равно никто не слышит, что он говорит и пытается донести. Пробовать нет смысла, отвечать на вопросы тоже. Слышат, что хотят, сам потом виноват. Чтобы взбодриться, пришлось немного пробежаться. Жаль, что кроме тошноты ничего больше не обломилось. Рихард пришёл к особняку, который уже давным-давно стал первым домом. Открыл дверь своими ключами и зашёл. Было интересно, где Шнайдер мог спрятаться тут? Долго искать не пришлось — Кристоф что-то готовил на кухне. — Привет! — Рихард поздоровался, ещё даже не заходя на кухню, чтобы не пугать дядьку. — Ой, здравствуй, — Кристоф был приятно удивлён, а потом всплеснул руками. — Ты чего ж не предупредил меня? Не сказал ничего! Я б забрал тебя, ну или, — он указал на плиту. Круспе широко улыбнулся и подошёл, чтобы обняться. — Выключай всё, и, пожалуйста, поедем со мной кое-куда. Хочу быть с тобой в этот вечер. — Особенная дата? Я что-то забыл? — Кристоф снова нервничал. Рихард отстранился, глядя на Дума из-под нахмуренных бровей. — Ты почему успокоительные пить перестал? — Да забываю. Так! А куда едем? Пойду собираться тогда! — тема таблеток не нравилась Кристофу. Неприятно было, когда его в чём-то контролируют. Но противиться здесь было самому невыгодно, поэтому тему он предпочёл замять. — В бар, но сильно не наряжайся. Что-нибудь простое. Кристоф кивнул и ушёл, опрометчиво оставив Рихарда одного на кухне. — Шоколад, шоколад, шоколадный шоколад, в шоколаде, в шоколаде шоколадный шоколад! — напевая свою песенку, Круспе залез в шкафчик над раковиной. Кристоф вернулся меньше, чем через полчаса, но в мусорном пакете тоскливо лежало уже три бумажки с фольгой. — Ты умрёшь, — спокойно констатировал Дум, разглядывая надпись: «Weiße Schokolade». Рихард махнул рукой и пошёл к машине. Не было у него времени умирать.***
Бар уже был полон народу. Рихард пробежался по толпе взглядом, находя Луца. — Вечер. Готов? — спросил Круспе, крепко пожимая руку приятелю. — Конечно. Вы? Рихард кивнул и повернулся к Кристофу. — Садись за барабаны, играем «Lick it up». — Что, прости? — Кристоф чуть не уронил уже где-то найденную кружку пива. — Садись за барабаны! Вон сцена, драммсы фо ю, мы будем делать шоу! Дум замахал руками, отказываясь. Но Рихард чуть не за волосы притянул его к барабанам. — Песня простая, драммка на коленке написана! Ты хотел — ты получил! Я даю тебе всё необходимое! Целый концерт! Убедительно. Рихард встал у микрофона с гитарой под соло, Луц на ритме, какой-то парень, которого ни Кристоф, ни Рихард, ни, возможно, даже сам Луц, не знали, на басу. — The night is outside the window! Are you ready to lick my dick?! Шнайдер готов был закинуть палку в этого провокатора! Но толпу это лишь заводило. — Hey, you! Lick me instead of a bottle! — Рихард крикнул это какому-то парню, который послушался совета, целуя подставленные губы. — Let's fucking go! Let's dilute this dull shit! One! One! One, two, three, motherfuckers! — начал выкрикивать Луц в один микрофон с Круспе. После понтового запила, Рихард кивнул Шнайдеру, чтобы тот начинал. Ничего особенного в песне не было, Круспе выбрал её лишь потому, что Шнайдер умеет её играть. Она слишком быстро закончилась, а толпа лишь завелась. Рихард буркнул что-то Луцу и подошёл к дядьке. — Умеешь вот эти? — Рихард достал из кармана листок с песнями. — ToN, «Stripped», а… «Life Burns». И вот эти кисы́ ещё. Рихард хлопнул по корпусу гитары. — Играем! Он вернулся к микрофону, показал листок Луцу и продолжил выкрикивать непотребства в зал. Песня за песней, на десерт был ТоN с невероятным соло. Шнайдер хотел просмотреть на Рихарда, и тот повернулся боком, чтобы и толпа, и Дум видели эти кульбиты. — Thank, freaks! — Круспе ушёл со сцены к бару, маня Кристофа за собой. — Вы местная легенда, — улыбнулся Луц, пожимая руку Дума. — Да, действительно честь играть с вами, — подал голос басист. Парни ушли, Кристоф взял выпить, а Круспе сверлить его взглядом. — Честь играть в вами? Местная легенда? — повторил он фразы музыкантов. Дум пожал плечами и улыбнулся. — Играл раньше в паре баров. Хобби. Круспе вскрикнул, что просто ужасно было хранить такое в тайне, а потом стал расспрашивать Кристофа обо всём, что связано как-то с музыкой. — Честно, не знаю, что они так реагируют. Но я просто играл, как сейчас. Иногда один, иногда с кем-то. Но потом работа, работа, работа. Было трудно, я перестал играть. А когда получил всё, для того, чтобы даже группу собрать — уже не интересовался. Перегорел. Но мы могли бы поиграть ещё. — Да. Но потом. Сейчас предлагаю ехать домой, не будем напиваться, — Круспе повёл удивлённого Шнайдера к выходу. Уже сидя в машине, Кристоф собрался с мыслями: — Знаешь, пусть я уже играл на сцене, я тебе благодарен. Очень. Спустя столько времени это для меня всё равно, что новый опыт. Ты подарил мне прекрасные эмоции. И соло! Соло твоё! Глаз не оторвать, ты виртуоз! Рихард хихикнул, театрально прикрываясь руками. — Мы дали жару этому вонючему бару. В следующий раз берём моего друга пиротехника!.. Всю дорогу домой Рихард фантазировал, как мог бы пройти их концерт, как они могли бы сочинять музыку, и как прекрасна могла бы быть их жизнь, а Кристоф лишь улыбался, глядя на дорогу. Приятно, когда любимый человек может мечтать, радует осознание, что он жив душой.