Академия кувелов,
мужское общежитие
Небольшая комната на двоих вмещала в себя две скрипучие койки с толстыми мягкими матрасами. «Ложе» стояли у большого окна, через которое комната заполнялась светом. Две прикроватные тумбы примостились у изголовий, нагруженные учебными принадлежностями и прочими личными вещами. Лучики послеобеденного солнца резво прыгали по синим обоям с минималистичными незамысловатыми узорами. Вместительный деревянный шкаф расположился сбоку от кроватей и вмещал в себя не только одежду, но и обувь на нижней полке. Небольшое зеркало грузно висело на стене у санузла. А рядом с рабочей зоной уныло стоял небольшой холодильник, прячущийся за высоким учебным столом. Академец с кучерявыми волосами открыл дверь из совмещённой с туалетом ваннуой. Просушивая мокрые волосы полотенцем, пошёл к своей кровати. На соседней развалился друг с уже подсохшими огненными локонами и с кем-то оживлённо переписывался через айкофэт. Малер взял в руки свой и открыл сеть. Челюсть его чуть не отвисла, однако он сдержался и подавил измученный выдох. Висело с дюжину сообщений от новой подруги, которая яростно отзывалась о соседке. Одно сообщение лучше другого: «Малер, эта кенц даже не говорит со мной!», «И что делать тогда с грёбанным свитком?», а в последних сообщениях и вовсе говорилось о том, что он козёл и как вообще смеет игнорировать её. — Чёрт подери, ещё и на отработку сейчас идти, — захныкал Флатэс. — Плохая была идея идти сегодня на стадион. Малер хохотнул, продолжая листать сообщения. — Ты сам предложил и у нас каждый день отработка, что теперь на стадион не ходить? Игнэйр нехотя поднялся с кровати и поплёлся к шкафу. Распахнув дверцу, он достал себе одну из ярких толстовок и тёмные джинсы, а следом выцепил тёмно-синюю футболку с белым принтом и ещё одни чёрные джинсы, а после кинул второй комплект другу. Когда Присфидум прочитал последнее сообщение гласившее: «Я иду к тебе!», он подхватил одежду и начал резво одеваться. — Ты куда стартанул? Никогда ещё не видел, чтоб ты так торопился, — недоумённо спросил Флатэс, неспешно натягивая на себя толстовку ярко-рыжего цвета, от которой у Малера рябило в глазах. — Сюда идёт Калеса, — бросил в ответ Присфидум, стараясь залезть в джинсы. — Что? — вскрикнул Игнэйр, так и замерев со штанами в руках. Когда ремень с цепочкой был застёгнут на джинсах Малера, и он принялся уже спокойнее натягивать носки, дверь в комнату с шумом распахнулась. Успевший залезть только в одну штанину Флатэс, вскрикнул. Он стоял на одной ноге и чуть было не повалился на кровать. Калеса безынтересно оглядела комнату, зашла внутрь и обратила взгляд к Малеру. Она злобно глядела, как тот натягивает носок. — Занято! — завопил Игнэйр, размахивая ещё не надетой штаниной. — Да кто на тебя смотрит. — Нежданная гостья кинула на него короткий взгляд. — А сейчас ты что делаешь? Только не говори, что у тебя глаза сами по себе косятся, не прокатит! Он скорее напялил джинсы, а после уселся на кровать. — Ой, да помолчи ты. — Калеса махнула на него и снова перевела взгляд к Малеру, что сидел с уже спокойным лицом. — Так вот… — Хрен в рот! Стучаться не учили или руки отсохнут, если попробуешь? — продолжал буйствовать Флатэс. — Какого Тёмного ты вообще врываешься в чужую комнату без приглашения! Это тебе не твой хлев, где двери можно с ноги вышибать! На мгновение показалось, что у Амкапир на лбу выступила вена от злости. Она разъярилась, а улыбка, появившаяся на губах, выглядела более чем ужасающей. Калеса развернулась и свысока посмотрела на Игнэйра, одарившего её не менее испепеляющим взглядом. — Закройся! Я не с тобой говорю! А хрен в рот сам себе запихни, если дотянешься! — Тебе он больше нужен, может запах желчи перебьёт, — не отставал Флатэс. Наблюдающий за картиной Малер, тяжело выдохнул и покачал головой. Мало того, что Калеса не нравилась Флатэсу, так она ещё и подогревала эту неприязнь дерзкими выпадами. Вообще это было чем-то очень из ряда вон выходящим, ведь добродушный парень не был так груб даже с Ингелео, а уж его-то он точно терпеть не мог, по крайней мере так казалось Присфидуму. — Да прекратите вы, — сдался Малер и провёл рукой по лицу. — Калеса, это не твоя комната и врываться сюда с ноги и орать на Флатэса ты не можешь. Это неприлично, в конце концов. — Неприлично? Да это кощунство и почти домогательство! Она сраная извращенка! — возмутился друг, сузив глаза. Калеса скрестила руки, но таки замолчала. — Что случилось? — Метнув соседу умоляющий взгляд, Присфидум поднялся с кровати. Амкапир, казалось, только и ждала, когда же её спросят, потому как раскинула руки и устремилась к кучерявому академцу. И без того злобный вид, стал исступлённым, когда она начала размахивать руками. — Лаура! Эта гадина послала меня, сказала, что её мои проблемы не волнуют, и со свитком она помогать нам не будет! Хозяева комнаты двинулись обуваться, а после вышли из комнаты, пока гостья продолжала тираду: — Нет, ну как это понимать? Ей что сложно сказать, что она знает про ту проклятущую штуковину? Малер, сжимая в руке ключи, поманил Калесу пальцем на выход, отчего та, не прерывая гневного монолога, потопала в коридор. Флатэс сделал мину мученика, когда прислонился к стене, вызвав у Присфидума улыбку. — Что посеешь, то и пожнёшь, — пожал плечами задорный Игнэйр, когда троица двинулась к выходу. Амкапир сверкнула глазами в его сторону, а после недовольно поглядела на второго. — Хватит уже нести вивпамундскую чушь! Она заслужила! Нечего быть такой высокомерной. — Да уж кто бы говорил. — Хохотнул Флатэс, запрятав руки в карман толстовки. — И в любом случае, я не понимаю, зачем мы оставили этот свиток у себя, не лучше ли будет отдать его профессорам? — И как ты себе это представляешь? — Калеса состроила невинное лицо. — Знаете, мы тут пролезли в кабинет профессоров ночью и украли свиток, но сейчас возвращаем? — Под конец её голос стал стервозным, рычащим. Впереди уже появилось здание академии, на которое падали солнечные лучи, по улице разгуливал приятный ветерок, кружащий старые листья в вальсе. По вымощенным дорожкам сновали студенты, кто шёл с занятий, кто просто прогуливался, а кто направлялся в сторону ближайшего сайда «Торговцев», известного обилием всевозможных товаров, привозимых не только из сердца канта — Корта́са, но и из разных уголков Зазавесья. Располагается поселение довольно выгодно, ведь к нему ведут широкие русла реки Светлой Девы, куда и приплывают с товаром различные торговцы. Так же этот сайд славится своими габаритами, ведь по размерам он больше любого находящего в округе в несколько раз. По этой причине туда слетается множество людей, чтобы закупиться необычными вещами. А ведь у этого поселения местный рынок второй по известности и обилию товаров после Корта́са. Проводив незнакомых студентов взглядом, Малер вновь посмотрел на академию и в тот же миг напрягся. Спешащую внутрь Ланию, подловил Валтис. Мышцы Присфидума напряглись, он уже готовился броситься к ним, когда увидел, как тот притянул сестру к себе за шею и начал что-то шептать на ухо, ожесточённо и торжествующе. Подруга сжалась, её глаза распахнулись от ужаса, и даже с такого расстояния он увидел, что руки её начали судорожно биться в истерике. Стало просто невыносимо наблюдать за этой картиной, а потому Присфидум сорвался с места и побежал на выручку, заметив, как Нобилиа начала хвать воздух и вцепилась в кофту на груди. Однако Валтис рывком оттолкнул её и спокойно зашагал дальше, а уже задыхающаяся сестра, точно загнанная в угол, бегала глазами по газону. — Лания! — выкрикнул Малер, мчась к ней на всех парах. Она подняла голову и, чуть завидев друга, бросилась бежать в другую сторону, смотря себе под ноги. Бежала так, что даже не заметила впереди идущего Ингелео, в которого и врезалась. Малер видел ужас в её глазах, преследующий после разговора с «братом». Заметил омерзение и гнев, которые ясно отразились на лице Элисара. Присфидум побежал ещё быстрее, когда увидел, как смутьян поднимает руку. Он уже знал, что размажет подонка по дорожке, если этот гад посмеет тронуть Ланию хоть пальцем. К удивлению, тот опустив взгляд, вдруг замер. Лицо его в один миг переменилось, а брови изогнулись в недоумении и чем-то ещё, чем-то, что разобрать оказалось невозможным. Прошло не больше пары мгновений, когда пришедшая в себя Лания, взметнула голову, увидела перед собой Ингелео и оттолкнув, понеслась прочь. — Какого тёмного вы тут носитесь? — прогремел голос декана Нэслра, который появился на ступенях и остановил бегущего Малера. — На отработку туда, господин Присфидум, — сдержанно ответил мужчина, показывая пальцем в сторону академии и оглядывая подходящих студентов, он пересчитал всех поголовно. — А где Нобилиа? Подоспевшие к Ингелео брат и сестра, посмотрели на общего друга, который лишь пожал печами и недовольно повёл носом. Люксальта осмотрелась, заметила не только встревоженного Малера, но и удаляющегося Валтиса. Лицо её прояснилось. — У Лании плохое самочувствие, сегодня её не будет, профессор, —отозвалась она, подталкивая застывших парней ко входу. Декан деловито поправил пиджак, что-то пробормотал под нос и качнув головой, ответил: — Хорошо, тогда принимайтесь за дело.Академия кувелов,
кабинет факальда́митона
С прошлой отработки Флатэс не находил себе места, маясь тревогами от наступившего экзамена. Как он и предполагал, профессор Ленвай встретил нерадивого студента очень холодно и безрадостно после случившегося несколько занятий назад. Даже если студент продолжал исправно посещать теорию, то на практике предпочитал теперь уже не присутствовать. Он бы с радостью пропустил и эту пару, но не мог, ведь настал день аттестации и дачи допуска к последующему экзамену. Что делать и как выкручиваться — Игнэйр не имел никаких понятий, потому как отступать от принципов он не намеревался. Сосредоточенно наблюдал за тем, как Ингелео стоял на пьедестале и искусно манипулировал водой в чаше, создавая из неё то смерчи, то лихо закрученные воронки. Его способность потрясала воображение: такая точность, превосходный контроль и покладистость, а главное Элисар не боялся её, в отличие от Флатэса, который после трагичного происшествия, предпочёл отречься от своей силы, даже если случившегося это действие никак не могло поправить. Сдающий экзамен смутьян, выглядел непринуждённо, лицо выражало некую скуку, пока он стоял, вытянув руки так, что ладони смотрели друг на друга. «А ведь ты тоже был там. Тогда почему тебе всё так легко даётся, в то время, как я лишь отхватываю от огня по полной? Почему в итоге, я стал таким слабым, если раньше моя сила превосходила твою?» — эти мысли не покидали Флатэса, когда он смотрел на бывшего напарника и друга, с которым в детстве было проведено не мало дней за тренировками. Стиснув ладони на предплечьях, он неотрывно наблюдал и за профессором, который довольно качал головой. Ни для кого не было секретом, что Ингелео и Лаура одни из лучших студентов, сумевших на наивысшем уровне освоить способности. Другие не шли с ними ни в какое сравнение, ведь чувство равномерного распределения силы и её подчинение захватывали дух и вызывали непомерную зависть. — Замечательно! Ингелео, всё выполнено просто безупречно! — Преподаватель хлопнул в ладоши, после чего вода медленно опустилась обратно в чашу. — Если у тебя больше нет на сегодня занятий, можешь быть свободен. Как никак выходные на носу. — Спасибо, — безразлично бросил Ингелео, а после вышел из круга, метнув взгляд на верхние парты, где почти сразу встретился глазами с Игнэйром. — Я, пожалуй, задержусь ещё ненадолго. Профессор Ленвай поставил отметку в системе и принялся листать список. Академцы сверлили друг друга холодными и неприязненными взглядами, точно вели борьбу. Одновременно усмехнулись, только если Ингелео сделал это ехидно, то Флатэс изобразил доброжелательность, хоть и вышло несколько надменно, после чего смутьян пошёл к своему месту. — Мистер Элисар, мне кажется или в ваших ушах снова прибавилось пару дырок? — спросил профессор, приглядываясь к студенту. — А вам бы хотелось, чтобы они появились в других местах? Как по мне лучше в ушах, чем на других частях тела, — съехидничал он и отсалютовал, даже не повернувшись к преподавателю. Уже привыкший к подобному поведению Ленвай, даже не стал реагировать и предпочёл сделать вид, что ничего не слышал, пробегаясь глазами по списку. Тяжело выдохнув, преподаватель поднял голову и нашёл в кабинете Игнэйра, отстранённо сидевшего на привычном месте у окна. — Флатэс Игнэйр, — громко озвучил довольно молодой преподаватель. — Сегодня чуда тоже не случится или ты всё-таки удивишь меня? — устало спросил он и провл руками по коротким каштановым волосам. Закусив губу изнутри, Флатэс стрельнул взглядом на руки, покрытые митенками, что скрывали изуродованную кожу, при виде которой его захлёстывали эмоции того дня. Напряжённо выдохнул. — А вы упорный, профессор, всё верите в какое-то чудо, — схохмил студент, решительно встретившись с Ленваем глазами. — Вы простите, но чуда не будет, мне оно неподвластно. На деле Игнэйр не лгал. Чудо и правда ему не подвластно, равно как и его сила. Просто он предпочёл завуалировать правду подобным образом, чтобы не произносить вслух того, что так или иначе могло снова ранить его. Хотя голос, в который прокрались ноты грусти, предал обладателя. Эти ноты должны дать понять профессору всю безысходность ситуации. — Ты же понимаешь, что тебя будет ждать отчисление, если ты сейчас же не выйдешь и не покажешь то, что от тебя ждут? Да вообще хоть что-то, хотя бы на бал «удовлетворительно». — Флатэс было собрался ответить, как профессор вскинул руку. — Нет, мистер Игнэйр, отшутиться уже не получится. Мне надоело подобное поведение. Я ставлю тебя перед фактом, юноша. Так что выходи немедленно. Злость взбурлила в венах Флатэса, глаза его, неожиданно для всех, стали просто ледяными, а наблюдавшие за ним одногруппники, преисполнились удивлением. Никто не знал о подобной его стороне, да и сам он предпочёл бы, чтобы так и оставалось, но терпеть призраков прошлого и стараться что-то исправить уже просто не оставалось никаких сил. Он с горечью осознал, что пора сдаться, ведь все потуги ни к чему не привели, кроме очередных ран и боли, как к новым, так и старым. — Нет, — агрессивно, но тихо и решительно сказал Игнэйр. — Превосходно! Значит будешь отчислен! — Преподаватель впервые разразился злостью. Игнорируя выкрики, Флатэс поднялся с места, с не меньшим остервенением закидал все принадлежности в сумку и скрежеща зубами, начал спускаться. — Не буду, потому что больше на этом факультативе я не состою. Возрадуйтесь профессор, я избавляю вас от себя, удачи вам! — С этими словами он вылетел прочь из кабинета. Пронёсся, подобно урагану, по этажу и уперевшись лбом в стену стиснул кулаки так, что костяшки побелели. Злость, горечь и прошлое, давили на него так, что академец готов был вновь стать тем импульсивным мальчишкой, которому нужно что-то разбить. Голова гудела, а уши застлал шум бурлящей крови. Почему это происходит? Зачем ему вообще всё это нужно? Ради чего он старается, если прошлое неизменно и уже ничего поделать невозможно? Для чего вообще все эти напрасные усилия? Флатэс не понимал. Холодная поверхность стены приятно охлаждала разгорячённую кожу. — Флатэс, это ты? — Едва заслышав знакомый голос, он повернул голову, запрятав кулаки в карман кофты. На сердце и душе в один миг стало легче, злость отпустила. Облегчённо улыбнувшись, Игнэйр с благоговением посмотрел на приближающуюся Анисию. — Привет, Анисия. — Ты чего тут застыл? — Голову проветриваю, только что решил уйти с факультатива, вот собираюсь идти в деканат. Подруга обезоруживающе ему улыбнулась в ответ, подошла ближе и подхватила под руку, заставив друга отойти от стены. — Тогда я пойду с тобой. Буду рядом для поддержания морального духа! — Её бойкий и добрый голос окончательно успокоил его. Сердце забилось чуть быстрее от её прикосновения. — Правда будешь? — Конечно, глупый! Пойдём скорее. Давно пора перестать себя мучить этим факальдамитоном. Смягчившись, Флатэс улыбнулся, укрепляясь в догадках о том, что эта прекрасная девушка и правда его понимает, даже если не знает трагичного прошлого.