Территория академии кувелов
Ночной ветер не мог освободить Ланию от глубоких дум. Она бесцельно шагала вместе со всеми, а из головы не выходили слова Малера. Как кто-то может пожелать насильно чьей-то любви? Разве это правильно? Если чувства есть к другому человеку, то как можно взять и полюбить того, кто противен? Нобилиа путалась в догадках раз за разом. Подняв голову, она бросила взгляд на Ингелео. Промелькнула навязчивая мысль, а потому она ускорила шаг и нагнала его. Замялась. Стоит ли его спрашивать? Но если не спросит, то просто сойдёт с ума от бесконечных размышлений. Тем не менее, каждый раз, когда Лания уже собиралась открыть рот, что-то словно сдерживало её от вопроса. Впереди показалась академия. Ребята шли всю ночь и порядком устали, как физически, так и морально. Слишком много потрясений свалилось за короткий промежуток времени, а потому каждому требовалось время, чтобы привести мысли в порядок. — Ну чего тебе? — смутьян скривился, бросив взгляд на плетущуюся Ланию. — Я... нет, ничего... — Говори уже, меня нервирует твой открывающийся рот, как у болванчика. Ты же вроде научилась громкость прибавлять или опять утратила эту способность? — Надо было к Флатэсу идти, — пробормотала Лания. — А чего хотела? — утомлённо спросил Ингелео и выдохнул. Помявшись с минуту, Нобилиа таки осмелилась озвучить вопрос: — Разве правильно заставлять кого-то любить против воли? То есть... если бы кто-то попросил тебя о том же ради Люксальты ты бы... — Не надо меня о таком спрашивать. Если бы на месте этого придурка был я, то оборвал связи со всеми или не лез к Люкс со своими намёками на чувства, зная, что могу ей навредить. Лучшее решение отпустить её. Разве не так поступают те, кто действительно... ну... испытывают сильные чувства? Но твой уникум другое дело, он решил, что угонится сразу за всеми зайцами. В итоге, одна хитрая туша посадила его на поводок. Всё, что он сейчас может — подчиниться блондинке. В конце концов, он же может притвориться, чтобы она сняла с него проклятье, — пожал плечами Элисар. Возразить или ответить на его слова было нечем, а потому Лания замолчала. Смогла бы она так просто отказаться от Малера? От одной только мысли грудь сдавило, точно тисками и, казалось, вот-вот разломает на куски. Если Ингелео говорил о таких вещах с небывалой простотой, значит он куда сильнее, чем она могла бы подумать. Впервые она разглядела за неприятной личиной сострадающего человека, способного на чувства помимо злости и презрения. «Но ведь отказаться от любимого человека гораздо сложение именно из-за чувств, ведь за этим последует непреодолимая боль. — Лания украдкой оглянулась, Присфидум шёл с отчуждённым видом и пустотой во взгляде. — Люди становятся эгоистичны в своих желаниях, особенно когда дело касается чувств и желаний». По возвращению в комнату, Нобилиа обессиленно рухнула на кровать и принялась буравить стену. Спать хотелось до невероятного, но уснуть никак не выходило. Сжав в руке оберег, она закрыла глаза, пока мысли продолжали оглушительно галдеть.***
Следующие дни летели точно в каком-то тумане. Лания запоминала только события. Она сбилась со счёта и запуталась в числах, потому что будни слились в сплошную и однотипную кашу. Пытаясь восстановить в памяти бег последних дней, Нобилиа стала прогонять их в голове. Вспомнила, как на следующий день, после ночной «прогулки» Валтис чуть не сцепился с Малером в коридоре. Брат прорычал тому не приближаться к Лании и грозно взглянул в глаза сестре. Уже позже академка догадалась, что он мог видеть возвращение глубокой ночью. После этого Присфидум старался держаться от неё ещё дальше, хоть и до того обходил всевозможными путями. Флатэс вернулся на факальдамитон, чем потряс не только сокурсников, но и самого преподавателя лишил дара речи. Лания посмотрела на календарь. Оказалось, минуло уже полторы недели. Академка подозревала, что смута в сознании из-за проклятья и амулета — поскольку второе блокирует первое лишь от части, то воздействие на разум ослабевает, но не исключает всех «побочных эффектов». Прошло не так уж много времени со встречи с целительницей, но казалось, что, либо оберег стал слабее, либо проклятье усилилось. Как избавлять Ланию от его гнёта, ребята не знали. Поскольку первоначальный план Малера провалился, а Калеса продолжала гнуть свою линию, все не на шутку обеспокоились. Нобилиа же переживала не только за себя, но и за Присфидума, за его младшего брата и печалилась о кончине старшего. Единственное, что поддерживало в ней жизнь и желание продолжать борьбу — приятные воспоминания и воспламеняющий внутренности поцелуй в свете луны. — Эй, долго тебя звать? — по макушке прилетела тетрадка. — Пошли, попробуем выловить Амкапир, — Ингелео недовольно махнул рукой. В новом расписании на хабитарии Лания оказалась вместе с Ингелео, Малером и Калесой. Смутьян нехотя садился с ней каждую пару, чтобы присматривать за состоянием и старался держать подальше от Присфидума. — Они уже ушли? — лёгкое удивление промелькнуло в её тоне. — Нет, тебя подождать решили, — саркастично выдал Элисар. — Ну ты и язва, — выдохнула Нобилиа, крайне устав от недовольства друга. Порой так и хотелось отвесить ему подзатыльник, но она каким-то чудом сдерживалась. Раз уж он соблюдает её личные границы, значит и Нобилиа ответит тем же. — И что ты хочешь сделать, думаешь в этот раз она поведётся на проповеди? Или пустишь слезу, чтобы она решила помочь? — академка закинула сумку на плечо и пошла к выходу. — За слезой не по адресу, быстрее ты станешь великим целителем, чем выдавишь из меня хоть миллиграмм солёной жижи. Хмыкнув, Лания поплелась за Ингелео, продолжая думать о своём положении. Неужели никак не получится побороться за общее будущее? А есть ли оно для них, если проклятье снять не выйдет? Поглощённая горечью, она провалилась в тёмный колодец со змеящимися мыслями. — Малер, хватит сопротивляться! Внимание привлекли приглушённые разговоры. Нобилиа оглянулась и остановилась. Элисар не заметил её замешательства, а потому Лания осмелилась ухватиться за край его джинсовки. Смутьян хотел было возмутиться, но проследив за её взглядом, сменил гнев на заинтересованность. Присфидум оттолкнул от себя Калесу. Та в ярости, потянула к нему руку, как он грубо перехватил её за кисть. — Я сказал хватит. Я тебе не ручная зверушка и не мальчик на побегушках. Как такую, как ты вообще можно полюбить? Ты ведь ничего кроме как манипулировать и не умеешь, в тебе даже капли сочувствия нет. Какая к тёмному у тебя любовь? Ты же кроме себя никого и не видишь. Лания может умереть, моя семья продолжит страдать, а тебе лишь бы эго своё потешить, — с омерзением процедил он. — Держись от меня подальше. — У тебя без меня ничего не выйдет! Я же помочь пытаюсь! — Помочь пытаешь? Так сними это сраное проклятье! — Я сказала тебе цену! Тебя не Светлая Дева весть что просят. — Ты такая же как та Амкапир, не удивлюсь если тебя ждёт та же участь, раз уж история повторяется, — огрызнулся Малер, а после обернулся и вздрогнул, заметив Ланию. Рядом появился Флатэс, он довольно улыбался. За задорным парнем стояла Лаура, вид у неё был злорадный. Сколько они там стояли, Лания не знала, но казалось, что ребята слышали весь разговор от начала и до конца. Игнэйр прошёл в коридор, ухватил Малера за плечи, бросив уничтожающий взгляд на Калесу. — Разберёмся, не дрейфь. Сколько перед ней не выворачивайся всё равно будет мало, — ободряюще проговорил Флатэс. — Её предка считали самой капризной из всех? Думаю, эта Амкапир её превзошла и в надменности, и в высокомерии, и уж тем более в эгоистичности. Так пусть тоже остаётся себе одна. — Флатэс, я... — Не надо. Я всё ещё зол на тебя, но и оставлять с этим нервососом наедине больше не собираюсь. — Разберётесь? Ха! Вы и без меня знаете, чем всё закончится. У Лании только один конец! — безумно оскаблившись, Калеса махнула рукой и гордо прошла мимо, намеренно задев плечом Лауру. — Вот же стерва, — процедила Тэнкальт. Малер обречённо опустил голову, вперяя виноватый взгляд в пол. Ингелео фыркнул, а после махнул рукой, дескать «слабак». Почувствовав лёгкое головокружение, Лания отступила и схватилась за голову. Как бы там ни было, находиться так близко Малеру она по-прежнему не могла. Не ровен час, и оберег вовсе перестанет действовать. — Шпицу лучше оказаться подальше отсюда, — нахмурился Ингелео. — Лаурита, бери шпица под мышку и пойдём. — Я тебе не Лаурита! — Я тебе не шпиц! Возмутились девушки, однако смутьян проигнорировал их и продолжил вальяжно шагать дальше. Что творилось в его голове, Нобилиа даже представить себе не могла, но порой чувствовала нарастающую злость от его выходок. — Видит Светлая Дева, однажды я ему хвост накручу, — пробубнила Лания, поправляя пышный хвост, подобный лисьей шубе. — Вы идите, встретимся после занятий у академии и подумаем, что можно сделать. Главное Валтису на глаза не попадайтесь, а то он всю душу из нас вытрясет, — помахал Флатэс и повёл Малера за собой. Неприятный гул в голове начал нарастать. Противный звук, казалось, брюзжал всю пару. Сознание затуманилось сильнее прежнего. Чудилось, что притаившиеся голоса только и ждут своего часа, чтобы снова дать о себе знать. Появилась лёгкая тревога, из-за которой Лания постоянно оглядывалась по сторонам. Навязчивое ощущение, будто кто-то за ней смотрит, не отступало ни на миг. Наверняка, все эти симптомы проявились сильнее только из-за встречи с Малером. Кто бы мог подумать, что те ничтожные пять минут окажут настолько сильное влияние. Самое ужасное, что Лания чувствовала приближающееся безумие и желание избавиться от бренного тела. Пугающие мысли она старалась гнать прочь. По окончанию занятий девушки покинули аудиторию. На душе тем не менее было неспокойно. Всего на мгновение Нобилиа и правда задумалась о том, что проще всего стало бы ничего не чувствовать друг к другу, а уже в следующее мгновение одёрнула себя. С другой стороны, что они могут сделать без Калесы? Ребята оказались не в самом завидном положении. Бросив взгляд на хмурящееся небо, Лания невольно обхватила себя руками в попытке согреться. Ветер буйно нагибал деревья и раздувал траву, отчётливо слышались его завывания и ехидный смех. Спускались по ступеням в гнетущем молчании. Нобилиа ощущала себя грешником, которого вот-вот должны покарать Боги; смертником, обречённым на повешение; безнадёжно больным, ожидающим своего конца. Невесёлые мысли прервало робкое касание плеча. Чуть вздрогнув, Лания обернулась и заметила перед собой Кэнсаль. Подруга явно нервничала, потирая руки. Серо-карие глаза изучали обстановку, а губы слегка подрагивали. Глянув на руки, Вэнферас вдруг хихикнула самой себе, а после воодушевленно посмотрела на Нобилиа. Её вид выбивал из колеи, в которой Лания и без того удерживалась с трудом. — Мучениям придёт конец! И твоим, и моим! Я тебе обязательно помогу, слышишь? Нас с тобой больше никто не обидит, никто не посмеет! Сегодня случится... моё перерождение! Больше не придётся бояться, — Кэнсаль вновь хихикнула, продолжая шептать. — Приходи посмотреть! Ты должна увидеть, как родится моя сила! — Что? У тебя всё в порядке? О чём это ты говоришь? — удивилась Лания, отвечая полушёпотом. — Ты закончила свои дела, о которых упоминала? — Да, закончила! Приходи в лес за рекой Светлой Девы за два часа до полуночи! Как только я обрету истинную силу, избавлю тебя от тех ужасных голосов! — некоторое безумие и предвкушение искрились в глазах подруги, вызывая у Лании удивление. — Только смотри, чтобы профессор Сэпсум не увязался за тобой, он постоянно следит за мной, кажется... он всё еще на стороне тёмного! Ой! В-в о-общем просто приходи! — испугавшись собственных слов, Кэнсаль бросилась на выход, махнув подруге на прощание. — Что это сейчас было? — изумилась Лаура. — При чём тут профессор Сэпсум и перерождение? Лания лишь пожала плечами, она тоже ничего не понимала. Настолько перевозбуждённой Кэнсаль ещё никогда не была. В ней смутно ощущались странные перемены, но Нобилиа никак не могла понять какие. Где связь между Тёмным, профессором Сэпсумом и делами Кэнсаль? Голова разболелась пуще прежнего. Страстей хватало и без того, но тревога за подругу воспылала в груди. Академки так и стояли посреди холла, пока к ним не подошёл Флатэс. Он вяло улыбнулся. За ним плёлся Ингелео, недовольно засунув руки в карманы брюк. Задорный парень положил ладони на плечи подруг, в попытке растормошить их. — Вы чего тут застыли? — А... да тут странная штука случилась, — недоумевала Лаура. — А Присфидум где? — Снаружи, не хочет навредить своим присутствием. — А смысл, если всё равно им придётся встретиться, — ответила Тэнкальт, подхватила Ланию и повела на выход. Заинтригованные академцы поспешили покинуть здание. Улица встретила их обжигающим холодом. Закутавшись в куртки, ребята стали пробираться по дорожке и старались противостоять ветру. Ингелео, не терпящий подобных капризов, возвёл воздушный барьер, где оказалось значительно спокойнее. Флатэс же шёл нараспашку и глубоко вдыхал колючий воздух. «Хорошо не знать холода», — подумалось Лании. Добравшись до закрытого участка с пёстрыми деревьями, ребята остановились. Неподалёку стоял озадаченный Малер. Он неотрывно сверлил землю, периодически хмурясь. От одного его вида в груди Нобилиа затрепыхались чувства и нечто остужающее этот пыл. Заметив чужое присутствие, он поднял голову и принял привычную серьёзность. У Лании появилось странное желание прогнать печаль из его брусничных глаз. — Так что там у вас случилось? — поинтересовался Игнэйр, облокотившись о стену. Он выглядел беззаботно, однако напряжённые плечи, выдавали волнения с головой. Пережевав происходящее в уме, Лания помотала головой, точно это могло помочь. — Да, ничего такого. Просто моя подруга как-то странно себя вела. Говорила про какое-то перерождение, что за ней следит профессор Сэпсум и что-то про лес. С лица Флатэса в одно мгновение сползла вся прозорливость, брови устремились друг к другу. От него разило беспокойством. Казалось, точно он раздумывал над каким-то всемирным заговором. — Рыжий, ты чего застыл? Трещётка сломалась? — Элисар насмешливо скривил губы. — Смотри как бы твою кто не сломал, — отбрил того Флатэс. — Я совсем забыл вам сказать, голова была другим забита, — потрепав волосы, он провёл рукой по лицу. — Я нашёл записку от Эпкальма. Мы же договорились обмениваться новостями на крайний случай. В общем он написал, что в академии что-то должно произойти. Затаившийся тенадасер кого-то ищет или уже нашёл, не помню. Просил быть настороже, вот. — Погоди, думаешь Сэпсум... А ведь свиток был найден на его столе, — задумалась Лаура. — Тогда это может объяснять слова Кэнсаль. Только вот, что она такого сделала, чтобы привлечь внимание тенадасеров? — А... может всё дело в её способности? Она вроде как слышит предостережения, — бесцветно ответила Нобилиа, ощущая лёгкое покалывание на кончиках пальцев. — Погодите! — прервал размышления Малер и сурово осмотрел всех. — Какие к тёмному тенадасеры? Эпкальмы? Мы собрались не для того! Разве мы не хотели подумать, что делать с проклятием? Я вас не понимаю... Лания укуталась в куртку, а после обратила к нему взгляд. И пока никто другой не успел ответить, заговорила: — Я переживаю за подругу, да и если на чистоту, то я не вижу никаких выходов. Мой единственный шанс — Калеса, потому что знает способы снятия проклятия и может это сделать. Вряд ли получится её заставить. Но... если уж... — Если уж что? — взорвался Малер. — Хочешь помереть? Ты с ума сошла? Да я сам быстрее под нож подставлюсь, чем позволю тебе испустить душу! От сказанного по коже Нобилиа забегали мурашки, и она остолбенела. Покрепче вцепившись в сумку, она протестующе притопнула. — Две смерти нам ничего не дадут, не говори глупостей! — Вообще-то я подумал, что раз уж твоё проклятие завязано на мне, то с моей смертью оно исчезнет, — сжав губы, он горько выдохнул. — Ты не должна страдать из-за моих ошибок. — Это безумие, — лицо Флатэса вытянулось от удивления. — Не говори ерунды! Мы найдём другой способ. В конце концов мы всё ещё можем приползти к Калесе за помощью. Если уж упадём на колени и потешим её эго, она может и сжалится. — Как чудесно! У нас тут собрались самоубийцы, жертвенники и ползуны на коленях, — промурлыкал саркастично Элисар. Лания задумалась. Она понимала, что нельзя так просто думать и говорить о смерти. Пусть она её до невероятного страшилась, но никак не хотела обрекать и Малера. У него ведь ещё осталась семья, брат, которому, не дай Светлая Дева, тоже придётся пройти через эти ужасы. Нельзя ему уходить из этого мира. В отличии от него у Нобилиа нет важных целей. Да, что уж там до недавнего времени её жизнь была простым существованием. — Погодите, та твоя подруга, сказала, что может избавить тебя от голосов в голове. Если подумать, то именно они призывают жертву проклятья накладывать на себя руки, правильно? — принялась размышлять Тэнкальт. Дождавшись неопределённого кивка Малера, она продолжила: — Что если она и правда сможет помочь? В таком случае участие Калесы и не потребуется. Не стоит ли проверить этот способ? — А если ничего не выйдет, а станет только хуже? — усомнился Ингелео, скрестив руки. — Попытка не пытка, терять уже нечего, — неловко пожала плечами Лания. — Я всё ещё не до конца понимаю, что там за перерождение, но готова попробовать. Если ничего не выйдет, то пойдём к Калесе, ползать и просить о помощи, — уголки её рта дёрнулись от раздражения и закипающей злости. — Но даже не смей думать о том, чтобы делать что-то с собой, — направив взгляд полный невысказанной угрозы на Малера, она уверенно осмотрела присутствующих. Волнения тяготили грудь. Лания не переставала задаваться вопросами о словах Кэнсаль и тем не мене надеялась на неё, надеялась на помощь. Да и раз она закончила со своими непонятными делами, то получится привести её в компанию, чтобы больше не терять общения. Как никак Кэнсаль стала вторым человеком, который протянул ей руку дружбы. — Раз ты решила, то так и поступим, — качнул головой Флатэс. — Что на счёт времени? — Она сказала прийти в лес за рекой Светлой Девы за два чала до полуночи. До этого времени, нам стоит подготовиться. Но выйти стоит немного пораньше, пусть на территории остался всего один орденовец, нам надо его аккуратно обойти. Ребята одобрительно кивнули друг другу, а после побрели к общежитиям. Теплящая надежда на помощь воссияла и придала сил на новое сражение.