День рождения

— Ну, за нашего мальца! — хмыкает Рагнар и поднимается вверх стакан с алкоголем. Компания, собранная в кругу, улыбается и делает пару глотков, пока обменивается улыбками или ухмылками. Родион же с восторгом смотрел на все вокруг. У него никогда не было вечеринки в честь дня рождения. Родители не слишком уж хотели устраивать грандиозные праздники для него. С этим кванси все стало так хорошо… так тепло. Будто он т правда был здесь дома. Сегодня Родиону семнадцать. И он ждал дня рождения, как никогда раньше. И следующий будет ждать как ни один другой. — Ну что, теперь картишки? — спрашивает Рю. — Играем в «дурака»! — Лучше «пьяница», — возражает Калеанна как можно мягче. Прошло полтора года с тех пор, как она присоединилась к кванси. И она заметно похрабрела с этим ребятами. Из милой девочки, куклы мамы и бабушки, она выросла до самостоятельной девушки, которая теперь знала себе цену. Неизменно одно — она все ещё очень вежливая и весьма пугливая. Но теперь хоть Винсента не боится, а может даже облить его чем-нибудь. Это очень забавно. — Слишком нудно! — говорит Рагнар и обнимает Калеанну за плечи. — Давай в «дурака» на желание, ну! — Я соглашусь, если отпустишь, — смеётся девушка. Родион с лёгкой ревностью смотрел на это. К сожалению, Калеанна была очень тактильной. Она постоянно с кем-нибудь обнималась, а с ним очень и очень редко. Конечно, Родион знал этому причину, девушка сама рассказала: она не хотела, чтобы тот горел от любви ещё больше и делал себе от этого больно. Калеанна, несмотря ни на что, всё-таки уважала его чувства. И Родион понимал это. Но это не мешало ему хотеть больше прикосновений, не говоря уже о… Черт, нет, вот такие мысли уже очень смущают. По крайней мере, на людях. Рагнар отпускает Калеанну, которая на его фоне казалась миниатюрной. Выпив ещё раз, ребята садятся за стол и начинают игру. Здесь сидели все, кроме Марка, Яна и Винсента-Касселя. Этих троих вечно носило где угодно, но не на тусовках. Первые несколько игр прошли средненько: ни Калеанна, ни Родион не проигрывали и не выигрывали. Все спокойно. Хотя в какой-то момент имениннику повезло, и он выиграл у Калеанны, победно улыбнувшись. — Ах ты черт такой! — смеется Рагнар. Победивший загадывает желание проигравшему. И хотя изрядно выпивший Родион мог пожелать что угодно и получить даже поцелуй, он все ещё понимал: Калеанне это не понравится. Он уважал ее и не хотел казаться в ее глазах каким-то озабоченным. Калеанна была весьма зрелой девушкой, и Родион хотел, чтобы ей было комфортно. Ему было не сложно сдержать себя даже будучи пьяным. — Я хочу, чтобы ты со мной прогулялась, — говорит он ей. Рю хитрюще улыбнулся, но ничего не сказал, хотя очень хотел. Ему Калеанна не позволила пустить шутку одним лишь своим недовольным взглядом. Светловолосая поднялась. Она не была так пьяна, поскольку пила небольшими глотками и много закусывала. А вот Родиона немного шатало. Девушка даже забеспокоилась, что ей нужно не прогуляться с ним, а тащить его спать. Но тот лишь улыбнулся и немного покраснел. — Я в порядке, — говорит он и идёт к выходу. И Калеанна направилась за ним, все же немного придерживая из беспокойства. В Лякулле было прохладнее, чем на кухне или в комнате вечеринок. Родион, оказавшись в тишине, немного улыбнулся. — Там было так шумно. Все ещё не могу привыкнуть к таким компаниям, — начинает он диалог, открывая дверь и выходя в мутарум Калеанны. Светловолосая улыбается: — Да, ты прав. Я предпочитаю что-то менее веселое и более комфортное. Вот что-то такое, — тонкая рука указала на пейзаж. — Понимаю. И снова молчание. Они сели на песчаном берегу и уставились на море, которое приятно шумело, успокаивая и расслабляя. В прозрачной голубой воде отражалось закатное солнце. Розовое небо придавало морю приятный оттенок. Однако Родиону не было дела до этого пейзажа. Он взглянул на Калеанну. Закат окрасил ее карамельные волосы в розоватый оттенок. Едва-едва розовые щеки говорили о том, что она немного пьяна. Такая красивая… Мужская ладонь невольно потянулась и погладила девушку по волосам. Та от неожиданности вздрогнула и взглянула на юношу. Закат играл с ним сильнее: в его темных глазах отражались лучи солнца. Калеанна невольно утонула в этой синеве. Неожиданно она близко наклонилась. Родион, уже понимая, что сейчас будет, подался вперёд, но просчитался: никакого поцелуя в губы не было. Калеанна лишь поцеловала его щеки. Мгновенно те вспыхнули очередным румянцем, но в глазах юноши пылало то ли отчаяние, то ли разочарование. — Я просто вспомнила, что ничего не приготовила в качестве подарка. Если это сойдёт за подарок, то будет хорошо. Если нет — то придумаю что-нибудь завтра, — говорит девушка. А Родион не отводил взгляда от ее губ, очарованный тем, как же тепло и мягко это было. — Н-не надо подарка. Этот… Тоже хорош… Это не совсем правда. Но не мог же он как капризный ребенок заявить, что хочет поцеловать Калеанну в губы? Он должен быть зрелым, если хотел очаровать ее! — Тебя так легко читать, — светловолосая посмеялась. — Если обещаешь, что все будет хорошо, и тебя не занесет, то и в губы могу. — А… А как же твое «нет»? — Родион, кажется, даже протрезвел от таких слов. Взгляд его поднялся до глаз девушки. Та лишь неловко улыбнулась. В душе юноши затрепетала надежда: неужели он начинает пробивать эту броню? Он не зря старался? Правда? — Ну, раз так, то… — девушка вдруг отстранилась окончательно. — Погоди, нет! — Родион эмоционально приблизился и прижался к ее губам своими, сильно зажмурившись и едва не уронив Калеанну спиной на песок. Он не хотел терять такого шанса! И, о боже, какие же эти губы мягкие! Нежные, горячие, с лёгким вкусом соли от чипсов, которые она ела. Восхитительные ощущения заставили его сердце стучать в ушах и горле одновременно. Самые смелые мечты, наконец, сбылись. Родион весь следующий год будет думать об этом каждую ночь. Поцелуй вышел абсолютно неумелым, и Калеанну это заставило улыбнуться. Она направила Родиона своими руками и губами, и тот совсем размяк, прижавшись совсем близко. Хотел получить ещё, но Калеанна отстранилась. — Я обещала только один. Он с восторгом и разочарованием смотрит на девушку. Дыхание сбилось, будто юноша невыносимо долго бежал куда-то. — Кале… — Родион хотел что-то сказать, но он внезапно забыл, что именно. — Ждём твоего восемнадцатилетия, — она отрезвила его. — Но, может быть, всё-таки… Просто отношения? Без постели. Клянусь, ни единого намека не сделаю, пока не попросишь! Даже если совершеннолетним стану! Все только когда ты скажешь! Калеанна смотрит на него и немного смеется. Ее невинная улыбка вынуждала трепетать юношеское сердце. — А ты сможешь? Всё-таки гормоны бушуют… — заговорила она с сомнением, но это больше звучала как глупая отмазка. — Смогу. Я обещаю. Я не идиот и уважаю все твои решения, даже если сам их недолюбливаю. Просто покажи, где границы… Я просто не знаю, как их вообще ставить. Родион сильно краснеет и отстраняется. Ему кажется, что он сейчас от смущения умрет. Слишком много событий для его бедного сердца, но он ни о чем не жалеет — как он вообще мог жалеть о таком? Никогда в жизни. Он запомнит этот момент и будет до самой смерти лелеять. — Какой же ты милый, — Калеанна смеётся. — Поговорим об этом завтра. А пока пойдем по комнатам. Ты всё-таки пьян, а сейчас очень разгорячился. Светловолосая спасла его. Она так легко прочла, что от количества эмоций и под градусом он ужасно думает. Родион посмотрел на девушку с благоговением и огромным желанием часами рассказывать о всех чувствах, что наполняют его душу, тело, сердце. Он никогда не думал, что способен любить так сильно. Родион послушно встал. Молча двое разошлись по комнатам, понимая, что в их жизнях начались перемены. К счастью, несмотря на жуткую жизнь кванси, это были хорошие перемены.