***
Чтица всегда знала, как поступить. Чтица всегда делала правильные выборы. Тисо звал ее Надежным Насестом — на ее плече он чувствовал себя в полной безопасности. Настоящее же ее имя было абсолютно непроизносимым: сначала вроде бы короткое «скри», потом «и-и!», потом что-то ворчащее… или наоборот… даже Гилман отчаялся выговорить. Такие тонкости Тисо не волновали. Подумаешь, имя не получается сказать правильно! Вон, имя Непревзойденного-Пышного-и-Пушистого Насеста тоже постоянно перевирали, и что с того? Ну обещал каждому перевирателю подсыпать яду — все равно ведь так и не отравил никого! Куда больше Тисо тревожило здоровье Чтицы. Там, наверху, ей повредили что-то в спине — Чтица никогда не говорила, как и при каких обстоятельствах — и каждое неудачное движение отдавалось резкой болью. Она скрывала это, как могла, но Обряды тянули из нее силы. Пару раз Джоди относила ее в фургон на руках, и она лежала в уголке безжизненной шкуркой, стиснув зеленый кристалл. А еще, помнится, на обычных Обрядах, когда никого не надо было освобождать, она просила Хэдвина и Райю поменьше прыгать в костер — они постоянно падали на спину. После одного такого неудачного прыжка Чтица лежала пластом почти трое суток, но потом все равно встала и поковыляла тренировать Памиту… Вот и сейчас она замерла неподвижным истуканом, глядя куда-то внутрь мира. Стиснутые до побелевших костяшек кулаки, плотно сжатые губы, прищур ястреба, выискивающего обед (спаси Книжники!) — сама сосредоточенность. Убаюканный этой уверенностью, Тисо даже немного задремал. Все шло как по трелям, оставалось только дождаться, пока Костер соперников потухнет, а Хэдвин пойдет переодеваться в парадную белую накидку…***
Внезапно сонливость слетела с него — как крылом паутину смахнуло. Что-то случилось. Что-то неправильное. Очень-очень неправильное. — В добрый путь, Хэдвин! — воскликнул Менестрель. Чтица слабо махнула рукой вслед исчезающему в столбе света товарищу и ссыпалась на землю, кое-как успев подогнуть ноги — не то бы рухнула лицом вперед. Тисо издал громкий тревожный клич. Остальные сперва и не заметили, что Чтица упала. Они неотрывно смотрели на бурлящие воды озера: кто с облегчением, а кто с завистью. — Беда! — вскрикнул вдруг Менестрель. — Чтица, что с тобой? Он подбежал к распростертому на земле телу, повернул девушку лицом вверх. — Ой-ей! — тонко взвизгнула Райя. — Она ведь говорила, говорила!.. Книжники знали, Чтица знала! — Похоже, Обряды завершены, — сухо сказал Сандал, даже не пытаясь добавить в голос положенных ноток обеспокоенности. — Что же, печальный конец для достойного Чтеца. — Она еще не умерла! — возразил Менестрель. — Ее надо перенести в фургон, подложить под спину что-нибудь! Смоляк неодобрительно покачал головой и пошел к фургону. Менестрель осторожно подхватил на руки Чтицу и направился за ним. Райя побежала следом, ежесекундно заглядывая в бледное, без кровинки, лицо Чтицы. Тисо оказался предоставлен сам себе. Он сердито попрыгал на разом опустевшем помосте судей, жалея, что не может повыщипать Сандалу весь его травяной ершик за затылке. Или, еще лучше, как следует клюнуть в трещину рядом со звездным символом. Вряд ли, конечно, это помогло бы Чтице, но, как говорил Непревзойденный-Пышный-и-Пушистый Насест… И тут Тисо осенило.***
— Открой! Открой! — требовательно пищал Тисо. — Срочное дело! Скорее! — Опять эти ездовые гады разорались, — недовольно буркнул человеческий голос. — Чем ты их кормишь, а? — Отличная смесь: стоит недорого, ингредиенты есть повсюду, питательных веществ достаточно. Способствует росту перьев, помогает формировать водоотталкивающий слой… — Да открой же ты наконец окно! — не унимался Тисо. — У меня голова трещит, посмотри наконец, что там стряслось. — От головной боли помогает чай с корицей и мятой, но ты им брезгуешь. — Зануда… Окно распахнулось. Тисо не стал дожидаться, пока его узнают и вышвырнут обратно, и впорхнул в фургон. — Ты!.. — рявкнул беловолосый демон, почти схватив Тисо за хвост. — Да как тебе наглости хватило заявиться сюда! Непревзойденный-Пышный-и-Пушистый Насест, по-человечески Оралех, со времен последней встречи стал выглядеть еще озлобленнее и несчастнее. Темные круги под глазами уже не могла замаскировать даже его любимая красная краска, шелковистые волосы, в которых прежде так привольно было копошиться, свалялись в неопрятный ком. На секунду Тисо вновь ощутил непреодолимое желание броситься ему в руки, прижаться к груди и щебетать что-то нежно-успокаивающее, пока закоченевший демон не отогреется, не скажет едва слышно, что ему это было так нужно… — Ну и чего ты прилетел, бесеныш? Раз уж переметнулся к этим поганцам — с ними и чирикай, у меня дел по горло! Тисо поспешно отогнал не ко времени накатившую сентиментальность и настойчиво зачирикал: — Нужна твоя помощь! Оралех не стал вникать в его щебет и потянулся к полке, на которой Тисо засел. Когтистые пальцы шкрябнули почти у самых его лапок. — Погоди, слышишь! — надрывался Тисо. — Послушай меня! — И как ты его терпел, а? — хмыкнул товарищ Оралеха (вроде бы его звали Гареф). — Эти бесы несносны! — Сейчас снесем, — сердито пообещал Оралех. — Веник только найду… Дело принимало скверный оборот. Тисо не боялся, что Оралех может помять его веником — демон всегда был воплощением точности и аккуратности — но вот вышвырнуть мог запросто. Тогда Тисо понял, что настала пора действовать решительно. Распрыгавшись для храбрости, он спикировал Оралеху на голову и изо всех сил вцепился в его волосы. — Беда! Беда! Нужна твоя помощь, срочно! Оралех взвыл — видимо, с прошлого такого наскока силенок у Тисо прибавилось. — А-аргх! Ты с меня скальп сейчас снимешь, чертова пернатая бестолочь! Он перехватил Тисо поперек туловища и отодрал-таки от своей шевелюры, потом пинком распахнул дверь и приготовился к броску на дальность. — Давай-давай, кыш! Лети обратно! А заодно передай тому рыжему дурню, что если он продолжит перетягивать растущие рога, то поплатится головными болями и крошащимися зубами! Тисо даже чирикать перестал. Он ожидал всякого — по части брани Оралеху воистину не было равных — но эта его осведомленность даже немного пугала. — Пускай смирится наконец, что Сандал бросит его гнить здесь, как бросил меня! Чувствуя чудовищную силу замаха, Тисо почти в ужасе заголосил: — Солнечный Насест освободили! — Что?! Оралех выронил Тисо, и тот, пользуясь возможностью, зачастил: — Чтица освободила Хэдвина, а не Сандала, но теперь ей очень плохо, нам нужна твоя помощь! — Но почему? Ведь она знала про План… разве она не следовала ему? И этот рыжик ей нравился, разве нет? Тисо не смог бы ответить ни на один из вопросов и уже приготовился покаянно объяснять ситуацию, но Оралех не дал ему и полчирика вымолвить: — Погоди, ты говорил, Чтице плохо. Что с ней? В его глазах вспыхнул тот особый огонек, похожий на отблеск костра, который Тисо помнил слишком хорошо. И ему сразу стало спокойно на душе — если уж Оралех загорался своим призванием, никакой угрозы от него уже ждать не приходилось. — У нее повреждена спина. И… — Кто там остался-то у вас… Сандал, девчонка-бродяга, рыжий… Ну конечно! Два человека, которые падают в костер спиной! Говорил же ей еще тогда, в фургоне... — Чтица просила их так не делать на обычных обрядах, но тут… — Храбрая, но безнадежно глупая. Ну конечно, дорого ли стоил совет от демона… Гареф! Куда ты переложил мою сумку? Вижу… Оралех деловито засновал по фургону: подхватил сумку, снял с крючка пучок пахучей травы, прокипяченные бинты — с веревки, висевшей поперек комнаты. — Куда это ты собрался, демонюга? — спросил Гареф. — Да захворала тут одна… Противная, гадюка, аж на зубах хрустит, как вспоминаю — но без нее следующий обряд не состоится. — Та девица в плащике, что ли? — Она самая. — Оставить на твою долю завтрак? — Не надо, перехвачу чего-нибудь по дороге. Давай, веди, бесенок!***
От фургона Ночекрылов веяло плотной, как кокон, тоской. Тисо чихнул, чувствуя, что надежда тает. — Да уж, атмосфера — как на похоронах, — пробормотал Оралех. Внезапно Тисо сообразил, что так и не предупредил ни Сандала, ни Райю о том, кого собирается привести. Что, если раздосадованный Сандал просто прогонит Оралеха? Того ведь даже упрашивать не придется… — Тисо! — услышал он голос Райи. Она лежала на крыше фургона — ни дать ни взять облепивший ветку лишайник. — Ой, это же… — Доброй ночи, бродяга. Где Чтица и где Вольфред? — Чтица внизу, а господин смоляк… не знаю… ушел куда-то, кажется… Вы пришли поговорить с ним? — Нет, я пришел к вашей Чтице. — Она приболела... — Знаю. Оралех открыл дверь фургона и зашел внутрь. Райя спрыгнула с крыши и испуганно уставилась ему вслед. — Он ведь не сделает ей плохо, правда? — Нет-нет, он бы никогда… — Давай, лети туда! — скомандовала Райя, бесшумно открывая одно из окон. — И если он хоть волосок на ее голове тронет, кричи что есть мочи! Тисо впорхнул в фургон, прижав все перья к крыльям, чтобы даже легкое колебание воздуха его не выдало, но Оралеху было не до того: он сидел на корточках в углу, склонившись над укутанной в одеяло Чтицей. — Ночекрылая Тень, ты слышишь меня? — спросил он. — Можешь ответить хотя бы мысленно? Тисо подобрался поближе, так, чтобы увидеть Чтицу. Ее лицо посерело и осунулось, глаза были закрыты. Непохоже, чтобы она имела силы откликнуться на призыв. — Проклятье… Эй, бес, лети-ка ко мне! Удивленный, Тисо спланировал демону на плечо. — Мне нужно осмотреть ее, но она не просыпается. Будь свидетелем, что я не причиню ей вреда. — Позовем Райю? — Не надо, будет только под копытами путаться… да и зрелище, чувствую, предстоит неприятное. Он откинул одеяло и, подложив ладонь под шею Чтицы, осторожно перевернул ее на бок. Потянулся к завязкам ее плаща, распутал их, затем расстегнул пуговицы на ее рубахе. — Сколько уже делал это — но каждый раз не по себе, — пробормотал он. — Та гарпия, которая истекла кровью после того, как я снял с нее нагрудник… Человек, которого неаккуратно перенесли, и… Он тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли. Тисо впервые пожалел, что Сандала нет рядом — уж тот смог бы любого избавить от ненужных раздумий. Ну, может, сам Тисо не был Чтецом, зато он мог успокаивающе сжать плечо Оралеха когтями и сочувственно курлыкнуть. И это помогло! — Спасибо, Тисо. Оралех отложил одежду Чтицы в сторону и стал уверенно, но неторопливо прощупывать ее спину. Фигурка у Чтицы была почти мальчишеской — щуплые плечики, впалая грудь, ни следа женской привлекательности. Неудивительно, что Джодариэль при первой встрече приняла ее за юношу. — Чер-р-ртовы Содружественники! — прорычал вдруг Оралех. Тисо проследил его взгляд и ошарашенно чирикнул: по спине Чтицы змеились узкие шрамы, похожие на… — Плеть. Ее пытали, перед тем как сослать! И тогда же, скорее всего, повредили позвоночник. — Но зачем? — Они хотели узнать, где я достала книги, — едва слышно прошептала Чтица.***
— … они думали, что я из как-то связана с печатниками. Могу их выдать, если как следует надавить. Я пыталась объяснить, что никого не знаю, но они мне не верили. А когда стало понятно, что я умираю, меня выкинули в реку, и… — Ясно. У меня с собой мазь, которая снимет боль. Не двигайся. Она безропотно подставила искалеченную спину. Тисо слетел с плеча Оралеха и нырнул ей под руку. Чтица легонько потрепала его между рогов, слегка сдавила тонкими пальцами, будто бы в поисках уверенности. — Почему ты освободила кочевника? Оралеху, очевидно, этот вопрос не давал покоя, иначе он ни за что не стал бы разговаривать с только-только оклемавшейся больной. — Его ждали там, наверху. Я и так задержала его здесь слишком долго. А что заставило тебя прийти мне на помощь? — Отличный вопрос, моя девочка. В дверях фургона стоял Сандал.***
— Кто бы мог подумать, — спокойно и слегка насмешливо протянул он. — После всех ненавистнических тирад ты в нашем фургоне, друг мой, да еще и с Чтицей в таком… двусмысленном виде. Чтица подтянула одеяло к самому подбородку. — Не строй из себя еще большего болвана, чем ты есть, бревно ходячее! — Надо же, сколько мыслей! И чем же тебя так задел тот… — Прочь из моей головы! — взревел Оралех. — Сандал, я хотела бы одеться, если ты не возражаешь, — ледяным тоном сказала Чтица. — Будь так добр — подыши еще немного свежим воздухом. Сандал смерил ее своим фирменным «я-тебя-насквозь-вижу» взглядом и молча вышел за дверь. — Тебе нельзя одеваться, мазь еще не впиталась. Сиди здесь, я поговорю с этим поленом… — Куда я денусь, — махнула рукой Чтица. Стоило только Оралеху скрыться, она отпустила Тисо и подпихнула его к окну. — За ними! Ох, чую, миром это не кончится…***
Миром и не начиналось. Когда Тисо кое-как выбрался, Оралех был в шаге от того, чтобы вцепиться Сандалу в листву. — Какого черта?! Ты тоже умеешь читать, почему ты позволил ей участвовать в Обрядах? — Ради Плана приходится идти на жертвы. — Какие жертвы, дубина стоеросовая? Кому от этого всего стало лучше? — Подумай сам: одно дело — сражаться за чью-то свободу, без малейшей уверенности, что однажды настанет твой через шагнуть в сверкающие воды, и совсем другое — сражаться, чтобы одна маленькая девочка, всеобщая любимица, талисман, если угодно, не страдала зазря. Она стала их символом, их лидером, их душой… — И ты эту душу окончательно искалечил! — Она могла отказаться. Я предлагал ей уйти в самом начале пути. — Уйти! Куда она пошла бы без фургона и без команды? Да меня самого чуть не сожрали в этих проклятущих лесах, пока я зализывал раны! На мгновение голос Оралеха дрогнул, и Сандал этим воспользовался: — Но теперь Обряды подходят к концу. У нас все еще есть шанс на освобождение. Совсем скоро бедной девочке больше не нужно будет страдать. — Ты собираешься отправить наверх ее? — Нет, конечно. Это невозможно, да и Плану не соответствует. Воплощение Гола, которое тебе так долго мозолило глаза, у нас уже есть. Чтице останется фургон. Твоя мазь… — Моя мазь может снять боль, но не вылечить поврежденный позвонок. Чтицу нужно переправить на поверхность. — Скоро звезды исчезнут. У нас осталось не более двух шансов. Скорее всего, один. Ты согласился бы пожертвовать свободой ради этой девочки, Оралех? Не думаю. Оралех не ответил, но Тисо чувствовал, что со словами Сандала он не согласен. Во всяком случае, согласен не полностью. — Я не знаю, как проходит последний Обряд. В книге сказано только, что есть какое-то существенное отличие от остальных. Возможно, мы смогли бы освободиться вдвоем… Тисо снова забрался Оралеху на плечи и ощутил, что у него трясутся руки. Демон сглотнул, будто слова вдруг стали едкими, как горные огненные перчики. — Ты… ты… С тобой я ничего вместе делать не собираюсь. Ты паршивый предатель, прогнившая труха, ты использовал меня для своего Плана, а потом бросил умирать под горой! И с Чтицей ты собираешься поступить так же! И с Чтицей, и с остальными Ночекрылами, да только она твою гнилую натуру сразу почуяла! — Моя гнилая натура будет догнивать в новом мире, Оралех, — грустно и торжественно сказал Сандал. — А тебе еще не поздно вспомнить, что ты творил ради освобождения. Одна девчонка — или твоя свобода. Выбирай. Оралех прислонился к облупившемуся боку фургона, тяжело хватая воздух. Весь взвинченный, как полетный механизм, и если бы Тисо не провел с ним долгие годы — побоялся бы, что удар вот-вот хватит. Сандал удовлетворенно кивнул — не иначе, переваривал всю ту кашу из мыслей, что бурлила в голове у его бывшего друга. — И вот теперь, когда ты готов сделать правильный выбор, — голос смоляка стал вкрадчивым и мягким, почти гипнотическим, — позволь мне рассказать одну маленькую идею… — Оралех! — испуганно пискнул Тисо. — Здесь что-то… — Не слушай никого. Вспомни, какой путь ты прошел… Какой путь мы прошли вместе… — Он думает за тебя! Оралех медленно сползал в сонный морок, подобный тому, что Чтица навевала на тех, кому плохо спалось. Тисо вспомнил, как она баюкала Руки, который неимоверно устал после пяти обрядов подряд — вот он так же примерно обмяк, взгляд сперва стал бессмысленным, а потом счастливым, ведь она показывала ему то, что он хотел увидеть больше всего. — Справедливость восторжествует, мы оба будем свободны… Забудем же все разногласия, пойдем вперед к счастливому будущему… — Очнись! — Возьми нашего пернатого друга, положи на подоконник… Оралех послушно снял с себя беса, пошел к двери и… Тисо истошно заверещал, забился в его хватке, размахивая крыльями: — Непревзойденный-Пышный-и-Пушистый Насест! Не слушай его! — Чего-чего? — удивленно переспросил Сандал. Оралех рывком развернулся и со всей демонической мощи впечатал его древесным лицом в косяк двери.***
— Костер по тебе плачет, гад! Я из тебя всю смолу вытоплю, пока буду жечь на медленном огне! — шипел Оралех, укладывая бесчувственную колоду на ступени. Тисо довольно присвистнул. Пока Сандал пытался завладеть сознанием бывшего (теперь уже точно бывшего!) друга, подоспела подмога: Мягкий-и-Взбитый Насест и Менестрель. — Ого! — радостно воскликнула Райя. — Столько гнева и столько пользы! — Во имя Книжников! — ахнул Тарик. — Сперва Чтица меня позвала, потом Райя прибежала… что тут за смертоубийства творятся? Тебе мало было порядок Обрядов спутать, ты еще и осквернить их чужой кровью вздумал? — Ни капли крови. А что я ему башку чрезмерно хитрую расколотил — тут уж он сам виноват, — невозмутимо отозвался демон. Райя подобралась к Сандалу и постучала его согнутым пальцем по лбу. — Живехонек! — так же оптимистично заявила она. — К утру сможет на Обряд идти! — Не пойдет он больше ни на какой Обряд. Хватит с него. Из фургона выглянула вновь укутавшаяся в плащ Чтица. Нахмурившись, она брезгливо переступила через лежащего на пороге смоляка и присоединилась к остальным. — Ты куда встала так скоро? Лежи! — Да полежишь тут с вами, — сварливо буркнула она. — Стоит только расслабиться — сразу на тебе! И мозги пудрят, и головы разбивают… Еле-еле дозвалась до Менестреля! Оралех задумчиво покачал головой. Теперь он глядел на Чтицу не с презрением и не с жалостью, а, скорее, с удивлением. — Тарик, раз уж такие страсти кипят, давай сразу и начистоту: сколько у нас осталось Обрядов? Менестрель вздохнул и устремил взор к звездам, безмолвно что-то подсчитывая. — Один Обряд. Последний в этом цикле. — Что за особенность, о которой говорил Вольфред? — спросил Оралех. — Неужели Книжники действительно позволят освободиться двоим сразу? — Вольфред солгал тебе. В последнем Обряде, как и во всех предшествующих, освободиться может лишь один изгнанник. Оралех нервно стиснул в кулаке длинные пряди своих волос. — Как же мы теперь будем участвовать? — подала голос Райя. — Мисс Чтица не сможет бегать со Сферой, а господин смоляк… э-э-э… тоже немного не в состоянии… — Теперь триады Ночекрылов две, — мягко сказала Чтица. — Не сможет участвовать одна — есть другая. Среди Истинных найдется кое-кто, кому свобода нужнее нас. — Но мы же сможем посмотреть, правда? Я так хочу увидеть последнюю волю Книжников! Оралех смотрел на обеих едва ли не с изумлением. — Ты… отказываешься от шанса? — От какого шанса? Я отправила наверх всех, кому это было важно и кто мог послужить добру. Райе с Тисо и здесь неплохо, верно, ребята? Райя энергично кивнула. — Здесь так сильна магия Книжников! Когда Обряды кончатся, я смогу изучить ее всю! Фургон помашет крыльями — и я уже на другом конце Нижнекрая, у новой загадки! Тисо одобряюще чирикнул. — А сама я все равно свободу получить не смогу. Не Сандалу же за освобождение сражаться? Чтица подошла к Оралеху и взяла его за руки. — Ты столько ждал, я знаю. Сандал рассказал мне и про водопад, и про предательство. Ты пошел против всеобщего порядка, ты сражался с нами — все ради освобождения. Хватит Ночекрылам биться друг с другом! Нашей триады нет больше. Так иди же на гору Алодиэль, покажи звездам Истинных Ночекрылов! Возьми свою свободу! Демон опустился на одно колено, чтобы взглянуть ей в глаза. Чтица ободряюще улыбнулась. Впервые в жизни Тисо осознал, что понятия не имеет, какие чувства бурлят в душе Непревзойденного-Пышного-и-Пушистого Насеста. Само время будто бы замерло вокруг него и хрупкой девушки, так доверчиво сжимающей его ладони. Звезды загадочно мерцали над Ночекрылами. Совсем немного осталось ждать, пока они разгорятся в полную силу, сплетутся в узор для нового Обряда. Последнего Обряда. Оралех глубоко вздохнул и наконец заговорил — тихо и хрипло: — Спасибо тебе, Чтица. Ты отдаешь мне бесценный дар, но я не могу принять его. Он твой.***
На гору обе Триады поднимались в тишине. Даже ветра не было слышно. Все Ночекрылы — и Истинные, и Ложные — слишком погрузились в свои чаяния и переживания. Тисо жался к шее Чтицы, стараясь хоть немного ее подбодрить, но она все равно казалась напряженной, как натянутая струна лютни. — И вот вы здесь, Ночекрылы, — торжественно и печально приветствовала их Селеста. — Настало время последнего Обряда. После этой ночи наши пути разойдутся навсегда. Возвестите же Книжникам, что привело вас на священную гору! Оралех выступил вперед. — Мы здесь, чтобы освободить Ночекрылую Тень. Она искалечена, лишь наверху ей смогут помочь. Остальные кивнули — почти синхронно. Тисо не знал, как Оралех объяснил своим товарищам резкую смену курса, но, судя по всему, они не возражали. Зато он выяснил, что бес-посыльный уже ждет их у подножия горы, готовый отправить вслед за Чтицей подробнейшие инструкции по ее исцелению. — Вам все равно придется сразиться, — уточнил Менестрель. — Не получится просто отправить вашего кандидата на освобождение в озеро. И, уже от себя, добавил: — Вы уверены, что все получится? Если с Чтицей что-то произойдет на поле, мы не сможем вмешаться. Кроме того, я не уверен, что ей хватит Просветления, и у нас нет другого Чтеца, чтобы проверить… — У нас нет времени на колебания, — решительно сказал Оралех. — Сейчас или никогда! Райя с победным возгласом подняла вверх эмблему Книжников. Тисо воинственно чирикнул. Чтица молча шагнула вперед. — Да поможет вам ваша решимость. Занимайте позиции у Костров!***
Знакомая пелена окутала их, отрезая от внешнего мира нерушимым заслоном. Вспыхнули небесным сиянием барьеры. Обе Триады встали у вспыхнувших Костров. — И что теперь? — с легким испугом спросила Райя. — Мне хватать Сферу? Мягкий-и-Взбитый Насест сделала маленький шажок вперед, но Оралех с другого конца поля предостерегающе махнул рукой. Он снял маску и подошел к ним. — Тарик верно сказал про Просветление. Чтобы наверняка освободить Чтицу, мы должны сделать так, чтобы Сферу в Костер кидала она. — Но я не смогу, — встревоженно сказала Чтица. — Я же не умею кидать, и… — Я помогу. Оралех вновь закрыл лицо маской. Его рога мерзко хрустнули — очевидно, облачение уже давно ему не подходило. — Твоя маска… — Самодельная. Упал-то я тогда в человеческой… Хватит чесать языками, звезды вот-вот погаснут! Чтица набрала в грудь побольше воздуха и подняла светящийся шар. Оралех легонько подтолкнул ее к Костру Истинных Ночекрылов. Тисо полетел за ней, готовясь в случае чего ловить Сферу. Или Чтицу, тут уж как получится. Соратники Оралеха расступились. Гареф ободряюще кивнул Чтице. Она подошла вплотную к Костру и положила туда Сферу. — Сработало! Десять! — Еще четырнадцать раз осталось! Чтица подняла Сферу и снова отнесла ее в Костер. Потом еще раз. Еще и еще. — Кто-нибудь, Ночекрылы, киньте мне Сферу! — крикнул Оралех. — Пускай Чтица попробует выбить ее Аурой! Райя сразу метнулась к середине поля и лихо метнула Сферу почти что ему в руки. На Обрядах она чувствовала себя как рыба в воде. — Чтица, пусти в меня Ауру и подбери Сферу! Так мы вернее получим Просветление! Было видно, что идея Чтице не по нраву, но спорить она не стала и пустила легкую, почти невесомую полосу света в Оралеха. Он засмеялся, исчезая. Тисо подобрал упавший шар и кинул его Чтице. Она уже увереннее подошла быстрым шагом к Костру и отправила Сферу в пламя. — Так странно, — задумчиво сказал Гареф. — Мы будто не в самом последнем и самом важном обряде участвуем, а в детские игры играем. — Может, в этом вся суть? — предположила Райя. — Мы столько сражались, столько переживали, столько суетились… Гонялись за Сферой, как за сокровищем, носились как с писаной торбой! А ведь это просто светящийся мячик! Она задорно улыбнулась. — Все помнят, как играют в детские игры? Ловите! Она подняла Сферу и швырнула ее Гарефу. Он легким хлопком передал пас своей подруге-бесу, Иксе. Икса с заливистым свистом послала светящийся мяч Тисо. Тисо от такого броска чуть не упал Оралеху в руки вместе со Сферой. Его веселый писк заглушил гулкий раскат грома.***
— Наше время на исходе… Берегись! С неба посыпались горящие камни. Гареф и Райя закричали, пропадая в яркой вспышке света. Икса быстрыми прыжками понеслась на другую сторону поля, но следующий метеорит настиг ее. — Нет! — воскликнула Чтица. — Мы должны прервать Обряд! — Обряд нельзя прервать, — возразил Оралех, потрясенно оглядывая опустевшее поле. — Они удалены, но вернутся, если мы потушим Костер. Скорее, пока и нас не зашибло! Огромным прыжком он оказался на середине поля, подцепил Сферу и бросил ее поближе к своему Костру. Чтица схватила ее и послала в огонь. Метеориты даже не собирались заканчиваться. Напротив, камни увеличивались, и теперь Тисо боялся уже не удаления — как бы таким камушком насмерть не стукнуло. Они с Оралехом по очереди перебежками добирались до Сферы и передавали Чтице — но ее удары сбивали пламя совсем по чуть-чуть, а пространство у Костра было совершенно открытым. Метеориты не задели ее только по счастливой случайности. Вот Оралех опять завладел Сферой, опять приготовился отдать ее. Он уже замахнулся, но… — Осторожнее! Он прыгнул почти на полполя и едва успел оттолкнуть Чтицу, чтобы она не попала под удар. Девушка упала на землю, болезненно вскрикнув. Еще один метеорит разбил вдребезги барьер рядом с ней. — Не могу… встать… — сквозь зубы прошипела Чтица. Оралех подбежал к ней, попытался поднять. Чтица ухватилась за его тунику, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. Сфера, которую Оралех выронил во время прыжка, вновь откатилась на середину поля и лежала там, сверкая в свете метеоритов, как звезды Книжников. Изможденная Чтица уже не пыталась дойти до пламени, все, что она еще могла — полустоять-полувисеть на демоне, который должен был стать ее главным соперником. — Прости, — прошептала она одними губами. — Даже так… мне не хватило сил. Огненные камни взрыхлили землю у их ног. Пара секунд — и бежать будет некуда. — Именно поэтому, — вдруг улыбнулся Оралех, — никто еще не смог освободиться в одиночку. Издав торжествующий свист, Тисо со Сферой бросился в Костер.***
— Ночекрылы сегодня продемонстрировали звездам, почему стали избранниками Книжников, — громко возвестил Тарик. — Обе Триады с честью выдержали последнее испытание. Путь к Мерцающему Озеру открыт! Облаченная в белую тунику Чтица, все еще держась за Оралеха, подошла к товарищам. — Даже если взять все слова из всех книг, которые я прочла, — дрожащим от волнения голосом произнесла она, — их не хватит, чтобы выразить мою благодарность. Вы спасли меня, вы провели меня через все препятствия. Ваш задор и вера в лучшее… Райя радостно хлопнула в ладоши и обняла Чтицу на прощание. — Ваша находчивость и решительность… Тисо нежно потерся об ее щеку. — Готовность помочь чужакам… Гареф похлопал Чтицу по плечу, а Икса весело чирикнула, подпрыгивая у него на согнутой руке. — И… — Избавь меня от этих характеристик, — с нарочитой сердитостью проворчал Оралех. — Я не для того тебя сюда притащил. Иди уже топись в озере! — Сострадание и благородство, — закончила Чтица. — Спасибо вам огромное, ребята. Где бы я ни оказалась — я всегда буду помнить, кому обязана жизнью и свободой. Да пребудет с вами благословение Книжников! Она шагнула в воды Озера и исчезла в потоке сверкающих искр.***
Звезды погасли. Озеро ушло навсегда. Цикл завершился. — Чтица уже там? — едва слышно спросила Райя. — На поверхности? — Наверно, — так же тихо отозвался Тисо. — Говорят, это происходит быстро. Пару минут все молчали. Менестреля и Хранительницы Врат нигде не было видно. Тисо собирался предложить потихоньку спускаться с горы, но его опередили. — Нужно отправить беса, — напомнил Оралех. — Пойдемте скорее. Ночекрылы дружно обернулись к Мерцающему Озеру, навсегда прощаясь с возможностью покинуть Нижнекрай, с Обрядами, с хранителями… и все вместе отправились в путь к своим фургонам. — Как думаете, получится их… как бы это… пристыковать? — спросила Райя. — Почему бы нет, раз уж мы крылья присобачили, — отозвался Гареф. — Поковыряться пару дней — и будет у нас поезд. Вместе с присоединившейся к разговору Иксой они принялись обсуждать, как бы лучше объединить два фургона. Тисо не вмешивался. Что-то ему подсказывало — сейчас он нужен отнюдь не им. — Тисо, — позвал Оралех. — Ты… ты… Он замялся, подбирая слова. — Ты спас нас всех. Меня, когда Сандал чуть не подчинил мой разум, Чтицу на Обряде… Она-то тебя поблагодарила как следует, а я… — Я слишком хорошо знаю, как тяжело некоторым даются подобные разговоры, — заявил Тисо. — Меня вполне устраивает, что Непревзойденный-Пышный-и-Пушистый Насест снова с нами! — Все мы для тебя насесты… а сам-то ты кто? — А я — просто люблю спать с комфортом! И Тисо с довольным воркованием забрался ему на голову, укладывая пушистые волосы в подобие гнезда.