Тройка – нечёт

Сравнять противника с грязью — Кайгаку очень хорошо ощутил на своей шкуре это крылатое выражение. Кожу лица чертовски жгло, несмотря на скорое восстановление тканей и высокую толерантность к физической боли. Не удается сделать даже один нормальный вдох, не говоря о том, чтобы использовать техники дыхания. Как только часть головы восстанавливается, по его лицу проходится ещё один десяток крепких ударов. И так беспрерывно. Ну же, это всё что ты можешь? Кайгаку сильно ошибся сделав вывод что если у противника нет оружия - значит он слаб. Кайгаку чертовски ошибся. Давай, постарайся! Покажи мне. Ты ведь можешь лучше! Кулаки Аказы - грозное оружие, пострашнее и опаснее любой катаны. Ноги – не менее страшнее. Запинает до смерти и не запыхается. Кайгаку в этом убедился. Хаори выглядело теперь как крестьянское грязное и рваное шмотье, а его лицо ещё хуже. Кайгаку в очередной раз ударяясь о землю выцарапанной в кровь до позвоночника, спиной, выставил руки перед собой, тем самым признавая поражение в десятый раз. Но Аказа не прекращал. Казалось в этом демоне что-то завелось с самого начала их боя и вот кулак останавливается у самого лица, какое-то время зависая в таком положении, пока Кайгаку руками закрыл лицо, в ожидании удара, но его не последовало. О боги! Аказа наконец остановился. Кайгаку старается отдышаться одним тихим глотком кислорода и ждёт насмешливого взгляда. Но встречается взглядом с холодным равнодушием, а лёгкие предательски подводят пока грудь вздымается в тяжёлой и громкой одышке. —Это всё? В голосе ровный интерес. Слова не звучат с насмешкой, но Кайгаку слышит в них яд. Аказа стоит перед ним ровно, прямо, не вздёрнув подбородок и не вытаращив глаза в презрении, как это сделал бы кто-нибудь из других лун. Но Аказа — не кто-нибудь. —Гютаро сражался лучше. Это ещё кто такой? Сильный демон? Кайгаку оставляет вопросы изнывать в своих мыслях, в своей жажде ответа. —Он раннее разделял пост шестой луны со своей сестрой, –ясный глас проносится по лесу. Аказа говорит мало когда дело касается демонов. Но Аказа говорит много когда дело касается сражений. Это такая похвала? Этот Гютаро тоже владел дыханием будучи демоном? Разделял ранг с сестрой? – разве не абсурд? Свойственно-ли высшим лунам хвалить демонов рангом ниже себя? Аказа бился с этим Гютаро? Кайгаку сейчас раздавит от давления в голове. И действительно в глазах, силуэт демона перед ним начинает размываться.

* * *

На время вспыхнувшая боль, как от раскалённого металла кованого на собственной спине, утихла. Сменилась на ощущения менее болезненные, более приятные. А когда осязаемость пришла в норму, Кайгаку отчётливо мог чувствовать чужие руки мнущие свою спину. Так хорошо в последний раз было после мучительной тренировки с дедом, когда Кайгаку мог искупаться и насладиться крепким сном с чистой подушкой под головой. Когда чернильные склеры размыкаются то первым что Кайгаку видит это Аказа. Аказа. Почему Кайгаку так ошарашен? Ничего такого, просто Кайгаку не привык видеть демона полностью нагим. Третью высшую луну к тому же. Так близко к себе. В воде. Кстати Кайгаку тоже в воде. И вряд-ли он одет. Когда поплывшее сознание окончательно осознаёт происходящее Кайгаку едва не болтыхается в воду с камня на котором сидит, но оказывается успешно подхвачен крепкими руками, настолько насколько позволяет ощутить демоническая кожа. Блять. —Где я!? Ты что делаешь и какого черта вообще- —Твоя спина, –тихо перебивает он, но достаточно ясно, чтобы Кайгаку понял что лучше замолчать, —я мыл тебя, грязь и мелкие камни которые ты собрал катаясь по лесу спиной и лицом, мешала регенерации, и у тебя там открытая рана до поясницы была. Если ты ненароком помрёшь, господин меня не похвалит. Кайгаку опешил. То ли от количества сказанных слов, то ли от не переваренной информации. Так вот в чём дело. А Кайгаку тут уже на фантазировал себе.. Аказа потянул его на себя, обратно усадив его на камень, Кайгаку казалось даже не дышал, но позволил себе оглянуться кругом. Озеро, такое чистое. Не может предназначена такая чистота демонам. Однако вот они здесь. Аказа принёс его сюда на руках? Аказа его раздел? Аказа его сейчас моет? У демонов это нормально? Он только недавно ворочил его в грязи кулаками наваливая сверху, а сейчас эти стальные жгуты мраморных мышц, осторожно купают его. Кругом вода розоватая, наверняка от его крови. Насколько жалко он выглядел чтобы его сюда притащил третья высшая луна? Кайгаку думает. Как ему сейчас реагировать? Что сказал бы Кокушибо-сама узнай он об этом? У Кайгаку не выходит что-либо сделать, Кайгаку может только приятно ощущать как татуированные пальцы массируют его тело. И Кайгаку никогда не мог бы подумать что может приластиться к прикосновениям демона. Что-то не туда его несёт. Чёрт. Нет, он просто юноша который верно, изголодался по прикосновениям вот и реагирует так. Аказа всё ещё молчит. У Кайгаку тоже слов не находится. К Кайгаку обычно относились безразлично. И он конечно одаривал всех взаимностью. Понятное дело люди, какой-нибудь пожилой старикан, но чертова бесовская луна сейчас его моет. В домах киссен купанием ойран и других дорогих проституток занимаются служанки самого низкого сословия. Хоть эти сравнения шибки с тем что происходит сейчас, но Кайгаку уверен что демон таким заниматься бы не стал из-за простого "меня-господин-не-похвалит". Тут что-то другое. Эта догадка кажется Кайгаку донельзя нелепой. Руки на спине уже не чувствуются. И Кайгаку озадаченно оборачивается к Аказе. —Всё. Раны затянулись, жить будешь. Кайгаку с облегчением понимает что на себе всё это время был ханьфу оставшийся от истребительской формы и зря это он смутился боясь не так дёрнуться и остаться без головы. Кайгаку всё ещё молчит и только когда Аказа выходит из воды, замечает, что тот тоже всё это время был в Хакама, просто без коротенького хаори на плечах, просто те были спущены едва-ли не ниже таза. Его штанины уже не выглядят такими пышными, прилипшие к стройным ногам мокрые ткани, позволяли видеть, что даже на ногах есть продолжение демонических меток. Своё еле пережившее эту ночь, хаори и пестрые шнуры с амулетом и поясом, Кайгаку обнаружил висящими на дереве. —Скоро восход, тебе бы поторопиться. Кайгаку уже вряд-ли собирался за столь насыщенный день поразиться чему-либо ещё. Однако поразился самому себе, когда понял что не открывает взгляд от удаляющегося силуэта. Точнее его ног.