What is, and what can never be

Тирион вздохнул с облегчением, когда его привели к впечатляющему по размерам лагерю прямо за стенами Красного Замка. Оглянувшись по сторонам, он отметил взглядом все присутствующие знамена, развевающиеся на фоне синего неба. И хотя в лагере в основном находились люди Старков, он также заметил и другие знамена, принадлежащие домам Арренов, Талли, Тарли и Грейджоев. Тут и там виднелись даже лучи солнца дома Мартеллов. Никаких знамён Ланнистеров, конечно же, там не имелось. А как иначе? Зачем им спасать отвратительного демона-обезьяну, беса, карлика, принёсшего пламя и кровь верным людям Ланниспорта? И не только Ланниспорта. О, нет. Ночью во снах его преследовали крики горящих мужчин, женщин и детей. Днем он слышал эхо их криков в своей импровизированной камере в замке. Он все еще чувствовал этот запах. Сладкое, болезненное разложение жареного мяса. Интересно, кто убрал тела? Кто скрыл ужасную правду от глаз доблестных лордов, чтобы спасти своего бывшего Короля? Он не думал, что Безупречные или дотракийцы проявили бы такую ​​осторожность. Для них тела были знаком победы. Может быть, это северяне уничтожили останки? В конце концов, трудно было вообще ожидать, что остальные поддержат короля, принимавшего участие в массовом геноциде, подумал он. И не важно, хотел он этого или нет. Однако он больше не был их королем. Этот титул теперь принадлежал его брату. "Нет, кузену", — мысленно поправил он себя. Его мысли снова заметались, возвращаясь к воспоминаниям о более радостных и легких днях. Днях, когда все, чего он хотел, это узнать правду о том, что на самом деле случилось с этим маленьким десятилетним калекой, которому по несчастным стечениям обстоятельств пришлось расплачиваться за те грехи, за которые платить он не должен был. "На коне ты будешь ростом с любого из них". До его принудительного бракосочетания с сестрой мальчика, до того, как этот самый мальчик смог заглянуть в самый темный уголок его души и по-прежнему счесть его достойным жизни. Кто бы мог подумать, что этот хромой мальчишка, Бран-Сломленный, станет королем? Что он поднимется выше, чем любой другой лорд во всем королевстве. Это заставило его задаться вопросом, насколько всезнающим был этот новый Бран? Когда он посмотрел ему в глаза, нет, в самую его душу, когда он посмотрел на Тириона и счёл его достойным, сколько же в действительности он видел? Видел ли он всего лишь душу человека или вся его жизнь, каждое воспоминание было таким острым и ярким, как будто он переживал это сам? Это беспокоило Тириона. Существовали определенные секреты, которые лучше было бы держать в тайне, слишком опасные, чтобы даже думать о них, а тем более говорить. Его воображение пыталось вернуть его в комнату, заполненную пылью и щебнем, в комнату, где единственными звуками были поверхностное дыхание и стук собственного сердца в ушах. Прежде чем Тирион смог сосредоточиться на своих мыслях, охранники привели его к небольшой палатке. Хорошее расположение, подумал он. Он не смог бы сбежать отсюда, даже если бы захотел, уж точно не с таким количеством "друзей", окружающих его со всех сторон. Несмотря на скромные размеры палатки по сравнению с палаткой, расположенной неподалеку, она была очень хорошо обустроена. Кто-то нашел время, чтобы постелить толстую медвежью шкуру на холодную землю возле койки, которая также была застелена теплым, пушистым мехом. Рядом с осколком зеркала стояла свежая вода в кувшине, а на столике сбоку лежала миска, клочок ткани и кусок, предположительно похожий на мыло. На круглом обеденном столе лежал сыр, корка хлеба и жареная курица, а также небольшой кувшин с вином, запах которого он мог почувствовать даже издалека, и два железных кубка. Подойдя к кувшину, он посмотрел на его темно-красное содержимое. Слава богу, подумал Тирион. Наконец он сможет выпить немного вина. Учитывая все обстоятельства, эта палатка оказалась значительно лучше его предыдущего жилья. Он задавался вопросом, чем он заслужил подобную роскошь в столь смутные времена. Часть Тириона чувствовала себя виноватой. Он находился в очень даже комфортных условиях, в то время как Джон Сноу, без сомнения, все еще мучился в незавидной камере в Красном Замке. И тут его осенило. Джон Сноу. Ответ мог быть только один. Очевидно, эта палатка предназначалась для другого. Вместо того, чтобы оставить ее пустовать после того, как они не смогли получить необходимого им пленника, они решили поселить в нее Беса. Когда он прошел мимо накрытого едой стола, его желудок вновь скрутило от недавних болезненных воспоминаний, поэтому первой остановкой Тириона после ухода охранников был столик с кувшином воды и принадлежностями для умывания. Взглянув в осколок зеркала, он застыл, шокированный своим отражением. Когда он стал таким старым? Он задумался. Когда-то гордого, хотя и уродливого льва, которым он был в юности, больше не было. Вместо этого на него в ответ смотрел незнакомцем с грустными глазами. Кем же теперь он был без своей семьи? Он был последним, несмотря ни на что. Несмотря на все то, что сделал его отец. Он последний из оставшихся в этом богами забытом месте. Он не любил размышлять о таких вещах и, отвернув от себя зеркало, чтобы не видеть своего лица, решил привести себя в порядок. Закатав рукава, он провел руками вверх и вниз по бороде, слегка потянув при этом жесткие волосы. С этим надо что-то делать, подумал он, но не сегодня. Сегодня ему нужны были ответы, ему нужно было строить планы. Мир менялся, и будь он проклят, если собирается быть таким же наивным, как в прошлый раз, когда служил прихотям другого правителя. На этот раз Тирион собирался все сделать правильно. Он должен был все сделать правильно. Они все должны были, иначе для чего были все эти страдания? Вскоре она пришла в его палатку. Ее запах достиг его носа раньше, чем он смог увидеть ее саму. От нее пахло цитрусами, лимонами, как в том далёком прошлом, когда она еще была его женой. Так же, как в тот момент, когда он сидел рядом с ней в крипте, когда он целовал ее руку и умолял ее взглядом поверить, что он отдаст за нее свою жизнь, прежде чем позволить мертвецам забрать ее. И не было для него во всем мире ничего пахнущего более приятно, особенно в этом месте, насквозь пропахнувшем смертью. Тирион снова был поражен красавицей, в которую превратился тот наивный ребенок. Она теперь была далека от той девушки, которую он когда-то знал, девушки, которая была маленькой игрушкой в жестоких играх Джоффри. В ней было много от матери, но эта девочка оказалось гораздо больше северянкой, чем кто-либо мог предположить. Неудивительно, что она пережила так много. Оторвав от нее взгляд, прежде чем его можно было бы назвать неприличным, он начал отмывать грязь и пепел, застрявшие под ногтями. Он старался обращаться к ней коротко и уважительно. Сдержанно. — Я могу сделать что-то для вас, леди Старк? Она молчала. Он мог чувствовать ее взгляд, изучающий его в течение нескольких секунд, прежде чем она продолжила путь вглубь палатки, осторожно присев на стул, стоящий возле обеденного стола. — Ты можешь обойтись без формальностей, Тирион. В последний раз, когда мы были в этом городе, ты был моим лордом-мужем. В уединении, которое предоставляет нам эта палатка, я хотела бы, чтобы мы поговорили открыто и прямо. Ты готов сделать это для меня? Он повернулся к ней лицом, оценивая искренность в ясных голубых глазах Сансы. Он не заметил в ее словах злого умысла или обмана. Конечно же, он не почувствовал этого и когда она рассказала ему об истинном происхождении Джона Сноу. Тем не менее, полностью повернувшись к ней лицом, он утвердительно кивнул головой. — Хорошо, Санса. Что ты хочешь обсудить со мной в уединении этой палатки, предназначенной для твоего брата, а не для твоего бывшего мужа-карлика? — он был холоден к ней и знал это. Холодный и жестокий, и очень недооцененный. Он также знал, что это необходимо. Она отправится на север после коронации своего брата, и он не мог позволить, чтобы его преследовали мысли о потенциальной дружбе с ней, о понимании, которое могло бы между ними возникнуть. Пустые мысли о возможных ситуациях, которые никогда не смогли бы принести реальные плоды. Ее лицо застыло от его фальшиво-веселого тона. Сидя с болезненно прямой спиной и хладнокровно глядя на него, она ответила: — Мне не следовало приходить сюда. Я думала, между нами есть понимание, я думала, что мы… — мягко покачав головой, она продолжала смотреть ему в глаза своим ледяным пронизывающим взглядом. — Я ошиблась в своих ожиданиях. Я уже должна была понять, что в этом мире не так уж много людей, которым можно доверять. Бриенне Тарт можно доверять. Последние несколько лет она была моим верным спутником. Я перед ней в долгу, который никогда не смогу оплатить в полной мере. Скажите мне, лорд Тирион, было ли это просто глупой шуткой, которую Цареубийца сыграл с ней, разбив ей сердце, или ему действительно было наплевать на ту боль, которую причинили его действия, когда он оставил ее одну, рыдающую во дворе Винтерфелла? Это вывело Тириона из себя. — Ты хочешь поговорить о деве Тарт? — спросил он, и в его тоне явно послышалось замешательство. — Нет. Я хотела обсудить твои чувства по поводу того, что твоя королева сделала с городом, который ты когда-то называл своим домом. Я хотела услышать о твоих планах в качестве десницы Короля, о вещах, которые ты хотел бы изменить теперь, когда служишь истинно справедливому правителю. Я хотела заверить тебя в своей поддержке, если она тебе понадобится, — она сделала паузу, опустив взгляд на свои руки, лежащие на столе. Ее голос был низким и тихим, настолько тихим, что он едва мог его расслышать. — Я хотела поговорить с тобой как Санса Старк, старшая дочь лорда и леди Старк из Винтерфелла, глупая девочка, которая никогда не усваивает уроки, пока не становится слишком поздно, с Тирионом Ланнистером, скрывающим свою доброту, язвительным наследником Утеса Кастерли, который когда-то приехал в Винтерфелл, чтобы сделать седло для мальчика-калеки, потому что знал, каково это, когда на тебя смотрят свысока. Я хотела, чтобы мы поговорили свободно, как это было однажды на крепостных стенах, — поднявшись со стула и немного повысив громкость, она продолжила: — Но если это невозможно для тебя, я оставлю тебя наедине с твоими мыслями. Кинувшись вперёд быстрее, чем он мог себе позволить, Тирион положил свою руку на руку Сансы, прежде чем она смогла полностью подняться со стула. — Я повел себя недостойно, леди Санса. Пожалуйста, присядьте и выпейте со мной бокал вина, — не дождавшись ее ответа, он начал разливать по кубкам ароматную, густо-красную жидкость. — Если хочешь, мы можем обсудить все, что ты упомянула, но я чувствую, что в данный момент тебя беспокоит что-то еще. Что-то, что, по твоему мнению, ты не могла бы доверить никому другому. Пожалуйста, доверься мне сейчас, как когда-то делала раньше. Санса помолчала и сделала небольшой глоток вина, прежде чем посмотреть ему в глаза и сказать: — В день, когда пала Королевская Гавань, Давос Сиворт был замечен уплывающим на лодке прочь от Красного Замка, — не отрывая от него взгляда, она склонилась чуть ближе. — Как ты думаешь, почему он это сделал, Тирион? До меня дошли слухи, что он, возможно, был не один в это время. Тирион замер с кувшином в руке, которая все еще наливала себе вина. — Откуда мне это знать? Скажите, миледи, вы задавали этот вопрос Давосу Сиворту? — Нет. Но это ведь неспроста, не так ли? Он отсутствовал какое-то время, или мне все это показалось. Тирион почувствовал напряжение в воздухе. Зная, что ему нужно поддержать ее, он спросил: — Что ты хочешь знать, Санса? — Она действительно любила его, Тирион. По правде говоря, любит до сих пор, несмотря на его предательство. Я надеюсь, что он осознавал, какой вред он причинил, бросив ее в таком состоянии, и вред, который причиняет ей до сих пор. Ему не нужно было спрашивать, кого именно она имеет в виду. — Жизнь не похожа на песню, как бы нам этого ни хотелось. Тот факт, что Джейме ушел, не означает, что он не заботился о ней так же сильно, как она о нем. У моего брата всегда была противоречивая душа, — Тирион сделал большой глоток из своего кубка, прежде чем продолжить: — Долг убивает любовь. Он поклялся защищать Серсею и пытался сдержать свою клятву до ее последних минут. Я думаю, он надеялся, что Бриенна в конце концов забудет его, если он уйдет. — Как ты думаешь, он бы поступил так же, если бы знал, что готовит ему будущее? Остался бы таким же? – недоумевающие спросила Санса. Он чувствовал беспокойство Сансы. Ее глаза метались из стороны в сторону, не задерживаясь ни на чем слишком долго. Несмотря на то, что она стала взрослой женщиной, в ней все еще проглядывали черты молоденькой девушки, которые можно было увидеть, если знать, куда именно смотреть. Он задавался вопросом, что могло причинить ей такой дискомфорт, пока он обдумывал ее слова. Что могло заставить ее прийти к нему ради того, чтобы поговорить об обреченой любви между его братом и леди Тарт… Пожалуйста, пусть это не будет то, о чем я думаю, умолял он. Пожалуйста, пусть боги не будут настолько жестоким, чтобы разыграть такую ​​шутку над девой Тарт… Но ведь она больше не была девой, не так ли? Если то, о чем он подозревал, верно, это могло привести к проблемам. — Время уклоняться от ответа прошло, Санса. Скажи мне, и скажи честно... Бриенна Тарт беременна? — он сделал паузу на мгновение, желчь подступила к горлу и обожгла рот. Он сделал глубокий глоток вина, прежде чем продолжить: — Она ждет ребенка от моего брата? Он мог заметить небольшое облегчение в ее глазах после того, как задал свой вопрос. Она знала не хуже него, что ему не нужно ее подверждение. — Я боюсь, что да, хотя она сама, вероятно, еще не осознает этого, — ее глаза затуманились, прежде чем она продолжила, — Ты не хуже меня знаешь, как с ней будут обращаться, Тирион. Этот мир слишком жесток для незамужней матери и внебрачного ребенка. Могу поспорить, что ещё более жесток по отношению к матери ребенка Цареубийцы. Она не заслуживает того, что ее ждет, и ее ребенок тоже. Некоторые из моей семьи плохо относились к Джону, когда он был ребенком. Я не хочу того же для Бриенны, если она вынашивает ребенка твоего брата. Тирион не знал, что сказать, поэтому задал первый пришедший ему в голову вопрос. — Как ты выяснила это, Санса? Как ты смогла узнать, что она беременна раньше ее самой? Санса покраснела, ее губы поджались в тонкую линию, а брови нахмурились. Он продолжил: — В уединении, которое предоставляет нам эта палатка, мы договорились говорить открыто и прямо. Нет ничего такого, что ты могла бы мне сказать, о чем я поделился бы хоть с одной другой душой. Раздели это бремя со мной. Если она ждет ребенка, то я сделаю для нее все, что в моих силах. Это меньшее, что я могу сделать. Для Бриенны, для моего брата и для ребенка. "И для тебя", — добавил он про себя. После всего, что его семья сделала с ее семьей, защитить женщину, которая дорога ей и которой дорога она сама, — меньшее, что он мог бы сделать, чтобы хоть немного сгладить старые обиды. — Ты же знаешь, что я старшая дочь своих родителей? — быстро спросила Санса, продолжая, прежде чем он успел ответить. — Я едва помню период, когда моя мать была беременна Арьей. Мои воспоминания о том времени, когда она носила Брана, яснее, но ненамного. Лучше всего я помню, как она подарила этому миру Рикона, — легкая, нежная улыбка украсила ее лицо, когда она погрузилась в воспоминания. — Она была такой уставшей все время, пока ее живот не начал расти. Ее предпочтения и аппетит изменились. Она предпочитала острые блюда, поскольку, будучи родом из Речных земель, с детства очень любила рыбу. Но однажды вечером запах приготовленной зажаренной трески заставил ее выбежать из комнаты, и ее стошнило. Вместо этого она пристрастилась к сладостям, к которым не проявляла особого интереса с детства. Она перестала посещать комнату, в которой я получала уроки с нашей септой, потому что после подъема по стольким ступеням, она чувствовала себя слабой. Я знаю признаки беременной женщины, Тирион. Поверь мне, я знаю, о чем говорю, и теперь я вижу эти же признаки в поведении Бриенны, даже если она не замечает их в себе. Тирион слегка покачал головой, пытаясь осознать ситуацию. Ему не хотелось задавать этот вопрос, но он знал, что должен вникнуть во все возможные аспекты данной ситуации, прежде чем он сможет найти какое-либо решение. — Хочет ли она этого ребенка, Санса? Ты знаешь ее лучше, чем кто-либо другой здесь, за исключением, пожалуй, Пода. Но я сомневаюсь, что любая леди захочет поговорить о таком с мужчиной, который не является ее любовником или мужем. Она еще не может быть на большом сроке. Ей было бы не поздно выпить чай с пижмой, если она этого захочет. Кто-то здесь обязательно должен знать рецепт, если он понадобится. В тот самый момент, когда слова сорвались с его губ, он уже понял, что это было неправильным предложением. Глаза Сансы стали суровыми, ее подбородок вызывающе вздёрнулся. — Ну конечно, ты видишь проблему, которую нужно устранить любой ценой. Мужчины всегда так делают, — выплюнула Санса, в ее голосе звучало ледяное пренебрежение. — Ты помнишь мою тетю Лизу, не так ли, Тирион? — она не стала ждать, пока он ответит, и продолжила напряжённым голосом: — Ее отец увидел в этом проблему, которую нужно было решить, и дал ей лунный чай, чтобы быстро избавиться от последствий. Она этого не знала, конечно же. Видишь ли, ребенок был от Мизинца, а ты не хуже меня знаешь, как сильно она его любила. Часть меня не может не задаться вопросом, была ли причина, по которой у нее было столько выкидышей. Было ли это из-за того лунного чая и вреда, который он ей причинил? — Тирион не знал, что ответить. Очевидно, здесь имело место нечто более сложное и глубокое, о чем он даже не подозревал. «Действуй осторожно», — предупредил его разум. — Я не предлагаю давать ей чай без ее ведома. Но, как ты сказала, мир отнюдь не счастливое место для незамужней матери и ребенка без имени. Конечно же, ей следует предоставить право выбора. А для этого нам нужно будет посоветоваться… — Тебе не нужно ни с кем советоваться, Тирион. Бриенна уже знает, как правильно заваривать чай. Она служила в лагере Ренли, а в нем было много особ, которые глотали его, как сладкое вино. По крайней мере, так она мне говорила. Если этот вариант ей необходим, то все, что нужно, — это достать необходимые ингредиенты. Тирион мог с уверенностью сказать, что ему все еще не хватало кое-каких деталей в этой ситуации. Об этом ему подсказала реакция Сансы. И тут ему в голову пришел еще один вопрос. Откуда Санса узнала, что Бриенна может успешно заваривать чай? Он не хотел проявлять излишнее любопытство, но чувствовал, что, возможно, подробное обсуждение данной темы может принести ей пользу. — Я бы не стал осуждать ее или кого-либо еще за то, что они решили выпить лунный чай. Рождение ребенка — тяжелый процесс для женщины, как доказало мое собственное рождение, — он посмотрел на ее бледное лицо, прежде чем продолжить. — Если у тебя была причина пить лунный чай, Санса, никто не вправе тебя винить. Ты была замужем за чудовищем. Я не могу даже представить, как ты все это вынесла. — Нет, ты не можешь, — тихо ответила Санса, ее голос был подавленным. — Когда я сбежала от Рамси и его людей в Черный Замок, я не знала, что делать. Я не могла вынести мысли о рождении ребенка, зачатого от этого монстра. Бриенна нашла меня в покоях мейстера в поисках хоть чего-то, что могло бы мне помочь. На следующий день она приготовила мне чай, и я бы его выпила, но оказалось, что на самом деле он мне и не был нужен, — призналась Санса, и ее глаза на мгновение показали глубокую уязвимость, прежде чем она была быстро взяла себя в руки и снова надела маску. После поспешных признаний Сансы на несколько мгновений в палатке воцарилась тишина. Тирион не был уверен, что ей сказать. Он мог бы сказать о сотне вещей, но он знал, что девушка, сидящая перед ним, не нуждается ни в одной из них. Он не мог даже представить, через какие страдания она прошла, он мог только удивляться, что она вышла из них такой сильной и повзрослевшей. В конце концов, он знал, что Санса не хотела и не нуждалась в словах поддержки или жалости от него. Решив двигаться дальше, он задал вопрос, ответ на который практически уже знал. Он просто желал узнать, догадалась ли Санса о том, о чем догадался он сам. — Но ты же не думаешь, что это будет ее выбор — пить чай, не так ли, Санса? — Не знаю, — призналась Санса, сделав маленький глоток вина, прежде чем продолжить. — Она единственная наследница своего дома, и хотя Тарт может и не такой большой и богатый, как другие владения, их имя все еще чего-то стоит. Она понимает долг, с которым сталкиваются все женщины, дабы сохранить наследие своей семьи. Особенно, если они единственные, кто может это сделать. Тирион несколько мгновений обдумывал заявление Сансы. Какая-то часть его задавалась вопросом, насколько ее слова были о леди Тарт, а насколько о ней самой. Тем не менее, он знал, что не стоит спрашивать ее об этом. — Ее отец еще жив, может быть, у него будут еще дети? — место этого спросил Тирион. По правде говоря, он мало что знал о Вечерней Звезде Тарта из-за того, что придворная жизнь не интересовала этого человека. Несмотря на это, до Тириона все же доходили слухи о пристрастии мужчины к женщинам, достаточно молодым, чтобы годиться ему в дочери. — Вряд ли мне следует надеяться на это, учитывая его возраст. Я также слышала, что он болен. Нет, Бриенна не хуже других знает, что внебрачный наследник лучше, чем вообще не иметь никакого наследника. Несмотря на то, как с ними будут обращаться, я не сомневаюсь, что она выполнит свой долг и хорошо воспитает ребенка, но она не должна справляться с этим одна. — В этом я могу с тобой согласиться, — ответил Тирион, прежде чем сделать большой глоток вина и осторожно поставить пустой кубок на стол между ними. — Мой брат всегда был дураком, но я уверен, что если бы он знал о ее состоянии, он бы не бросил Бриенну, дабы она не столкнулась с такими насмешками. Мне нужно время, чтобы подумать, Санса, чтобы найти наилучшее решение. Как долго вы пробудете на юге? — спросил Тирион, сосредоточившись на том, чтобы его голос звучал ровно. Из всех людей, оставшихся в его жизни, он боялся, что она будет именно той, по которой он будет скучать больше всего. — Как только Джона освободят, а Брана коронуют, боюсь, мне придется вернуться в Винтерфелл с остальными войсками. Я не могу оставаться здесь, в лучшем случае, дольше двух недель. Кстати, говоря о войсках. Мне нужно договориться с Безупречными об освобождении Джона, — она поднялась со своего места, глядя ему прямо в глаза. — Когда я вернусь на Север, я не возражаю получить от тебя ворона, Тирион. В конце концов, учитывая планы, которые вы с Браном обязательно осуществите вместе, я ожидаю от вас частых известий об отношениях Королевства с Севером и о том, как ты уживаешься с моим братом в качестве Десницы. Он поднялся вслед за ней, нежно сжал ее тонкую, мягкую руку и ответил: — Я с удовольствием напишу вам, миледи. Я уверен, что нам будет что обсудить. Надеюсь, ты будешь держать меня в курсе своих действий на Севере? — Тирион улыбнулся, отпуская ее руку. — Из тебя выйдет отличная королева, Санса. Ты была рядом с Серсеей достаточно долго, чтобы знать, как не следует поступать. Она улыбнулась нежной улыбкой, которая, однако, совсем не задела ее глаз. — Вся сила в мире, и Серсея никогда не была по-настоящему счастлива. Она причинила столько боли невинным, Тирион. Но, хотя я и не сожалею о ее смерти, мне жаль, что ты потерял ее, и я понимаю, что это значит для тебя, — искренне призналась Санса. От его внимания не ускользнул тот факт, что она оставила Джейме без внимания. — Спасибо, Санса. Это значит для меня гораздо больше, чем ты думаешь, особенно если это исходит от тебя, — Тирион смотрел, как Санса уходит прочь, но, достигнув входа в палатку, она слегка повернулась, чтобы еще раз тихо заговорить с ним. — Насчет палатки… Она никогда не предназначалась для Джона. Если тебе что-нибудь понадобится, знай, что ты можешь найти мою палатку поблизости. Пожалуйста, приходи ко мне, если я могу чем-то помочь или составить тебе компанию, — закончила она, прежде чем снова повернуться и выйти на улицу. Тирион оказался в тупике. Если палатка предназначалась не для Джона, это могло означать только то, что… Получается, она надеялась освободить его вместе со своим братом. Он не хотел, чтобы его мысли задерживались на этом слишком долго, вместо этого ему было нужно подумать о главной теме. Бриенна Тарт ждала ребенка… Ребенка его брата, если подозрения Сансы верны. Но чего она ждала от него? Он был умнее, чем она могла предположить, и она не знала о том, что он сделал для Джейме. В городе, полном умирающих людей, нетрудно было найти человека, хотя бы отдаленно похожего на его брата, чтобы обмануть ненаблюдательный взгляд. Было делом нескольких минут быстро переодеть его в одежду брата и укоротить ровно на одну руку. Его лицо было сильно разбито, когда он нашел его, а камни, которые попали в тела его брата и сестры… Он надеялся, что ни у кого не возникнет сомнений. Поскольку лицо Серсеи все еще можно было узнать, Тирион рассчитывал на то, что люди решат, что его брат принял на себя основные удары, защищая ее. Для всех Цареубийца умер в день падения Королевской Гавани. Однако этот потенциальный ребенок добавил проблем. Тирион прекрасно знал, что больше всего на свете Джейме сожалел о том, что не смог стать настоящим отцом для детей своей сестры. Может ли это стать для него вторым шансом? Мог ли Тирион каким-то образом найти его, заставить вернуться и столкнуться с последствиями своих действий? Тирион не был так уж в этом уверен. От него не ускользнул тот факт, что это, вероятно, был единственный способ, которым его дом мог обеспечить себе выживание. Ребенок… Он не смел надеяться, что это правда, зная, сколько страданий это принесет, если его брат не сможет все исправить. Но даже так он больше не будет один, понял Тирион. В последний раз, когда Тирион разговаривал с Давосом перед своим заключением, его брат все еще был полон решимости пуститься в добровольное изгнание. Без помощи Вариса он даже не был уверен, что сможет найти Джейме до того, как Бриенна начнет шоу. Он должен был немедленно начать строить планы. Он сделает все возможное, чтобы найти Джейме, но если это не удастся… Он был обязан женщине, которую его брат обидел. Он должен был помочь ей в меру своих способностей, даже если он пока не знал, как это сделать. Он был уверен только в одном. Время имело решающее значение... Тирион только надеялся, что оно будет на его стороне