Каждый раз, когда мы лежим без сна.
Я лежал на полу не в силах подняться и чувствовал, как из носа текла кровь, заливая и без того грязный пол собой. Я уже давно отведал этот металлический привкус во рту, на кончике языка, но не пытался сплюнуть его, продолжая терпеть это тошнотворное напоминание о собственном бессилии. Я с трудом перевернулся на бок, ощущая, как заныли руки и ноги, покрытые многочисленными гематомами, синяками и царапинами, оставленными Фэн Синем после наших очередных выяснений отношений. Мне было больно, но я всё равно заставил себя встать, хоть меня изрядно шатало и мутило настолько сильно, что мне казалось, что меня вот-вот вырвет. Один плюс: Фэн Синь чувствовал себя ничуть не лучше. Я это знал настолько же хорошо, как и свои пять пальцев, костяшки которых были разбиты и покрыты чужой кровью, которую следовало смыть. Я зашёл в ванную и взглянул на себя в зеркало, а потом усмехнулся. «Ну да... Неважный видок. Чего ты ещё хотел получить после драки с Фэн Синем, наивный?» – подумал я, склоняясь над умывальником и начиная умываться. Белоснежная раковина тут же окрасилась алым оттенком, стекающим по моему подбородку и кистям рук. На моём лице всё ещё была озлобленная усмешка, которая всё никак не могла сойти, словно ее прикрутили к моей голове, будто она была моей вечной маской. Я осторожно прикоснулся к своей челюсти, желая стереть жестокое подобие улыбки, но замечая синеющий фингал под правым глазом. Что-ж, это сработало. Уголки моих губ сползли вниз. «Сегодня мы переборщили. Точно переборщили. Мы никогда не доводили драки до такого уровня,» – я недовольно хмыкнул, избавляясь от подобных мыслей за считанные секунды. Я заставил себя вернуться в нашу общую с Фэн Синем спальню, в которой, к моему несчастью, не было моего возлюбленного. Я хрипло рассмеялся, но всё равно лёг в постель, прижимаясь к подушке Фэн Синя, пахнущей им. Я вдохнул его запах полной грудью, надеясь поскорее уснуть, но сон не шёл, уступая своё место жалким воспоминаниям нашего сегодняшнего конфликта.После каждого удара, который мы наносим.
Фэн Синь вернулся домой слишком поздно и я вспылил на него, сразу же нападая своими, на самом-таки деле глупыми обвинениями. Я ревностно взглянул ему в глаза, грубо хватая его за щеки и подбородок, слегка царапая их своими ногтями. Неудивительно, что Фэн Синю это не понравилось. Он вырвался из моей хватки и назвал мои подозрения пустышками, пока я в свою очередь упрекал его в супружеской неверности, хотя мы не были женатой парой. Между нами вновь возник конфликт. Фэн Синь раздражённо повысил на меня голос и я без раздумий ударил его, сразу же повалив на пол. В моей голове что-то щёлкнуло и я потерял весь контроль над собой. Я уселся на нём сверху, разъяренно нанося удары, пока мой молодой человек пытался прикрыть своё лицо руками. Он сильно оттолкнул меня, назвав чокнутым, и вскочил на ноги, сразу же вставая в оборонительную позу и готовясь защищаться. Я был чертовски зол. Наверное, именно поэтому я без колебаний попробовал снова повалить его на пол, но в этот раз безрезультатно. Фэн Синь схватил меня за руку, сильно сжимая ее, собираясь то ли ослабить мой пыл, то ли и вовсе сломать кость. Он кинул меня на пол и попробовал вновь поговорить, пока я гневно не назвал его неверным ублюдком. В этот раз разозлился Фэн Синь. Он с размаху ударил меня, впечатав моё тело в стену настолько сильно, что у меня ненадолго помутнело в глазах. Он схватил меня за обе руки, не позволяя вырваться, злобно говоря, что я несу хуйню, хотя, если подумать, так оно и было, а я в ответ, не слыша его объяснений, ударил его в живот ногой, заставляя его согнуться пополам. Я воспользовался этой возможностью, повалив своего любовника на пол. Фэн Синь попробовал вырваться и я, словно одержимый, начал душить его, наблюдая за тем, как он задыхается. В итоге он, не рассчитав силу, ударил меня в лицо, разбив мне нос. Я отшатнулся, а он всё ещё лежал на полу, пытаясь отдышаться, пока я пытался остановить кровь своими руками. Фэн Синь поднялся на ноги и подошёл ко мне. В его глазах читалась ледяная ярость и я, ни капли не боясь ее, вновь попробовал ударить его. Фэн Синь сделал мне подсечку и я в который раз упал, а дальше всё было, как в тумане. Я пришёл в себя только от того, что услышал хруст костей и короткий, но громкий вскрик. Я не понял, как сломал Фэн Синю руку... Я испугался и хотел помочь ему, но он оттолкнул меня, называя конченным идиотом. Это, к моему удивлению, морально убило меня. Я сразу же обессилел, падая на пол, залитый кровью Фэн Синя. Одно я понял точно – у него открытый перелом.Каждое чувство, которое я испытываю.
Я крепко зажмурился, избавляя своё сознание от этих ужасных воспоминаний, но в глубине души начал шевелиться червь, съедающий мое сердце. Мне казалось, что я и впрямь конченный идиот. Стоило мне увидеть, как какая-то девчонка флиртует с моим мужчиной и потерять его на полночи, как меня тут же уничтожили сомнения в собственном выборе. Я тяжело вздохнул, отдаваясь воспоминаниям с головой. Тогда я только вернулся с учёбы и поспешил забрать своего молодого человека из его университета, но стоило мне пересечь границу и оказаться на территории высшего заведения, как я тут же заметил Фэн Синя, которого обнимала какая-то девушка. Она делала очень открытые намёки ему, пытаясь и соблазнить, и совратить моего любимого. Я почувствовал, как внутри меня что-то закипает. Возможно, Фэн Синь не замечал эти влюблённые взгляды, которые бросала та юная особа, но их видел я. Я подскочил к ним и встал между ними разъяренной фурией, а Фэн Синь одарил меня одним из своих самых нежных взглядов, но в тот же день он не вернулся домой, придя уже под утро и вызывая во мне бурю неконтролируемых эмоций. А дальше случилась та самая драка.Но я еще не скучал по тебе.
Я продолжал обнимать подушку Фэн Синя, вдыхая его аромат и переживая за него, за нас, за себя. Его не было всего несколько часов, которые я пролежал на окровавленном полу, но я не мог понять, что я чувствовал. Я не скучал по нему, но жалел о всех своих подозрениях. Если подумать, Фэн Синь же такое невинное дитя, которое в буквальном смысле шугалось чуть ли не от каждой девушки, заговорившей с ним. Черт. Я лишился здравого рассудка, обвиняя его в том, что он с вероятностью в 99 и 9 процентов не мог совершить, но мне было так больно от осознания, что его могла целовать другая. Она могла обнимать его и дарить ему свои лучшие улыбки днём, а ночью ловить его едва слышные и тихие стоны удовольствия, тяжёлые и охрипшие вдохи и едва различимый шёпот. «Неужели я действительно безумно влюблён в Фэн Синя?» – мне не хотелось об этом думать. Я ревновал. Я до отвращения сильно ревновал. Кто бы мог подумать, что я способен на такую эмоцию? На моём лице расцвела горькая улыбка и я, обиженно поджав губы, уткнулся разбитым носом в оперение подушки, словно она могла решить все мои проблемы. К сожалению, такое бывает только в сказках. Мне было обидно, больно. В моей душе начался какой-то необъяснимый шторм, который я никак не мог унять. Захотелось плакать и выть в голос. Я чувствовал, как подрагивают мои плечи из-за едва начавшейся истерики, но вновь делал вид, будто ничего не произошло... Будто моё сердце – кусок льда, в котором не было места ни любви, ни совести, ни доверия, хотя о последнем даже говорить не было смысла. Я не поверил Фэн Синю, устроил скандал, начал драку и сломал его руку. Гениально. Почему-то цитата «если бьёт, значит любит» идеально подходила под описание наших отношений.Все соседи по комнате не спали.
Мы ругались с Фэн Синем много раз и до этого происшествия. Иногда дело доходило до того, что мы могли начать скандалить прямо перед нашими соседями в общежитии. Да, у нас была общая квартира, но мы ее купили только недавно, а потому бедному Се Ляню ни раз приходилось не смыкать глаз всю ночь в попытках помирить нас, но это никогда не работало. Мы не понимали в чем причина этого происшествия, но, возможно, она находилась в нашей излишне задетой гордости? Или, может, в сильных обидах? Я не знал ответа. Часто наши ссоры доходили до той степени повышения голоса, что люди вокруг удивлённо оборачивались и глазели на нас, словно они были жалкими стервятниками. Меня это, по-своему, забавляло, а вот, Фэн Синя, наоборот, раздражало. Он никогда не любил выставлять наши отношения напоказ, а потому попробовал скрыть их даже от Се Ляня, но тот быстро раскусил выдуманную ложь. Он даже вызвался быть нашим психологом на некоторое время, однако чуть погодя ему самому понадобилось разбираться с Хуа Чэном, нашим с Се Лянем новым сокурсником, который за считанные секунды успел построить глазки Сяньлэ. «Надо будет позвонить ему. Давно не созванивались,» – подумал я, вспоминая дружелюбную улыбку Се Ляня. На самом-таки деле перед ним всегда было стыдно. Он всегда был таким добродушным и всегда так сильно старался помочь нам с Фэн Синем, что мне неосознанно становилось некомфортно из-за того, что его советы почти никогда не работали, хотя методы и впрямь были рабочими. Не зря же он влюбил в себя Хуа Чэна и помог Ши Цинсюаню сойтись с Хэ Сюанем, но... Просто мы с Фэн Синем всегда были слишком разными.Каждым вздохом и криком, которые мы издаем.
И даже так мы продолжали встречаться, несмотря на происходящие между нами драки и ссоры. Мы часто конфликтовали, кричали друг другу оскорбления и слова, полные ненависти и обид, но почему-то мы всегда громко и облегченно вздыхали, стоило нам наконец-то разобраться в своих упреках или же решить наши проблемы. Мы всё ещё пытались держаться за руки и вместе проходить наш сложный путь понимания не только своего партнёра, но и самих себя. Мы не понимали друг друга. У нас были схожие черты характера и совершенно различные виденья жизни. У нас были разные ценности, но общая страсть к боевому искусству. У нас была обоюдная, взаимная любовь, но противоречивые проявления заботы. Мы были одним целым и одновременно с этим полными противоположностями, которые никак не могли ни дополнить друг друга, ни понять, но мы всегда пытались это сделать, даже в пылу ссоры, когда мы кричали друг на друга, перебивая и выплескивая накопившиеся эмоции. Мы старались найти общий язык, но говорили совершенно на разных диалектах, словно из наших уст лился не китайский, а какие-то два, совершенно не подлежащих к изучению языка. Мы не могли понять друг друга, но продолжали одаривать страстью и нежностью, словно эти действия могли полностью заменить слова. Если подумать, они и впрямь заменяли. Мы прислушивались к нашим телам, которые, к сожалению или к счастью, никогда не врали в отличие от нашего острого языка и разума. Мы продолжали любить так, как умели.Все чувства, которые я получаю.
Чувства, которые я получал, каждый раз, когда я видел улыбку Фэн Синя, всегда затуманили мое сознание. Я надеялся, что когда-нибудь мы наконец-таки достигнем взаимопонимания, но чем больше мы были вместе, тем сильнее мы отдалялись друг от друга, словно жестокая судьба потешалась над нами. И всё же мы продолжали любить друг друга, одаривая поцелуями и ласковыми прикосновениями. Я знал тело Фэн Синя полностью. Знал, что ему нравится и что доставляло ему наибольшее удовольствие. Например, одной из эрогенных зон моего любовника оказалась, как бы странно это не звучало, его чувствительная шея, которую я обожал награждать укусами и засосами, ловя едва слышные постанывания моего партнёра. Но знал ли я самого Фэн Синя? Теперь мне кажется, что я совершенно его не знаю. Я его не понимаю. А понимал ли меня Фэн Синь? Он знал мои увлечения, симпатии, интересы, как свои пять пальцев. Знал моё тело полностью, ведь когда-то я позволил ему перейти грань между нами, разрешая ему осыпать мои плечи, грудь, пресс дорожками сладостных, но почти невесомых поцелуев. Я позволил ему узнать мои слабости, не боясь, что ими могут гнусно воспользоваться, впервые кому-то доверяясь на сто процентов. Я позволил этому человеку всё, что могло скрываться в наших извращённых, но мечтательных фантазиях или снах, однако... В любом случае мы не понимали друг друга.Но я все еще не скучаю по тебе.
Я прикрыл глаза, стирая образ Фэн Синя из головы. Я не хотел бежать к нему прямо сейчас и не хотел искать его. Я не скучал по нему, но я всё ещё продолжал бояться за нас. И что теперь будет? Мы перешли грань дозволенного. Нет, это я перешёл ее. Если подумать, у меня болели только руки и ноги, не учитывая разбитый нос и фингал под глазом, а значит Фэн Синь не желал по-настоящему навредить мне. Всего лишь хватал за руки, до боли сжимая их и пытаясь успокоить меня, и заставлял падать на колени, изредка ударяя меня по икрам. Я же в свою очередь пытался задушить его, испортить его красивое лицо и даже преуспел в том, чтобы сломать его предплечье. Я так сильно тревожился... Так сильно боялся, что он уйдёт от меня, что в итоге я самолично всё испортил. Хуже всего тот факт, что я понимал, что если мы расстанемся, то так будет лучше для обоих. Или я в который раз пытался укусить руку любого человека, пытающегося проявить хоть какую-то заботу по отношению ко мне? Я был, словно обиженным котёнком, который мяукал без остановки, надеясь, что его наконец-то погладят, но стоило кому-то подойти ко мне, как я тут же начинал шипеть и царапаться. Иногда я ненавидел свой тревожно-избегающий тип привязанности. Мне вечно нужно было доказывать свои чувства и стоило появиться хоть малейшим сомнениям, как мне сразу же сносило голову от ревности. Мне всё время нужно было видеть, что человек дорожит мной, иначе я бы сбежал куда подальше. Мне хотелось исчезнуть, отстраниться от Фэн Синя, чтобы не мучить ни его, ни себя, но я продолжал крепко обнимать его, одновременно с этим раня его сердце сильнее и больнее. У Фэн Синя, наоборот, был надёжный тип привязанности. Он продолжал терпеть мои истерики, стискивая свои покалеченные руки на моей талии и прижимаясь лбом к моему плечу, вдыхая таким образом мой аромат. Он не мог понять меня, но терпеливо ждал, когда я полностью откроюсь ему и когда он наконец-то увидит мир моими глазами. Фэн Синь всегда был таким хорошим, а я только доводил его до нервных срывов. Может, оно к лучшему, если он все-таки полюбит ту девушку. Как же ее звали? Цзян Лань?Только когда я перестаю думать об этом.
Я перевернулся на бок, откидывая от себя подушку. На душе было горько и мне всё также хотелось плакать. Я изо всех сил пытался сдержать слезы, но в итоге они победили мою гордость. Я не рыдал в голос, хотя мне хотелось кричать и биться в конвульсиях, но это были молчаливые слезы. Я лежал, совершенно не двигаясь, и смотрел остекленевшим взглядом в стену. По моим щекам текли влажные дорожки солоноватой жидкости. Я прикрыл глаза, надеясь перестать думать о Фэн Сине и Цзян Лань. Я отвлёк своё сознание воспоминаниями о Се Ляне и Хуа Чэне, которые не так давно предлагали встретиться всей нашей большой, но не совсем дружной компанией. На это предложение негативно отреагировал Хэ Сюань в отличие от Цинсюаня, решившего назначить встречу на следующей неделе. И, к нашему несчастью, помимо Линвэнь и Бань Юэ к нам собирались заскочить на огонёк и Пэй Мин с Ши Уду, а также Пэй Су. Компания последнего была ещё более-менее сносна, но вот дуэт Пэй Мина и Ши Уду заставлял меня (и не только меня) страдальчески закатывать глаза.Я ненавижу в тебе все.
Я скупо улыбнулся, предвкушая долгожданную встречу, но все-таки вновь вспоминая Фэн Синя. Его образ возник в моём сознании слишком отчётливо: упрямый взгляд, широкая улыбка, взъерошенный пучок волос, большие ладони, крепкие объятия, нежные поцелуи. Стоило ему появиться в моей голове вновь, как он тут же причинял мне невыносимую боль. Я вновь вспомнил его громкое «конченный идиот» и свернулся калачиком, пытаясь унять дрожь во всём теле. – Черт... Как же я ненавижу в тебе всё! – тихо зашипел я. Я услышал, как отворилась входная дверь и удивлённо приподнялся на локтях. Несмотря на всё моё желание ринуться к любимому, я всё ещё продолжал лежать в постели. Может, оно и к лучшему. Стоит притвориться спящим. В таком случае вероятность того, что мы не попытаемся перегрызть друг другу глотки, повышалась до тридцати процентов, что было очень хорошо. Я вновь улёгся в кровать, кутаясь одеялом и закрывая глаза. Через доли секунд в комнату зашёл Фэн Синь, на предплечье которого был нанесён гипс. Он взглянул на меня и... Крадучись, пошёл к постели, ложась рядом со мной. Сначала он совершенно не прикасался ко мне, но затем он прижался к моему телу, утыкаясь носом в мой затылок и обнимая здоровой рукой. Я вздрогнул и Фэн Синь удивлённо отшатнулся от меня.Почему я люблю тебя.
– Разбудил? – тихо спросил он. – Я не спал. – Понятно, – он отвёл взгляд, но затем осторожно прикоснулся к моему лицу, осматривая поврежденный нос. – Надо сходить к врачу. – И так заживёт. – Му Цин. – Что? Мы посмотрели друг другу прямо в глаза, выискивая ответы на все вопросы, которые мы задавали себе же. Между нами возникла тишина, которую прервал Фэн Синь, секундно прижавшийся своими губами к моему лбу. Я почувствовал, как к горлу подкатил комок, и поджал губы, пока мой партнёр продолжал осыпать меня лёгкими поцелуями. Он коснулся моего правого глаза, под которым вот-вот должен был расцвести фингал, почти невесомо причмокнул нос, заставляя меня поморщиться, и прижался к моим губам, даря такой небрежный, но такой значимый поцелуй. Я громко всхлипнул и Фэн Синь прижал меня к своей груди, позволяя выплакаться вдоволь. «И все же... Почему я люблю тебя? Почему ты любишь меня? Почему мы всегда возвращаемся друг к другу, надеясь получить понимание и заботу? Почему судьба свела нас, Фэн Синь?»