"Любовь... не ищет своего" (1 Кор. 13, 4-5)
Застукав своего партнёра по сцене и, по совместительству, любовника Дитера Болена в его рабочем кабинете с секретаршей Томас решил, что с него хватит. Они, ведь, не просто обсуждали там рабочие моменты... Она сидела на столе с раздвинутыми ногами, а он доставлял ей удовольствие языком. Ну вы поняли, в общем... Увиденного вполне хватило, чтобы привести Андерса в бешенство. Как порядочный человек, брюнет не стал устраивать скандал при постороннем человеке. Певец просто вышел, громко хлопнув дверью. Но, уже через пару минут, Болен нагнал его, стал хватать за руки, умолял выслушать его. Резко повернувшись к блондину, Томас обиженно выпалил: - Всё! С меня хватит! Я не собираюсь больше терпеть твою ложь! Ты говоришь, что любишь меня, а сам спишь чуть ли не с каждой встречной женщиной! Дошло уже того, что ты чуть не трахнул ведущую во время съёмок телешоу! На что продюссер лишь пристыженно потупил взгляд в пол. - Что? Думал, я не узнаю об этом? - горько улыбнулся Андерс. - Добрые люди рассказали, спасибо им большое. А то так бы и держал меня за дурака. - Я не держу тебя за дурака! - попытался оправдаться любовник. - Просто... Какая разница, с кем я сплю, если люблю только тебя одного? Это так... временные интрижки. Для развлечения. На лице брюнета появилась смесь недоумения и возмущения, его глаза широко раскрылись: - Ты в своём уме?! Совсем обезумел?! А, может, я тоже для тебя времененная интрижка для развлечения? Прости, но лично я не могу назвать "это" любовью. Но я знаю, как это называется у нормальных людей. Измена и предательство! Последние слова мужчина чуть ли не выкрикнул. Не дожидаясь ответа, он развернулся и быстрым шагом направился в комнату звукозаписи. Там его ждал Луис. Но приняться за работу у певца не получилось. Томас расплакался прям там. Родригес не знал, что с ним делать. Испанец впервые видел взрослого мужчину, который так горько и безудержно рыдал. - Том, что случилось? - растерянно спросил зукоинженер, положив руку коллеге на плечо. Втайне братец Луи надеялся, что сейчас появится Дитер и сам утешит Андерса, но блондин не спешил приходить. Уставший скрывать и притворяться, певец выложил ему всё как на духу. Бедный Луис не знал, что ответить. А что тут можно ещё сказать? К счастью, Родригес был порядочным человеком и никому не проговорился об откровениях брюнета. Даже Болену. Лишь предложил плачущему мужчине стакан воды и успокоительные таблетки. Когда его эмоциональное состояние пришло в норму, они продолжили работу. Но дуэт вскоре неожиданно распался. Хотя, почему неожиданно? После того дня, между его участниками пролегла громадная пропасть и совместная работа стала невозможной.***
Через некоторое время после этого, странности стали происходить с Дитером. Продюссер стал необщительным, постоянно ходил хмурым, перестал следить за собой, выпивал всё чаще и чаще, а потом и вовсе перестал ходить на работу. Луис поехал к нему домой, чтобы узнать причину происходящего. Там его встретил расстрёпанный друг в мятой грязной футболке и каких-то непонятных дедовских спортивках. Блондин с самого утра был уже пьян. - Дружище, объясни мне, что с тобой творится? - взмолился испанец, усаживая музыканта на диван. - Эх, Луи... - грустно вздохнул продюссер. - Просрал я своё счастье... За всю свою жизнь, блондин не видел ни от одной из своих пассий любви и заботы. Точнее, они говорили, что любят его, а сами только требовали, ничего не отдавая взамен. Последняя же, вообще бросила его, сказав, что он слишком стар для неё. Мол, иди дедуля, внуков няньчи. И сбежала с молодым любовником. Её не удержал даже огромный капитал Болена, ради которого она, собственно, и была с ним. Дитер и рад был бы, но много лет назад он бросил Эрику с детьми ради очередной красотки с модельной внешностью. Томас, напротив же, всегда встречал блондина с готовым ужином и искренней радостью. Выслушивал его внимательно-внимательно. Говорил, что он самый лучший и у него все обязательно получится. Так о продюссере заботилась только его покойная бабушка. - Знаешь, Том всегда казался мне надменным и до занудства правильным, - продолжал свою исповедь горе-казанова. - Но, пожалуй, это единственное, в чём я могу его упрекнуть. Родригес прекрасно понимал, о чём говорит друг. Звукоинженер отлично помнил не по годам мудрого и рассудительного двадцатилетнего Андерса. Который, между прочим, за долгую карьеру в шоу-бизнесе ни в чём порочащем не был замечен. А те сплетни, которые ходили, были про его связь с тем же ветренним Дитером. И никто из поклонников не верил им. - Будь я на его месте, поступил бы с тобой так же, - с осуждением сказал испанец. - Ибо ты вёл себя, как настоящая свинья. Нельзя так с любимым человеком. Или ты его не любишь? Данный вопрос поставил Болена в тупик. Мужчина медлил с ответом. - Потому что, если человек любит, никогда не причинит боль другому, - закончил свою мысль Луис. Блондин продолжал смотреть на него тупым непонимающим взглядом. - В любом случае, ты должен извиниться перед ним, - добавил Родригес. - А теперь, ложись спать. Тебе нужно протрезветь. Завтра я отвезу тебя к нему и вы поговорите. Уложив друга, Луи остался у него, следя, чтобы тот больше не пил. Утором, как следует отмыв, причесав и принарядив Дитера, звукоинженер привёз его к дому певца. А сам остался ждать в машине. К сожалению, Томас не спешил принимать покаяние бывшего любовника и коллеги. - Мне надоело играть в ромашку, - холодно ответил брюнет, сидя в мягком кресле. - Я лучшие годы отдал тебе. И что получил взамен? Ты променял меня на очередную девку с большими сиськами и длинными ногами. Если тебе нравится такое, зачем, тогда, морочил мне голову столько лет? А Болен всё ползал по ковру кофейного цвета, упорно умоляя Андерса простить его. Но ответ на этот вопрос он и сам не знал. - Во что ты превратился за эти пол года? - вздохнул певец, слушая увещевания продюссера. Тот действительно имел жалкий вид. Ситуацию не спасли даже старания Родригеса как-то облагородить друга. Дитер выглядел, как побитый бездомный пёс. От него так и веяло заброшенностью. Сердце Андерса смягчилось, хоть здравый смысл подсказывал, что не стоит этого делать: - Я прощаю тебя. У меня нет желания носить вь себе всю жизнь эту обиду. Глаза Болена на мгновение засияли радостью. - Но я себя не на помойке нашел, - тут же добавил брюнет. - Поэтому, между нами больше ничего не будет. Прости. Луис нетерпеливо поглядвал на наручные часы, сидя в машине. Долго же они разговаривают. Очень долго. Наконец, из дома вышел Дитер. Едва взглянув на него, испанец понял, что всё плохо. - Он не простил тебя? - спросил прямо Родригес, не спеша заводить автомобиль. - Простил, - угрюмо буркнул музыкант. - Но не хочет больше встречаться со мной. - Ну а чего ты ожидал? - звукоинженер повернул ключ в замке зажигания. - Что он, после всего, бросится тебе на шею? Двигатель глухо зарычал и авто тронулось с места, увозя их домой.***
Следующую ночь Болен провёл в раздумьях. - Хорошо хоть не пил, - порадовался братец Луи, придя проведать его. Этой ночью мужчина твёрдо решил вернуть доверие Андерса. Любыми путями. Пусть даже ему придётся в лепёшку расшибиться. Но Родригесу ничего не сказал. Продюссер заваливал Томаса цветами и подарками, звонил по сто раз на день, поджидал у дома. Тщетно. Звонки оставались без ответа, как и все его ухаживания. У Болена земля из-под ног уходила при одной только мысли, что в жизни Томми может появиться кто-то другой. Более достойный. "Почему нет?" - говорил беспристрастный голос совести. -"Ты же позволял себе пренебрегать им." В таких мучениях и бесплодных попытках вернуть возлюбленного прошло ещё пол года. Неизвестно, чем бы эта история кончилась для блондина (наверное, он бы сошел с ума), если бы всё не разрешил один нелепый случай. Как уже говорилось выше, последние пол года продюссер жил мыслью вернуть расположение певца. Почти всё свободное время он стал проводить, тайно наблюдая за ним. Нередко Дитер подстерегал его возле студии и незаметно следовал за ним до самого дома и наоборот. В один из таких дней брюнет заработался допоздна, а машина была в ремонте. Вместо того, чтобы вызвать такси, Андерс пошел пешком. Благо, его квартира находилась в получасах ходьбы от студии. В последнее время, Томас мало гулял на свежем воздухе, не желая встречаться с назойливым бывшим любовником. Полагая, что в такой поздний час он уж точно не встретит Болена, мужчина решил проветритриться. Но, едва отдалившись от здания, где располагалось музыкальное издательство, Андерса стало одолевать стойкое ощущение, что за ним кто-то следит. Более того, певец увидел на стене быстро мелькнувшую тень. У брюнета всё похолодело внутри. Он остановился, оглядываясь по сторонам: - Кто здесь? Внезапно, из темноты вышел высокий мужчина. В тусклом свете уличного фонаря Томас мог различить лишь серую толстовку с накинутым на голову капюшоном и тёмно синие джинсы. Руки неизвестного были спрятанаы в карманы. Не став дожидаться, пока он вытащит нож или пистолет ( а Андрс не сомневался, что его сейчас будут убивать и грабить) певец напал первым. Хорошо хоть догадался перед выходом на улицу положить в карман пиджака перцовый баллончик. Ослепив бандита, мужчина храбро ударил того в пах, не жалея сил. Результат превзошел все ожидания. Гопник лежал на асфальте, корчясь от боли и матерился хорошо знакомым голосом. Томас так испугался, что растерял остатки здравого смысла. Лихорадочно найдя в телефонной книге мобильного номер друга, он позвонил ему, в исступлении крича: - Гвидо, я бил его! Убил! Что мне теперь делать?! Естественно, тот ничего не понял из бессвязных воплей перепуганного певца. С трудом выяснив местонахождение школьного товарища, Карп поспешил к нему... Томас сидел в больничной палате у кровати Дитера. Они держались за руки, ни на секунду не отпуская друг друга. Несмотря на пережитое прошлой ночью, Болен был уверен, что получил по заслугам, что не ценил данное ему свыше счастье, променяв его на "блестящие фантики от конфет". А Андерс считал, что если бы он простил Дитера по-настоящему, то продюссер не пострадал бы. Врач сказал, что с блондином всё будет хорошо. Зрение постепенно возвращалось, ничего не сломано, его скоро выпишут. - Хорошо то, что хорошо заканчивается, - улыбнулся Луис, любуясь влюблёнными. - Да уж, - сказал уставший Гвидо, который так и не сомкнул глаз этой ночью. - Удивительная штука, любовь.