Merci

– Мистер Крейбург! Он не любил, когда его звали "мистер". Он не любил многое, в том числе и странные привычки в поведении своих сожильцев в поместье. Композитор, почти всегда сидящий в своей комнате за фортепиано и перелистывающий нотные партитуры. Но, тем не менее, он всё же иногда выходит в ухоженную оранжерею, ища вдохновение среди флоры. Само поместье не вызывало у француза никаких эмоций. Ни грусти, ни радости, ни страха. Возможно, долю тоски, но это можно было списать на скудность развлечений в этом месте. Однако же, было кое-что примечательное здесь: обитатели дома. У каждого из них было своё дело, будь то письмо или исследование насекомых - и это очень привлекало. Привлекало к наблюдению со стороны. Их всего трое, не считая Крейбурга, так что даже в свои редкие выходы из комнаты он вполне мог смотреть за хотя бы одним человеком. Но был ещё кое-кто. Репортёр, которая, как детектив, анализировала внешние черты окружающих. Это сразу же зацепило Фредерика. Обычно, все девушки вокруг него делились на две категории: замужние, которые уже нашли цель в своей жизни, и незамужние, занимающиеся только тем, чтобы привлечь к себе как можно больше мужского внимания. Естественно, ни те, ни другие композитора не интересовали. Да, с некоторыми из них можно было поговорить о музыке или чём-то действительно интересном, но ни о какой романтике и речи быть не могло. И вот, "интересная девушка" быстро приближалась к французу, держа что-то в руках. Мужчина пригляделся и различил альбом в сильно потрёпаной кожаной обложке. – Мисс ДеРосс? Чем могу быть полезен?, - обратился он к девушке, вопросительно приподняв брови. Та, отдышавшись и заправив выбившиеся из причёски пряди за ухо, начала: – Мистер Крейбург! Я уже побоялась, что не застану вас сегодня вне столовой. Извините за неподобающий вид, но это дело крайней важности. Фредерик заинтересованно наклонил голову, как бы давая разрешение продолжать. Но это была простая условность: зная упёртось репортёрши, она бы продолжила и без всяких любезностей. Получив нужную ей реакцию, девица обошла француза и молча направилась в главное здание. Слегка сбитый с толку мужчина, недолго думая, двинулся за ней. Всё-таки было в этой женской фигуре что-то загадочное, но лежала эта самая "загадка" будто прямо под носом. Крейбург вздохнул в ответ на собственные мысли. Компания ДеРосс, очевидно, оказывала необычайный эффект на его настроение. Остановилась парочка только в гостиной. "Важность" и "секретность" не всегда сопутствуют друг другу, но здесь, очевидно, дело имело обе эти характеристики. ДеРосс закрыла дверь вслед за вошедшим в комнату мужчиной и, подойдя к одному из кресел у камина, указала на точно такое же, стоящее напротив. – Садитесь... Здесь нас не должны услышать. Звукоизоляция, в отличие от больших коридоров, тут просто замечательная. Ещё раз извините за подобную спешку. - девушка виновато вздохнула, на что композитор лишь покачал головой, мол, "Не извиняйтесь". Пристроившись в предложенном кресле и поставив трость у его ножки, француз с интересом уставился на собеседницу, ожидая объяснений. Та, очевидно, уловила его взгляд, и тут же всучила ему в руки тот старый альбом. – Посмотрите на содержание страниц, примерно в середине, - Крейбург последовал указаниям и раскрыл альбом там, где ему и сказали.  Как оказалось, это был не фотоальбом, а скорее личный дневник, исходя из написанного. Пройдясь взглядом по попавшимся записям, композитор поднял голову к ДеРосс. – Что это должно значить? И где вы это нашли?, - девушка слегка нахмурилась, будто сомневаясь в своём решении всё рассказать. Потерев переносицу, она села в кресло и сложила руки на груди. – Думаю, стоит начать с самого начала. Я приехала сюда не только по приглашению. Есть и другая причина. Своё детство, до одиннадцати лет, я провела здесь. Этим особняком владели мои родители, так что я знаю его вдоль и поперёк. В том числе и один потайной ход. Под холлом находится секретная библиотека или кабинет - не могу сказать точно. Это, - она указала на альбом в руках мужчины, - я и нашла там. Очень похоже на чем-то дневник, и можно даже предположить его владельца. Первая часть рассказа заинтересовала француза даже больше, чем факт существования какой-то потайной комнаты. Мисс ДеРосс - дочь прошлых владельцев поместья? Почему же он узнаёт об этом только сейчас? Интерес к её персоне вырос мгновенно. А блондинка, тем временем, продолжала: – Эмма Вудс, довольно известная садовница в ближайшем городе. Около десяти лет назад она вдруг пропала, после чего на фабрике её семьи произошёл пожар, в ходе которого пропал и её отец. Девушку разыскивала полиция, даже подключили детектива. Безрезультатно. Сейчас она числится умершей, поскольку без вести пропавших считают таковыми после пяти лет отсутствия, - репортёрша встала с места и подошла к креслу, где сидел Крейбург, - Я изучала это дело во время учёбы, но так и не нашла объяснений пропаже. А теперь, раз у нас есть её дневник... - взгляд ДеРосс вдруг затуманился. Она умолкла, обдумывая что-то. Композитор обеспокоенно вгляделся в женское лицо, закрывая альбом и беря правую руку блондинки в свою. Та слегка удивилась подобному действию, но быстро опомнилась и вернулась к рассказу. – Раз у нас есть эти записи... Они могут дать нам многое. Я уже прочла примерно половину того, что тут есть, - последовал вздох, - Не хочется в это верить, но... Судя по всему, с ней что-то происходило именно здесь, в поместье. Речь шла о какой-то игре, охотниках... Ни слова про отца или других людей. Меня это ужасно напрягает. Если мои догадки подтвердятся, то господин Олетус, нынешний хозяин особняка, причастен к этим "играм". Если повезёт, удастся расспросить дворецкого... Он явно что-то знает, и это настораживает. К концу своей речи ДеРосс уже крепко сжимала руку композитора, которого уже с минуту бросало то в жар, то в холод. Тяжело вздохнув, он, отложив альбом в сторону, встал с кресла и положил свободную руку на плечо девушки. Слегка хмурясь, он постарался успокаивающе улыбнуться - что, видимо, вышло очень даже неплохо. – Мисс ДеРосс... – Можно просто Алиса. - перебила она, чувствуя как щёки розовеют. – Как скажете. Алиса, постарайтесь успокоиться. Не буду скрывать: я ошеломлён всей информацией, коей вы со мной поделились. Но я, признаться честно, задумался немного о другом. – О чём же? – Вы рассказывали это кому-то, помимо меня? Тут репортёршу словно ударило током. Нет, она сразу пошла к композитору. Без задней мысли. Просто... Пошла и рассказала. Стараясь не показывать своего ступора, ДеРосс отвела взгляд в сторону и отпустила руку Крейбурга. Тот выжидательно приподнял брови. – Нет, не рассказывала... Миссис Плиний это вряд ли заинтересовало бы, а Орфей... Хоть он и детектив, что-то мне в нём не нравится. Просто странное чувство, будто он тоже знает что-то об этом всём. Что же до вас..., - она вновь посмотрела в глаза собеседника и пожала плечами, - Вы единственный, кому я здесь доверяю. Ещё с первой нашей встречи вы меня сильно заинтриговали, но совсем иначе, чем Орфей. Я чувствую, что могу вам доверять. А держать всё в себе мне, увы, тяжело. Поэтому, в качестве собеседника я выбрала именно вас. Вы удовлетворены ответом? Композитор стоял, с долей благодарности во взгляде, чуть ли не разинув рот. Подобные слова со стороны ДеРосс можно было считать даже чем-то бóльшим, чем просто похвалой. И Фредерик воспринял их, как посчитал нужным. Мало кто говорил ему подобное... Или, может, вообще никто? Всю жизнь люди обращали внимание не на него, а на его статус, умения и семью. Естественно, что никто ни разу не затронул тему доверия или дружбы. Подобные слова со стороны репортёрши стали причиной невероятно приятного тепла внутри сердца, прорастающего по всему телу, как корни. – Да, вполне... Спасибо вам. - неожиданно для себя выдал Крейбург. Благодарил ли он за полученную информацию, испытанные чувства, или просто слова? Наверное, всё вместе. Алиса приподняла уголки губ и покачала головой. – Думаю, стоит вернуться к теме..., - продолжила она, но, уловив взгляд француза, так красноречиво просящий отложить дальнейшие рассуждения на потом, тихо хмыкнула и кивнула. - Хотя не думаю, что сейчас у нас достаточно информации, чтобы строить хоть какие-то теории на этот счёт. Я всё ещё волнуюсь, но раз теперь нас двое... Кхм, раз уж мы тут, может сыграете что-нибудь? Крейбург почти что облегчённо выдохнул и, убрав руку с женского плеча, коротко кивнул и устроился на табурете, стоящем рядом с фортепиано. Ловкие пальцы прошлись сначала поверхностно, впитывая в себя энергию каждой клавиши, после чего принялись прожимать те уже с силой, заставляя инструмент выдавливать из себя звуки, каждый по своему изящный. Фортепиано буквально запело, управляемое умелым композитором, чьи руки двигались туда-сюда по клавиатуре. ДеРосс взяла в руки альбом и трость мужчины, и подошла к "поющему" инструменту, вслушиваясь в каждый звук. Она тоже умела играть - как умело и большинство выходцев семей с хорошим достатком - но Крейбург, несомненно, был во много раз лучше неё в этой отрасли. Ещё бы, она ведь училась этому "потому что юной госпоже это нужно", а для француза это была практически вся его жизнь: начиная со всей семьи, заканчивая прирождённым талантом и находке смысла жизни в музыке. На лице девушки непроизвольно расплылась улыбка, которую Крейбург заметил только закончив игру. Подняв голову, он встретился с восхищённым взглядом репортёрши, выражающим разом всё, что композитор ожидает увидеть в лицах зрителей после своих исполнений. Уголки его губ растягиваются как бы сами собой, а с уст срывается тихое "Спасибо". Это не последняя их встреча здесь. Точно не последняя встреча наедине. И оба знали это. И в глубине души оба уже ждали следующее подобное уединение.