Она всего-то его шавка

— Ваше Превосходительство, к вам пришел подполковник Марвиц, — сообщила девушка. — Пригласите его, старший лейтенант Хоукай. И будьте добры, принесите мне отчеты о последствиях недавнего происшествия в Лиоре, а также сообщите генерал-майору Харрису, что я хочу увидеть его, докладывающего о ситуации на границе с Аурэго, сегодня в четыре. — Так точно. Что-нибудь еще? — Нет, можете идти. После этих слов лучший снайпер ишварской кампании, который за свои «подвиги» получил прозвище «Соколиный глаз», старший лейтенант Риза Хоукай пошла выполнять задачи, поставленные новым непосредственным начальством. — Ваше Превосходительство, насколько я помню роль вашего адъютанта была у совершенно другого человека, — с ходу запрыгивая на стол начал, меняющий свое обличие, гомункул зависти. — Прекращай это представление, Энви. Говори, для чего ты пришел. — Расс, почему же так грубо. Где твое уважение к старшим? — гадко усмехнувшись, продолжал, вернувшийся в свою привычную внешность, парень. — В этом кабинете я — Кинг Брэдли, фюррер этой страны, а ты — простой подполковник Марвиц. Так что повторю еще раз: для чего ты пришел? И слезь со стола лидера государства. — Какие мы неразговорчивые. Ну да ладно, — спрыгивая со стола, Энви продолжил, — Расс, как там обстоят дела с Пламенным полковником? Ты остудил его, горящее желанием влезть, куда не стоит, место? А то Отец начинает проявлять беспокойство, что мы можем лишиться потенциального кандидата на роль ценной жертвы. — Нет повода для беспокойства, — сказал уверенно фюрер, обращая свой взор на принесенные ранее старшим лейтенантом, документы. — И это ты говоришь после того, как этот человек спалил Ласт?! Ты в своем уме? Его нужно остудить! Желательно так, чтоб он даже не пытался высовываться больше! А то еще одна его выходка, что может помешать нашим планам, и у нас станет на одного кандидата в ценные жертвы меньше! — в ярости кричал Энви. — Что вы себе позволяете, подполковник Марвиц? Не забывайте, кто Вы и, где находитесь, — акцентируя внимание на словах проговорил мужчина, не отвлекая своего взора от документов. «Эта Риза Хоукай не только отлично стреляет, но и в работе хороша. Еще и внешне весьма прекрасна. Повезло же полковнику Мустангу», — размышлял о своем фюрер. — … Эй, ты меня вообще слушаешь?! Оторвись ты от этих бумажек! — Прекрати эту истерику, Энви. В отношении полковника Мустанга уже приняты все нужные меры. Более он не посмеет сделать ничего, что помешало бы нашей цели. — С чего ты так полон уверенности в этом, Расс? — Он лишился своих людей — своей силы и опоры, — наконец, отрывая свой взор от «бумажек», молвил Кинг Брэдли, — Он лишился ее — своего щита и души. — Ты считаешь, что это остановит бушующее пламя этого безумца? — искренне удивился Энви, — Он ведь после смерти того подполковника… Как там его? — Хьюза. — Ну вот после смерти Хьюза он только сильнее начал лезть, куда не надо. А тут ты забираешь у него самых близких и верных и думаешь, что он будет сидеть сложа руки? Не слишком ли ты наивен? — Хо-хо-хо, сложа руки, он уж точно сидеть не будет, но действовать столь уверенно и открыто больше не будет. Он уж слишком дорожит жизнями своих людей. Особенно ее жизнью. — Хах, — усмехнулся гомункул, — заложники значит. Это объясняет вполне то, почему шавка Мустанга находиться на месте личного адъютанта фюрера Кинга Брэдли. Но почему ты так яро акцентируешь на ней? Она же просто его подчиненная, которая прошла с ним весь Ишвар. Просто верная шавка, как и остальные его подчиненные. — Ничего ты не понимаешь, Энви. Она не его шавка, она не просто знакомая, что прошла ад Ишвара вместе с ним, она — его все. — Они вместе? — недоверчиво спросил гомункул, — Быть этого не может. Пару дней назад он открыто демонстрировал свои отношения с оперной певицей Рене, а до этого была дочь ювелира Алмана и еще многие. — Только не говори мне, брат мой Энви, что ты купился на эту игру Мустанга в ловеласа. Если ли бы он любил хоть немного кого-то из этих певиц или чьих-то дочерей, не демонстрировал бы он это так открыто. Мустанг не глуп, поэтому и защищает свое «все» таким образом. — Поэтому ты, брат мой Расс, и решил забрать его «все» поближе к себе. Но ты не думаешь, что так близко она сможет как-то помешать исполнению наших планов? Допустим, она будет узнавать что-то и вместе с полковником строить пла… — Об этом позаботится Прайд, — прервал фюрер Энви. — Интересно, а что полковник будет делать, если с его возлюбленной что-то случиться. — Ты в кое-чем заблуждаешься, — Кинг Брэдли встал и обратил свой взор в окно, — Она никогда не была и не будет его возлюбленной. У них нечто другое. Нечто, что нам никогда не понять. Рой и Риза как две стороны одной медали, судьба которых переплетена вечным пламенем. Их партнерство и доверие так велико, что они не задумываясь готовы пожертвовать всем. — Как же все сложно у этих жалких людишек. — А мне вот нравится наблюдать за этими жалкими людишками. Иногда они так непредсказуемы, поэтому это так интересно. — Расс, не забывай, кто ты и для чего ты тут «правишь». Интересно ему — смех, да и только, — гомункулу явно не понравились слова правителя. Послышался стук в дверь кабинета. — Ваше Превосходительство, можно войти? — Входите, старший лейтенант Хоукай, — дверь отворилась и перед двумя мужчинами предстал один из объектов их недавних обсуждений, — Подполковник Марвиц, Вы закончили? — сказал фюрер Аместриса. — Так точно, Ваше Превосходительство. Разрешите покинуть Вас? — Разрешаю. Уже возле дверей Энви обернулся всего на секунду, но фюреру этого хватило, и он прочел по губам: «Мне нужен Кимбли, оформи его». — Лейтенант, теперь Вы. Отчеты по Лиору у Вас? — Возьмите, Ваше Превосходительство, — блондинка положила на стол несколько пачек «нужных бумажек». И фюрер сделает вид, что не заметил того, что старший лейтенант пришла намного раньше стука в дверь, не заметил того, что она могла услышать то, чего не стоило бы. Кинг Брэдли прекрасно понимал, что эта сильная личность не сделает ничего, что могло бы помешать планам Отца или планам Роя Мустанга. Ну или он просто пытался поверить в это.