Бессонные ночи

Прем думает, что это какая-то подстава. В номере определенно одна кровать, большая, двуспальная, но все же одна. Возможно, менеджер немного перепутала, возможно, больше не было мест, а может это даже и коварный замысел съемочной группы. Все это неважно, ведь кровать все равно одна, а Буна с Премом — абсолютно точно двое. Прем и сам до конца не понимает, почему это — проблема: они с Буном знакомы уже неделю, прошли два тренинга и три воркшопа. Даже парочку сцен совместных отсняли. Вспоминая тренинги, Прем немного вздрагивает и поеживается, смешно подергивая плечами. Почему-то воспоминания о теплых и по-неприличному изящных пальцах Буна на его запястьях, заставляют что-то внутри скручиваться незнакомым ранее клубком эмоций. Прем громко выдыхает. Хорошо, что у него есть коврик для йоги. С чувством собственного достоинства он торжественно расстилает его на полу, стягивает с кровати подушку и одеяло, отбрасывая свернутые в виде сердечек полотенца с глаз долой (ну какое же блядство!). День был тяжелый и насыщенный, спать хочется страшно, и, хвала богам, второй обладатель номера еще где-то гуляет, не зная, какой сюрприз его ожидает по приходу. Прем абсолютно точно уверен, что Бун тоже будет возмущен, и с утра они вместе смогут пойти жаловаться на условия проживания. Не такой уж и маленький бюджет у сериала, можно бы и разориться на дополнительный номер. Стремительно быстро помывшись, случайно чуть не затопив всю ванную комнату, Прем победно расстилается на своем ковре, не забыв подоткнуть одеялко со всех сторон. Сон почему-то не идет. Ни на правом боку, ни на левом. Даже на животе — не идет. Прем еще пробует на спине. Открывает компас и проверяет, в какой стороне север. Ведь на север головой спать ни в коем случае нельзя. Приходится перекладывать подушку в другую сторону. Почему-то все равно не помогает. Прем думает, что номер проклят, не иначе, ведь как где объяснить все эти невзгоды, свалившиеся на его голову? Он крутится, переворачивается с боку на бок, пытаясь найти хоть какую-то удобную позицию для сна. Но ничего не помогает. Прем чувствует, как его нервы начинают накаляться, а раздражение растет с каждой минутой. Он ждет, что сон наконец обретет его, но время тянется медленно, как жвачка на расплавленной асфальтовой дороге. Бун приходит чуть позже, когда за окном уже совсем темно, и в комнате хоть глаз выколи. Свет коридора из открытой двери освещает комнату полоской яркого света. Прем отчаянно делает вид, что спит и совсем чуть-чуть подглядывает из-под опущенных ресниц. Одним глазком. Почему-то обсуждать текущую ситуацию с Буном не хочется. Почему — вопрос хороший. Прем ответа пока не придумал, но он очень уставший и может поразмышлять об этом, когда проснется. Сейчас легче оставить все как есть и избежать неловких моментов. Заснуть бы еще для начала… Бун включает маленький ночник, равнодушно осматривает номер, и вроде бы даже не замечает ничего возмутительного (хотя кровать вот она — прям у него перед носом), чем очень удивляет подглядывающего совсем точно одним глазком Према. Возможно, просто обзор плохой. А потом объект наблюдения направляется в его сторону, и глазок приходится прикрыть, чтобы не выдать себя. Если уж симулировать крепкий сон, то до конца. Прем слышит как Бун опускается рядом, слышит, как тот тихонько хмыкает себе под нос, а потом чувствует те самые никак не идущие из головы теплые пальцы у себя на шее. Чужие руки подхватывают его под колени, скользят под плечи и аккуратно поднимают наверх. По-хорошему, надо бы начать сопротивляться и задавать вопросы, но Прем не может. Во-первых, если уж симулировать, то до конца, во-вторых, руки Буна имеют какое-то магическое действие, которое парализует все конечности и останавливает дыхание и все слова, крутящиеся в голове. Возможно, еще играет роль эффект неожиданности. Бун осторожно опускает Према на кровать, укрывает одеялом и заботливо подтыкает краешки, так как, Прем всегда сам делает, а потом удаляется в ванную. На кровати мягко, тепло и приятно, почти божественно. На самом деле, Прем благодарен Буну почти до слез. Внутри разливается приятное тягучее чувство, совсем непонятного происхождения. Когда дверь ванной скрипит, впуская Буна обратно в комнату, Прем уже почти спит, разомлевший в мягкой кровати. Один только глазок подглядывает совсем чуть-чуть. Видимо, одеваться после душа, родители Буна не научили, поэтому тот выходит в одном нижнем белье, лениво вытирая полотенцем влажные волосы. Прем уверен, что подглядывает совершенно незаметно, а поэтому можно продолжать это делать до победного. Смотреть на гладкую, лоснящуюся молочную кожу на стройном теле, на острые выпирающие косточки на бедрах, на блестящие кончики влажных волос, красиво падающие на скулы, на маленькие сережки в ушах, добавляющие образу владельца какой-то особой дерзости. На круглую упругую задницу Прем выбирает не смотреть, потому что это уже как-то слишком. Он фокусируется на мышцах спины и совсем чуть-чуть на плечах. В тусклом свете комнаты почти обнаженная фигура завораживает, и Прем просто не может перестать вглядываться. А потом свет выключается, и комната погружается в полный мрак. Даже немного обидно. Совсем капельку и совершенно непонятно почему. Матрас рядом прогибается под весом чужого тела, одеяло и подушка тихо шуршат. Внезапно оказывается, что кровать не такая уж и большая, как казалось, или же Бун ложится слишком близко. Прем слышит чужое мерное дыхание совсем рядом и комок неизвестных чувств внутри продолжает разрастаться, чем очень удивляет и смущает. Что это вообще такое? Может, съел сегодня что-то не то. В голову лезут какие-то очень глупые мысли и воспоминания с воркшопов. Вот Бун улыбается ехидно, цепляя маленькую пылинку с волос Према, вот смотрит в глаза пристально, игриво и напористо одновременно, слово хочет выиграть в гляделки (к слову, по итогу выигрывает, когда, не выдерживая, Прем смущенно отводит взгляд). С такими мыслями сон все еще не идет. Наоборот, становится как-то совсем странно. Прем приоткрывает глаза. Бун лежит совсем рядом – если протянуть руку совсем чуть-чуть, можно коснуться спины. Он зачем-то касается, трогает кончиками пальцев мягкую гладкую кожу, проводит по линии плеча. — Не спится? — Бун оборачивается неохотно, придвигается ближе, и теперь его горячее дыхание можно почувствовать собственной кожей. — Совсем не спится, ужас какой-то, — бормочет Прем, легко кивая. Оказывается, пока он распускал руки, Бун не спал. Неловко, получается. — Ну, иди сюда, — Бун шуршит одеялом и затягивает в объятия, оплетая руками и ногами, прижимая к груди. Прем дышит часто, горячо и кажется, что все тело пронизывает током. А потом остается только тепло чужой кожи, мерное дыхание над ухом и бесконечная нежность, разливающаяся горячими волнами по всему телу. — Хорошо, — шепчет Прем, то ли соглашаясь, то ли высказывая отношение к текущей ситуации и поудобнее устраивается на чужой груди. Засыпает он быстро. Возможно, номер в отеле не такой уж плохой.