моя слабость - кудрявые металлисты

Как же тяжела жизнь артиста. И нет, дорогой читатель, не испытывающий чувство общественной принадлежности и потери собственного «я» в звуке аваций и аплодисментов, тяжесть эта выражается не в сложности выбора, а в полном его отсутствии. Артист изначально теряет право выбора, пользуясь единственным правом на него - выбор сцены. Дальше этой черты выбора он больше не имеет, за него все выбирает работающий персонал, продюсер, коллеги и, как ни странно, поклонники. С этой проблемой пришлось столкнуться и начинающему артисту, на чьи плечи взгромоздили тяжкий груз в виде «возрождения из пепла» группы, чье имя имело возможность кануть в лету, навсегда запятнаться как «неудачники» и «старперы». Маленькой, но очень энергичной и способной на настоящие подвиги надеждой стал Миша, который уже который день думает о правильности своего выбора. « Не слишком ли много я на себя взял?», « Я точно смогу?», « Не подведу ли я людей, которые на меня поставили?» - эти вопросы крутились в уставшей голове каждый день во время записи первого альбома “Новой Арии" - «Феникс». Как бы не звучали слова ободрения и поддержки со стороны напарников, они не давали новичку гарантии, что все кошмарные мысли не станут явью, не задушат и не сведут с ума от постоянного прибывания в его сознании. Но был среди этих людей человек, чье любое осторожное слово(продуманное и многократно подверженное обработке, дабы не спугнуть и не ранить), даже ободряющая ухмылка были способны на миг рассеять тот хаос, что происходил внутри вымотанного вокалиста. Даже простое "молодец" из его уст имело огромную силу, способную вернуть Мише уверенность в себе и своей работе. Порой в голове молодого помимо сомнений и страха мелькали мысли о патлатом гитаристе, что способен одним лишь похлопыванием по плечу унести прочь все дурное, оставив лишь необъяснимое желание не отходить от него ни на шаг, дабы ощутить чувство спокойствия и защиты. Не было объяснения и для внезапно появившейся заботы со стороны Приста, который будто больше остальных понимал важность опеки нового участника до тех пор, пока тот полностью не приспособится к новой жизни артиста. Что-то странное произошло на одной из репетиций, что почти ничем не отличалась от остальных, кроме более взволнованного Виталика, озабоченного длительной задержкой вокалиста, который, к тому же, и трубку не берет. – Уже на час опаздывает, - в нескрываемом гневе произносит Дубинин, в чьем голосе больше читается волнение за всегда пунктуального опоздуна, что ответственно относится к работе. – Тревогу раньше времени не поднимай, - утешающим тоном говорит Максим, единственный увлечённый репетицией, – У молодых время по другому устроено, вот и по нашим старческим часам не совпадает. Зато я наконец вспомнил партию для «Бивни черных скал»!! Редко, но метко. После этих слов Утконос вновь вспоминает про свою социофобию и замалкивает. Лишь звонкие удары по тарелкам говорят о его уверенности в лучшем исходе этой неприятной ситуации. — Если эта песня нам понадобится.. Уже не известно, будет ли кому ее петь, - в своем обычном пессимистичном тоне говорит Холст, конечно же, в шутку, но от таких приколов облысевшего стендапера в комнате начинает накаливаться напряжение и не на шутку. Приняв свой маразм, он решается приступить к делу, которое откладывал слишком долго - замене струн. Ведь как сказал Макс, время в этом возрасте чувствуется по-другому, и даже такие рутинные дела могут вызвать вопрос: “А разве я не менял их неделю назад?". Лишь Сергей среди прочих взволнованных отцов выглядел весьма спокойно и не издавал ни звука, облокотившись на край дивана и попивая ромашковый чай со столовой ложкой валерьянки, предварительно выкурив две сигареты. Но конечно, не дрогнув и мускулом, не показывает свое волнение и беспокойство о потерявшемся юноше, которое было настолько сильным, что даже не было сил вступать в разговор. Он лишь уткнулся в свой телефон в раздел «контакты», где виднелась страшная цифра - 11 звонков на номер человека, который , по всей видимости, не щадит своих стариков или же не умеет пользоваться телефоном. Пока Дуб наворачивал сотый круг по комнате, видимо, не видя больше выхода, кроме как призвать дух Миши, дверной колокольчик прозвенел при ее открытии виноватым и очень растерянным немузыкантом, который буквально вбежал в помещение. Потрепав и так взъерошенные волосы, намокшие от проливного дождя, и одернув удлиненное худи, как способ занять дрожащие руки, он словно промокший котенок стыдливо опустил взгляд в пол, пробормотав что-то вроде « Извините, я не хотел..Так вышло», сжимая руки в мнущиеся кулаки и ощущая себя глупым первоклашкой, опоздавшим на первое сентября, организованное именно для него. Виноватый вид и полная сохранность смягчили злость мужчин, которые не привыкли видеть своего «возродителя из пепла» в таком растерянном состоянии. Как бы не хотелось обнять и простить этого замученного ребенка, лишь бы он не корил себя, Виталий, дабы преподать молодому урок, выплеснул свое волнение и мятежность одной колкой фразой, описывающей весь спектор его эмоций за этот час терзаний: — СУКА НАХУЯ ТЕБЕ ТЕЛЕФОН БЛЯТЬ .