Проклятое озеро

Это случилось седьмого октября. Скучный день. Время, когда в постоянно морозной Снежной где-то ещё имеются небольшие проблески земли без самого снега. Явление удивительное для государства, в котором температура выше трёх градусов не поднимается — и то уже считается жарой. В основном, осадки не выпадают в местах, где находятся водоемы: замерзающая вода при обледенении отдает тепло. Элементарная физика, работающая в девяносто девяти процентах. Но одно исключение есть всегда. Жители прозвали это место «Проклятым озером». Не с проста: вода в этом небольшом месте никогда не замерзает. Даже в самые лютые холода, когда в воздухе царит минус сорок и меньше, озеро остаётся без ледяного покрова. Явление никто не объяснил, одно время хотели даже посоветоваться с мудрецами из Сумеру, но те и слушать не стали, решив, что вопрос, который им задали, — ничто иное, как деревенские байки. Со временем этого места стали побаиваться, а потом и вовсе напридумывали уйму страшных мифов и историй про Проклятый участок леса. Аякс не помнит, почему оказался именно в том месте именно в то время. Возможно, задержался на работе, может, гостил у кого-то из родственников — не сохранилось, да оно и не нужно совершенно. Прогуливаясь по холодной мрачной галерее из деревьев, Чайльд думал лишь о скором возвращении в свой пустой, зато собственный дом, где его встретят, наверное, лишь очередные голоса тишины и беспорядок строго идеальной пустоты, холодный кипяток в чайнике с горьким сахаром — невкусно. Никогда «дома» себя нормально Тарталья не чувствовал. Там одиноко, странно, шумно и тихо одновременно, а баланса между всеми состояниями, будто никогда не будет существовать. Нет, не может существовать, пока кто-то мертвый, вроде Аякса, будет там жить. Там всегда ощущалось неправильно, фальшиво из-за слишком сильной своей реалистичности, причиняющей боль фактом своей удачности и никчемности. Если так себя чувствует юноша, проживающий там, значит ли это, что он сам не отличается. Может быть, Тевкр смотрел бы на обстановку позитивнее, в отличие от своего старшего брата-недоразумения, увы. Перебраться туда было импульсивным решением «вырваться» из «душащего» жилища семьи, однако, «выбравшись на волю», Чайльд почему-то открыл себя, как нечто слишком бессмысленное для существования. Новое место существования душит не меньше — Тарталья давно понял, что сам накрутил петлю себе на шею около семи лет назад… Возвращаться обратно не было смысла, как и отправляться вновь «домой». Не раз той ночью его посещали мысли бросить все и остаться отшельников в лесу, отдав мясо своего тела на съедение местным хищным животным — так от Аякса пользы будет в разы больше. Может, таким образом, задумавшись, незаметно для себя он и добрался до запретного участка с озером-зеркалом. «Утопиться», — первое желание, прекратившее свое существование через восемнадцать секунд после возникновения: Чайльд увидел его. Изящные изгибы тела с белоснежной чистой кожей, слегка выпирающие кости от худощавости, что не сравнится с анорексией. Он был не уродлив, а прекрасен, великолепен; темные волосы его не касались плеч, но, разлохматившиеся, покрывали его голову. Светлое одеяние спадало с его хрупких миниатюрных плеч, оголяло спину с торчащими позвонками, тянущимися все ниже к его бёдрам. Конечности его были кукольными, столь тонкими и уязвимыми на вид. Ещё не скоро Аякс увидит рядом со своим объектом обожания крохотную обувь, аккуратно поставленную около границы земли. Это ощущалось интимно, запретно, словно Тарталья ни за что в жизни не имел права видеть его и его безупречную красоту. Но оторвать глаз от великолепного зрелища парень уже не мог. Незнакомец избавился от надоедливых, закрывающих его прелестное тело тканей и парой плавных, безупречных движений вошёл в воду, вскоре скрывшись в ней. Его не было видно, будто он исчез. Проведя эту ассоциацию, Чайльд на пару мгновений забыл, как дышать, а его сердце — как биться. Нет, не могло все закончиться так. Проклиная себя за извращенность, юноша остался в своем укрытии ещё ненадолго, в надежде снова запечатлеть свой идеал. Прошло, кажется, несколько бесконечных десятков минут. Разочаровавшийся Тарталья собрался покинуть прежнее, место, но, сделав шаг назад, замер. Аякс увидел его лицо… Он был подобен божеству — такой же великолепный и величественный, созданный, словно для того, чтобы лишь одаривать простых смертных своей красотой, а потом разбивать им сердца, хладнокровно убивая своим пронзающим взглядом. Отныне единственное, чего Чайльд не хотел бы в жизни, стать свидетелем этого отказа на себе. Темные в освещении одного лишь небольшого фонаря у суши глаза его выглядели так невинно сдалека, фарфоровые приоткрытые губы отливали ярким алым цветом, будто некий искусный художник специально покрасил их в цвет спелых лесных ягод, в самый яркий его оттенок; черты лица выглядели, как что-то, созданное нарочно таким идеальным. Нигде на теле его не было ни шрама ни потёртости от неумелой работы. Он выглядел, как превосходная лучшая кукла. Единственная из всех существующих. Никому уже, кажется, не под силу смастерить что-то более красивое и прекрасное. Так и есть. Похотливые, неверные желания подойти ближе и, засмотревшись, познакомиться, казались такими манящими, но неправильными, ложными. Не суждено смертным находиться столь близко к высшим существам. За сегодняшнюю встречу Аякс явно и так получит свое наказание — смерть или страдание. Это уже не важно. Увидев что подобное перед концом своей жизни, Тарталья определенно счастлив, как никогда. Возможно, так он и хотел бы закончить свои мучения в этом несправедливом мире… Юноша не знал, что в гипнотизирующем наблюдении провел около трёх часов, совсем онемев от холода и потеряв остатки рассудка от зависимости. Через определенное долгое время хрупкое тело все же вышло из воды, и, сжавшись на земле у своего фонаря, замерло, похоже, навсегда. Без одежды, без покрова оно неподвижно осталось брошено на грязной, твердой и жёсткой почве, словно заманивая взять с собой в дом, укрыть и спрятать там… Слишком долго мучился Тарталья, глядя на своего ненаглядного в таком виде. Но неизвестные странные чары, поглощающие его мозг с каждой секундой все больше и больше, вынудили, сами подтолкнули Аякса на такой неправильный и ложный поступок. Закрыв темно-голубые мрачные, пустые глаза, он медленно снял с себя пальто, отряхнув то от мокрого колючего снега, и неуверенными мелкими шагами подошёл к неизвестному. Не решившись взглянуть на него поближе, юноша молча укрыл свое чудо и бегом устремился вдаль к своему жилищу. Чем дальше он уходил, тем легче становилось принимать факт отсутствия рядом той странной куклы. В пустой квартире стало совсем просто. Может, появился даже пугающий риск забыть о необычной встрече с идеалом. Впрочем, по неизвестным причинам деформированное сознание Чайльда быстро погрузилось в сон, оставив его тело брошенным на холодном полу. С тех пор Аякс помимо Царицы поклонялся ещё и ему...