Это никогда не изменится

Стая была в сборе, они выслушали рассказ вожака и согласились, что не обязательно лезть в самое пекло, если можно пересидеть бурю. Все вместе они спустились в подвал и открыли шкатулку, положив ее открытой в нишу. — Бо-гэ, — в следующий момент А-Юань потянул Ибо за руку. — Я вижу его! Золотой купол, он светится так ярко! — А-Юань? Как ты его видишь? — удивленно спросил Ван Чжочэн, — мы же в подвале. — И все остальные члены стаи посмотрели на мальчика. — Как будто тут нет потолка и крыши, — ответил А-Юань, пожимая плечами, не смущаясь всеобщего внимания, — он накрыл наш дом и сад, и даже машины у дома. Он такой красивый! Как будто сияет. А ещё он очень крепкий, я чувствую его силу. Когда все отошли от услышанного и поняли, что никакая угроза им не страшна, то разбрелись кто куда, благо места в доме хватало. Когда дом восстанавливался Ибо позаботился о том, чтобы у каждого члена стаи была своя «пещера». Ван Юань совершенно серьезным тоном сообщил, что уходит в свою мастерскую работать и попросил, чтобы его не беспокоили. На что все с таким же серьезным тоном покивали в ответ. Лю Хайкуань с семьёй придумали какую-то вечернюю игру, а остальные просто разошлись по своим комнатам. Уходя, Ван Хаосюань хитро посмотрел на вожака и, подмигнув, произнес: — Знаете, вам пора заняться делом, если вы понимаете, о чем я? Нельзя оставить этой магической старушенции и шанса, — ухмыльнулся Хаосюань и толкнулся языком в щеку. — Звукоизоляция здесь отменная даже для оборотней! Ван Ибо метнул на него острый, как бритва взгляд и махнул рукой, отправляя восвояси. Тот, усмехнувшись, отвесил шуточный поклон и убрался с глаз. Хотя, вожак должен был признать, идея была очень даже неплохой, но каждый раз их непременно прерывали, как будто все были заодно с древней ведьмой. Ван Ибо повернулся к Сяо Чжаню, чтобы озвучить это и наткнулся на полный желания взгляд, от которого можно было сгореть мгновенно. Тот, протянул руку и со словами: «Идем в нашу комнату», — обхватил пальцы Ибо своими. В его голосе звучала хрипотца, от которой все тело прошило дрожью, такому Сяо Чжаню невозможно было сопротивляться. — Чжань-гэ? — вопросительно улыбнулся Ибо, — мы сейчас идем в нашу комнату, — он сделал акцент на слове «нашу», — чтобы… — Чтобы заняться тем, что посоветовал Ван Хаосюань, мне надоело, что нас постоянно отвлекают, — не отрывая взгляда, ответил Сяо Чжань, проводя влажным языком по нижней губе и зажимая ее зубами. — Идем? Дверь в комнату тихо захлопнулась, отгораживая их от остального мира, пальцы Сяо Чжаня ласково погладили ладонь, скользя к запястью, оставляя россыпь мурашек и пылающую кожу. Он подошел ближе, опаляя дыханием висок, нежно целуя скулу, прикусывая подбородок и заглядывая в глаза. — Знаешь, я даже не мечтал о том, что когда-нибудь еще раз буду вот так рядом с тобой. Я жалел о каждом моменте, когда останавливал тебя, какой же я был дурак, лишая нас близости. Я думал, что больше никогда не смогу коснуться этих губ, — он провел пальцами, сминая мягкую кожу, заставляя губы приоткрыться. — Никогда не смогу сделать так… — его рот накрыл острый кадык, посасывая его, оставляя легкий укус и извлекая из горла Ибо первый тихий стон. Ван Ибо вело от этих слов, сказанных горячим шепотом, от этого хриплого голоса, в котором пряталась страсть, от этих незамысловатых действий, вызывающих слабость и дрожь в коленках. Он качнулся вперед и поймал губами губы Сяо Чжаня, вовлекая в нежный поцелуй, позволяя себе лишь намекать на большее, исследовать то, что он так долго желал. Сяо Чжань откликался на каждое движение губ и языка, податливо раскрываясь, лишь крепче сжимая свои руки на плечах Ибо. Позволяя действовать так, как тот хотел, не торопя, не перехватывая инициативу. Они дышали в губы друг друга, не закрывая глаз, так хотелось насмотреться на любимое лицо, увидеть каждую эмоцию, каждую грань удовольствия. — Не стоит жалеть, — прошептал прямо в любимые губы Ван Ибо, — мы теперь вместе и каждое сожаление можем превратить в радость. Он подтолкнул Сяо Чжаня к кровати и мягко уронил его на нее, устраиваясь рядом. — Я тоже мечтал о тебе столько лет, и теперь ничему на свете не позволю омрачить то, что мы обрели. Руки скользили по телам, цепляясь за одежду, губы горели от поцелуев, кончики пальцев кололо тысячью иголок, от того, как хотелось прикоснуться к обнаженной коже. Ван Ибо сел на постели, увлекая за собой Сяо Чжаня, нырнул ладонями под мягкий свитер, провел пальцами по животу, по выступающим ребрам и поднялся к подмышкам, Сяо Чжань понятливо поднял руки, позволяя раздеть себя. Прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи, заставляя покрыться мурашками. Ван Ибо опустился ниже, расстегивая брюки, стягивая их с длинных ног и отбрасывая в сторону. Сяо Чжань, такой прекрасный и обнаженный предстал его взору. — Бо-ди, — вырвалось на выдохе, — ты тоже… — Нетерпеливые руки старались побыстрее избавить Ибо от одежды, то и дело соскакивая с непослушных пуговиц и неподатливых шнурков. Наконец они вжались кожа к коже, впервые чувствуя друг друга так близко, так горячо, так невозможно. Возбуждение, казалось, нарастало с каждым мгновением, заставляя плавиться в любимых руках, откликаться на каждую ласку, на каждый поцелуй, на каждое прикосновение. Дыхание, такое частое и поверхностное, звуки, издаваемые Сяо Чжанем, побуждали действовать напористее, откровеннее, но Ван Ибо не решался. Его гэгэ впервые испытывал это, и он не хотел все испортить. — Бо-ди, ну, же… что я должен сделать? Или ты уже сделай что-нибудь, иначе я просто взорвусь от всех этих ощущений, — словно в горячке шептал Сяо Чжань, сжимая пальцы на коже сильнее, оставляя синяки и отметины, на каждый следующий поцелуй. А потом, будто осмелев, его рука медленно, но верно начала двигаться по бедру, соскальзывая к паху, и ожидаемо неожиданно обхватила возбуждение Ибо. Тот выгнулся, издавая громкий протяжный стон, сам удивляясь тому, как несдержанно он прозвучал. Сяо Чжань, понимая, что действует в верном направлении, слегка сжал пальцы и прошёлся по стволу вверх-вниз. — Тебе так нравится, Бо-ди? Я правильно все делаю? — улыбаясь, прошептал этот невыносимый гэгэ. — Да-а-а, — только и смог выстонать Ибо, чувствуя, как проворные пальцы ласкают возбуждённую плоть, как большой палец касается головки, скользит по ней. — Чжань-гэ… Ван Ибо терялся в ощущениях, он так часто представлял, как Сяо Чжань ласкает его, но все это даже близко не походило на реальность. Сейчас, его чувства были настолько острыми, что становилось страшно. Он чувствовал, как волк внутри него хочет присвоить, сделать так, чтобы его пара стала только его, оставить на ней свой запах, пометить своими укусами. В горле зародился первобытный рык, а глаза засверкали зелёным. Он опрокинул Сяо Чжаня на кровать, нависая над ним, ожидая реакции. Но вопреки всем страхам, Сяо Чжань с восторгом посмотрел в глаза своей паре, раскрыл в ожидании объятия руки и запрокинул голову, открывая шею, словно показывая: «Я весь твой — бери!» Ван Ибо ласково рыкнув, прижался губами к шее, прикусывая, оставляя дорожку своих отметин. Спустился к груди, обласкал по очереди соски, провел языком вдоль живота и зарылся носом в волоски в паху, отчаянно вдыхая аромат. А потом начал покрывать поцелуями нежную кожу, вызывая у Сяо Чжаня высокие стоны. Тот метался на постели, не зная как подогнать своего диди, подкидывая вверх бедра, зарываясь ладонью в его волосы. Наконец, Ван Ибо сжалился и обхватил губами истекающую плоть, извлекая из Сяо Чжаня громкий крик, смешанный со всхлипами. Тот неразборчиво просил: «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, Бо-ди!» Пальцы нашли заветное местечко между ягодиц и начали нежно поглаживать, позволяя привыкнуть к новым прикосновениям. Сяо Чжань послушно раскинул бедра, приподнимая их, Ван Ибо крыло от того, насколько его гэгэ отзывчивый. Он достал лежащую неподалеку смазку, разогрел ее в пальцах, прикоснулся к сжатому входу и слегка толкнулся внутрь, замирая. Это движение нисколько не смутило Сяо Чжаня, он лишь посмотрел на Ибо широко раскрытыми глазами, полными ожидания. — Ну, же… Я так хочу тебя… — одним губами прошептал Сяо Чжань. — Я тебе верю. Такое безоговорочное доверие, переполнило Ибо нежностью, которую он вложил в свои движения, в ласковое давление пальцами, в аккуратное растягивание мышц. И когда они, наконец, слились в едином порыве страсти, то одновременно издали сладкий стон, который заставил двигаться, исследуя все грани удовольствия. Сяо Чжань взмокший, измученный стонал на одной ноте, призывно раскрываясь, царапая ногтями кожу, вызывая у Ван Ибо неконтролируемый рык и скорость движений. Стало так невыносимо жарко и хорошо одновременно, что они вместе достигли пика наслаждения. Глаза Сяо Чжаня заполнились золотом, а сердце бешеным локомотивом разносило кровь по венам, он почувствовал, что что-то в нем изменилось. Ниточка, идущая к Ибо от него, которую видел А-Юань, стала прочным канатом, который ничем уже не перерубить. Они стали единым целым. — Чжань-гэ, твои глаза… — прошептал Ибо, любуясь. — Твои тоже, Бо-ди… — так же шепотом ответил Сяо Чжань и обнял свою пару, наслаждаясь его теплом и крепостью тела. — Люблю тебя. — Люблю тебя, — как эхо повторил Ибо. И в этот момент раздался, будто удар молота по щиту, словно кто-то пытался пробить насквозь их золотой купол. А потом вновь наступила тишина. — Надо спуститься вниз, посмотреть, — проговорил Ибо, прислушиваясь. Сяо Чжань согласно кивнул. Они быстро привели себя в порядок и спустились на первый этаж. Все остальные члены стаи тоже слышали удар и уже были здесь. Они стояли у большого французского окна и смотрели вверх. — Что происходит? — спросил Ван Ибо, тут же принимая на себя роль вожака и альфы. — Вы тоже слышали этот удар? — Да, альфа, — ответил Лю Хайкуань, встав рядом. — Это, наверняка, старушенция, — высказал догадку Ван Хаосюань, почему-то обнимая за плечи Сун Цзияна. А тот, в свою очередь безропотно и невозмутимо оставался в его объятиях. Вожак решил, что потом подумает об этом. Но в голове мелькнула шальная мысль: «Соблазнил-таки, засранец». — Кто-то попытался разрушить купол, Бо-гэ, — подал голос А-Юань, — но ему это не удалось. Я видел, как купол сначала дрогнул, и по нему пошла рябь, а потом он стал только прочнее. — Он повернулся к Ибо, скользнул взглядом от него к Сяо Чжаню, и его лицо приняло такое удивлённое выражение, что даже рот приоткрылся. — Бо-гэ! Ваша золотая ниточка… Она стала такой… Такой, как трос? Как вы это сделали? — Черт, возьми! — издал возглас Хаосюань. — Вы и правда, это сделали? Не оставили древней старушенции шанса! Вау! — Если ты сейчас не замолчишь, А-Сюань, то я больше никогда не позволю тебе стоять ко мне так близко, — сказал Сун Цзиян спокойным, но ледяным тоном. И тот, виновато опустив голову, прижал парня к себе ещё ближе, с тихим шепотом: «Молчу, я, молчу». — Просто мы укрепили нашу связь, малыш, — ответил мальчику Ибо, игнорируя слова Ван Хаосюаня. — Значит, мы теперь настоящая семья? — серьезно осведомился Ван Юань, — и мне следует называть вас папами? Да, папа? — обратился он уже к Сяо Чжаню. Тот, слегка опешив, присел на корточки, положил руки на плечи мальчику, спросил: — А ты сам, хочешь этого? Я буду рад быть твоим отцом, — и прижал А-Юаня к себе. — Конечно, я хочу! И Бо-гэ тоже хочет! Просто он стесняется спросить, — уверенно ответил Ван Юань, — папа. Вся стая, улыбаясь, смотрела на картину, развернувшуюся на их глазах. Теперь у их альфы была любящая и любимая семья. *** «Цзыи! — громко прозвучал в голове голос, полный ярости, — нас предали! Теперь в ритуале нет смысла, и ты больше не нужна мне! Я забираю свои силы обратно! Мне придется ждать еще пятьсот лет». Девушка покачнулась и, потеряв равновесие, упала на колени прямо посреди своего кабинета. — Что случилось, Старшая, я все сделала, как ты просила… Я не подвела тебя. «Ты — да, но вот кто-то из ведьм клана Сюань предал нас. Сяо Чжань больше не может быть сосудом, он опорочен. Я ждала пятьсот лет этого события, и какой-то оборотень сломал все мои планы! Я была там, дом защищает магический купол, нам уже не выманить Сяо Чжаня. Мои силы не действуют на него. Цзыи, стань моим клинком мести, я не отберу у тебя силу четырех стихий, с помощью которой ты уничтожала охотников, только найди ведьму, предавшую свой клан!» — Старшая, а как же мой брат, ты обещала вернуть моего брата! — в отчаянии воскликнула Мэн Цзыи. — Ты сказала, что после ритуала он снова будет со мной! «Ты не слышала меня? Ритуала не будет, но если достанешь для меня ведьму, то я верну тебе брата». — Ты обещаешь? — всхлипнула Мэн Цзыи, но сомнение уже бросило зерна в ее сердце, хотя она этого пока и не поняла, — я не могу больше жить без него… «Обещаю, милая, вы скоро будете вместе, — голос снова лился патокой, обволакивая и успокаивая, — узнай, кто это и уничтожь ее. Твоя сестра позаботится о тебе»