Круассан к кофе

– Круассан к кофе – ежевика, миндаль, карамель, шоколад, – привычно завёл волынку Костя, кивая на подсвеченную витрину с выпечкой. Девушка присмотрелась к призывно блестящим круассанам – вон, у одного аж начинка сбоку полезла – и с сожалением покачала головой. – Пожалуйста, ваш средний капучино на кокосовом, хорошего дня, – скороговоркой оттарабанил бариста, не прекращая улыбаться на манер актёра из рекламы зубной пасты. – До свидания, – девушка толкнула дверь кофейни, впустив немного холодного осеннего воздуха. Костя вдохнул запах мокрой листвы, грязного асфальта и чьих-то приторно сладких духов. Парень, сидящий за столиком возле двери, передёрнул плечами и глотнул горячего кофе. Костя про себя прозвал его «лис». То ли за тёмно-медный оттенок волос, то ли за чуть вздёрнутый кончик носа, за чересчур пронзительный взгляд карих глаз или веснушки, щедро рассыпанные по щекам – он так и не решил точно, но общее впечатление было именно таким. Лис приходил в кофейню почти каждый будний день, часам к трём, и сидел около окна, задумчиво щёлкая по клавиатуре ноутбука или записывая что-то в тетрадь. Сегодня Петербург расщедрился на послеобеденный ливень, и остальные места были уже заняты, так что лис ютился за маленьким столиком у входа, явно для него неудобным. Он вдруг оторвался от экрана компьютера и наградил Костю коротким задумчивым взглядом, покусывая кончик карандаша. Бариста отвернулся к полке с сиропами, нарочито тщательно протирая дозаторы влажной тряпочкой. По второму кругу. Конечно, у лиса было нормальное человеческое имя. Рома. Костя тихо прищёлкнул языком, вспоминая тот день. Он отчего-то решил, что лисёнок – махровый интроверт и, возможно, ботаник, раз постоянно ошивается здесь в гордом одиночестве. Пока однажды его убеждения не развеяла в пух и прах компания шумных студентов, нагрянувшая в кофейню за своим другом. Так Костя узнал, что лиса в народе зовут Ромой, что он вполне умеет смеяться и улыбаться во все тридцать два, и что проблемы с коммуникацией у него начисто отсутствуют. – Добрый день… Костя развернулся к очередному посетителю. Стол у входа пустовал. За следующие два дня Костя успел состроить тонну различных теорий о том, куда лис пропал. Сначала винил себя – может, пялился слишком открыто? Может, он нашёл кофейню с менее сталкерским персоналом? Потом начал переживать: погода сырая и холодная, продуть могло запросто. А вдруг он сидит у себя в квартире один, и некому принести градусник и капли от насморка? Нет, бред. Костя тряхнул головой и подцепил щипцами очередную горячую улитку с корицей. В конце концов, они оба – взрослые люди. Улитка шмякнулась сверху на три такие же, художественной кучкой лежащие на витрине. И никто никому ничего не должен. И не обещал. И вообще, зря Костя на нём так зациклился. Он полюбовался результатом и сдвинул крайнюю булочку чуть вперёд. Вот теперь – рай перфекциониста. – Привет, – прозвучал знакомый голос сверху. Бариста замер – прямо так, скрючившись под прилавком с щипцами в руке. – Добрый день, – он резко выпрямился (поясница протестующе заныла), – средний медовый раф, два сахара? – Чёрт, – лис слегка ухмыльнулся, – неужели я так предсказуем? Да, учитывая, что ты всё время берешь одно и то же. – А это плохо? – Костя развернулся к рожковой кофемашине. Лис загадочно молчал у него за спиной. Когда бариста вернулся со стаканчиком в руке, тот наклонил голову и слегка улыбнулся: – И улитку с корицей, пожалуйста. Ха! Ты ни разу за всё время даже не смотрел на выпечку. – Конечно, – Костя потянулся за пакетом, – какая смотрит на вас? Лис задумался всего на мгновение. – Которая сверху, – невинно хлопая ресницами, ответил он. Когда это чудное создание устроилось за излюбленным столиком у окна, бариста выдохнул с восхищённым смешком. Что ж, один-один. За следующие десять дней он успел продегустировать абсолютно все сорта булочек, круассанов и даже печенья, лежащего в корзинке у кассы. – А медалька мне за это полагается? – нахально поинтересовался лис, пока Костя заворачивал в бумагу последний неопробованный рогалик со сгущёнкой. – Неа. Могу налить молока за вредность. Может быть даже альтернативного. Губы лиса дрогнули. – Уж лучше сливок. Они такие густые, сладковатые. Пищевая ценность, опять же… Бариста выдержал интригующую паузу. – А я вот… булочки с кремом люблю. Синнабоны, например. Чтобы крема было прям много, и он такой плотный и размазывался везде. – Я бы попробовал, – лис широко улыбнулся, сверкнув белоснежными клыками. Они у него росли чуть в стороны, делая ещё более похожим на лесного зверька. – Всё возможно, – загадочно произнёс Костя. Окей гугл, простой рецепт синнабонов. – Да ладно. Нет, боже мой. Я тронут до глубины души. Сколько вы просите за сей шедевр высокой кухни? – Комплимент от заведения, – Костя великодушно взмахнул темпером*, с гордостью глядя на булку с кремом (или даже крем с булкой), изготовленную вчера вечером со второй попытки. Первая партия пала смертью храбрых в перегретой духовке, но лису об этом знать необязательно. – Хозяин заведения не против таких комплиментов? – Хозяин заведения собственноручно обмазывал это кремом со сливками, так что… Лис встрепенулся, и его губы сложились в удивлённую «о». Костя ухмыльнулся, наслаждаясь произведённым эффектом. Похоже, ему таки удалось удивить непробиваемого гостя. Пятница началась как обычная пятница. И продолжилась. И вообще, Костя уже приуныл, когда к вечеру стало понятно, что лис сегодня не удостоит кофейню визитом. На битву экстрасенсов его бы не взяли. Лис заявился в девять вечера, за полчаса до закрытия, уставший как собака и голодный как волк. Костя посмотрел, как он уминает последний заветренный круассан, и со вздохом достал из-под прилавка заварную лапшу. – Ты чудо, – чуть не замурчал лис, когда перед ним материализовался дымящийся лоток ролтона. – Я знаю, – кивнул Костя и поинтересовался, – случилось чего? – Трудный день в универе. Ездили брать интервью у одного… деятеля искусства, так он всей группе до вечера заливал, как при СССР было хорошо, а сейчас таланты не ценят. А мне ещё по работе рекламный текст сдать надо было. Тяжела, короче, ноша журналиста. Костя в замешательстве взъерошил волосы. Он почему-то был уверен, что лис либо филолог, либо дизайнер – такой молчаливый творческий мальчик с тараканами в голове. Хотя профессия журналиста ему тоже шла – теперь ясно, откуда такой острый язык. – Я тебя, наверное, задерживаю, – спохватился поздний гость, наскоро поглощая лапшу. – Я вполне могу продлить работу своего заведения, насколько захочу – махнул рукой Костя, начищая кофемашину. – Своего заведения, – повторил лис, – сколько тебе лет? – Двадцать пять. А тебе? – Двадцать один, и теперь я начинаю испытывать комплекс неполноценности. Задержаться пришлось всего на десять минут. Они вышли вместе, Костя закрыл кофейню, тщательно проверил все замки и обернулся к лису. Теперь его официально можно было называть Ромой, но милое прозвище в Костиной голове застряло намертво. Лис рассеянно перебирал пальцами ключи. Убери в карман, уронишь же. Словно прочитав его мысли, парень прокрутил один из ключей между средним и указательным. Центр тяжести сместился, Рома-лис попытался поймать связку другой рукой, но промахнулся. Металл прощально блеснул в отверстии ливнёвки, возле которой они стояли. – Блять, – сказал лис. – Пиздец, – согласился Костя, – это от квартиры? – Нет, от моего подземного бункера в Купчино. Да, от квартиры, – печально подтвердил Рома. – И запасных у тебя нет. – И запасных у меня нет. Помолчали. – Вообще есть, но они у друга. И сегодня я до него точно не доберусь. Костя вздохнул. – У меня свободный диван в гостиной. Насчёт свободного Костя немного слукавил. Диван пришлось освобождать от подушек, пледа и весьма недовольного этим кота (ой, какой хорошенький!). Рома присел на корточки и почесал кота за ухом. Кот сменил гнев на милость и разрешил погладить священное котячье пузо. – Цезарь, постеснялся бы… – Костя вернулся из спальни с футболкой и пижамными шортами, – на, примерь, у нас вроде один размер. Ванная там. А, полотенце надо? Полотенце было надо. Костя открыл холодильник, стараясь не прислушиваться к шуму воды из ванной и не думать, в каком виде там стоит лис. Лис. У него в квартире. В его шмотках. Целую ночь. В холодильнике нашлась початая бутылка красного вина. Интересно, он вообще пьёт? Да наверняка. С таким режимом не пить сложно. От Ромы пахло Костиным гелем для душа, и на его чуть влажной коже этот запах раскрывался слегка по-другому. Свежая хвоя, немного пряностей и тёплой древесины. Одежда села посвободнее, и в ней лис казался абсолютно домашним. От вина он не отказался. Сначала они пили молча. Рома периодически бросал на Костю странные взгляды. Его глаза казались тёмными и блестящими – то ли от вина, то ли свет так падал. Костя в замешательстве покачал бокалом. Обычно он знакомился с парнями на соответствующих сайтах, где все чётко знали, чего хотят. Отношений ни с кем из них не сложилось, но хотя бы было ясно, чего ожидать. Насчёт лиса он уверен не был. – Чтобы спиваться немножко более интеллигентно, предлагаю сыграть в игру, – хвала алкоголю в крови, Костя уцепился за рискованную идею, – на ассоциации. Рома приподнял брови. – Интересно. Давай, начинай. – Апельсин. Зайдём издалека. – Сок. Осень? – Слякоть. Кофе? – Бодрость. Солнце? – Жар. Сливки? Лис улыбнулся уголками губ. – Крем. Вино? Костя задумался на секунду. – Бутылка. Риск? – Выигрыш. Поцелуй? Что ж, кто-то пошёл ва-банк. – Французский. Постель? Рома молчал долго. Потом спросил: – Несколькими словами можно? – Можно. – Ты затыкаешь мне рот французским поцелуем, пока мы трахаемся в твоей кровати, потому что иначе будет слишком громко, и соседи начнут стучать в стену. – Не начнут, тут хорошая звукоизоляция. Костя аккуратно поставил бокал на стол и добавил: – Но остальная часть мне нравится. Рома пожал плечами и залпом допил оставшееся вино. Перегнулся через стол и подцепил воротник Костиной рубашки. Пару секунд полюбовался выражением его лица и осторожно коснулся губ. Волосы у лиса на ощупь оказались даже мягче, чем на вид – Костя в этом убедился, сжав медные пряди в кулаке. Чуть потянул на себя, вынуждая приникнуть ещё ближе. В конце концов, он подписывался на французский поцелуй. Костя слегка прикусил его нижнюю губу, затем мягко коснулся языком и скользнул внутрь. Рома смял ткань воротника пальцами и шумно выдохнул. Сейчас он всей душой ненавидел чёртов стол между ними. Костя, словно прочитав его мысли, отстранился и обогнул злополучную столешницу. Лис вжался лопатками в стену, ни на секунду не опуская взгляд. Положил руки на чужую шею и улыбнулся краешком губ. На языке ещё чувствовался терпкий винный привкус, коленки уже предательски подгибались, но не от алкоголя. Костя мягко коснулся его бедра через тонкую ткань, вызвав нашествие мурашек. Рома дёрнул головой и сдавленно застонал, когда губы коснулись открывшейся шеи. Прочертили дорожку вниз, к выступающей ключице. Костя потянул мешающуюся футболку ниже – благо, широкий ворот позволял. – У тебя и на плечах веснушки. Охуенно. Худые, чуть угловатые плечи лиса и вправду были покрыты густой россыпью пятнышек, будто кто-то разбрызгал краску из баллончика. Костя почти жалел, что не был художником или скульптором – остро хотелось запечатлеть это тело на чём-то материальном, изобразить на холсте с подробностями или высечь в камне со всеми этими острыми углами. – Не смущай меня, – пробормотал Рома, борясь с пуговицами на его рубашке. – Ладно, буду просто молча раздевать тебя. Кстати, я ещё не провёл экскурсию по спальне… – Жажду её посетить, – искренне ответил лис. Больше всего Рому впечатлила кровать – большая, в полкомнаты, на которой вполне могло уместиться человек пять. – Ты либо очень любишь комфорт, либо проводишь здесь оргии по выходным. – Хочешь подать заявку на участие? – Костя сбросил рубашку. Лис обвёл взглядом подтянутый живот с очертаниями кубиков пресса, рельефные руки и кивнул: – Да, пожалуй. – У нас предусмотрен индивидуальный вип-тариф. – Я заинтересован. – Сейчас наш менеджер презентует демоверсию. Костя повалил его на кровать. Помог стянуть футболку, огладил напряжённый пресс ладонью и скользнул рукой к шортам. Рома послушно приподнял бёдра, освобождаясь от одежды, и по-кошачьи грациозно прильнул к Костиной шее ртом. Костя поймал его за подбородок, мягко развернул к себе и поцеловал – глубоко и мокро, толкаясь языком и посасывая поочерёдно то верхнюю, то нижнюю губу. Затем плавно ушёл ниже – и у Ромы перехватило дыхание, когда тёплый и чуть шершавый язык коснулся головки, собирая выступившие капли смазки. Костя подался вперёд, насадившись целиком, насколько это было возможно. Стенки горла рефлекторно сжались вокруг члена. Лиса повело от этого блядского ощущения. Он сжал пальцами одеяло – хотя гораздо более охотно взялся бы за чужие волосы, контролируя глубину и ритм. Костя, будто читая мысли, нашёл его ладонь и с намёком положил на свой затылок. – Хочешь, чтобы я трахнул тебя в рот? – Рома послушно ухватился за пряди, чуть оттягивая его голову назад. Тот простонал что-то одобрительное. Лис двинул бёдрами в такт, подстраиваясь под движения Кости. Он отсасывал старательно, с полуопущенными ресницами и сосредоточенным взглядом, изредка поднимая глаза на Рому. И послушно ускорялся и замедлялся, подчиняясь его руке. Стало очень быстро и жарко. Лис задышал часто и неглубоко – Костя, почувствовав, стал брать глубже. Ухватился за основание ствола, помогая кольцом из пальцев. – Я… больше… не могу… – по частям выдохнул Рома. Костя плавно замедлился. Напоследок ещё раз провел языком по всей длине, обвёл головку и вполне будничным тоном заявил: – Тогда перейдём от аперитива к основному блюду. – Не надо меня жалеть, я не сахарный, – вопреки своим словам лис тихонько зашипел, когда Костя толкнулся бёдрами до упора. Успокаивающе огладил ладонью бок, подхватил под коленку и медленно задвигался, по чуть-чуть увеличивая амплитуду. Лёжа на боку, поджарый и хрупкий Рома напоминал заваленную лань. Костя усмехнулся сам себе – что-то в последнее время его потягивало в сторону зоофилии… Не удержавшись, он провёл пальцами по очертаниям чужих рёбер, будто задевая струны арфы. Лис вздрогнул и вытянулся ещё сильнее. – Больно? Рома облизнул губы, прежде чем ответить. – Нет. Не настолько, – и практически шёпотом, – заставь меня умолять о пощаде. Вместо ответа Костя ласково поцеловал лиса в плечо… а потом резко ускорился, вбиваясь в его тело с жёсткой ритмичностью, до упора и почти болезненных шлепков. Рома не соврал насчёт «громко». Его стоны эхом разносились по всей квартире – протяжные, надрывные, почти мученические. Не зная контекста, можно было предположить, что ему делают очень больно. Костя сосредоточился на звуках: главное – не пропустить момент, когда он уже почти на пике. Нет, поправочка. Главное – не кончить самому раньше времени. Когда промежутки между всхлипываниями и постанываниями почти стёрлись, он плавно остановился и вышел. – Верни как было, – раскрасневшийся лис взъерошил волосы, тяжело и прерывисто дыша. Внизу живота всё горело адским пламенем. Внутри – тем более, – пожалуйста. – Сию минуту, – хмыкнул Костя, разводя его колени и переворачивая на спину. Нашарил рукой тюбик с лубрикантом, утерянный в недрах кровати минут десять назад. Выдавил щедрую порцию прямо на член, небрежно размазывая по презервативу. Рома закусил костяшку пальца. Костя приподнял его бёдра, вгоняя целиком и сразу беря быстрый темп. Лиса хватило лишь на пару минут. – По-жа-луй-ста, – он вцепился в подушку с хриплым стоном, переходящим в тихое рычание. Кончили почти одновременно – Рома на несколько мгновений раньше, дёргаясь всем телом, Костя – тихо выдохнув сквозь сжатые зубы, с волной мурашек по коже. Они рухнули на постель. – По-моему, у меня давление подскочило. – А у меня пульс, кажется, – Рома приложил палец к запястью, – эээ, двести ударов в минуту? Такое бывает? Костя беззвучно засмеялся и подтащил поближе вторую подушку: – Дыши поглубже, я не умею реанимировать людей. Лис зевнул так широко, что едва не вывихнул челюсть. Поплотнее запахнул Костину рубашку и сонно поинтересовался: – У тебя есть кофе? Костя, сосредоточенно запихивающий ногу в слишком узкую штанину (чёрт бы побрал эти скинни-джинсы), махнул в сторону кухни: – Правый шкафчик от холодильника. Рома прошествовал по заданному маршруту. – Хм. Я вижу здесь банку с гвоздями… Господи, ты пьёшь это? Он вопросительно потряс банкой «три-в-одном». – Ты же бариста… Я думал, это запрещено, э… международным кодексом работников кофеен? Что за предательство своих? Костя фыркнул и щёлкнул кнопкой электрочайника. – У меня от приготовления эспрессо уже задница зудеть начинает. Хочу хоть дома побыть нормальным человеком и попить вкусную, химозную, нормальную растворимую бурду из банки. Он любовно погладил упаковку и обернулся к Роме: – Зато выпечки к ней у меня про запас. Желаете оформить ежедневную подписку на утренний недокофе с круассаном? Лис сделал вид, что раздумывает над столь щедрым предложением. Потянулся к Косте и целомудренно поцеловал в самый краешек губ: – Желаю. *штука для прессования молотого кофе. Я погуглила, чтобы вам не пришлось!