Нож в спину

      Это первый случай, когда Марк действительно не хочет идти на работу. Недавнее поручение Приора выбило из колеи. Не то, чтобы он очень переживает за Киньяра, но копать под близкого друга своей жены? Неприятно. И непонятно, чем всё это обернётся. Ещё неприятнее то, что он действительно кое-что на него нашёл.       «Эмоции на второй план. Ты же профессионал своего дела, Марк».       Марк умывает лицо холодной водой, вытирается бумажным полотенцем и выходит из уборной.       «Летиция тут ни при чём. Даже если крыса Киньяр. Она не могла знать всего. Не могла».       Через полчаса нужно явиться к Приору и дать отчёт. А пока есть немного времени, Марк ещё раз всё перепроверяет, надеясь найти ошибку. Но ошибки нет. Тяжело выдыхая, он собирает бумаги и идёт в кабинет Приора.       Даниэль сообщает, что его уже ожидают. Поэтому, постучав лишь для приличия, Марк открывает дверь, не дожидаясь ответа.       — Месье Приор, мадемуазель Рид, месье Стоун.       — Здравствуй. Говори.       Тон Приора довольно строгий. Но Марк работает с ним много лет и знает, что он лишь хочет поскорее подтвердить или опровергнуть свои догадки. Марк старается скрыть своё волнение, но понимает, что рядом с эмпатиком это бесполезно. Даже на лице Рид он видит сочувствие.       «Как будто они уже знают больше, чем я сам».       Протяжный выдох.       — Месье Приор, я всё проверил. Согласно вашему приказу, соблюдая порядок строгой секретности. Дьякон Жозеф Киньяр делал запрос на учётные документы по использованию спецтехники. В список входил, в том числе автомобиль, на котором транспортировалась для утилизации бомба из храма. Характерно — никогда прежде от Киньяра запросов на документы по спецтехнике не поступало. Я должен был проверить подобный документооборот раньше. Готов ответить за недостаточную эффективность в полном соответствии…       Приор прерывает его, подняв руку. Затем указывает на мягкие кресла…       — Сядь, Марк.       Достав из шкафа бокалы и графин, очевидно, с алкоголем, продолжает…       — Есть разговор. О твоей жене.       «Нет».       Волна неприятных колючих мурашек бежит где-то под кожей. Он догадывался, конечно, что из-за связи с Киньяром Летиция тоже будет под подозрением. Но не думал, что это будет так неприятно услышать.       — Месье Мартен, я понимаю, что Летиция может быть под подозрением из-за близкого знакомства с Жозефом Киньяром, но я не думаю, что она могла бы…       — Марк, — Иво перебивает дознавателя. Открывает графин, немного наливает в стакан и протягивает в руки Марка, — мне жаль, но у нас есть довольно веские основания полагать, что они работают вместе. Это пока не точно, конечно, но вероятность высока.       Марк забирает стакан из рук Приора, о чём-то размышляет, потом залпом выпивает жидкость, которая мгновенно согревает горло, растекается приятным теплом по телу, чуть притупляя чувство страха за будущее. Его с Летицией совместное будущее.       — Месье Мартен, — Марк скашивает взгляд на сидящих рядом Рид и Стоуна, снова смотрит на Приора, — Иво, ты ведь знаешь, что я никогда бы тебя не предал?       — В тебе я не сомневаюсь, Марк. И я искренне надеюсь, что твоя супруга тоже ни при чём. Но нам необходимо проверить её.       — Я понимаю, — Марк кивает, прикрывает глаза и опускает голову, потирая переносицу, — что необходимо сделать?       — Будешь аккуратно подсовывать ей ложную информацию о моих передвижениях, о делах Инквизиции. Посмотрим, утечёт ли куда-то эта информация.       Марк соглашался со всем, что ему говорят сделать. И он сделает. Сделает же? По крайней мере, постарается. А когда станет ясно, что Летиция ни при чём, он спокойно выдохнет и посмеётся вместе с ней над тем, что кто-то мог подозревать её. И она поймёт, конечно же. Не станет обижаться на то, что её проверяли.       Иво провожает Марка до выхода из кабинета, хлопает по плечу в знак поддержки. Тот возвращается в свой кабинет и думает, думает, думает. Работа не ладится из-за сумбура в голове. Хорошо, что сегодня её совсем немного.       День подходит к концу и Марк собирается домой. Встряхивает кисти рук, унимая лёгкую дрожь перед встречей с Летицией. Как он посмотрит ей в глаза зная, что её подозревают в предательстве? А что он будет делать, если это окажется правдой? Как инквизитор и верный сотрудник он должен сохранить холодность, держать себя в руках и действовать осторожно, согласно протоколу. Не делать ничего, что помешает дальнейшему расследованию. Но обычный человек, мужчина, который искренне любит, которого, возможно, предали — он медленно умирает. Не верит, не хочет верить в то, что с ним могли так поступить.       Квартира встречает Марка темнотой и тишиной. Летиция ещё не вернулась со своих занятий по рисованию. Марк кидает ключи на тумбу у двери, раздевается и проходит в гостиную, по пути рассматривая их с Летицией совместные фотографии, развешанные по стенам, и невольно улыбается.       «Она такая красивая. Искренняя. Искренняя же? Разве она не счастлива со мной? Разве могла она предать? Неужели это могло быть обманом с самого начала?»       Марк крутит в руках бокал с янтарной жидкостью и пытается понять свое отношение к происходящему. К ней. Как ему жить, если она окажется предателем?       «Больно».       Марк слышит, как в замке поворачивается ключ и открывается дверь.       — Марк? Дорогой, я дома.       Марк не отвечает, молча ждёт, когда она придёт к нему. Летиция заходит в гостиную и видит мужа, сидящего на диване в компании бутылки виски. Уверенно подходит ближе.       — Тяжёлый день?       — Да, — Марк делает небольшую паузу, заглядывая Летиции в глаза, — ты и не представляешь насколько.       Летиция наклоняется и коротко целует Марка в губы. Заглядывает в глаза, улыбается и выпрямляется, мимолетно пройдясь ладонью по его плечу. Марк перехватывает её руку и целует ладонь.       — Ты любишь меня, Лети?       Летиция не ожидала такого вопроса. Он кажется ей странным.       — Что за странные вопросы? Люблю, конечно.       Марк молчат, стараясь вести себя естественно. Летиция забирает бутылку с виски, чтобы убрать её в шкаф.       — Давай я лучше чай сделаю, а то это, — Летиция приподнимает в руках бутылку, — вгоняет тебя в какое-то слишком философское настроение.       Марк не спорит, лишь коротко улыбается, откидывается на спинку дивана и следит за грациозными движениями супруги. Закипает чайник. Летиция кладёт несколько ложек натуральной заварки и заливает её кипятком. По комнате разносится приятный аромат мяты и смороды.       — А ты могла бы меня предать? — Вопрос срывается с губ сам собой. Как бы между делом. Но Марк не может не заметить, как изменилось выражение лица Летиции. Всего на секунду, но он уловил это — страх. А дальше лишь наигранная улыбка, удивление. Осторожность.       — Марк? — Летиция складывает руки и опирается о столешницу, — в чём дело? Ты меня пугаешь. Что-то на работе случилось? Меня в чём-то подозревают?       — А есть в чём?       Летиция поворачивается к Марку спиной, ставит чашки и разливает чай.       — Зачем мне тебя предавать?       — Ты мне скажи. Возможно, тебя вынудили? Может быть тот, кого ты считала другом заставил тебя?       Летиция молчит. Всё ещё стоит спиной и спокойно размешивает сахар в чае.       — Летиция?       Она ничего не отвечает. Марк напрягается.       — Ты всё испортил, Марк.       Доля секунды. Марк замечает в руках Летиции маленький пистолет, вскакивает с дивана и вытаскивает из кобуры свой. Она держит пистолет в руках слишком уверенно. Марк не знает приходилось ли ей уже убивать, но глаза такие холодные, сосредоточенные. Это уже не его жена. Он не знает эту женщину. Его разрывает на куски. Он не понимает как мог не разглядеть в ней предателя. В её прекрасных глазах, в тёплой улыбке, которую он так любит. Ведь он делал всё, чтобы она была счастлива. Привычный мир рушится кирпичик за кирпичиком. Его использовали все эти годы, а он ничего не понял. Он был так ослеплён любовью к этой женщине, что не понял, что пригрел змею на своей груди. Он считал её своей опорой и поддержкой. Её руки обнимали его, когда он, уставший, приходил домой и валился без сил. Она поддерживала, ни в чем не упрекала. Всегда выслушивала и давала совет. Вся его счастливая жизнь рассыпалась как карточный домик.       — Я не хочу стрелять в тебя, Летиция. Давай поговорим. Я уверен, что мы сможем всё решить. Вместе, как делали это всегда.       — Нет больше никаких «вместе», Марк. И никогда не было.       Слышать такое от всё ещё любимой женщины — больно. Да, Марк никогда не считал себя идеальным мужем, но он правда старался ради неё. Ради их брака. Он правда полюбил эту женщину. За что получил нож в спину. Хотя нет — в самое сердце. Марк знает о верности и преданности всё. Теперь он знает и о предательстве.       — Ты можешь не верить, но мне правда жаль. Ты нравился мне, Марк.       — Я любил тебя.       — Мне жаль.       Марк слышит, как Летиция взводит курок.       «Неужели правда выстрелит? Нет, она не может…»       Она стреляет. Ни один мускул на её лице не дрогнул. Ни капли сомнений в том, что она делает.       Летиция уже ранила его в самое сердце своим предательством, поэтому Марк не сразу почувствовал боль от попавшей точно в сердце пули. Этим выстрелом она его добила.       Марк стреляет в ответ скорее от неожиданности, чем осознанно, но пуля останавливается, не достигнув своей цели. Осознание приходит мгновенно. Она — псионик. Телекинетик. Сильный, судя по тому, как легко она остановила пулю.       «Так вот почему у нас никак не получалось завести детей. Ещё один обман. Было ли в наших отношениях хоть что-то настоящее»?       — Лети…       Марк роняет пистолет и падает на колени, не сводя глаз с Летиции. Он не видит ни капли раскаяния. Летиция поворачивается к Марку спиной и молча идёт в спальню. Достаёт из-под кровати сумку и собирает вещи.       Марк заваливается на бок, старается дышать ровно, хоть и понимает, что это конец. Умирая, он всё ещё любит её. Его сердце разбито, растоптано и выброшено за ненадобностью. Он больше не нужен. И не был нужен никогда. Теперь он знает о предательстве всё. Жаль, что пришлось заплатить такую высокую цену. Умирать не больно. Больно осознавать, что то, чем ты жил — было обманом. По щеке скатывается одинокая слеза. Последняя мысль проносится в голове: «Я правда любил тебя, Лети. Всем сердцем». И Марк закрывает глаза навсегда.       Летиция вставляет симку в одноразовый телефон, набирает номер, который знает наизусть, ждёт пару гудков и слышит на том конце провода ровное дыхание.       — Нас раскрыли. Сообщи Викарию. Нам надо скрыться на какое-то время. Через час жду тебя в условленном месте.       Летиция заканчивает вызов, достаёт и ломает симку. Последний раз окинув взглядом спальню, она идёт к выходу. Хмурится и недовольно цокает, глядя на лужу крови, растекающуюся под телом её мужа. Ей нравился этот ковёр. Она опускается на корточки, последний раз смотрит на лицо Марка и аккуратно закрывает ему глаза.       — Мне правда жаль.       Летиция поднимается, смахивает со своего костюма невидимые пылинки, уверенно переступает через тело Марка и выходит из квартиры. Дверь она закрывает, но ключи оставляет в замке — ей они больше не нужны. Это больше не её дом, она сюда больше не вернётся.