Почитай мне вслух

Спокойным июньским вечером Минхо сидит один в комнате, просматривая очередное видео на ютубе, пока его муж принимает душ после загруженного дня. Двое сытых котов спят у кровати, свернувшись в один большой клубок, согревая друг друга; наблюдать за ними одно удовольствие. Ветер тихо воет за приоткрытым окном, слышны автомобили и крики подростков у подъезда. Свет в комнате выключен, лишь пара светильников не дают погрузиться в темноту. Минхо включает ролик любимого блогера и приступает к уходу за кожей после душа, пока Чан не вышел. Последняя баночка закрывается, отправляясь в шкаф, дверь щёлкает, и на пороге появляется Бан Чан, в банном халате. У Хо тоже есть такой, он уже висит на сушилке, а сам парень в пижамных майке и шортах пастельно-голубого цвета. Волосы ещё не успели высохнуть и торчат во все стороны, а на лице у него полная сосредоточенность в момент надевания серьги. Вновь он не попадает в отверстие в ухе, морщится и кладет расстроенный серёжку назад на тумбочку. В этот момент Чан считает его милейшим человеком на планете, готовясь надеть ему все его любимые серёжки, лишь бы Хо улыбался. Они в браке четыре года, до этого встречались ещё три; можно сказать, что Чан уже привык к виду такого домашнего Минхо, но на душе становится тепло каждый раз, как он взглянет на него. Минхо поворачивается на него, вытягивая руки вперёд, чтоб поскорее забрать Чана в свои объятья. – О, ты уже переоделся, – Чан закрывает дверь, садясь рядом с Хо на кровать, но не обнимая в ответ, а беря те самые серебрянные серьги, что так старался надеть Минхо. Слегка оттягивая мочки ушей, он скоро закрепляет украшения на ушах мужа, после чего тянет его на себя за объятиями. – Я тебе больше скажу, – заваливаясь на Чана отвечает он. – Я уже все вечерние дела сделать успел. – Умница, – он оставляет короткие поцелуи на щеках и на лбу любимого и берёт в руки планшет. Чан часто скачивает различные книги, которые не может найти в магазинах, либо в которых уверен, что они слишком интересные, чтобы ждать доставку. Он читает много, любит и корейскую, и зарубежную литературу, книги разных авторов и жанров. Минхо же не разделяет любовь мужа к книгам, но он любит Чана, от чего часто просит его почитать что-нибудь вслух, чтобы подольше послушать полюбившийся голос. Но сегодняшний день оказался исключением и, помимо прочего, в его голове созрел достаточно коварный план. – Чан-и, почитай мне вслух, – привычным тоном говорит Хо, кладя голову на плечо мужа. – Это русская книга в английском переводе, ты уверен, что поймёшь? – Нет, но я люблю слушать, как ты читаешь, – откровенно отвечает Минхо, мысленно обещая себе взяться за изучение английского. И Чан никогда не откажет этому третьему его коту. Он садится удобнее, открывает нужную программу, находит последнюю прочитанную главу и принимается за чтение. Минхо, действительно, не понимает почти ничего, лишь отдельные лёгкие слова и фразы, но понять смысл по ним сложно. Зато его знатно успокаивает низкий мужской голос, который монотонно читает, совсем редко меняя интонацию. – "Вы представьте себе, что стоите на берегу: волны – мерно вверх; и поднявшись – вдруг так и остались, застыли, оцепенели. Вот так же жутко и неестественно было и это – когда внезапно спуталась, смешалась, остановилась наша, предпи..." Минхо? – Чан прерывается, чувствуя, как его бедро настойчиво гладит рука. – Что-то не так? – он лишь невинно хлопает глазами, не убирая руки. – Ты не против если я.. Не договорив фразу, он берёт планшет из рук Чана, кладя рядом. Со всей присущей ему грацией он перекидывает ногу на другую сторону, садясь на бедра мужа и обнимая за шею. Достаточно неожиданно, особенно для Минхо, который по вечерам не отличается активностью. Чан в удивлении выдыхает, но не сопротивляется, а лишь снова берет планшет в руки, опирается на спину Хо, продолжая читать. – "...когда внезапно спуталась, смешалась, остановилась наша, предписанная Скрижалью, прогулка. Последний раз нечто подобное, как гласят наши летописи, произо.."-кхм.., что ты делаешь? – Чан ощущает как ловкие руки Минхо пробираются ближе к краям халата, очерчивая крепкую грудь. – Крис, давай мы с тобой поиграем? – не нравится Чану эти обращение и коварная ухмылка, что появилась на лице Хо после этих слов. – Поиграем? И во что же? – он смеётся, глубоко в душе надеясь, что всё это шутка, и он сможет спокойно почитать книгу, как обычно успокаивая мужа чтением. Но Минхо смотрит прямо в глаза, держась раскрытыми ладонями за вздымающуюся грудь, прищуривается, словно придумывает правила своей игры. – Ты продолжай читать, а я буду делать с тобой всё, что мне вздумается, – улыбка тут же пропала с лица Чана, а глаза округлились. – О, и тебе запрещено издавать любые звуки и вообще как-то отвлекаться от книги. Что было в голове этого человека, Чан не знал, сейчас и человеком назвать его трудно, маленький дьявол, желающий знатно помучать мужа. Чан лишь шумно глотнул, думая, соглашаться ли ему на эту игру. С одной стороны его тянули усталость и желание отдохнуть; с другой – желание опробовать что-то новое, пусть и на себе. Поняв, что игривое настроение парня не унять, он все же соглашается на затею. Хо радостно обнимает его ещё раз и словно сам уже забывает об игре, вновь прижимаясь к Крису. Но его рука все ещё готова раскрыть халат и тогда уже его не остановить. – Помни, никаких звуков, и нельзя отвлекаться от текста, – он говорит тихо, низко, одной рукой развязывая пояс, пока вторая отодвигает края халата, открывая вид на накаченную загорелую грудь. Чан чуть поднимает руки, чтоб не мешать задумке Хо. Читать в такой позе не очень-то и удобно, но это неудобство ничто, по сравнению с тем, как его собирается мучать его же любимый человек. Минхо же не теряет время зря. Пояс уже развязан, халат ничего не держит, и он спадает к кровати, обнажая медовый торс и неприкрытые бёдра. Хо губу прикусывает от такого вида, желая расцеловать, покусать, вылизать это тело от и до, оставить на нём десятки следов, которые тот будет старательно прятать от внимательных коллег. Руки беспорядочно скользят по груди Чана, словно Минхо не знает его наизусть, каждый изгиб, родинку, мышцу. Он знает, что ему снесёт голову, если он слегка поцарапает кожу около соска, если сожмёт бока до синих пятен, пусть сам Чан никогда в этом не признается. Он знает все точки, задев которые, он выбивает из мужа самые сладостные звуки, заставляющие его собственное сердце учащенно биться. Но сегодня у Чана тяжёлая миссия – не забывать о книге. Минхо по-прежнему ничего не понимает, он лишь следит за тем, чтобы интонация не дрожала, и речь не прерывалась. И пока Крис справляется. Его лицо начало розоветь, глаза временами бегают по книге, теряя нужную строку, но сразу её находя. Хо заходит дальше, качает бедрами, сидя почти у паха, сжимая грудь и плечи. Опускается, мокро целуя ключицу, кусает так, что кожа почти лопается под натиском зубов. Все точки, которых хоть как-то касаются губы Минхо приобретают багровый окрас, тело покрывается пятнами и укусами. Один засос он оставляет высоко на шее, недалеко от пульсирующей вены; они оба понимают, что ни одна рабочая рубашка Чана его не закроет, но им обоим сейчас абсолютно наплевать, а потому Минхо резко кусает мужа в шею, недалеко от прошлого следа. – Мой Чан-и сейчас самый красивый, сладкий, – прерывает чтение Хо. – Хочешь прекратить читать? Хочешь дотронуться до меня так, как касаюсь тебя я? – Чан, вновь закатывая глаза, кивает головой, за что соски резко сжимают. – Я не позволял отвлекаться. Крис еле терпит. Он закатывает глаза, всячески делая вид, что не из-за пыток Минхо отвлекается от текста. Вздохи рвутся из груди наружу, а иногда так и хочется вдруг застонать, когда Хо в очередной раз кусает у косточки на плече, сжимая сосок и талию одновременно. Крису жарко, и они оба прекрасно это чувствуют. Поднятые руки мелко дрожат, а все мышцы тела разом напряглись. И без того интимную обстановку дополняет свет пары бра у кровати, слабо освещающих комнату. Даже при плохом освещении Чан видит огни в чужом взгляде. Криса надо любить нежно, бережно, доставляя боль и сразу её заглушая телесными извинениями, как того требует его натура. Но сейчас Минхо приносит лишь терпкие мучения, проверяя выдержку их обоих. Сейчас он любит его страстно, жгуче, к чему Чан не привык, и от чего каждый сантиметр тела горит, а кровь кипит, обжигая изнутри и, словно, двигаясь в такт движениям Минхо. В глазах буквы плывут все сильнее, приходится додумывать конец фразы самому. Давно отвердевший член ныл от того, что Минхо всё это время сидел на нём, не предпринимая никаких действий, лишь давил, сидя всем весом. Чан отдаёт разум чтению, хоть так хочется откинуть планшет в сторону и отдать всего себя ему. Тому, кто движется ниже, продолжает целовать и кусать чувствительное тело под сбитое чтение. Минхо знает, как Чан любит лёгкую боль, как хнычет от удовольствия, стоит ему её доставить. Он крутит в пальцах уже красные от трения соски, опускается к ним по очереди, оттягивает зубами достаточно сильно и поднимает глаза, наблюдая, как дрожат чужие ресницы. Хо проводит быстрым языком по соску, заставляя Чана вновь шумно выдохнуть, заскулить, а глаза закатиться, что не ушло от строгого взгляда. Переводя внимание на начало главы, Крис понимает, что даже страницу не прочитал. – Может выебать тебя, пока ты читаешь? Ты сейчас такой крошечный, Крис, боюсь, треснешь, – Чан представляет у себя в голове всё, что говорит Хо, видит картинки, как тот вжимает его в матрас, замедляя темп, стоит ему перестать читать. – Член стал крепче, да? Ты так хочешь это попробовать, ты просто маленькая похотливая собачка, Чан-и. Я буду мучать тебя, унижать, а ты лишь высунешь язык и будешь задыхаться, как пёс, – все это он произносит, прижимаясь к шее и телу, сжимая талию так сильно, что на ней обязательно останутся синие следы. – Продолжай читать, милый пёсик, пока я говорил, ты достаточно отдохнул. Минхо отстаёт от измученной груди, оценивает темп чтения мужа и заодно внешний вид его тела. Давно Чан не выглядел так, как сейчас: сам весь красный, шею и грудь украшают ярко-красные, местами бордовые пятна, некоторые расположились даже на животе, где-то видны крошечные раны и даже капельки крови, так сильно Минхо прокусывал кожу. Игра только начинается, а Чан уже выглядит, как участник секс-марафона. Чуть спускаясь по крепким бёдрам, он смотрит прямо в глаза, что отвлеклись от экрана. Ситуацию немного облегчает то, что Крис теперь может опустить трясущиеся руки. Хитрая ухмылка поселяется на ужасно красивом лице, и Чан волком выть готов от раздумий, что же ещё может вытворить этот чёрт. Тот и не шифруется, лишь спокойно тянет руки к резинке боксеров, стягивая их до середины бедра. Член тут же ударяет о живот, и Крис облегчённо выдыхает, больше не ощущая былого давления на органе, и, переведя дыхание, возвращается к книге под надзором почерневших глаз. Чуть поводя ладошками по прессу, убедившись, что Чан читает, пусть и вздыхая через слово, Минхо наклоняется к головке. – "И вот... Ровно в тринадцать часов и.. ш-шесть минут – в четырехугольнике произошло замеша"-ах.. блять, – он не был готов к тому, что на его член резко подует струя холодного воздуха. Контраст сводил с ума: Крис всё ещё горел от самоконтроля, пока Минхо продолжал дуть на возбуждённый член. Он действительно делает все, что ему вздумается. – Ого, в книге и такие слова используются? – он вновь ухмыляется, продумывая дальнейшие действия. – Знаешь, я ведь могу и уйти, оставив тебя со стояком и рукой.. – Нет, прошу... Я буду читать и.. не буду отвлекаться. Пожалуйста, любимый.. прошу.., – Минхо не замечает в какой момент игра доходит до того, что Чан умоляет его продолжить, но ему всё нравится. – Ох и как же отказать такому милому пёсику, – Хо приподнимается, чтоб оставить быстрый поцелуй на приоткрытых губах, и возвращается, вбирая в ладошку член мужа. – Видели бы тебя сейчас твои коллеги. Лежишь весь красный, дышишь, как пёс, и слёзно просишь меня тебе отсосать, чтоб наконец кончить. Ты настолько жалок, Крис? Крис готов задохнуться, утонуть во власти, что исходит от Минхо сейчас. Даже с членом в руках он вызывает огромное желание встать на колени, позорно подставив задницу под ремень. Хочется отдать всего себя, позволить сломать тело в руках, чтоб оттрахали до бликов перед глазами и красного зада. Хочется дотронуться до Минхо, до его идеальных, словно скульптура, форм. Но сейчас ему позволено лишь лежать и теперь, монотонно читая, пока его тело горит от желания и чужих действий. Хо проверяет, продолжает ли Чан читать, немного ждёт и за один раз берёт целиком, задерживая головку члена горлом, выбивая из читающего громкий полукрик. Он делает так очень редко, только хорошо подготовив дыхание, от чего реакция Чана всегда обострённая, громкая. Вот и сейчас о тексте можно забыть; он опрокидывает голову, закрывая глаза. Рот раскрыт, из него раз за разом выбиваются рваные выдохи, смешанные со стонами. Ещё немного подержав голову в таком положении, Хо поднимается с члена, пару раз целуя головку, и, решив пожалеть мужа, да и себя, он забирает планшет из рук Криса, за что тот ему безмерно благодарен, стягивая боксеры до конца, устариваясь меж его ног. Все их внимание теперь приковано друг к другу. Чан забирается пальцами в ещё не до конца высохшие волосы, слегка хватая их, пока Хо ищет вторую руку мужа, с целью переплести пальцы. Вторая рука сжимает плотные бёдра, а губы вновь опускаются на покрасневшую головку. Словно с леденцом, он играет с членом во рту, заводя за щёку, держа подолгу на горле. Рвотный рефлекс давно пропал, а потому он вытворяет такие вещи, что Чану и не снилось до встречи с этим безумным парнем (казалось бы, они вместе огромное количество времени, но страсть не собиралась угасать). Нога Криса расцарапана в кровь, Минхо не может не сжимать эти мясистые бедра, находясь между ними. Он мучительно медленно двигает головой, заставляя мужа ныть, как маленького ребенка, держит на горле, сглатывая вокруг головки, заставляя таз Чана подлететь, а глаза зажмуриться до звёздочек. Он стонет, как в последний раз, когда Минхо обдает член вибрацией и тычет языком в уретру. Хо несколько раз почти невесомо проводит зубами вдоль органа, заставляя Чана чуть ли не плакать. Тот как в бреду повторяет имя "Минхо", сильнее сжимая его волосы и пальцы. Тот без рук идеально справляется с органом, обводя широким языком каждый его миллиметр, иногда надавливая, от чего у второго каждый стон выходит криком. Соседи, наверняка, не в восторге от подобного у себя за стеной, но сдерживаться Чан не намерен. Пара движений и Крис с очередным уже хриплым криком кончает в рот мужу, пытаясь оттянуть его от вымученного члена. Тот не поднимается, глотает до конца, продолжая облизывать головку. Крис начинает хватать того сильнее за волосы, стараясь оттянуть его от члена. Хо на это лишь ухмыляется, продолжает двигать головой вверх-вниз, заставляя Чана дрожать и умолять прекратить. – Хватит, прошу.. Минхо, остановись..., – Чан сейчас слишком милый, хочется сфотографировать и поставить в рамку это красное, затраханное нечто, что еле собирает буквы в слова. Минхо слушается, под конец пару раз целуя им же оставленные царапины на бедре и поднимается, падая в объятья мужа. – Бан Минхо. Ты меня чуть не убил, чёрт.., где мои нежности и приятные словечки на ушко? – Чан наигранно дует губы, в голове себе обещая попросить повторить подобные терзания над собой. – Ну тебе же понравилось. В следующий раз и правда стоит тебя выебать, пока в тебе сперма не закончится. Чан лишь смеётся, гладит того по голове, прижимая его к себе ближе, целуя этого вредного кота со всей любовью, какую он имеет у себя в сердце. Устало, но нежно он тянет каждую губу, захватывает язык, проводит пальцами по мягким щекам. Минхо отходит первым, кладя голову на грудь Криса, пальцем рисуя на ней созвездия из оставленных им же следов. – Ты мерзкий, Кристофер, – жалуется он, театрально показывая недовольство, пусть и получается плохо. – Я только что сосал тебе, сидел со спермой во рту, а ты меня целуешь, – услышав подобное, Чан лишь смеётся и сильнее прижимает к себе парня. – Я поцелую тебя, даже если перед этим ты съешь таракана. – Ты не милашничай. Ты все равно не следовал правилам игры, мне следует придумать тебе наказание.. Вот так, обнимаясь они проводят ещё какое-то время, после чего уставшие ложатся спать. На улице уже давно тихо, лишь усилившийся ветер воет, ударяясь об окно. Минхо не забудет про наказание через два дня и через неделю, но так его и не придумает. Ему достаточно того, что его просто любят.