Хороший волчонок

Юнги потягивается длинно и медленно, лениво зевая и обнажая крупные острые клыки. Он плавно изгибается, мазнув по простыням чёрным длинным хвостом, и скользит ласковым взглядом по двум трогательно прижавшимся друг к другу омегам. Чимин тычется носиком Тэхёну куда-то в шею, потеряв горячее тепло от тела отстранившегося альфы, и сонно жмётся, переплетая пушистые мягкие хвостики. Сбившиеся простыни едва прикрывают притягательные изгибы их тел — мягкие линии бёдер, стройные ножки, трогательно беззащитные спинки. На них всё ещё сохранились метки после вчерашнего секса — отпечатки клыков, розовеющие следы поцелуев и отпечатки сильных пальцев. Особенно много их на внутренней стороне нежных бёдер. Мин слегка дёргает ухом, скользя по комнате внимательным взглядом золотистых глаз. Он ещё чувствует витающий в воздухе сладкий запах белого кедра, но не видит рядом самого Чонгука. Вчера, когда их, измождённых долгим и плодотворным публичным сексом, привезли в апартаменты Хосока, они так и не смогли отделить друг от друга скулящих малышей и решили спать все вместе, вчетвером на одной кровати. Хорошо хоть клюющих носиками Хосока и Джина взял на себя Намджун. И всё-таки отсутствие Чонгука вызывает внутри Юнги смутное, неясное беспокойство. Не настолько сильное, чтобы действительно взволновать его, но… Мин ещё раз смотрит на прижавшихся друг к другу омег. На сладко подрагивающие во сне округлые ушки Чимина, на его мягкие румяные щёки и беззащитно трепещущие длинные ресницы, бросающие на них тёмные тени. Юнги улыбается самыми уголками губ, потянувшись, чтобы немного поправить простынь, и плавно, беззвучно поднимается с кровати, не утруждая себя тем, чтобы прикрыться. Он слегка приоткрывает рот и прикрывает глаза, глубоко, медленно втягивая запах. Мягкий древесный шлейф пляшет перед прикрытыми глазами тонкой витиеватой нитью. Юнги любит охотиться, любит выслеживать добычу по запаху, и сейчас попытка найти младшего альфочку неожиданно провоцирует в нём инстинкты охотника. Он слегка дёргает ухом, не до конца понимая причину, но снова двигается, следуя за запахом. Юнги ступает беззвучно, умело перенося свой вес — паркет под ним кажется довольно скрипучим, но не издаёт ни одного звука под его шагом. Запах кедра усиливается по мере его приближения к кухне, и теперь Юнги разбирает в нём специфические нотки. Его чуткий нос легко улавливает неясное волнение Чонгука, лёгкую злость и даже… смущение? Юнги медленно заинтересованно моргает, ступая внутрь. Конечно, несмотря на беззвучную поступь, Чонгук чувствует его ещё до того, как он входит. По густому запаху, плавно скользнувшему в комнату подобно неторопливо ластящейся к берегу волне, по негромкому спокойному дыханию. Юнги и не собирался скрывать от младшего своё присутствие. Но всё же Чонгук вздрагивает, когда между ними остается несколько шагов. Он стоит к Юнги спиной, не оборачиваясь и доверчиво обнажая беззащитный загривок. Даже Намджун не стал бы делать так без необходимости — стоило бы Юнги войти к нему, и его тут же встретил бы внимательный взгляд льдистых глаз. Но не Чонгук. Юнги слегка склоняет голову к плечу, изучающе скользя по младшему альфе взглядом. Его плечи напряжены, хвост и уши беспокойно дёргаются и покачиваются, хотя он явно пытается их успокоить. Чонгук опирается ладонями о крепкую широкую столешницу, глядя на панорамные окна, но кажется уловимо взволнованным. Густой и низкий голос Юнги звучит непривычно мягко: — Чонгук. — Хён, — Чонгук отзывается негромко, наконец поворачиваясь к нему лицом. Он не скрещивает руки на груди защитным жестом, но опирается ими о столешницу сзади себя, слегка сводя плечи. Его чёрные глаза нечитаемо блестят. — Ты что-то хотел? — Ты ушёл, — Мин неторопливо подходит к нему ближе, мягко ведя тяжёлым роскошным хвостом. Он встаёт практически вплотную к волку и слегка наклоняет голову, глубоко втягивая его запах. Противоречивые ноты в нём словно становятся ещё более чёткими. — И я чувствую, что ты волнуешься. Почему? Чонгук на мгновение прижимает уши к голове и отворачивается, опуская взгляд. Это заставляет Юнги слегка приподнять брови в небольшом жесте удивления — для альф такое несвойственно. Для Чонгука такое несвойственно. Молчание, повисшее в воздухе между ними, кажется напряжённым. Альфа внутри Юнги низко и гулко рокочет, и он слегка прищуривается, прежде чем сократить между ними расстояние окончательно. Юнги упирается руками о столешницу по бокам от Чонгука, загоняя и напирая. Он ожидает, что младший альфа среагирует на это, но предупреждающее рычание Чонгука слабое, словно неуверенное, и он не пытается оттолкнуть его. Наоборот, под его взглядом Чонгук словно подсознательно опускает голову ниже. Юнги чувствует себя почти озадаченным, когда хрипло бросает: — Что с тобой? Движимый скорее подсознанием, чем осознанным решением, Юнги тянется к обнаженной шее младшего, обнюхивая в попытке узнать причину странного поведения. Поразительно, но даже это не заставляет альфу внутри Чонгука среагировать на соперника. Юнги снова медленно озадаченно моргает. Обычно есть несколько причин, по которым другой альфа может игнорировать настолько доминирующий жест в свою сторону. Если что-то подобное сделает омега, если он испуган, или… Юнги слабо может представить что-то ещё. Хрипло рыкнув, альфа властно сжимает подбородок Чонгука в пальцах, буквально вынуждая волчонка поднять голову и посмотреть себе в лицо, и низко бросает: — Говори. Он всё ещё больше пытается спровоцировать, чем действительно подавить, но глаза Чонгука скорее кажутся одурманенными. Юнги замирает, вглядываясь в них, но совсем не ожидает, что Чонгук вдруг резко подастся вперёд и уткнётся лицом ему в шею, как щенок. В его груди клокочет низкое предупреждающее рычание, но Юнги слишком давно знает Чонгука и слишком опекающе к нему относится, чтобы оттолкнуть так просто. Он напряжённо медлит, и альфочка пользуется этим, чтобы потереться носом о его шею, совсем близко с альфьей железой, отмеченной укусом аккуратных чиминовых зубок, и едва слышно заскулить: — Хён… Юнги хрипло выдыхает, одной только силой воли усмиряя опасно рычащего внутри себя альфу, хлещет себя по ногам хвостом и кладёт большую, тяжёлую ладонь Чонгуку на загривок, крепко сжимая. Он рокочет низко и гулко: — Что такое, щенок? — Ты… — Чонгук говорит тихо, практически шепчет и словно никак не может оторваться от его шеи, глубоко и судорожно вдыхая феромон. — После того, как ты… как Тэ… я не могу, твой запах. Я… Не почувствовав сопротивления, альфочка немного робко прижимается к нему ближе, сжимая в крепких пальцах предплечья. Его хвост по-щенячьи покачивается, ушки прижаты к голове, и ошеломлённый Юнги машинально чуть сжимает пальцы, оглаживая чужой загривок нехитрой лаской. Он не ожидал подобного, когда вязал умоляюще скулящего Тэхёна. И без того признающий его старшинство, как Чонгук мог отреагировать на то, как хён на его глазах взял что-то, по праву принадлежащее ему? Мог ли он подсознательно признать старшинство альфы ещё и над собой? Альфа внутри него постепенно успокаивается, и Юнги чувствует его предвкушение. Младший альфа — признак власти, признак неоспоримой доминантности высшего хищника. Он помнит только смутные слухи о чём-то подобном. Медленно, проверяя неясные мысли, Юнги кладёт ладони на талию Чонгука. Узкая, но крепкая, он чувствует под пальцами напряжённые мышцы, чувствует силу и жар прижимающегося к нему тела, но не мягкость и податливость. Это кажется… любопытным. Коротко рыкнув, Мин прижимает альфочку ближе к себе, вплотную, и снова тянется к его шее, обнюхивая уже совершенно по-хозяйски. Он позволяет инстинкту взять над собой верх, когда теснит Чонгука обратно к столешнице, вынуждая вжаться в неё задницей. Альфочка под ним дышит часто и сбито, глядя на него широко распахнутыми глазами с расширившимися чёрными зрачками. Кажется, будто они занимают всё пространство его глаз, оставляя лишь тонкую белую полоску белка. Юнги надавливает ладонью ему на грудь, вынуждая откинуться на спину прямо на столешницу. Чонгук не похож на омегу, и Юнги убеждается в этом ещё раз, скользя по распростёртому телу под собой. Небрежно накинутые штаны не мешают ему оценить крепкую, красивую мускулатуру — резной пресс часто вздымается от глубокого судорожного дыхания, как крепкие грудные мышцы. Несколько мгновений Юнги смотрит на него почти задумчиво, решая для себя, как поступить. Альфа внутри и знакомое приятное чувство тяжести в паху говорят вполне однозначно: существо под ним, может, и не сможет потечь, но сможет принять его узел. Он хищно прищуривается, низко и бархатно мурлыкнув: — На живот, волчонок. Чонгук втягивает воздух судорожно и гулко. Медленно, словно перебарывая себя, он переворачивается на живот, упираясь о твёрдую столешницу грудью. Его красивая, мускулистая спина напряжена — Юнги невольно любуется тем, как плавно мышцы перекатываются под гладкой золотистой кожей. Альфа под ним напряжённо замирает — его чёрный пышный хвост слегка приподнят и взъерошен, и Юнги тянется к его основанию, чтобы мягко скользнуть костяшками пальцев вдоль спины. Он снова слышит тихий, сбитый вздох. Юнги наклоняется, нависая и накрывая его своим телом. Чонгук под ним словно перестаёт дышать, вжимаясь в столешницу, и, когда Мин тянется к его загривку, чтобы вдохнуть запах и на пробу прихватить клыками, альфочка издаёт негромкое инстинктивное рычание. Крупные и острые клыки Юнги машинально сжимаются на его загривке сильнее, оставляя отпечаток и почти прокусывая кожу, а низкое предупреждающее рычание вибрирует в широкой груди. Вместе с раскатистым рыком нарастает давление феромона Юнги — дурманящий, пряный гвоздичный запах наполняет комнату и давит. Альфа чувствует, как Чонгук под ним подрагивает, опустив голову и послушно подставив беззащитный загривок. Его предупреждающее рычание под давлением сбивается на едва слышный скулёж. Медленно разжимая клыки, Юнги нежно ведёт языком по алеющему следу укуса, мурлыча: — Хороший щенок. Чонгук молчит, уткнувшись лицом в скрещённые руки, но Юнги видит, что щёки у него горят от яркого румянца. Усмехнувшись уголками губ, Мин звучно щёлкает клыками рядом с треугольным чёрным ушком, вынуждая его трогательно дрогнуть, и плавно ведёт головой вдоль чужого позвоночника, оставляя цепочку из лёгких поцелуев. Он мог бы быть грубым, но смущённый волчонок под ним покорный и податливый. Чонгук не мешает хёну снять с себя штаны, подрагивает, послушно изгибаясь и слегка прогибаясь в спине. Юнги предвкушающе облизывается, властно сжимая за основание роскошный волчий хвост и вынуждая Чонгука его задрать. Зрелище, открывшееся его взгляду, оставляет Юнги более чем довольным. Мускулистые, упругие золотистые бёдра, приятно проминающиеся под пальцами, накачанные округлости ягодиц. Юнги сжимает подрагивающий хвост чуть грубее, срывая маленький скулящий звук, и властно оттягивает одну из половинок ладонью. Чонгук гладкий везде, шерсть у него только на хвосте и на небольшой дорожке, ведущей от него вдоль позвоночника. Мягкая, упругая, нежная кожа. Юнги чувствует, как у него во рту начинает собираться слюна, когда он видит маленькую, нетронутую розовую дырочку, набухшие крупные яйца и слегка подрагивающий толстый ствол. Играясь, Юнги мягко проводит пальцем с длинным кошачьим когтём по округлым яичкам, вынуждая их поджаться, а Чонгука задрожать. Не то чтобы Мин был особым любителем, предпочитающим секс с альфами, но… Что-то внутри подсказывает ему, что механизм не особо отличается. Он оттягивает ягодицу чуть сильнее, откровенно любуясь сжимающейся в предвкушении дырочкой, и грубовато сжимает в кулаке подрагивающий толстый член. Чонгук судорожно выдыхает, почти роняя тихий стон, и Юнги медленно ведёт кольцом пальцев от головки до основания и обратно. Его гибкий язык лижет размашисто от яиц и до дырки, оставляя влажно блестящий след от слюны. Альфочка дрожит, изгибаясь и вскидывая бёдра выше, и это самый красноречивый ответ, который Юнги может получить в ответ на свои ласки. Мин негромко хрипло урчит, старательно и неторопливо вылизывая дырочку — Чонгук не может потечь, как омега, даже если сейчас он дрожит под ним так же сладко. Его дырка тугая и маленькая, и Юнги грязно сплевывает на неё, хрипло пророкотав: — Расслабься для меня, малыш. Чонгук всё ещё ничего не отвечает, а его дырочка на мгновение словно сжимается ещё сильнее. Мин недовольно рокочет, оставляя на сочной ягодице тяжёлый шлепок и заставляя Чонгука вздрогнуть всем телом и машинально расслабиться. Юнги использует это, чтобы пропихнуть в дырку подушечку большого пальца. Она сжимается вокруг него, пульсирует судорожно и туго, так туго, как его не сжимала ни одна омега, даже девственная. Альфа сплёвывает ещё раз, медленно двигая большим пальцем и с удовольствием наблюдая за гипнотизирующим зрелищем сжимающихся и разжимающихся мышц. Он хрипловато рокочет: — Хорошенькая маленькая дырочка. Хочешь узел альфы, щеночек? — Д-да, — это первый раз за последнее время, когда Чонгук снова решается подать голос. Он слегка ведёт головой, поворачивая её набок и открывая горящее лицо. Юнги тихо рычит от возбуждения — удовольствие наполняет всё его тело от одной только мысли, что младший альфа добровольно прогибается под ним, нуждаясь в узле. Это отличается от подсознательного желания омег подчиниться и мгновенно наполняет альфу внутри него самодовольством. Чонгук отворачивается, прячась и прижимая ушки, когда неловко бормочет: — Пожалуйста, хён. — Хён о тебе позаботится, — Юнги ласково выдыхает и на мгновение задумчиво замирает. У него нет смазки с собой, а девственная дырочка слишком тугая и маленькая, чтобы принять его член на слюне. Альфа обводит пространство вокруг себя внимательным взглядом, медленно поглаживая большим пальцем уже чуть припухшую дырочку, но так и не находит ничего подходящего. Он задумчиво прищуривается, скользнув взглядом по чужой уязвимой промежности и потирает шовчик мошонки. Мысль приходит к нему неожиданно, но, повертев её в голове, Юнги соглашается с ней всё больше и больше. Его язык снова мягко скользит по нуждающейся маленькой дырочке, а пальцы умело сжимают член, слегка заводя его назад. Юнги водит ладонью ритмично, перебирая пальцами и стимулируя толстый, красный от прилившей к нему крови член. Чонгук не стонет громко и откровенно, как наверняка скулили бы на его месте Чимин с Тэхёном, но дышит часто и сбивчиво, подрагивая от удовольствия. Юнги ускоряет движения своей ладони, лижет жарко и ритмично, толкаясь гибким длинным языком в дырочку и оглаживая нежные упругие стенки. Его собственный член возбуждённо подёргивается от мыслей об этом горячем тесном местечке. Мин шлёпает Чонгука по ягодице свободной ладонью, когда чувствует, что младший альфочка едва уловимо напрягает мышцы бёдер и живота, пытаясь не кончить, и недовольно рыкает: — Прекрати сдерживаться. Я хочу, чтобы ты кончил. В ответ на его рычание у Чонгука машинально подрагивают ноги, словно он пытается свести колени, и послушно, хотя и медленно расслабляются мышцы. Юнги оглаживает красную головку, собирая выступившую на ней от возбуждения вязкую смазку, и сжимает пальцы туже, буквально выдаивая симпатичный член. Чонгук красиво изгибается, насаживается глубже на ласкающий его язык и подрагивает, скользя когтями по мраморной столешнице — чуткий слух Юнги слишком легко улавливает негромкий скрежещущий звук остающихся царапин. Альфа удовлетворённо негромко урчит, смягчая движения пальцев и языка, когда чувствует вязкое и мокрое семя у себя на пальцах. Играясь, он медленно ведёт ими до основания подрагивающего члена и крепко сжимает основание, прямо возле узла. Он ещё не набух, но Чонгук издаёт сладкий и маленький поскуливающий звук, машинально дёрнув бёдрами в попытке толкнуться. Юнги усмехается уголками губ, поцеловав его в напряжённое бедро. — Давай, малыш. Не стесняйся. Волчонок скулит ещё раз, чуть громче, но слушается. Он слегка приподнимает бёдра, двигает ими, толкаясь в сжавшиеся вокруг ещё не опавшего члена пальцы. Маленький альфа пытается продлить удовольствие, толкается в большую, слегка грубоватую ладонь, как нуждающийся щенок. Юнги пользуется этим, выдаивая из него сперму до последней капли, но не позволяет ей вязко и грязно стечь на пол. Он набирает её на пальцы, пачкает в ней гладкую промежность и использует, чтобы медленно толкнуться двумя пальцами в расслабившуюся после оргазма, мягко пульсирующую дырочку. Чонгук на мгновение вздрагивает, сжимаясь, но расслабляется. Он всё так же толкается вперёд, в умелый кулак, а потом насаживается назад, на растягивающие его пальцы. Нуждающийся, нуждающийся, нуждающийся щенок. Юнги почти не замечает, как говорит это вслух: — Нуждающийся маленький волчонок. Хочешь завязать мои пальцы, правда? Почувствовать, как что-то сожмёт твой красивый бесполезный член. — Он н-не бесполезный, — Чонгук издаёт звук, больше похожий на пыхтение, но никак не может отказаться от маленьких толчков, хотя его член уже почти мягкий. — Я могу им повязать. — Сейчас? — Юнги усмехается, глядя, как вдоль красивой крепкой спины проходит короткая сладкая дрожь. Он слегка поддразнивает: — Сейчас ты сможешь завязать разве что мой кулак. — Грубо, хён, — Чонгук снова пыхтит, в этот раз уже чуть громче, и Юнги слегка сжимает пальцы, чувствуя, как его член смягчается окончательно. Чонгук невольно стонет: — Ах… — У тебя красивый голос, — Юнги задумчиво склоняет голову к плечу, чутко подёргивая ушами. Не такой мягкий, нежный и высокий, как у сладкого Чимина, но… Мелодичный. Мягкий для альфы, сладкий. Он наконец разжимает пальцы и использует вторую ладонь, чтобы оттянуть ягодицу и обнажить для себя измазанную в сперме, податливо глотающую пальцы дырку. — Мне нравится слушать, как ты скулишь. — Я н-не… — Чонгук сбивается на скулёж, когда Юнги толкается в него пальцами грубее, до самого основания и проезжается подушечками по набухшей простате. В этот раз дрожь пробегает по всему его телу. — Ты, волчонок? — Юнги звучит позабавленно. Он использует это, чтобы начать ритмично давить на простату с каждым толчком, срывая с чужих губ высокие стоны, рычание и скулёж. Чонгук под ним слабо извивается, словно пытаясь одновременно уйти от стимуляции и получить больше. Альфа подпускает в свой голос властности: — Скажи мне, Чонгук. Ты? — Я н-не скулю, — мягкие звуки расслабленного голоса Чонгука почти напоминают хныканье. Его красивые напряжённые бёдра дрожат, лопатки напрягаются, съезжаясь и разъезжаясь под гладкой медовой кожей, треугольные волчьи уши плотно прижаты к голове. Он почти всхлипывает, когда Юнги медленно добавляет третий палец. — Юнги-хён! — Тебе придётся к этому привыкнуть, малыш, — глаза Юнги хищно вспыхивают, внимательно наблюдая за тем, как дырочка судорожно сжимается вокруг трёх его пальцев. Они длинные и сильные, с крупными костяшками, но эта ширина ещё даже не близко к его толстому члену. Юнги насмешливо тянет: — Ты ведь не хочешь, чтобы хён порвал твою хорошенькую дырочку, правда? Расслабь для меня мышцы. — Я не могу, — Чонгук красиво напрягается, изгибаясь. Его хвост беспомощно хлещет, в голосе сквозит скулёж. — Слишком много, хён… То, насколько неожиданно податливое тело Чонгука не приспособлено, чтобы принять его член, неожиданно заводит Юнги только больше. Он скользит ладонью, которой оттягивает ягодицу, ниже и начинает массировать большим пальцем чувствительное местечко сразу за мошонкой, под яичками. Обмякший после оргазма член Чонгука непроизвольно дёргается, а дырка слегка расслабляется. Юнги низко, ласково урчит, буквально обволакивая младшего волной своего феромона: — Вот видишь, волчонок. Всё ты сможешь. Полностью сосредоточенный на том, чтобы подготовить Чонгука, Юнги даже не сразу замечает, что в их переплетённых запахах, наполняющих комнату, появляются новые дурманящие цветочные нотки, но хищно приподнимает уши, когда осознаёт. Подрагивающий Чонгук под ним замирает. Высокий и мягкий голос Чимина звучит почти ошеломлённо: — Юнги? — Доброе утро, любовь моя, — Юнги ухмыляется, хлестнув себя по ногам чёрным длинным хвостом, и лениво оборачивается. Тэхён с Чимином замерли в дверном проходе, обнажённые и нежные, жмущиеся друг к другу, и смотрят на них широко распахнутыми глазами. Смущение Чонгука ощущается так отчётливо, что Юнги с удовольствием вдыхает ставший ещё более дурманящим и сладким запах. Он слегка склоняет голову к плечу, снова начиная ритмично двигать пальцами в словно ставшей ещё более тугой дырочке. — Не хотите подойти, крошки? Чимин реагирует первым, любопытно приподняв ушки с нежной, серебристой горностаевой шёрсткой. Он подходит осторожно, мягко переступая, и кладёт маленькие ладони на спину и на заднюю часть напряжённого плеча Юнги. Его тихий голос звучит почти заворожённо: — Чёрт. Это так грязно. Словно чувствуя на себе его взгляд, Чонгук сжимается сильнее, издав едва заметный скулящий звук. Юнги чувствует, как с другой стороны к нему беззвучно подступает Тэхён, осторожно коснувшись и тоже внимательно глядя на принимающую пальцы дырочку. Чонгук дрожит так откровенно, так сладко, что Юнги не может удержаться, оттягивая полную ягодицу чуть сильнее, чтобы омеги могли увидеть всё. Они ничего не спрашивают. Член Чонгука, снова затвердевший, дрожит и сочится вязкой смазкой. Мин говорит низко и хрипло, обволакивая своим голосом: — Красиво, правда? — Невероятно, — тихий, мягкий голос Тэхёна, лишённый всяких ноток привычной для него дерзости и капризности, звучит любовно. Чонгук крупно вздрагивает, когда изящная омежья ладонь тоже ложится на его ягодицу, помогая оттянуть её в сторону, чтобы обнажить сильнее. — Так невероятно красиво, Гук-а. Ты так сладко сжимаешься. — Мы можем помочь, — голос Чимини густеет от смеси нетерпения и возбуждения. Его хвостик хлещет по бёдрам тихим шелестом, и Юнги уже чувствует в воздухе густеющий и дурманящий запах сладковатой омежьей смазки. — Можно, альфа? Юнги даже не раздумывает, когда одобрительно кивает, усмехнувшись уголками губ. Тэхён отстраняется, чтобы обойти стол с другой стороны, и нежно сжимает в ладонях красное лицо Чонгука с прижатыми ушками, вынуждая его приподнять голову. Омега наклоняется, нежно чмокая его в губы, и негромко успокаивающе урчит: — Любимый мой, Чонгуки. Не прячься от меня, детка, всё хорошо. Всё в порядке, милый. Под его нежными маленькими поцелуями и словами Чонгук словно расслабляется — ни Тэхён, ни Чимин всё ещё ничего не спрашивают, и это подсознательное принятие явно вызывает в младшем альфе облегчение. Самому Юнги происходящее кажется настолько правильным, что он даже не находит в себе удивления. Пользуясь тем, что Тэхён смог его отвлечь, Юнги мягко разводит пальцы, натягивая тугонькие стенки, а Чимин опускается на колени, ловко поднырнув под руку. Нежный, ласковый омежий язычок скользит от снова набухших, потяжелевших яиц до покрасневшей, натруженной дырочки. Чонгук крупно дрожит, застонав. Юнги хрипловато порыкивает, с грязным удовольствием глядя, как Чимин старательно вылизывает растянутую вокруг его пальцев дырочку, лаская и смазывая в своей слюне, слизывая взбившуюся от ритмичных движений сперму. Лаская, омега снова возвращается к яичкам, сладко посасывая их полными губками и тихо урча от удовольствия, а Тэхён негромко воркует, снова чмокнув Чонгука в губы: — Я помогу Чимини, хорошо, Кукки? Мы подготовим твою красивую дырочку для узла хёна, альфа. Юнги нравится то, как легко омеги вплетаются в довольно необычный секс. Тэхён тоже легко опускается под стол, и теперь они с Чимином работают языками ритмично: обласкивают дырочку, нежно прижимаясь губами к плавно двигающимся пальцам старшего, к его широким костяшкам. Их ладони оглаживают бёдра Чонгука, ласкают набухший член. Тэхён едва слышно поскуливает от возбуждения и опускается ниже, переворачиваясь, чтобы взять в горячий и влажный рот красный нуждающийся член. В этот раз они с Чонгуком сладко стонут в унисон. Юнги на пробу разводит пальцы и медленно, осторожно вводит четвёртый палец. Красная дырочка растягивается так красиво и туго, что Юнги уже не терпится толкнуться в неё своим членом, но она всё ещё кажется такой тугой… Мягкий голос Чимина снова разрезает воздух: — Ты так красиво растягиваешься, Чонгуки. Твоя дырочка мило покраснела, она стесняется? — Ч-чимин! — Чонгук беспомощно смущённо стонет, задрожав. Его хвост снова хлещет, но Чимин использует одну из своих рук, чтобы сжать его основание и задрать повыше. Его мурлыканье кажется лукавым: — Тебе лучше расслабиться, если ты хочешь принять член Юнги. Но я немного помогу. Юнги только ухмыляется уголками губ, когда его омега мягко приставляет ещё сразу два своих пальчика, хорошо их облизав, и очень медленно вводит рядом. Чонгук судорожно высоко стонет, изогнувшись, и Тэхён внизу умело сжимает в губах его толстый член, ритмично двигая головой. Юнги хрипло мурлыкает, скользнув ладонью по напряжённой спине: — Вот так, малыш. Дыши для меня, волчонок, давай. — Ты хорошо справляешься, милый, — Чимин нежно покрывает короткими поцелуями пухлых губ нежную кожу вокруг дырочки. Он ласково скользит гибким языком по их с Юнги пальцам, гладит второй ладошкой напряжённые бёдра, чуть массируя твёрдые мышцы. — Такой хороший, сильный альфочка. Чувство наполненности невероятно приятное, правда? Чонгук невнятно скулит, подрагивая. Ему требуется некоторое время, но всё же дырочка довольно свободно принимает четыре толстых пальца Юнги и два маленьких пальчика Чимина. Юнги двигает ими ещё несколько раз на пробу и негромко повелительно рыкает, вынимая: — Перевернись на спинку. Чимин напоследок нежно чмокает хорошо растянутую, натруженную дырочку и цепляется взглядом за покачивающийся крупный член Юнги. Нежная омежья ладошка умело сжимает его, собирая сочащийся на головке предэякулят — Чимин размазывает его по всему стволу одним плавным движением, а потом грязно сплевывает, чтобы член был влажным и хорошо скользил. Не удержавшись от искушения, омега прижимается к крупной головке полными губками и одним движением берет в горлышко, двинув головой несколько раз. Он сладко облизывается, неохотно отстраняясь, и плавно поднимается на ноги, нежно похлопав Чонгука по бедру: — Давай, зайка. — Я не зайка, я волк, — Чонгук совершенно очаровательно пыхтит, но медленно переворачивается. Его грудь часто вздымается, раскрасневшийся, мокрый от слюны и смазки крупный член сладко шлёпает по красивому рельефному прессу. Альфа внутри Юнги низко урчит, когда видит сладко раскрасневшееся лицо, подрагивающие ушки и блестящие от поволоки тёмные глаза. Чонгук выглядит соблазнительно. Действительно соблазнительно. Мин нетерпеливо покачивает тяжёлым хвостом и плавно прижимается к Чонгуку вплотную, неторопливо потираясь о его член своим. Альфочка под ним судорожно выдыхает, опустив взгляд вниз, и мышцы на его животе инстинктивно сжимаются. Чонгук очень нескромных размеров, но… он всё же немного уступает старшему. Урчащие омеги забираются к нему на стол, удобно прижимаясь по бокам. Чонгук слегка заторможенно моргает и поднимает голову, отвечая Тэхёну на сладкий поцелуй — он кусает омегу за нежную нижнюю губу, вынуждая заскулить, и властно толкается в нежный ротик языком. Чимин, тоже нуждающийся во внимании к себе, негромко хнычет и трется о бедро Чонгука небольшим членом, обвивая его плечо руками. Его хвостик вертится, пока омега тычется носиком куда-то в шею альфе, туда, где тонкий запах белого кедра особенно силён. Чонгук слегка порыкивает, поворачивая голову и целуя уже сладкие, пухлые губы Чимина. Подсознательно Юнги ожидает от себя какое-то противоречие или злость, когда смотрит на это, но… Он чувствует лишь глубокое удовлетворение. Чонгук, явно отвлёкшись, скользит ладонями по изящным спинкам к попкам омег, лаская и прижимая к себе поближе. Малыши сладко стонут, изгибаясь и ластясь, и Юнги наконец снова присоединяется. Он оглаживает красивые крепкие бёдра Чонгука и мягко надавливает на них, вынуждая поднять и открыться больше. Щёки Чонгука мгновенно краснеют сильнее, руки чуть вздрагивают. Он смущённо смотрит на Юнги и слегка округляет губы, когда Чимин с Тэхёном скользят на его бёдра нежными ладонями, придерживая и помогая раскрыться для старшего альфы. — Предвкушение такое приятное, правда? — Чимин ведёт по шее Чона ласковым языком, слизывая пот и оставляя след от своей слюны на железе. Его острые коготки чуть надавливают на гладкую золотистую кожу, а стальные глаза предвкушающе блестят. — Сладко сжимается в животике. — Дай ему узел, альфа, — Тэхён прерывисто выдыхает, нетерпеливо глядя вниз, и кусает Чонгука за край прижавшегося к голове чёрного ушка. Он звучит немного лукаво: — Ты готов сладко поплакать, милый? — Я не собираюсь… ах! — недовольное смущённое ворчание Чонгука обрывается сбивчивым высоким стоном. Юнги не торопится — он прижимает к хорошо разработанной дырочке толстую головку и медленно надавливает, проникая внутрь. Чонгук скулит. — Ах, хён! От его тугости у Юнги темнеет перед глазами — дырочка вокруг его члена судорожно пульсирует и сжимается, а Чонгук крупно дрожит. Омеги негромко утешающе воркуют, прижимаясь к нему крепче и утыкаясь носиками сразу под челюсть, но… Контролировать себя получается с трудом. Юнги низко, властно рычит, буквально приказывая принять. Чонгук высоко скулит, почти хнычет, но его дырка послушно расслабляется, позволяя Юнги медленно протиснуться чуть глубже. Гладкая золотистая кожа соблазнительно блестит из-за выступившей на ней испарины, а накачанная грудь судорожно вздымается. Чонгук сводит чёрные брови красивым изломанным жестом, жмурится, широко распахивая розовый сладкий рот. Юнги рычит снова. Он грязно сплёвывает на место, где они соприкасаются, потирает туго натянутый край большим пальцем, и грубовато пропихивает его внутрь. Чонгук всхлипывает, запрокинув голову, дрожит, а потом сладко обмякает. Юнги хлещет себя по бёдрам хвостом, медленно вынимая большой палец. Дырочка вокруг его члена расслабляется, когда Чонгук понимает, что может принять ещё больше, чем уже берёт, и Юнги медленно входит ещё на пару сантиметров. Внутри уже практически половина, но Чонгук выглядит так разрушенно, что альфа внутри Юнги нетерпеливо мечется. Его ушки подрагивают, красные щёки мокрые от выступивших слёз, и Тэхён с Чимином нежно сцеловывают их мягкими губами, успокаивая. Тэхён мягко поглаживает ладонью живот Чонгука, массируя низ пальцами и негромко приговаривая: — Ты так хорошо справляешься, малыш, уже почти всё. Взял хёна так глубоко, хороший мальчик, хороший щеночек, мой милый альфа. — Тебе так идёт эта разрушенная мордашка, — Чимин ласково чмокает Чонгука в уголок подрагивающих губ, а потом снова прижимается ими к горячей щеке. Их с Тэхёном нежные цветочные ароматы переплетаются, успокаивая альфу. — Сладкий волчонок. — Расслабься для меня, Чонгук, — Юнги сохраняет голос спокойным с трудом, в нём уже явно прослеживаются следы низкого и опасного рычания огромной пантеры. Он снова тянется к нуждающемуся красному члену и мягко сжимает его у основания, лаская альфочку. — Ты слишком тугой. — Я н-не могу, — Чонгук очаровательно вертит головой, жмурясь и утыкаясь носом в мягкую щёчку Тэхёна. Он практически скулит: — Слишком много… — Но разве тебе это не нравится, милый? — Чимин негромко сладко смеётся, покусывая его небольшими клычками за край челюсти. Его маленькая ладонь тоже тянется вниз, чтобы нежно сжать толстый член — у Чимина просто не хватает длины пальцев, чтобы обхватить его полностью, но он нежно поглаживает возбуждённую длину. — Смотри, как сильно стоит твой красивый член. Должно быть, это больно. — Мнх, — Чонгук беспомощно стонет, когда Чимин начинает ласкать его, внимательно глядя вниз лукавыми серебристыми глазами. Он снова немного расслабляется, обмякая, и Юнги пользуется этим, чтобы наконец толкнуться глубже, до основания. Чонгук скулит, широко распахнув глаза. — Хён! — Уже всё, детка, смотри, ты принял его целиком, — Тэхён нежно урчит, поглаживая живот Чонгука пушистым хвостиком, и покрывает его щёки поцелуями. Он сжимает подбородок альфы в тонких пальцах, вынуждая его приподнять голову, и нежно целует подрагивающие губы. Его мягкий, но глубокий омежий голос обволакивает: — Это не так много, правда? Всё у тебя внутри. — М-много, — Чонгук почти хнычет, не соглашаясь, и мотает головой. Разрушенный, хнычущий, он кажется Юнги сейчас особенно хорошеньким. Рыкнув, старший наклоняется, чтобы нависнуть над ним вплотную. Из-за этого его член проникает ещё глубже, и Чонгук беспомощно высоко стонет, закатывая глаза. Юнги тяжело дышит, когда волчонок с трудом на нём фокусируется — ресницы у него влажные от слёз, зрачки расширены, а брови трогательно сведены. Мин наклоняется медленно, ещё позволяя отстраниться, а затем целует сразу жарко и глубоко. Чонгук стонет ему в рот, толкается языком, пытаясь перенять первенство, но Юнги хрипло и низко рычит, напирая. Он не позволит Чонгуку доминировать даже в этом. Невнятно скуля, ослабляя напор губ и дрожа, Чонгук податливо принимает всё, что хён ему дает. В груди у Юнги начинает клокотать низкое довольное урчание. Он слегка приподнимает бёдра, немного выскальзывая из пульсирующей дырочки, и медленно, плавно толкается обратно. Чонгук всхлипывает в поцелуй. Он сжимается внутри невероятно туго, пульсирует, горячий, нежный и мокрый от слюны и собственного семени. Юнги невнятно стонет и утыкается лицом ему куда-то в плечо. — Блять, малыш. Ты такой узкий. — Хён, — Чонгук стонет, цепляясь ладонями за широкие плечи, и Юнги негромко урчит, чувствуя, как по его спине скользят крупные когти, оставляя глубокие кровоточащие царапины. Для его регенерации это не проблема, но ощущения… Юнги нравится, и он игриво сжимает в клыках чужую шею, чувствуя, как когти впиваются чуть сильнее. — Хён… — Маленький сладкий волчонок, — Юнги порыкивает, размашисто проходясь языком по пульсирующей железе. Глубокий запах феромона другого альфы, обычно вызывающий у него агрессию, сейчас вынуждает слюну скапливаться во рту. Юнги довольно помахивает хвостом, вдыхая его глубоко и жадно. Он оглаживает Чонгука большими ладонями, сжимает узкую для альфы талию, грубовато надавливая большими пальцами на живот и тоже почти наверняка оставляя царапины от когтей. Альфа порыкивает: — Мой маленький волчонок. Чонгук широко распахивает глаза, подавившись вздохом, когда Юнги грубовато фиксирует его за талию и начинает ритмично насаживать на свой член. Его тугая дырка мокро хлюпает на каждый толчок, сперма и слюна взбиваются, пенятся и пачкают их бёдра, но ни один из них не обращает на это внимания. Юнги слышит, что омеги, жмущиеся к ним с двух сторон, тихо возбуждённо скулят, чувствует их дурманящий запах, но не может заставить себя оторваться. Он только дёргает ухом, когда улавливает, что Чимин неохотно отрывается, только чтобы обогнуть его и прижаться к Тэхёну вплотную. Сладкие звуки тихих омежьих поцелуев, их поскуливание и хлюпанье нуждающихся дырочек легко вплетаются в горячую симфонию грубоватых шлепков кожи о кожу. Чонгук под ним разрушается. Он беспомощно закидывает руки за голову, изгибаясь, стонет, не в силах сдержать даже свой голос, и красиво извивается, словно пытаясь и насадиться глубже, и уйти от глубоко проникающего в него члена одновременно. Юнги низко рычит. Он любит брать омег, любит, как их тугие дырки мокро хлюпают на его члене, как они скулят. Любит их мягкие, гибкие и податливые тела с красивыми пышными бёдрами, но… Другой альфа, скулящий под ним, на его члене, даёт совершенно несравнимое ощущение власти и превосходства. Юнги чувствует желание доминировать, которого не было в поглощающей его ласке и любви по отношению к Чимину. Мин слегка встряхивает головой, откидывая прилипшую ко лбу чёлку, и неохотно выходит из туго сжимающейся дырки, срывая с губ Чонгука недовольный тонкий скулёж. Он властно сжимает крепкие бёдра и красивый изгиб чужой талии и довольно бесцеремонно дёргает Чонгука на себя. Подсознательно Юнги хочет унести его обратно, в кровать, и легко перехватывает, низко рыкнув: — В спальню. Омежки послушно податливо скулят, потянувшись вслед за ними, и Юнги слегка подбрасывает Чонгука на руках, перехватывая его поудобнее. Альфочка утыкается лицом ему в шею, тихо сбито дыша, и немного подрагивает. Это заставляет Юнги нетерпеливо ускорить шаг. Простыни и одеяла на их кровати сбиты, они целиком пропахли четырьмя запахами, и Юнги действует всё более инстинктивно, когда опрокидывает Чонгука на кровать, вынуждая снова перевернуться на живот. Он грубовато сжимает сочные бёдра, дёргая их на себя и вынуждая альфу красиво изогнуться. Рычание срывается с его губ само по себе, когда Чонгук под ним инстинктивно вжимается грудью в постель и высоко задирает хвост, подставляя дырку как течная омега. Юнги вминает его в кровать, нависая, вдавливая всем весом, сжимает талию и бёдра и одним толчком вбивается внутрь, срывая скулёж, опасно близкий к взвизгу. — Хён! — Чонгук стонет, вспарывая когтями простыни, и оглядывается через плечо мутными глазами. Юнги насаживает его на член быстро и ритмично, с жадным удовольствием наблюдая за тем, как сочно и податливо тугая дырка глотает толстый член. — Ах, хён… — Для тебя альфа, щенок, — Юнги рычит, надавливая большими пальцами на податливый изгиб его спины, а потом и вовсе оставляет на подпрыгивающей от ударов об его бёдра заднице несколько тяжёлых шлепков. — Ясно? — Н-нет, — Чонгук слабо мотает головой, судорожно сжимаясь на члене. Гордость не позволяет ему назвать старшего альфой, даже когда он под ним в самом буквальном смысле. — Нет… — Хочешь сначала получить узел? — Юнги опасно сужает глаза и обнажает крупные клыки. Альфа внутри него требует подчинения, и он рычит, вминая альфочку в постель. — Хочешь, чтобы альфа повязал тебя, как нуждающуюся текущую суку? — Н-нет… — Чонгук плаксиво скулит, отчаянно утыкаясь лицом в простыни, и Юнги грубовато обхватывает пальцами его шею под подбородком, вынуждая поднять голову. Он опасно клацает клыками рядом с прижатым к голове чёрным ушком. — Скажи. — Нет, нет, — Чонгук слабо, но отчаянно мотает головой. Юнги порыкивает, властно толкаясь двумя пальцами ему в рот и обхватывая беспомощно вывалившийся между красиво очерченных губ язык. Чонгук слабо скулит, смыкает клыки на его пальцах, покусывая, но не пытаясь укусить, и это говорит Юнги слишком много о месте, на котором младший себя уже признал. — Хнычешь на моём члене, сосёшь мои пальцы, — голос Юнги вибрирует в горле, напоминая низкое рокотание большой кошки. Он толкается пальцами в чужой рот, пачкаясь в слюне, с удовольствием чувствуя, как по ним проезжаются мягкие губы, послушно посасывая крупные костяшки, как скользит розовый гибкий язык. — Ты уже мой, глупый волчонок. — Хён! — Чонгук сбивается на совсем судорожный невнятный звук и широко распахивает мутные глаза. Юнги чувствует, как его дырка начинает сжиматься и судорожно пульсировать, и низко рычит. Чонгук буквально выдаивает его член, сжимается судорожно и сладко, крупно дрожа, и Юнги позволяет себе сорваться следом — низ его живота приятно тянет от предвкушения узла, член дёргается в желании наполнить тугую дырку своим семенем, а комнату наполняет рычание. — М-много, много, ах, х-хён, — Чонгук невнятно сбито лепечет, когда чувствует, как его дырка начинает плотно растягиваться вокруг растущего узла. Он всхлипывает. — Я же н-не… Н-нет, ах… Юнги предупреждающе рычит, грубовато сжимая полные ягодицы и насаживая тугую дырочку на себя чуть сильнее. Он порыкивает каждый раз, когда чувствует, как узел набухает, выплёскивая всё больше спермы, и дрожащий волчонок под ним слабо воет от чувства наполненности. Мин чувствует, как его клыки выдвигаются, вырастая, и идёт на поводу у инстинктов — наклоняя голову, он рычит и сжимает их на чонгуковой холке, прокусывая до крови и оставляя свою метку. Волчонок сбивается на судорожный маленький скулёж и дрожит всем телом — Юнги чувствует, как он начинает кончать ещё раз, невероятно туго сжимаясь на узле, и низко предупреждающе рычит, сжимая челюсти туже. — Альфа… — голос Чонгука звучит сбито, хнычуще и абсолютно податливо. Подчинение в нём заставляет Юнги удовлетворённо заворчать и медленно отстраниться, любуясь делом своих клыков. Отпечаток у него на загривке округлый и красивый, красный и покрытый мгновенно запекающейся от скорости волчьей регенерации корочкой. Юнги медленно ведёт по укусу языком, впечатывая свой феромон и заявляя свои права, пока Чонгук под ним тихо слабо поскуливает. — Хороший маленький волчонок, — Юнги урчит это негромко, медленно вылизывая доверчиво подставленную шею. Он чувствует, что узел набух окончательно и теперь потребуется время для того, чтобы их разъединить. — Мой маленький волчонок. — Альфа… — Чонгук слабо одурманенно выдыхает и поворачивает голову, потянувшись к нему. Юнги с удовольствием отвечает на поцелуй, ласково покусывая припухшие, искусанные губы. Он потирает пальцами поясницу, поглаживает, а потом и вовсе заваливается на бок, притягивая Чонгука к себе и принуждая прижаться спиной к широкой груди. Юнги оставляет ещё несколько неглубоких меток на красивой шее и плечах — он нежно покусывает гладкую кожу, скользит по ней языком, урча и обвивая хвостом бедро Чонгука. Его голос звучит успокаивающе: — Так хорошо принял меня, малыш. Чонгук беззащитно откидывает голову ему на плечо, подёргивая аккуратными чёрными ушками, и жмётся, словно пытаясь найти в нём защиту. Юнги мажет губами по его гладкой щеке, когда слышит тихое омежье поскуливание: — Ч-чёрт, это было так горячо… Юнги медленно перемещает взгляд, концентрируясь, и тонко усмехается уголками губ. Омежки не стали мешать им и вместо кровати удобно расположились на широком диване. Чимин сладко скулит, ритмично подпрыгивая на небольшом омежьем члене, хлюпающем при каждом толчке в насквозь промокшую дырочку. Его хорошенький хвостик мечется, а сам Чимин невероятно красиво изгибается, напрягая полные бёдра — он жмётся спинкой к Тэхёну, и они сладко мокро чмокаются, грязно и красиво потираясь розовыми язычками. Юнги лениво вылизывает шею Чонгука, наблюдая за разыгравшимися малышами немигающими золотистыми глазами. Он глубоко вдыхает смесь запахов — белый кедр, плотно перемешавшийся с его собственной гвоздикой, и дурманящая смесь лилий и ландышей. Сочетание кажется Юнги неожиданно притягательным. — Альфа, мнх, — Чимин сладко капризно хнычет, красиво изгибая изящные бровки, — я тоже хочу… тоже хочу узел, альфа… — Тебе придётся немного подождать, сладость, — негромкий, хриплый смех Юнги вибрирует в груди, посылая по спине сонно моргающего Чонгука короткую сладкую дрожь. Юнги медленно скользит языком по своим крупным клыкам. — Видишь ли, сейчас он немного занят. — Ну альфа… — Чимин тихо расстроенно хнычет и кладёт маленькую ладошку поверх ладоней Тэхёна, обласкивающих притягательные изгибы его красивой талии. — М-мне мало… — Ты такая ненасытная сучка, — Тэхён негромко фыркает, но звучит скорее понимающе, чем обиженно. Он оставляет на сочной полной попке лёгкий шлепок. — Тебе совершенно нельзя давать волю. — Д-да, мне… ах! — Чимин сладко высоко взвизгивает, когда Тэхён подталкивает его, вынуждая встать раком, крепко сжимает полные бёдра и начинает ритмично вбиваться сзади. — Ах, да! Юнги ухмыляется уголками губ, негромко посмеиваясь и ласково наблюдая за двумя малышами — Тэхён пытается доминировать, но бёдра у него сладко дрожат, щёки раскраснелись, а животик поджимается на каждый толчок. Нуждающиеся в тяжёлой руке омежки кажутся слишком нежными друг для друга. Впрочем, это совершенно не мешает Чимину невнятно мяукнуть, задирая сладкий пушистый хвостик, и кончить, крупно содрогаясь на небольшом, но хорошеньком и довольно толстеньком члене. Тэхён скулит, наваливаясь на него сверху, утыкаясь носиком в шею и часто дыша, но, кажется, бедняжка совсем не может кончить без проникновения. Он оглаживает ладошками гибкое тело Чимина, собирая с него сладкую судорожную дрожь, и медленно, плавно выходит, вынуждая омегу негромко жалобно заскулить и расслабленно удовлетворённо растечься по мягким подушкам. Юнги негромко порыкивает, чувствуя, как узел постепенно начинает спадать. Чонгук под ним негромко слабо хнычет, и Юнги тихо успокаивающе урчит, медленно выскальзывая из натруженной дырочки. Он немного отстраняется и надавливает Чонгуку на плечо, вынуждая лечь на живот и приподнять хвостик. Вид спермы, медленно сочащейся из раскрасневшейся, пульсирующей и неспособной до конца сжаться после узла дырочки, будит в Юнги что-то совсем дикое. Он едва слышно порыкивает, оттягивая ягодицу большим пальцем, и загипнотизированно смотрит, как его сперма сочится, пачкая красивые золотистые бёдра. Чонгук смущённо подрагивает, пытаясь прикрыться пушистым волчьим хвостом, но Юнги предупреждающе рычит, не позволяя ему это сделать. В ответ на это он слышит тихий извиняющийся скулёж, и хвостик снова послушно задирается, позволяя альфе всё хорошо разглядеть. Мин медленно поглаживает бедро большим пальцем, чуть подёргивая ушами и внимательно наблюдая, когда слышит робкий омежий голос: — Альфа… м-можно мне? Юнги моргает, с долей любопытства переводя взгляд на Тэхёна, и слегка сдвигается, позволяя омеге опуститься рядом, осторожно прижимаясь к крепкому телу альфы. Зрачки Тэхёна расширяются, когда он видит хорошо оттраханную дырочку, а ушки трогательно дёргаются. Чонгук, услышав голос и почувствовав запах, смущённо подбирается, сжавшись, а Тэхён низко мягко шепчет: — Расслабься для меня, милый. Юнги коротко прерывисто выдыхает, замерев, когда видит, как омега мягко наклоняет голову и медленно, длинно ведёт языком от яиц до дырочки, собирая вязкое семя. Чонгук невнятно смущённо скулит, задрожав и уткнувшись вспыхнувшим лицом в подушки, а Тэхён прикрывает затрепетавшие ресницы и нежно целует его прямо в дырочку. Мин едва слышно рокочет. Это грязно. Это грязно, неправильно и, поразительным образом, невероятно возбуждающе. Он машинально кладёт большую ладонь на спинку Тэхёна, слегка поглаживая, и омега едва слышно выдыхает, машинально приподнимая попу и хвостик. Тэхён работает языком старательно — он собирает вязкие следы спермы на подрагивающих бёдрах с откровенными отпечатками сильных пальцев и следами царапин от крупных когтей, нежно вылизывает промежность и дырочку. Чонгук едва слышно постанывает, подрагивая от стыда — его спрятанное в подушках лицо такое очаровательно красное, что Юнги не может сдержать негромкое урчание. Он отрывается, только чтобы проводить взглядом разнеженного, расслабленного Чимина, лениво заползшего на кровать и прижавшегося к Чонгуку. Пак звучит ласково, нежно поправляя волосы Чонгука, и слегка приподнимает его голову, чтобы положить себе на бедро — так красное лицо видно особенно отчётливо: — Тебе стыдно, волчонок? Но это ведь так приятно, когда твою дырочку вылизывают, правда? Чонгук едва слышно хнычет и тянется, чтобы уткнуться лицом засмеявшемуся Чимину, нежно перебирающему его волосы, куда-то в живот. Юнги невольно улыбается. Смущённый от ласк волчонок кажется ему неожиданно очаровательным. Тэхён же даже не реагирует на это, увлечённо слизывая сперму — он кладёт ладони на красивые накачанные ягодицы, слегка разводя их в стороны и заставляя нежную кожу натянуться, а затем прижимается вплотную, толкаясь языком внутрь. Чонгук стонет. Его треугольные волчьи уши прижимаются к голове, хвост мечется, задираясь, а бёдра сладко подрагивают. Юнги проходится языком по клыкам, когда он слегка изгибается и пульсирующая на загривке метка становится видна особенно хорошо. Чимин прерывисто выдыхает и осторожно касается её подушечками пальцев. Его голос звучит нежно и тихо: — Так красиво. Теперь у альфы есть младший, верно? Ты тоже можешь укусить меня позже, если захочешь, милый. Теперь мы вместе, — он наклоняется, чтобы убрать спутанные волосы от лица Чонгука и нежно поцеловать его в лоб. Юнги не удивляется, когда видит от Чимина практически снисходительное отношение к разрушенному, заласканному волчонку — он всегда был довольно доминантной омегой. Чимин практически воркует: — Мы позаботимся о тебе. Тэхён наконец сыто облизывается, отстраняясь — чистая от спермы, сейчас дырочка Чонгука опять кажется невероятно соблазнительной. Пульсирующая, чуть припухшая и раскрасневшаяся, она так и притягивает к себе взгляд. Юнги едва слышно рокочет, когда подносит к мягким губам Тэхёна два пальца. Омега слегка опускает трогательно пушистые ресницы, прикрывая глаза, и абсолютно послушно вбирает их в рот, посасывая и скользя языком. Когда Юнги убеждается, что они достаточно мокрые, он плавно надавливает на дырочку и проскальзывает ими внутрь. Чонгук едва слышно всхлипывает, приподнимая задницу, и сжимается на пальцах, когда Юнги плавно разводит фаланги ножницами, играясь и лаская. Тэхён рядом прерывисто выдыхает, внимательно немигающе глядя на исчезающие в тугой дырочке пальцы. Юнги говорит низко и бархатно: — Тебе понравилось кончать попкой, правда, волчонок? Понравилось принимать узел, понравилось, как после этого твою натруженную дырочку хорошо вылизали? — Д-да, альфа, — Чонгук едва слышно скулит, не пытаясь противостоять. Его член ещё мягкий, измождённый после вчерашнего дня и нескольких оргазмов, но легко может снова затвердеть. Юнги очень неохотно вынимает пальцы, массируя просительно пульсирующую дырочку — второй раз подряд для волчонка может быть слишком. Он звучит мягко: — Что нужно сказать, Чонгук? — Спасибо, альфа, — Чонгук звучит едва слышно, смущённо сжимаясь. Он кажется очаровательно уязвимым. — Спасибо, что позаботился обо мне. — Ну разве ты не сладкий щеночек? — Чимин умильно воркует, спускаясь чуть ниже и прижимаясь к груди Чонгука. Он тычется кончиком носа в его нос, потираясь и хихикая. — Милый-милый щеночек. Чонгук едва слышно пыхтит, снова прячась у омеги где-то в стыке между плечом и шеей, а Юнги чувствует, как на его предплечье робко ложится небольшая ладошка. Он выжидательно поднимает взгляд и натыкается на мутные глаза Тэхёна. Омега едва слышно лепечет: — Альфа… М-можно, пожалуйста… Тэхён едва заметно двигает бёдрами, потираясь красным, нуждающимся членом о простыни. О сладкой омежке совершенно некому было позаботиться. Юнги невольно ласково улыбается, усаживаясь на кровати, и мягко говорит: — Иди ко мне, крошка. Тэхён едва слышно сладко пыхтит, забираясь на крепкое бедро, и сладко цепляется ладонями за широкие плечи — Юнги чувствует, как кожу на них и на спине слегка тянет от заживающих царапин, но не обращает на это внимания. Он ласково оглаживает тоненькую омежью талию, хорошенькую пухлую попку и медленно целует захныкавшего Тэхёна в шею, проскальзывая ладонью ниже. Его дырочка мокрая от естественной смазки, готовая и нуждающаяся. Юнги толкается в неё сразу двумя пальцами, срывая тихий и сладкий стон, и глубоко вдыхает дурманящий запах лилий. Тэхёни очаровательно двигает бёдрами маленькими движениями, потираясь об альфу своим нуждающимся, красным от возбуждения членом, тычется мордашкой в крепкую шею чуть ниже железы и сладко похныкивает. Юнги негромко успокаивающе урчит: — Такая послушная, услужливая маленькая омежка. Так хорошо постаралась для альфы, верно? — Д-да, — Тэхён едва слышно всхлипывает, слегка ускоряя свои маленькие нуждающиеся движения и скуля. Юнги слышит его прерывистое сладкое дыхание, чувствует, как торопливо бьётся омежье сердечко в трепетно прижавшейся к нему груди. — Да, альфа. — Хорошенький, нуждающийся в похвале малыш, — Юнги нежно мурлыкает, целуя мягкую румяную щёчку и податливо подставленную шею. — Сладкая омега. Он двигает пальцами ритмично и плавно, не пытаясь дразнить, но помогая омежке наконец дойти до оргазма. Юнги умело стимулирует подушечками простату, плавно разводит фаланги, толкаясь уже третьим, и легко чувствует, что перевозбуждённая омега вот-вот кончит. Тэхён едва слышно скулит: — Пометь… ах, пометь меня, альфа, пожалуйста… На мгновение Юнги замирает, а потом низко, хрипло рычит, крепче сжимая тоненькую талию во второй руке. Отзываясь на нуждающуюся просьбу омеги, его клыки снова плавно выдвигаются, заставляя голос стать более шипящим, и Юнги толкается пальцами быстрее и ритмичнее. Тэхён едва слышно сладко скулит, содрогаясь, и начинает кончать, судорожно сжимаясь мокро хлюпающей от возбуждения дырочкой на крупных пальцах — Юнги пользуется этим, чтобы наклониться к его шее. Железы, источающие феромон, парные и располагаются на шее с двух сторон, так что Юнги тянется к той из них, на которой нет отпечатка от клыков Чонгука. Его крупные клыки прокусывают нежную кожу даже слишком легко, оставляя отпечаток, и Тэхён негромко всхлипывает, сладко застонав и обмякнув. Он всё ещё подрагивает, и Юнги осторожно вытаскивает пальцы, поглаживая омежку по пояснице и ласково зализывая след от укуса. Теперь все они принадлежат ему. Альфа внутри Юнги отзывается довольным рокотанием, и Мин с абсолютным довольством устраивается в центре кровати. Чонгук доверчиво прижимается к нему, положив голову на плечо, спрятав всё ещё красное лицо в крепкой шее, Чимин ластится с другого бока, а Тэхён застенчиво, но целеустремлённо устраивается сверху, удобно прижавшись к широкой груди. Их запахи перемешиваются окончательно, образуя абсолютно новую смесь — сладкий цветочный аромат омег кажется Мину совершенно неотделимым, а его собственный гвоздичный запах приятно оттеняется сладкими и деликатными нотками белого кедра. Юнги обводит облепивших его малышей медленным довольным взглядом, наконец чувствуя себя на своём месте, и низко, довольно урчит. Его маленькая стая наконец в полном сборе.