* * *
Они договорились встретиться без пятнадцати десять в паре кварталов от точки сбора, чтобы дополнительно прогуляться. Маршрут тура, в который они собирались, был следующим: инструктаж, два тесных автобуса, час дороги, закуп в гипермаркете на заправке, снова дорога, подъём в гору без каких-либо снаряжений, длинная очередь на верёвочный мост над ущельем, снова подъём, наслаждение видами, обед, крутой спуск к водопаду, затем снова подъём и снова спуск — обратно к автобусам. На обратной дороге — какой-то малоизвестный музей, за который тоже нужно было платить, и наконец-то — возвращение домой, в восемь часов вечера. Гокудера мысленно ругался и думал, что на следующий день, после «активного» свидания, его тело не сдвинется с кровати ни на сантиметр. Он не был тощим, но и качком назвать себя тоже не мог. Несмотря на жилистые руки и ноги, он не любил долгие физические нагрузки, потому что отдача была сильная, и каждая мышца невыносимо ныла и болела. А ещё Гокудера быстро мёрз и был чувствителен к любым перепадам температур, поэтому ему пришлось надеть футболку под толстовку и застегнуть сверху куртку. Он также хотел поискать перчатки, но единственные перчатки, которые у него были — с обрезанными пальцами, так что толку от них было никакого. Он собрал рюкзак по минимуму: взял с собой термос с горячим кофе, четыре протеиновых батончика, две пачки сигарет и две зажигалки, пару блистеров обезболивающего и запасные тёплые носки на случай, если его ноги, обутые в конверсы, промокнут из-за влажного тумана в горах. Гокудера был уверен, что Ямамото подготовится куда лучше, чем он, потому что это был Ямамото. Ямамото — это взять с собой всю аптечку и помогать другим людям, будучи абсолютно целым. Ямамото — это взять много еды и угощать других, потому что еды много, а я уже наелся, она пропадёт. И дальше по списку. Мать Тереза, переродившаяся в тело ста восьмидесятисантиметрового японца-школьника с ровной белозубой улыбкой и лохматой катастрофой на голове. Гокудера, кстати говоря, с ним встречался. И пожалел ровно столько же, сколько был благодарен. Осеннее утро было холодным и туманным, улицы — тихими и безлюдными, потому что все нормальные люди в воскресенье находились в кровати и заслуженно отсыпали свой выходной. Все нормальные люди, кроме Гокудеры, идущего ему на встречу Ямамото и группы таких же сумасшедших, ожидающих автобусы. Гокудера потушил сигарету и зябло переступил с ноги на ногу, так как тонкая подошва конверсов совсем не грела, а земля была сырая насквозь. Ямамото действительно подготовился: из-за его спины выглядывал огромный походный рюкзак, будто они собирались не на прогулку в горах, а на недельный кемпинг. Одет он был тепло, но кончики смуглых ушей покраснели из-за холода и смешно торчали из-под короткой шапки. Гокудера кивнул ему, и они направились к месту сбора.* * *
Всего было две группы по семь человек, которых разместили в два микроавтобуса. На каждую группу выделили по гиду и водителю, и, видя заспанное лицо гида, Гокудера думал о том, что тот тоже был не в восторге, что у него появилась работа в воскресенье. Гид представился Юджи, быстро зачитал им инструктаж с парой запинок, собрал со всех подписи и сел рядом с водителем, натягивая кепку на лицо. На какие-либо интерактивы и рассказы он явно был не настроен. Впрочем, Гокудера и не хотел принимать участие в нелепых играх и знакомствах с людьми, с которыми, скорее всего, он больше никогда не пересечётся, поэтому тоже достал наушники, подключил их к плееру и закрыл глаза. Ямамото, напротив, познакомился со всеми ребятами из группы и предложил во что-нибудь сыграть, чтобы было не так скучно в дороге. Дальнейшее развитие событий Гокудера не застал, потому что в наушниках заиграла музыка, а перед глазами была мягкая и тёплая постель, в которую хотелось залезть и провести в ней весь день. Гокудера проснулся тогда, когда микроавтобус остановился рядом с гипермаркетом на выезде из города. Гид мгновенно включился в работу и распорядился, что у всех есть двадцать минут, чтобы сходить на ближайшую заправку в туалет и запастись продуктами в гипермаркете, если вдруг кто-то свято верил, что питаться можно и одним свежим воздухом. Ямамото положил Гокудере голову на плечо и спросил: — Хочешь что-нибудь? — Домой, — Гокудера вяло тыкнул указательным пальцем Ямамото в щёку, отодвигая от себя. — И курить. И кофе в банке. Пошли? Ямамото рассмеялся и бодро поднялся с места, направляясь к выходу из микроавтобуса, вжимая голову в плечи, чтобы не удариться о низкий потолок. Гокудера мысленно обозвал его длинноногой шпалой и двинулся следом. Даже несмотря на то, что прошёл час с момента их отъезда, стало только холоднее, хотя обычно должно быть наоборот: чем светлее, тем выше температура воздуха. Но пальцы безнадёжно мёрзли, и Гокудере пришлось согревать их горячим дыханием, чтобы щёлкать зажигалкой было не так больно. В конце концов, он закурил, пока Ямамото справлял нужду в зловонной кабинке туалета на заправке. Тётя-продавщица, сидящая за прилавком, куталась в дутую жилетку и читала газету со спущенными на кончик носа круглыми очками, и Гокудера невозмутимо поставил перед ней железную банку с кофе. Тётя-продавщица, не отрываясь от чтения, протянула пухлую ладонь вперёд, и Гокудера вложил в неё купюру. Что-то ему подсказывало, что если бы он зашёл за кофе в гипермаркет, то точно бы застрял в очереди, потому что автомобилей на заправке было много. Неужели люди были не в курсе, что сегодня воскресенье? Может, им стоило сказать об этом? Впрочем, магазинчик на заправке стал его спасением — и спасением мочевого пузыря Ямамото, который за час успел выпить литр кока-колы. Когда у них оставалось ещё пять минут до загрузки микроавтобуса, Гокудера потащил Ямамото за мусорные баки целоваться, так что возвращались они будучи согревшимися и довольными. До гор они доехали без глупых игр в знакомство, и гид выглядел гораздо бодрее и свежее по сравнению с первой встречей, и секрет его бодрости явно заключался в банке энергетика и булочке с мясом, от которой стоял резкий запах в транспорте. Первым разочарованием в поездке стал подъём в горы. Склон был крутым и скалистым, ступеньки были плохо протоптаны, а песок и мелкие камни под подошвой вынуждали скользить и балансировать на чистом везении, лишь бы не сломать себе шею. Гокудера выкуривал в день две пачки крепких сигарет, и его лёгкие попрощались с ним где-то на одной четвёртой пути. Зато Ямамото поднимался с завидной лёгкостью и был куда больше похож на гида, по большей части из-за того, что шёл впереди всей группы, пока гид плёлся позади всех и вяло кричал о том, чтобы ребята не торопились и смотрели под ноги. Стоило им преодолеть адский подъём без какого-либо снаряжения, перед ними встала другая проблема: другие туристы, занявшие очередь на верёвочный мост, и зеваки, наблюдающие за конструкцией, установленной выше. Гокудера пригляделся и неприятно поёжился: конструкцией оказалась площадка, с которой устраивали прыжки прямиком в ущелье. Он не любил высоту, не любил такие риски, связанные с жизнью, потому что неисправное оборудование, неправильно принятая поза во время прыжка могли обернуться не самым счастливым финалом для идиота, которому просто хотелось острых ощущений. Гокудера лучше съест острую лапшу и заработает себе гастрит, чем рискнёт своей нервной системой и прыгнет за большие бабки в ущелье на верёвке, которая в любой момент может оборваться. Ямамото же присоединился к толпе зевак и с любопытством смотрел на то, как на очередного идиота надевают снаряжение и проводят короткий инструктаж. Судя по нездоровому блеску в его глазах, он уже знал, как скрасит время до момента, пока очередь на верёвочный мост рассосётся. — Ты же не собираешься прыгать? — Гокудера постарался придать голосу как можно больше равнодушия, хотя его ладони уже потели от лёгкого волнения и нехорошего предчувствия. — А ты — нет? — Ямамото обернулся и широко улыбнулся. — Это же такая крутая возможность! С детства хотел попробовать прыгнуть с тарзанкой. — Но не с высоты шестидесяти метров, придурок, — голос Гокудеры стал тише. — А если верёвка оборвётся? Мне напомнить, как мы с тобой познакомились? — Ну ты сравнил, — Ямамото на мгновенье помрачнел. — Я не собираюсь ничего делать со своей жизнью. Прыгнуть со снаряжением и инструктором — совсем другое дело. Гокудера ничего не ответил и молча достал пачку, демонстративно вытягивая зубами сигарету и отходя в сторону. Ямамото лишь покачал головой и отвернулся, высматривая среди толпы ребят, которые тоже планировали прыгнуть в ущелье и заодно насладиться красивым видом водопада, расположившегося непосредственно в ущелье. До ущелья также можно было спуститься по вколоченным в скалу деревянным ступенькам, а по бокам, в качестве страховки, были специальные железные поручни и крепкие кручёные верёвки. Гокудера поднёс зажигалку к кончику сигареты и пару раз щёлкнул, подкуривая. Вообще вокруг было не так плохо, если убрать большое количество туристов, скучающее лицо гида и больную идею Ямамото. В горах температура была ожидаемо ниже, и над смотровой площадкой нависало пасмурное небо, сквозь которое пробивались одиночные солнечные лучи. Гокудера подошёл к краю и опустил взгляд себе под ноги, стряхивая пепел постукиванием пальцев на песок и сухую траву. Он не хотел признаваться самому себе, но — ему было стрёмно ещё с самого начала, потому что он видел эту конструкцию в буклете. И на что только он надеялся, если знал Ямамото как облупленного? Тот ни за что бы не упустил такую возможность. Чёртовы спортсмены. От тревожных и навязчивых мыслей всё вокруг становилось неважным: красивые виды, величественные горы, свежий воздух, туристы, снующие из стороны в сторону с фотоаппаратами у лица, тележка с напитками и лёгкими закусками — абсолютно всё. Гокудера мог думать только о том, что трос может оборваться, что снаряжение может быть неисправным, что Ямамото как-то не так сгруппируется и повредит себе все мышцы, и никакие законы физики о силе притяжения и гравитации, которые он знал наизусть, не могли усмирить его тревогу. Ямамото подошёл к нему довольный, когда Гокудера уже докурил до фильтра. — Я купил билет, — Ямамото показал глянцевую бумажку. — И ещё мне выдали номерок. — Тебе его в морге на ногу наденут? — Гокудера со скепсисом осмотрел номерок с цифрой «80» и крутанул его на указательном пальце. — Учти, я смотреть на твой прыжок не буду. Ямамото лукаво улыбнулся. — Ты переживаешь за меня, и это очень мило. Но ты будешь смотреть, — и Ямамото достал из кармана мобильный. — Потому что я хочу, чтобы ты это заснял.* * *
Они познакомились на первом году старшей школы — и весьма неординарным способом. Обычно с новенькими знакомятся непосредственно в классе, когда учитель с постным лицом выполняет свою работу и решает, куда посадить ещё одного неуправляемого подростка. Гокудера родился и вырос в Италии, так что не стал участвовать в детских играх и самостоятельно выбрал себе место. Рядом с пустующим. Пустующее место принадлежало Ямамото Такеши, который прогуливал большую часть занятий, потому что был спортсменом и часто выезжал со школьной командой на соревнования. Но в этот раз никаких соревнований не было. Ямамото просто хотел покончить с собой. Гокудера увидел его на обеденном перерыве, стоящего на краю крыши, и если бы не чистая случайность и не неловкий разговор, то в Японии на одного потенциального бейсболиста стало бы меньше. Тогда Ямамото прилип к Гокудере как банный лист, и невольно они стали друзьями, пусть Гокудера и противился такому стечению обстоятельств. Случайно спасти от самоубийства — не значит завести дружбу. Он так и не узнал настоящую причину, почему Ямамото хотел прыгнуть, но тогда у Ямамото был перелом руки и аллергия на общественное мнение. Гокудера проморгал момент, когда их общение и псевдодружба переросли в то, что Гокудере начали сниться влажные сны с участием Ямамото, а тот, в свою очередь, слишком часто прижимался к нему в общественном транспорте, хотя свободных мест было много. Так они и начали встречаться без знания, что с ними будет после окончания старшей школы. Гокудера нехотя признавал, что привязался к нему, но гордость всегда была на первом месте, и также он понимал, что, скорее всего, вернётся в Италию, но тогда Ямамото ничего не помешает завершить когда-то начатое дело. Всё было настолько сложно и неоднозначно, что Гокудера не проводил и дня без навязчивых мыслей. Ямамото был однозначно безумным — и Гокудера убедился в этом повторно, когда держал трясущимися руками телефон, пока на Ямамото надевали крепление и попутно объясняли правила безопасности прыжка в ущелье. Какие правила безопасности? Это ведь прыжок в бездну. Гокудера осторожно подошёл к краю, и мелкие камни под его ногами крошкой посыпались вниз, в ущелье. Внизу, под водопадом, располагалась площадка, где уже ждали очередного прыгуна, но даже этот момент мало обнадёживал, что «развлечение» для сумасшедших завершится благополучно. Он не понял, чей крик был громче тогда, когда Ямамото всё-таки прыгнул: восторженный — или его собственный, полный ужаса. Рука вцепилась в телефон до треска, но запись видео уже шла, и фокус быстро переместился вниз, в ущелье, где Ямамото, раскинув руки в сторону, маневрировал в воздухе на несчастной верёвке, ни капли не испугавшись шумного водопада и острых скал вокруг. Инструктор вовсю смеялся вместе с другими ребятами в очереди, и Гокудера завершил съёмку видео одним нажатием на кнопку, убирая телефон в карман и молча разворачиваясь. Ему нужна была сигарета, желательно — целая пачка. Хорошо, что он был седым сам по себе, иначе пришлось бы покупать краску для волос. Седина в семнадцать — такое себе достижение. Пока Ямамото поднимался вверх по шаткой деревянной лестнице вверх, Гокудера докуривал уже четвёртую сигарету и всё ещё пытался унять сумасшедшую дрожь в кончиках пальцев, пока до него не допёрло, что колени тоже тряслись, из-за чего стоять на ногах было невозможно. Нервозности добавляло количество туристов, которых стало будто вдвое больше, но, по крайней мере, их очередь на мост уже приближалась, и стоило бы поторопиться, чтобы не просрать всё впустую. — Это было просто… что-то… невероятное, — лохматая из-за ветра и защитного шлема голова показалось в поле зрения, и Гокудера дёрнулся, делая пару шагов вперёд и протягивая руку. Ямамото выглядел таким довольным, что Гокудера даже не осмелился вывалить на него всё то количество негатива, которое плескалось внутри и требовало срочного выхода наружу. Вместо слов, он достал из кармана телефон и сунул его в руки Ямамото, отворачиваясь и доставая пятую по счёту сигарету. — Эй, ты в порядке? Я слышал, как ты кричал, — Ямамото подошёл к Гокудере со спины и осторожно положил ладонь ему на плечо, пытаясь заглянуть в лицо. — Я нормально, — Гокудера придал своему голосу как можно больше безразличия. — Нам нужно идти в очередь, иначе смысл поездки потеряется. Мы же хотели пройтись по этому несчастному верёвочному мосту. — А, да, — растерянно отозвался Ямамото и вдруг нахмурился: — Слушай, я понимаю, что мой поступок — это триггер для тебя, но я бы ни за что не подверг свою жизнь опасности. Я знал, что всё будет хорошо. — Да не парься ты, порядок, — отмахнулся Гокудера и шумно выдохнул через нос: — Просто не люблю высоту. Стрёмные ощущения, даже если ты не прыгаешь, а просто наблюдаешь. — А мне кажется, тебе бы понравилось, — засветился Ямамото. Он выглядел счастливее, чем во время оргазма, и это было немного обидно, хоть и понимаемо. — Да, поначалу страшно, когда ты летишь вниз, но когда верёвка натягивается, и ты начинаешь маневрировать в воздухе — это просто невероятно! И там очень красиво. Гораздо лучше, чем смотреть с вершины. — Верю, верю, — тихо посмеялся Гокудера, туша сигарету, и кивнул на уменьшающуюся очередь. — Пошли, любитель острых ощущений. Впереди ещё одно испытание. Пройтись по верёвочному мосту действительно было тем ещё испытанием. Когда они шагнули на конструкцию из зафиксированных досок и обхватили руками ограждение, подкреплённое железной сеткой, то дыхание мгновенно перехватило из-за отсутствия какой-либо страховки. Их пустили группой в шесть человек. Кто-то замедлял шаг, чтобы перевести дух и полюбоваться красотами вокруг, кто-то старался не смотреть вниз и двигаться только вперёд, крепко вцепившись руками в холодное железное ограждение, кто-то шёл вполне себе спокойно и внутренне раздражался из-за тормозящих туристов. Гокудера относился к последним: он не любил высоту, но под его ногами была опора, которая позволяла ему спокойно передвигаться. К тому же, он не так много весил, чтобы переживать за свою жизнь. А вот Ямамото шёл позади него и нервно посмеивался, когда мост заносило из-за порывов ветра. Когда они оказались на середине моста, ситуация немного усугубилась, так как мост начал раскачиваться интенсивнее, и Ямамото тревожно замолчал. Гокудера бросил быстрый взгляд через плечо и, пожалуй, впервые увидел, что Ямамото был не на шутку испуган. — Ты минутами ранее прыгнул с тарзанкой в ущелье, — Гокудера отвернулся и сделал несколько шагов вперёд. У какого-то туриста случился небольшой нервный срыв из-за того, что он чуть запнулся и посмотрел вниз, и его пришлось дружно успокаивать всем ребятам, идущим по мосту. — Ты серьёзно боишься какого-то моста? — Мне не нравится, что он так раскачивается из-за ветра, — слабо донеслось от Ямамото. — А если он раскачается до такой степени, что мы все выпадем и полетим вниз? — Это невозможно, — выдохнул Гокудера и возрадовался, что группа снова возобновила движение вперёд. Групповая терапия помогла. — К тому же, мы скоро подойдём к концу. Нечего переживать. Мост всегда заносит в середине. Это из-за общей несбалансированности: кто-то идёт впереди, кто-то всё ещё плетётся в конце. — Это не успокаивает, — пробурчал Ямамото, и Гокудера рассмеялся себе под нос. — И это ни капли не смешно! — Мне — очень даже смешно, потому что ты совмещаешь в себе несовместимое: прыгаешь в ущелье, но боишься несчастного ветра, хотя у тебя под ногами твёрдая опора. — А ты боишься высоты, но достаточно храбро идёшь вперёд, и что? — парировал Ямамото. — Ну, справедливо. Мы странные, согласись? Когда они дошли до конца, то для них открылся совершенно новый вид на смотровую площадку: все люди казались ничтожно маленькими и смешными, а крики, доносящиеся от прыгунов в ущелье, отскакивали эхом от скал и тонул в шуме водопада. Вид на ущелье был гораздо шире, по сравнению с противоположной стороной, и глубина действительно была очень красивой и завораживающей. Гокудера невольно восхитился и, нащупав ладонь Ямамото, переплёл с ним пальцы, непринуждённо говоря: — Знаешь, а не так уж и плохо. — Ты говоришь это только потому, что я тоже чего-то испугался. — Да ну тебя, — Гокудера кивнул на кучку туристов, которые начинали подъём по ступенькам в горы, ещё выше, чем они могли себе представить. — Пошли, перекусим и выпьем кофе. Не зря же я его с собой тащил. — А я вот как раз забыл… — рассмеялся Ямамото, но добавил, что взял с собой суши, правда сомневался в их целости и сохранности, так как походный рюкзак неоднократно валялся на земле, вместе с остальным провиантом. — Идиот…