Aristotle and Dante Dive Into the Waters of the World

МЕНЯ ВСТРЕТИЛ охранник, который впустил меня в тюрьму. Я не боялся, и я думал, что стоило бы. Я не нервничал, и думал, что стоило бы. Один из охранников тюрьмы, который выглядел так, будто он родился скучным, проводил меня в комнату с рядом окон. Там никого не было. “Первый в конце.” Он указал на место. “Когда закончишь, можешь просто выйти и пройти к стойке регистрации. Я на стойке регистрации,” сказал он. И он полуусмехнулся. Скучный мужик с сомнительным чувством юмора. Я ждал в кабинке не более чем минуту. Мужчину, который был моим братом, привели в комнату, и вот, я был лицом к лицу с братом, которого я лишь рисовал в воображении годами, тонкий кусок стекла разделял нас. У него были тонкие чёрные вьющиеся волосы и усы. Он выглядел старше своих двадцати с лишним лет. Его с натяжкой можно было назвать красивым, и в его чёрных глазах не было дружелюбия или доброты. Мы пялились друг на друга,не говоря ни слова. “Так ты маленький Ари. Посмотри на себя. Наверняка считаешь себя чем-то особенным.” Я проигнорировал то, что он сказал. “Я давно хотел с тобой повидаться, Бернардо.” “Для чего?” “Ты мой брат. Когда я был ребёнком я тебя по-настоящему любил. Я скучал по тебе, когда ты ушёл. Никто не говорил о тебе.” “Это очень трогательно. Я, должно быть, тогда был такой же чувствительной плаксой как ты. Таким я себе нравлюсь больше.” “Я так понимаю, ты не очень-то хотел со мной увидеться. Ты не обязан был соглашаться.” “Нет, нет. Я хотел с тобой повидаться. Мне было любопытно. Типа, какого хуя. Если ты ожидал ёбаную открытку от Холлмарк*, это не ко мне. Прости, что разочаровал тебя.” “Я не разочарован. У меня не было никаких ожиданий. Я просто хотел с тобой встретиться.” “Хотел поглазеть для себя.” “Почему нет?” “О, тогда ты хотел пойти в зоопарк.” “Я никогда не считал тебя животным. И я очень много о тебе думал.” “Пустая трата времени. Я вот например о тебе вообще не думал.” “Меня это должно ранить?” “Разве это не то, ради чего живут чувствительные мальчики - чтобы ранить свои чувства?” “Нет.” “Не будешь плакать? Я разочарован.” “Ты должен был снизить свои ожидания.” И он начал смеяться. Я имею в виду, он реально смеялся. “Что ты знаешь - мой малыш-братик может тусить с большими мальчиками. Он знает, что сказать.” У него была ужасная ухмылка. “Ты выглядишь скорее как старик. Это пиздец как плохо. Но это не твоя вина.” Он изучал меня. Но выглядело это так, будто он что-то искал. “Так ты хотел встретиться со своим старшим братом? Чтобы узнать что? Чтобы взять у него интервью? Чтобы написать сочинение к уроку английского ‘Мой визит к моему брату’? Чтобы почувствовать, что ты лучше меня? Чтобы почувствовать себя крутым - Смотрите все, я такой хороший парень, я пришёл повидаться со своим братом, который кого-то убил? Посмотрите на меня, я такой порядочный парень?” А потом, похоже, он решил вести себя приличнее или попытаться завести разговор. “Так ты в младших классах? Или старших?” “В старших.” “Президент своего старшего класса?” “Нет, даже не близко.” “Держу пари, ты хороший ученик.” “Нормальный.” “Маме это наверняка нравится. Ей нравилось, когда её дети хорошо учились. Так она казалась хорошей. Я имею в виду, учитель, дети которого получают плохие оценки - это просто не круто.” “Она не такая.” “Не пизди. Ты наверняка любишь её задницу.” “Не говори так про мою маму.” “Ну, так-то она и моя мать тоже. И я могу говорить о ней так, как сам того захочу. О, ты, наверное, её маленький принц. Маменькин сыночек.” “Ты правда такой придурок или просто притворяешься таковым передо мной?” “Я не притворяюсь для хорошеньких маленьких мальчиков. Знаешь, что происходит с хорошенькими мальчиками в таких местах? Хорошенькие маленькие мальчики превращаются в хорошеньких маленьких девочек. Но ты никогда не поймёшь. Потому что ты хороший мальчик, который водит хороших девочек домой к маме. Она наверняка обожает всех твоих маленьких девушек.” Я посмотрел на него. Я мог сказать ему, а мог не говорить. Но у меня был для него другой вопрос. “Почему ты её убил?” “Точнее, его.” “Ну, ‘он’ тебя знатно одурачил. Тебе так сложно было поверить, что она была женщиной?” Я видел ярость, нарисовавшуюся на его лице. “Пошёл ты нахуй. Он заслуживал смерти.” “Она,” сказал я. “Пошёл нахуй.” “В любом случае,” сказал я. “Она была человеком. Она была человеческим существом.” “О, так ты сукин сын высоких моральных принципов, который пришёл сюда, чтобы дать мне знать, что он не одобряет моих действий. Иди беги в руки одной из своих девушек и дай ей себя понянчить.” Может, потому, что мне уже не было дела до того, что такой человек, как он, обо мне подумает, я решил ему рассказать. “У меня нет девушек - я гей.” Он рассмеялся. Он смеялся. И он смеялся. “Мелкий педик. Вот что, оказывается, из себя представляет мой брат. Так что, ты даёшь в зад или что?” Я начал подниматься с места. “Что? Уже уходишь? У нас есть целый час, чтобы поразвлечься. Не можешь этого вынести?” “Я могу. Но не вижу причины, по которой должен.” “Иди нахуй! Я ничто. Ты ничто. Все в этом целом ёбаном мире ничто. Но мелкие педики хуже, чем просто ничто.” “Что с тобой случилось?” “Что со мной случилось? Присмотрись получше. Я - отражение реального мира.” Я стоял и смотрел на него. “Я так не думаю. Удачного дня. Может быть, это я отражение реального мира.” “Мечтай. Мир не выглядит как педик.” Я смотрел прямо на него. “Я счастлив, что пришёл. И я даже счастливее, что я ухожу.” Я уже уходил, пока он бросал мне в след ругательства, словно они были гранатами.” Я расписался на выходе там же, где подписывался на входе. Я точно не знаю, что я чувствовал. Но было кое-что, что я точно не чувствовал - я не чувствовал, что хотел плакать. И мне не было больно. Не чувствовал ненависти. Часть меня улыбалась. Иногда воспоминание из прошлого держит нас в тюрьме, а мы даже не знаем, что это тюрьма. У меня было воспоминание обо мне и моём брате и это представлялось мне любовью, которая была ненастоящей. И мне нужно было навестить тюрьму, чтобы раскрыть мою собственную тюрьму. Мой брат, он исчез. Он не был человеком, которого я хотел бы знать. Я не знаю, как всё это произошло. И мне не нужно было знать. Какой-то ребёнок останется, какой-то бросит тебя. А какой-то навсегда потерял себя. У моего брата своя жизнь. У меня своя. Пока я покидал тюрьму, я почувствовал себя свободным. Я был свободен. Свободен от памяти. Свободен.