Тепло

      «Почему он вообще снова остался со мной? Разве я не сделал достаточно для того, чтобы он возненавидел меня на всю оставшуюся жизнь и не желал видеть даже концы моих волос?» — Пэк Хëнун покусывал ноготь на большом пальце левой руки, следя за Ханылем, что аппетитно уплетал лапшу за обе щеки, игнорируя вопросы тётушек.       — Ты весьма красив, юноша, у тебя уже есть девушка? — вопрос, что вполне мог поставить любого ученика старшей школы в неловкое положение, заставить мямлить и краснеть. Любого, но только не Пэк Хëнуна.       — Нет, тётушка, пока что я не обременён отношениями. — Улыбка появляется на разбитых губах, зелёные глаза хитро стреляют в сторону Ëн Ханыля в надежде заприметить хоть какую-то реакцию. И проблеск слепого бешенства мелькает в их глубине, когда Ханыль просто отворачивается в другую сторону, промокая рот салфеткой.       Хëнун мысленно цокает, начиная злиться просто потому, что Ëн Ханыль снова делает вид, будто они всего лишь одноклассники, по чистой случайности оказавшиеся ночью в общественных банях. Этот ублюдок наверняка пытается дать понять, будто ему всё равно на свои же недавние слова о волнении за него, Пэк Хëнуна. Словно ничего и не произошло, словно это не он недавно останавливал Хëнуна, после чего вообще утянул его за собой, не давая погрузиться в пучину мрачных мыслей и тревог.       — Ты уже закончил? Пойдём займём себе местечко для сна. — О, вовсе нет. В карих глазах на мгновение проскальзывает беспокойство, и Пэк Хëнун довольно усмехается. Ханылю всё же не совсем плевать на него.       Хëнун плавно поднимается из-за стола, кланяясь добросердечным женщинам, благодарит их за ужин и составленную компанию и направляется следом за Ëн Ханылем, что уже устроился на полу около дальней стены. Подойдя ближе к однокласснику, Пэк Хëнун выгибает бровь, в недоумении осматриваясь по сторонам.       — Чего это ты уселся здесь? Разве мы не пойдём спать в комнату? — Хëнун даже не замечает того, что практически предложил им двоим спать вместе, ведь в комнатушках общественных бань обычно только одно спальное место. Но откуда Пэк Хëнуну вообще знать об этом?       — А? Все комнаты заняты. Сегодняшней ночью нам придётся спать здесь. — Ëн Ханыль криво усмехнулся и вытянул ноги вперёд, упираясь пяткой в ногу скривившегося Хëнуна. — Чë рожу скорчил? Заведения плебеев тебе не по зубам, а?       — Заткнись. Ты предлагаешь мне спать на голом полу? Рехнулся? — Пэк Хëнун недовольно уставился на уже сонно моргающего Ханыля.       — Ну знаешь, я бы тоже хотел сейчас оказаться в своей уютной тёплой постели. И нет нужды спать на холодном, возьми коврик вон там. — Ëн Ханыль махнул рукой куда-то за спину Хёнуна и приподнялся, показывая тёмно-коричневый коврик, на котором уже сидел сам.       — Ха-а, за что мне всё это? — Пэк Хëнун закатил глаза и поплëлся в указанном направлении, кривя губы всякий раз, когда ему на пути попадались мужчины и женщины навеселе.       — За твою мрачную рожу! — Ханыль оставил последнее слово за собой, ухмыляясь в ответ на неприличный жест, что показал в его сторону даже не обернувшийся Хёнун.       Подойдя наконец к подложке, где аккуратной кучкой были сложены свёрнутые в рулон коврики, Пэк Хëнун придирчиво осмотрел каждый. Выбрав самый лучший, как показалось на первый взгляд, Хёнун вытянул его двумя пальцами из-под других таких же ковриков и, перехватив поудобнее, вернулся к Ханылю. Тот же успел расстелить свой коврик и теперь мирно лежал на спине, сняв очки и устроив их над своей головой в сложенном виде.       — Чет ты долго возился. Неужто дезинфекцию делал? — Ханыль лениво повернул голову в сторону пыхтящего от злости Пэк Хëнуна, разворачивающего коврик с таким видом, словно убирал собачье дерьмо. Хотя нет, даже хуже, ведь убираться за Конфеткой он уже привык.       — Ëн Ханыль, помолчи, а? И без твоих ехидных вставок тошно. — Хёнун наконец-то расстелил коврик и улёгся на него не без выражения брезгливости на лице.       Полежав так какое-то время, Пэк Хëнун раздражённо вздохнул. Он не знал, как собрался спать этот придурок Ханыль на таком твёрдом полу, поэтому был решительно настроен попытаться поговорить с ним.       — Ханыль, спишь? — недовольное мычание послужило Хёнуну ответом, и он продолжил, закидывая руки за голову. — Почему ты сказал тогда те слова? Что якобы волнуешься за меня. Ты ведь ненавидишь меня за всё, что я сделал с тобой. Я унижал тебя, насмехался над твоей любовью, шантажировал и использовал тебя как способ взбесить мою мачеху. Так почему ты рядом со мной сейчас?       Выданная на одном дыхании тирада повисла в воздухе, разливаясь вокруг, окутывая напрягшегося Ханыля в невидимый кокон. Молчание затянулось, и он обречённо вздохнул, переворачиваясь на бок лицом к Пэк Хëнуну.       — Потому что даже такой ублюдок как ты не заслуживает такого отношения со стороны своей семьи. Молчи, это очевидно, что у тебя проблемы с отцом, я понял это ещё в прошлый раз. — Ëн Ханыль встретился взглядом с медленно повернувшим голову в его сторону Хëнуном. — Сегодня вечером ты выглядел так, словно действительно был готов убить первого встречного человека, что хотя бы отдалённо напомнил бы тебе его. Я не хотел, чтобы у тебя были проблемы, только и всего.       Хёнун смотрел в полузакрытые карие глаза, чувствовал, как в ушах гулко отдаются удары сердца, и постепенно расслаблялся. Ëн Ханыль, его самый главный враг, понимал Хёнуна лучше всех прочих. Был рядом в самые болезненные моменты, злился, орал, называл ублюдком, но ведь был. Медленно приподнявшись на локте, Пэк Хëнун протянул руку в сторону тут же сузившего в предостережении глаза Ханыля, помедлил, но всё же опустил руку на его голову, осторожно зарываясь пальцами в растрёпанные волосы. Ëн Ханыль дёрнулся было в сторону, но что-то в выражении лица, в самой глубине зелёных омутов заставило его вздохнуть и закрыть глаза окончательно, позволяя Хёнуну перебирать его волосы.       Когда сонливость окончательно одолела Ханыля, и он уснул под размеренные поглаживания по голове, Пэк Хëнун придвинул свой коврик поближе к нему. Свернувшись в клубок, Хëнун уткнулся лбом в чужую мерно вздымающуюся от дыхания грудь, осоловело моргая и пялясь на растянутую футболку противного коричневого цвета.       «Спасибо.» — То была последняя мысль, пролетевшая в уставшем разуме Пэк Хëнуна.       Засыпая под боком у Ëн Ханыля, Хëнун чувствовал себя по-настоящему счастливым прямо здесь и прямо сейчас.