Сила "Ко", душа и серебряный пепел.

Я продолжала спорить с Дракулой о современном телевидении. Это было утомительно, должна сказать. В конечном итоге наш небольшой спор перешёл в обыденную беседу, на тему наций и языкового барьера. — Должен отметить, твой человеческий-русский довольно неплох, — сказал вампир — Акцента, присущего некоторым инородным расам, вовсе не слышно. — Наверное это потому, что язык моей расы ничем не отличается от здешнего. — Значит ли это, что вы способны понимать, скажем, румын? — Не знаю. Попробуй что-нибудь сказать на своём наречии. Я развернулась к нему передом, сев по турецки. Вампир ухмыльнулся. Затем произнёс следующее; — *В чём смысл жизни вашей? Его голос был сравним с кашемировым пледом, в который обычно я куталась после принятия водных процедур., — *Что заставляет вас дышать? Я утопал во тьме глубокой, и свет не видел долго. И видывал я озера искристые, что так иссохли быстро. Мой свет погас невольно, а вместе с ним - и тьма рассеялась в сердце моём. Я живу - чтобы смысл найти.* На какое-то недолгое время между нами повисла тишина... — Ну и? Поинтересовался он, видя, что я не спешу отвечать., — Поняла ли ты хоть что-то? — Как не странно, да. Похоже, наш мозг способен распознавать не один человеческий диалект, — я поёрзала на месте — А это.. Это ведь был стих? Красивый кстати. Уильям тоже их пишит время от времени. Дракула никак не отреагировал на мой комплимент. Просто смерил подозрительным взглядом. После чего заявил; — Ты не умеешь читать, — это вовсе не звучало как вопрос — Так же, как и писать, наверняка. Я осталась спокойно сидеть, глядя на него не мигающим взглядом. — С чего ты взял? Как я по твоему работаю и зарплату пересчитываю? Снисходительно улыбнувшись, он закинул ногу на ногу; — О, поверь: я жил в те времена, когда половина из торговцев и фаланги свои пересчитать не силилась. Но при этом язык у них был подвязан! Так что, чтобы стоять у пиликающего аппарата и таскать товар, не обязательно уметь читать. Пока я обдумывала очередную отговорку, вампир решил добить меня окончательно; — Видешь ли, я имел удовольствие делить ложе с одной из представительниц твоего вида. И она мне поведала, что в твоём родном мире женщин вообще не обучали грамоте. И ещё ты отказалась читать инструкцию, когда мне подключала телевидение. Он прав. Я действительно безграмотная дура. И об этом никто не знал. Я превосходно блефовала, когда надо было избегать таких ситуаций, как публичное чтение. А роспись в магазе я научилась ставить сама, предварительно подсмотрев, как это делают другие. Считаю неплохо, вопреки стараниям отца, которого не хочу называть отцом. Память у меня хоть и не идеальная, но хорошая, благодаря чему быстро учусь. Но было много чего, что я не могла освоить самостоятельно. Нас не учили потому, что считали что то нам, как будущим жёнам и матерям не пригодится. Всё, что от нас требовалось: смирение и повиновение. И что самое печальное - подобное было не только в нашем мире. Заметив, как опустились мои плечи, вампир поспешил меня по своему утешить; — Не нужно этого стыдиться. Я рос в те времена, когда не вся свора голубокровных дам имела честь хоть что-нибудь прочесть. От забавной рифмы на моём лице растянулась слабая улыбка; — Ты тоже кстати без акцента разговариваешь. Чего нельзя сказать о Ярачайшей Госпоже. — Милая моя! Напомнить, сколько мне лет? — А правда что-ли, что ты трахнул мою сестру по расе? Он скривился, видимо не оценив формулировки на букву т; — Правда. Ля ты крыса! Я подумала об этом до того, как вспомнила о том, что он телепат. — Как ты меня назвала? Его голос приобрёл угрожающие нотки. — А нечего мозги мне делать! Я поднялась с дивана. Он последовал моему примеру. Поднял руку. Думала, для удара.. Щёлк Он щёлкнул пальцами. Когда на его губах растянулась лисья ухмылка, я обратила внимание на ос. Которые материализовались словно из неоткуда! Шумно жужжа, они налители безжалостным роем. Интенсивно отмахиваясь от них, я выбежала в коридор. Побежала наугад. По пути за мной гнались злые осы. Я забежала за первую попавшуюся дверь, где забарикадировалась попавшимися под руку вещами. Осмотрелась: судя по всему, это был какой-то небольшой склад. Хотя, как небольшой? Размером с мою бедную квартирку. Тут валялось множество старинных на вид вещей: подсвечники, книги, тряпки и.. В дальнем углу стояла какая-то картина, занавешаная полотном: был виден только кончик золотой рамы. Меня одолело любопытство. Нет! Я в чужом доме! И где-то тут ходит злопамятный хозяин! Я права не имею трогать эти вещи! О милостивый князь ночи! О владыка тьмы! Да пощадишь ты душонку мою порочную! Да.. Отгони уже этих жужалок, ты! Секси-шмекси-недоделанный! Тварь румынская! То есть.. Спустя непродолжительное время, жужжащие за дверью насекомые затихли... Я разбарикадировалась, постаравшись разложить тронутые вещи по местам. Это заняло больше времени, чем мне хотелось бы. Мебель эпохи возрождения тяжёлая! Он правда этими прогнившими сидениями пользовался? Не, ну дают парни: у одного куртка, которой под сорокетник, у второго хлам столетний! Приведя всё в более надлежащий вид, рискнула высунуть голову за дверь. Пусто. И ос не видно. Я направилась назад в зал. Немного поплутала по коридорам. Пока не нашла Дракулу на прежнем месте: вампир по прежнему сидел на диване, облокачиваясь на спинку. В руке у него была кружка с ароматом.. Кофе? — А что ты думала? Раз я вампир, это не значит, что я пью только одну кровь. Можно для разнообразия и кофем себя побаловать. Верно: вампиры способны потреблять почти любую жидкость. Наверное это связано прежде всего с тем, что напитки по субстанции ближе к их основной пище. Недолго мешкая, сажусь на своё прежнее место. Бросаю злой взгляд в его сторону. — Впредь за языком следить будешь, дорогуша, — говорит мне он, уставившись в телевизионный экран. — Я тебя не обязывала, — рассеяно касаюсь левой щеки, где недавно был лёгкий порез от вампирского когтя — По крайней мере вслух.. Теперь же на том месте зудит воспалённый укус. Суки! Кусанули всё-таки! Молча поднимаюсь с места и иду к себе в комнату. На удивление дохожу до неё быстро, не заблудившись. Она довольно просторная, лишнее место есть. В выдвижном ящике, в который я успела за сегодня сложить свои некоторые вещи, нахожу мазь от укусов насекомых. Неожиданно улавливаю чьи-то тихие шаги. Оборачиваясь через плечо, вижу застывшего у двери Дракулу: в руке у него был пакет со льдом. Он перевёл глаза на него; — Не мажь всякой гадостью. Подобные этому "лекарству" изготавливают различного рода шарлатаны. Он сделал несколько шагов. Поравнявшись со мной, вручил пакет; — Укус совсем свежий. А ты восстанавливаешься быстрее обычного человека, пусть и не так, как вампиры. Если приложешь к воспалённому месту сейчас, завтра будет лучше, — он неожиданно улыбнулся, беззлобно — Не надо было меня злить. Я и так слишком многое спустил тебе с рук. — А не специально ли? Складываю руки на груди, смотря на него снизу вверх, так как тот выше меня на голову с чем-то. — Ты про разгромленную квартиру? Брось: я-бы так низко не за что не пал. Он направляется в сторону двери. Останавливаясь на мгновение у которой, бросает через плечо; — Пожалуй, надо бы отдать распоряжение разместить твои вещи. Ты хочешь сказать что у меня в комнате бардак?! — Она не твоя. Не забывай, что ты тут всего лишь гость. А о гостях принято заботиться. И про лёд не забудь.. Он вышел в коридор. А спустя несколько часов меня разбудил нечеловеческий рёв... *** Виктория и Максимилиан гуляли по ночному городу. У первой недавно окончился очередной грузный день с дополнительными тренировками, которые ей назначили после провала с предыдущим заданием. Она должна была сейчас находится у себя в кровати и восстанавливать силы посредством здорового сна, но.. Максим ей слишком нравился. Они были знакомы с того самого момента, как Сийлин купила себе квартиру. Ведь Максим приходился той некем иным, как соседом. Он был внуком Веры Владимировны, той самой неугомонной бабульки-болтушки, которая якобы была свидетелем странного происшествия. Максиму было двадцать два. Он был высокого роста. С зелёно-голубыми глазами, которые иногда называли бюризовыми. Носил тёмно-рыжие волосы, постриженные по обычному. Бриться не особо любил, иза чего на его подбородке можно было разглядеть щетину. — Знаешь, хоть она и любит изрядно приукрасить, но то что она сказала о своей матери - о моей пробабки, на которую по её словам очень похож, правда, — заговорил Макс, нарушив до того висевшую между ними романтическую тишину — Она была истребительницей, — он остановился посреди моста, по которому они шли в данный момент — И одной из лучших. "Долгих".. "Долгими" - считались те, кто продержался около девяти лет с момента становления. Или хотябы те, кто удосужился прожить половину срока. Виктория знала всё это. Особенно то, что Екатерина Солнцева была вынуждена отдать снова единственную дочь - Веру Владимировну, в приют. Если бы старушка, в те времена являющийся малышкой, находилась бы рядом с матерью, то возможно Вика сейчас бы не разговаривала с потомком своей предшественницы. Всех, кто попадал в окружении истребительницы, любой, хоть случайный прохожий, подвергался огромному риску. Ведь где есть истребительница - там есть и демоны. Вика так же знала, что настоящим, биологическим отцом Веры являлся один из солдатов германской империи, в эпоху сороковых. Она знала много чего. Но что самое интересное, так это то - что ей некому было об этом рассказать. Ведь Вера Владимировна всегда стыдилась своего происхождения. Они стояли над мостом, который уходил в неглубокую реку. Над их не прикрытыми головами парили снежинки. Со всех сторон раздавались голоса проходивших мимо людей и проезжавших машин. Видимо посчитав момент романтичным, Максим приблизился. Взял в свои большие, шершавые ладони миниатюрные Викины пальчики. В голове у него играла лёгкая, ненавязчивая мелодия. Он нагнулся к девушке и замер в нескольких миллиметрах от её губ, оставляя тем недвусмысленный намёк... Вику обуяли противоречивые чувства. Гнев. Обида. Страх. Именно их использовала каждая истребительница в своей вечной войне с нечистью. Последняя встреча с отцом... Смерть братьев... Изнасилование... Предательство матери... Ненавистное отродье... Пытки... Гибель подруги, на день победы вместо праздника... Расставание с ребёнком... Несчастная любовь... И лицо - которое она так и не смогла забыть за все эти прожитые годы... Вика отвернулась, избегая поцелуя. В голове у неё играла надорваная, местами неправильная мелодия в стиле Шекспира. Она надавила себе на виски, пытаясь успокоить их бешеный ритм. Отошла от Макса на пару шагов. Повернувшись к нему спиной, положила ладони на каменный выступ мостика. Уличные фонари и свет рекламных вывесок освещал её отражение, которое она видела через водную гладь. Замёрзшию гладь: только прикоснись, и услышишь слабенький треск! А если наступить ногой - провалишься запросто. Именно это сейчас с истребительницей и происходило: она тонула в чужих воспоминаниях, эмоции от которых были настолько сильны, что напрочь вытесняли её собственное "я". Не зная как лучше себя повести в такой ситуации, Максим осторожно приблизился к ней со спины. Протянул руку; — Вик, всё хорошо?. Девушка ощутила на себе крепкую, мужскую ладонь. Она его не сжимала, но в тоже время лежала достаточно прочно и ровно. Он давал ей выбор: позволить удержать, или оттолкнуть. Не окончательно, лишь в этот раз, Виктория выбрала второй вариант. — Мне просто нужно подумать над кое чем.! С плохо скрываемыми чувствами, едва ли не срываясь на плач, выговорила она не оборачиваясь., — Одной.. Она не обернулась на озадаченного юношу, когда быстрыми шагами отдалялась от него по льду. Поскольку не хотела показывать тому свои бегущие по щекам слёзы. Свидетельство своей слабости - как истребительницы. В центральном штабе, который распологался в том же городе Москвы, она чудом не попалась ночной охранице, когда перелезала через окно собственной комнаты. Стараясь сильно не шуметь, чтобы не разбудить спящую соседку по комнате, девушка начала приготовления ко сну. Но беззвучно лить слёзы получалось с трудом. И она поняла, что если не умоиться, то следы истерики будут видны на следующее утро. В этот момент ей было обсалютно всё равно, что вечно бдящие старшие услышат шум воды с общей душевой. Горячая вода и вправду помогла немного унять бьющую её тело дрожь. Выключив кран и отодвинув в сторону душевую занавеску, Вика вышла за ограничительный квадратик кабинки. Встала напротив зеркала. И тут же отпрянула: с той стороны на неё смотрела совершенно другая девушка. У неё были длинные вьющиеся волосы, светлого каштана, отдающие медью при игре солнечного света. Тонкие, будто специально выщипанные аккуратные брови. Высокий лоб. Небольшие скулы. Пухлые губы, здорового розового оттенка. И большие глаза, бюризового оттенка рано иссохшего моря. — Екатерина. Позвал знакомый голос. Она медленно повернула голову в его сторону: в проходе, облакачиваясь на стенку, стоял Дракула. Он смотрел на неё с невыразимой нежностью и тоской. Екатерина покачала головой, гоня собственные чувства внутрь своей души. А он лишь разочарованно продолжал смотреть... Морок спал. Придя в себя, истребительница заметила, что по прежнему стояла посреди душевой босыми ногами на холодном кафеле, завёрнутая в одно лишь махровое полотенце. *** На следующий день Валя отрабатывала базовые приёмы, потихоньку приводя себя в былую форму. Как всегда, она тренировалась в паре с Леной. Но та в свою очередь больше болтала, чем двигалась. В следствии чего получила поддых и была сбита с ног. — Ладно! Рассказывай, как идёт расследование, — уступила её рвению Валя, протягивая руку помощи. Лена приняла её и поднялась с пола. Стала загибая пальцы, рассуждать; — У нас пока один свидетель. И это Вера Владимировна. Но верить ей наврятли можно - чего только не привидится старикам! А Дракула не настолько мелочный, чтобы сразу после магазинной стычки с Сийлин испортить ей квартиру. Зато есть Хармони, страдающая не меньшим нарциссизмом. Но как утверждают мои знакомые девочки, следившие в тот день за ней, это не могло быть её рук дело. И Дракула тут тоже не причём. Он вообще был в другом месте, хотя и не совсем понятно, что ему могло понадобиться в Подмосковье.. — И каковы итоговые выводы? Сложила руки у груди Валя. Лена приложила два пальца к виску, как всегда делала, когда размышляла; — Вера Владимировна описала их как высоких, худых и красноволосых чудовищ. Меня натолкнуло при упоминании цвета на мысль, согласно которой они могут относиться к подвиду вампиров - *Альпы*. Но на всякий случай дополнительно порылась на веб-сайтах и в старых книгах. — Альпы? Валя запустила руку в копну собственных волос., — Но они ведь обитают в горах, чаще всего в растительной местности. Как они могли перебраться в город? — Есть пара мест, откуда они могли прийти: Боровской курган, расположенный вблизи нашего города, и Битцевский лес, находящийся как раз рядом. К ним подошла женщина среднего роста с коротко остриженными волосами. На ней была стандартная униформа закончивших подготовительные курсы истребительниц: массивные сапоги на высокой шнуровке, умеренно плотные штаны зелёного цвета со множеством скрытых карманов, такая же кофта и бронижилет. — Хилову не видели? Задала она им вопрос. Валя покачала головой; — Нет, Зинаида Ивановна. Зина недобро сощурилась; — Если встретите её, передайте что за отгул я назначаю ей дополнительную теорию по демонологии. *** День назад, немного погодя после переезда Сийлин: Вика и Лена шли за провожающим из Баттерфилдом. Где-то на середине пути шатенка незаметно завернула за угол. Не совсем понимая что делает, она стала бесшумной поступью бродить меж комнат. Некоторые были не заперты. И она вошла в одну из таких. Её словно тянуло что-то. Взгляд упал на занавешанную картину в дальнем углу. Вика подошла к ней. Протянула руку... За скатертью скрывалось то самое лицо, которое она часто видела во снах. Которое в самые трудные времена освещало путь одному пропитаному тьмой сердцу. Её лицо. Екатерины Владимировны Солнцевой. Девушка с невероятно естественной красотой взирала на неё с той стороны полотна, на ней было красное платье с пышным подолом, открытыми плечами без лямок. Поза её была уверенной, выявляющий характер изображённой: запрокинутый подбородок, рука на талии, наклонённый вперёд корпус. Само изображение выглядело так, будто её и не рисовали. Как живая. Или же сфотографированная. Настолько была проработана каждая мелочь! А прикрсаясь к ней, можно было ощутить весь, или часть фонтана эмоций художника. Трепет. Нежность. Грусть. Надежда. Печаль... Подписи на картине не было, какую обычно ставят где-то в углу, чтобы можно было знать имя её автора. Вика сморгнула влажную пелену. На смену пришла двойная, превратившись в ручей. — Я так больше не могу.. Она стала рыться в вещах, стараясь отыскать что-нибудь острое. — Не могу.! Далёкие образы, которые до становления она видела лишь на страницах учебника в обычной школе, разрывали её сознание: то её ступни пожирал огонь, который разожгли неблагодарные люди, обвиняя в колдовстве., Где-то её таскали за волосы, ломая шею., Она ехала верхом с кровоточащей раной в животе, постепенно оседая в седле., Чувствовала дикую боль от клыков, которыми вампир рвал её горло., Зажимала изрезанную шею, пытаясь остановить льющуюся фантаном кровь., Энергетические потоки били безжалостными вспышками... С трудом не закричав, Вика поднялась на ватные ноги. Пошарив во внутреннем кармане куртки, обнаружила осиновый кол, который выстругала собственными руками. Не твёрдой походкой приблизилась к картине. Замахнулась... *** — Р-Р-РА-А-А!!! По всему зданию разнёсся чудовищный рёв. Я вскочила с кровати, словно ужалинная. И в одной пижаме побежала в сторону источника звука... Это доносилось с той самой комнаты, из которой слуги ещё не успели разобрать все вещи. Войдя в неё, увидела такую картину: Дракула стоял ко мне спиной, было заметно, как он напрягал мышцы рук, сжимая те до кровотачения от собственных когтей. Перед ним стояла та картина: на ней было изображено что-то, или кто-то, но понять точно не получилось. Так как полотно было разодрано на рваные лоскутки. Я не решилась подойти ближе, и без того ощущая гнев вампира. — Что случилось, — попыталась выдавить из себя слова. Но из помещения словно выкачали весь воздух. Стало невыносимо душно и холодно. В окружающем пространстве витала угнетающая аура. Спустя несколько мгновений мне открылся любопытный факт: Дракула умел не только перевоплощаться и читать мысли, но и воздействовать на окружающих, заставляя испытывать различного рода эмоции, меняя восприятие. — Я этого не делала, — хрипло выдавила из себя я, пятясь. Он развернулся передом, и я невольно охнула: его бледное лицо посерело, на лбу и шее, вообще по всему телу, выступили до предела вены, глаза всплошь налились кровью. Даже в росте увеличился, по моему! Он стал подходить... Когда я спиной упёрлась в стену позади, он поставил на неё ладонь недалеко от моего лица. И нависая надомной пасивной угрозой, произнёс; — Ты была тут. Даже голос его поменялся: из мелодичного баритона превратился в резкий, хрипящий низкий. Он продолжал смотреть на меня своим убийственно-стрёмным взглядом. — Не бойся. Я знаю, когда окружающие лгут. Произнёс он, видя, как я сжалась под ним. Напряжённую сцену между нами прервало появление Баттерфилда; — О проклятье на голову всему моему роду!!! В затхлое помещение ворвался маленький вихрь во фраке. — Да не пощадит меня милостивый господин ибо нет мне прощения!!! Он стал с остервенением лупасить себя по лбу., —;Зачем я её не упрятал лучше?!! Зачем?!! Продолжая перекрывать собой мне путь к отступлению, Дракула одновременно смотрел на него как на последнего идиота.