На Роковой Горе

      Когда всё пошло не так? А может, наоборот, именно так?       Когда Элронд стоял в рядах уцелевших из числа нуменорцев, которые не ждали, чем закончатся безумства Ар-Фаразона. Которые готовились к тому, что всё будет плохо, ЗАРАНЕЕ готовились, не обращая внимания на славословия имперских менестрелей. Не обращая внимания и на то, что Майрон, которого всё чаще звали Сауроном, получает всё больше влияния при дворе правителя. Превращается из пленника в одного из влиятельнейших людей Нуменора. Из того, кто, поджав хвост, вышел навстречу небольшому экспедиционному корпусу, до усрачки напугавшему всех прихвостней Майрона, — в того, по чьим советам эти корпуса вполне могли отправиться на новые завоевания.       Но все эти лучшие полки, все выучившие, что их дело — не думать, а выполнять приказы... все они погибли, когда Великую Армаду, отправившуюся на завоевание эльфийских земель, накрыл Катаклизм. Он же погубил и метрополию, Нуменор. А ведь умные люди и раньше понимали: нельзя дразнить Валар, нельзя. Но сколько их, умных людей? Сколько хотя бы тех, кто их слушал? Сколько тех, кто готовился к катастрофе и в итоге смог уплыть вместе с Верными в Средиземье?       Немного, очень немного. И почти все они стояли в строю, чья задача была — отвлечь на себя внимание. Здесь было полно тех, кто охотнее отправился бы грабить земли свободных людей, а ещё больше — напротив них — тех, кто на этих землях готов был всех убить. Орки, харадримы, многочисленные степные восточные племена, которых Верные окрестили единым именем "вастаки", иначе же — "истерлинги". И все они, скованные волей Майрона, не разбегались. Они бились в строй нуменорцев, меняя друг друга, отдыхая, делая перерыв на еду и сон, но воля Майрона, а точнее, уже Саурона, гнала их вперёд.       За этим тоже был холодный расчёт, а не просто ненависть к тем, кто однажды заставил его склониться очень низко. Уничтожить последний осколок нуменорцев, тех, кто успел убраться с погибающего острова, присоединившихся к ним людей из Арнора и Гондора — и дальше почти не будет препятствий злой силе Единого Кольца. Конечно, есть ещё Лориэн, есть Серые Гавани, есть его, Элронда, Раздол. И даже есть такой интересный нечеловек, как Том Бомбадил. Но всё это будет уже агония. Как было агонией существование того же Гондолина, когда Моргот разгромил коалицию вольных народов и только гондолинцы — под прикрытием людей— смогли уйти.       Два дня, точнее, двое суток, в строй нуменорцев бились, сменяя друг друга, пехота и конница, пращники и лучники, орки и люди, даже кто-то, очень похожий на гномов, нашёлся. Большие шестиугольные щиты, топоры, умение держать строй... ну, на их уровне — умение. Не на уровне Верных.       С нуменорцами — особый вопрос. Никаких чудес, кроме воли Эру Илуватара, на самом деле нет. Дело только в немного другой генетике: за века жизни в другом климате, с хорошим питанием, с медициной, секретами которой охотно делились мудрые эльфы, нуменорцы просто жили дольше, чем люди Средиземья. У них было больше времени, чтобы получить нужные навыки, у них было больше знаний, они были рослее, крепче и выносливее, чем те, у кого в семьях половина детей умирала при родах, а вторая мясо кушала от силы раз в месяц, по большим праздникам. И они умели давить строем, действовать "как один человек", пусть и не стояли здесь лучшие полки — так, разрозненные остатки прежнего величия.       На второй день, на его исходе, им даже предложили жизнь.       — Уходите, — сказал герольд Саурона, — сложите оружие и уходите. Владыка не станет вас преследовать и даёт в том клятву именем Эру Илуватара. Живите, берегите свои семьи, станьте частью великой империи Саурона. Никому из Вас не будет причинено вреда.       Ну, из них, конечно, может быть, и никому. Если рядовые офицеры армии Саурона сдержат слово. Если они вообще в курсе, какое обещание дал Саурон. А вот те жители свободных земель, что стоят за их спинами...       Пока стоит стена щитов — они в безопасности. До известной степени.       — Передайте вашему повелителю, — ответил тогда Исильдур. Элендил, увы, был ранен в горло и пока говорил с трудом, — что мы благодарны ему за предложение. Но мы — нуменорская пехота.       Гвардейский полк Ар-Фаразона, этак в тысячу копий, разогнал бы полчище Саурона в пятьдесят раз больше одними пинками, с присвистами и улюлюканием. Три полка Ар-Фаразона разогнали бы всех, кого Майрон пригнал на это поле. От пяти полков Ар-Фаразона, скорее всего, сбежал бы и сам Саурон. Увы, гвардии Нуменора здесь не было. На третий день...       На третий день пришло подкрепление. Хирды гномов, ополчения из числа Свободных Людей, лучники из Серой Гавани и Раздола. Это Элронд поспешил прибыть первым, а вот остальные шли под командой Гиль-Галада. И чёрное воинство откатилось.       — Ну, теперь будет легче, — похлопал Элронда по плечу Гиль-Галад. А затем, задумавшись, добавил: — но и гораздо сложнее.       И было почти десять лет осады Барад-Дура. Год за годом силы Последнего Союза выбивали лучших бойцов Саурона, которого никто не называл уже Майроном. Подкреплений к нему подходило всё меньше и меньше: сказывалась блокада, сказывалось и то, что уходившие из степных племен, из городов Харада, из восточных стран почти не возвращались. А возвращавшиеся были почти без добычи и весьма часто — без целого набора конечностей. Копейщики погибшего Нуменора разили без пощады, эльфийские лучники били без промаха, арбалетчики гномов уступали только в скорострельности, но не в меткости.       И вот на поле боя пришлось выйти лично Саурону. Он ни в коем случае не был трусом, но откладывал этот козырь до того времени, когда других козырей не осталось. В нуменорском строю и у эльфов было оружие, способное отправить на перерождение даже тело майяра. Но когда время пришло — Саурон вышел впереди строя своих воинов, как замена команды, способной проломить "стену", орудуя молотами, двуручными мечами, секирами. За десять лет противостояния эти команды кончились: нуменорцы были слишком хороши. А замена таких команд... чудес не бывает. Квалифицированных воинов нужно долго готовить. Не было способа быстро восполнить ударные команды, способные противостоять строю, где самым младшим было лет по девяносто, но каждый из них выглядел (и физически — был) моложе сорока.       А ещё были эльфы, способные засадить стрелу в любую щель любого доспеха. Нет, полноценному доспеху гвардии Гортхаура такие выстрелы почти не были страшны, как и самому Саурону, — но одеть всё воинство в такие доспехи было немыслимо. А где она, та гвардия... сточилась за десять лет осады.       И майяр лично вышел навстречу осаждающим. Как некогда Моргот вышел навстречу Финголфину, прапрадеду Элронда.       Вот только Саурон был далеко не равен Морготу.       Нет, строй нуменорцев он проломил. Там тоже были огромные потери и настоящих нуменорцев осталось не так уж много, всё больше — ополченцы из Арнора и Гондора. Но ему навстречу быстро вышли Гиль-Галад, верховный король эльфов Средиземья (кроме, конечно, Авари , — но и эти были на поле боя и подчинялись верховному командованию), Элендил и Исильдур. И сам Элронд, но он держался чуть сзади. Рукопашник из него, на фоне перечисленных, был так себе, а вот стрела вполне может найти уязвимое место. Или — просто проломить доспех.       В целом, у Элронда даже получилось: тридцать стрел, тридцать попаданий, шесть раз он пробил доспехи Саурона, три стрелы засели вполне глубоко, и это чуть больше чем за минуту. Но Саурон был майяром, и сами по себе эти ранения не стали бы причиной его смерти. Основную работу сделали Элендил и Гиль-Галад, и они же первыми погибли. Исильдур получил "яблоком" меча по шлему и пал... но это был нуменорский шлем и это был нуменорский пехотинец. Он не вырубился до конца, и ухитрился рубануть Саурона по пальцам.       И отсёк эти самые пальцы. Для такого врага — пустячная рана... Но это помогло едва ли не больше, чем стрелы Элронда, удары Элендила, копьё Гиль-Галада. Потому что среди них был палец с Единым Кольцом. И Аннатар погиб, точнее, погибло его тело: дух ещё мог вернуться, пока цело было Единое Кольцо. И этот вопрос нужно было решить.       Хотя бы ради самого Исильдура, с которым за годы осады Тёмного Замка у Элронда сложилось настоящее боевое братство. И именно поэтому Исильдур и Элронд вошли в кузницу вулкана Роковой Горы вместе. Пали в ходе осады все лидеры Последнего Союза, кроме них с Исильдуром: эти ребята не отсиживались за рядами щитоносцев.       Вот только Элронд помнил: люди хоть и люди — всё же люди. Он собирался жить долго и счастливо, по возможности вместе со всем миром, да и Исильдур был ему дорог. И именно поэтому...       К сожалению, есть предел даже у нуменорской пехоты, которую сейчас возглавлял Исильдур. Он решил не уничтожать Единое Кольцо в пламени Ородруина.       — Оно было сильнейшим оружием Врага. Оно послужит и мне. Возьму его вирой за смерть отца и брата. Ведь именно я нанёс Саурону решающий удар...       — Мой дорогой друг, — Элронд именно этого и опасался. — Мой дорогой друг. Единое Кольцо создано Майроном — и служить будет только ему. Ты можешь бросить кольцо в кузню Ородруина — и остаться моим дорогим другом. А можешь его не бросать — и остаться в памяти людей героем. Потому что сейчас на тебя очень внимательно смотрят четыре моих лучника — а ты в лёгкой кольчуге и без шлема стоишь на узком каменном выступе. Ты знаешь, на что способны мои лучники.       — Вот так, да? — человек набычился, рука с кольцом сжалась в кулак.       — Исильдур, друг мой, ты очень мне дорог. Но Средиземье мне дороже. Поэтому я и стою здесь — не один. И знаю, что Кольцо не покинет Одинокой Горы. Вопрос лишь в том, сколько разумных не покинет гору вместе с творением Саурона. Если среди этих разумных суждено оказаться и мне — что ж, значит, такова судьба. И пусть Валары будут милостивы к тем, кто останется после нас.       И гордый Исильдур... занёс руку с Кольцом над пламенем преисподней.       Занёс, но не опустил. Даже он, нуменорец, гордость человеческой расы, не мог одолеть Единое Кольцо.       А Единое Кольцо не могло вот так сразу сломать Исильдура. Всё застыло в равновесии — и Элронд не собирался проверять, кто победит. Но вариант на этот случай у него был, как и условный сигнал для лучшего из лучников.       И стрела попала точно в кулак Исилдура, лишь слегка повредив ему пальцы. Единое Кольцо проигнорировало бы и тысячу попавших в него стрел — но вот законы инерции оно игнорировать не умело. И потому отправилось, выражаясь высоким штилем, туда, где родилось. А попросту — в лаву, способную испепелить что угодно.       Сам Исильдур чудом устоял. Но потом Ородруин взбесился.       — Бежим! — Элронд рванул ещё не совсем пришедшего в себя друга за плечо, и они ринулись прочь.       — Мой дорогой друг, — нуменорец, кажется, слегка опомнился. — Сейчас, конечно, мы бежим. Но как же я набью тебе морду, когда мы выберемся! И скажи спасибо, если вообще войну не объявлю. Разумеется, когда приведу войска в порядок и подготовлюсь.       Элронд улыбнулся. Разумеется, продолжая бежать. К счастью, он, Исильдур и избранная четвёрка успели к выходу. А там их подхватили орлы Манвэ.       — Ты предусмотрел всё? — гневно, но в то же время и облегчённо вздыхая, уточнил Исильдур.       — Поверь, я даже вариант войны Арнора и Гондора против Раздола предусмотрел. Потом, в будущем.       — И что ты подготовил?       — Поверь, ты не захочешь знать!

***

      Понятно, что в каноне всё было иначе.       А даже если бы было похоже — мы не знаем, что выбрал бы для себя наследник Нуменора и что сделали бы эльфы. Оставляем это на волю и воображение читателей.       Скажем, пожалуй, что эти времена остались в далёких веках, которые для человечества одним лишь божественным откровением сохранил профессор Толкиен. Возможно, сохранил недостаточно точно. Возможно, Исильдур всё же сделал правильный выбор, а сказка о войне в Третьей Эпохе и походе хоббитов к Ородруину — не более, чем сказка. Возможно, Исильдур смог сохранить Единое Кольцо, хотя сам погиб, а история о побоище в Ирисной низине и пристрелившх его орках — версия, немного отредактированная пропагандой того времени. Возможно, гордый нуменорец благодаря силе Кольца всё же сумел тогда уйти с Роковой Горы вместе с трофеем и дальнейшие события нам изложили достаточно точно. А возможно, всё сложилось совсем не так и даже не похоже на написанную профессором историю.       С тех пор прошла бездна времени, эльфы Средиземья (те, что дожили до известных событий) ушли на Заокраинный Запад. Авари сейчас с удовольствием пользуются достижениями цивилизации вроде смартфонов и вип-автомобилей, элитные воины сменили луки на дорогие и сложные в эксплуатации снайперские винтовки. Всё идёт, как должно идти. В края Авари, как и в Хогвартс или Дурмштранг, попадут только те, у кого туда есть допуск. Ну, или те, у кого богатая фантазия.