Больше любви

      — Милый, я дома!       Азирафель закрыл за собой дверь, опустил Яблочко на пол и прошёл в дом. Напевая незатейливую мелодию, он разложил покупки, находясь в весьма и весьма прекрасном настроении. Его радовало абсолютно всё: стоял отличный день, он уладил дела с очередными налогами, его книжный процветал — его чудесная протеже не продала ни одной книги, несмотря на чужие попытки их купить (хотя тут скорее дело было в том, что Мюриэль совершенно не понимала, что такое клиентский сервис и Азирафеля это устраивало более чем), он приобрёл несколько важных ингредиентов для очередной ярмарки выпечки и купил чудесного вина и виски.       Яблочко цокал отросшими когтями по полу и с ворчанием обнюхивал углы, солнечный свет мягко золотил дом сквозь окна, Азирафелю хотелось найти своего демона и вытащить на середину гостиной, закружиться с ним, делясь своим настроением и купаясь в его безраздельном внимании.       — Кроули, счастье моё! Где же ты, — нараспев произнёс ангел и заглянул в его кабинет. Пусто.       Странно. Азирафель отодвинул лёгкие занавески и выглянул во внутренний двор, осматривая сад. Там Кроули также не оказалось. Спальня — пусто, кухня, ванная, собственный кабинет Азирафеля, библиотека. Ни следа Кроули.       Азирафель нахмурился, слегка переживая. Взглянул на потолок, тот взглянул на него в ответ. Глаза, ощущая его беспокойство, заметались по дому, осматривая всё по второму разу, но возвращались обратно, совершенно обескураженные, роясь под потолком косяком голодных рыб.       Азирафель достал новенький смартфон, который купил ему Кроули и настоятельно просил нигде не забывать и пользоваться, и щурясь, разблокировал его. Может, он пропустил звонок или сообщение от Кроули. Дел вне дома у того сегодня не намечалось, но мало ли, какие форс-мажоры.       И ничего. Парочка оповещений, не имеющих к Кроули никакого отношения.       Зайдя в свой кабинет снова, Азирафель постучал пальцем по губам. Записка? Нет, ничего такого он не заметил. Ангел положил квитанции в ящик стола, погладил очередное старое издание пророчеств, приобретённое недавно, задумался.       Где же тогда…       Судя по звукам, Яблочко доцокал до своей лежанки в гостиной и собирался там свернуться, но вдруг зарычал, издавая звук пустой железной бочки, которую пнули. Ангел вскинул голову от неожиданности, выныривая из тревоги.       — Что такое?       Азирафель быстро выскочил из кабинета. Адский щенок редко издавал звуки просто так, оказавшись на диво спокойной собакой. Он мог лаять вне дома — соседи каждый раз хватались за сердце от удивления, что такое крохотное тело могло издавать подобные леденящие душу звуки, но в самом доме Яблочко в основном повизгивал бензопилой, когда хотел есть, или на руки, или чесаться, или видел…       — Кроули? — Азирафель с надеждой ворвался в гостиную. Да, Кроули вызывал у щенка неоднозначную реакцию. Не страх или гнев, если не считать обслюнявленные до колена ноги проявлением агрессии, а что-то среднее между конкуренцией и настойчивой адско-щенячьей любовью.       Демона в гостиной не оказалось, зато угол, где и находилась лежанка, весь оказался укутан тьмой, ангел увидел, как казалось бы все глаза в доме с неотрывным вниманием смотрят вниз. Яблочко тоже смотрел туда, на свою лежанку, так в неё и не забравшись. Он подпрыгивал на месте как мячик, взрыкивая. А когда Азирафель подошёл к нему, он начал раскрывать свою крохотную пасть.       — О, нет, нет, милый мой, что мы об этом говорим?! — Зачастил ангел, подхватывая щенка под пузо и оттягивая от лежанки. Были у Яблочка милые странности, видимо присущие его породе. Иногда прелестная мордочка, заканчивающаяся чёрным мокрым носом, раскрывалась как цветок, с большими, непропорциональными зубами по краям лепестков и красным паром из глотки.       — Нельзя есть или сжигать предметы в доме, милый! — Пожурил Азирафель, смотря в красные глазки щенка, держа его на руках и уворачиваясь от пара. Тот бы сильно не обжёг, всё-таки Яблочко был совсем маленький, месяц или около того, но и приятного в этом тоже ничего не было.       Лепестки дрогнули и сложились обратно в мордочку, щенок заскулил и заизвивался на руках, просясь вниз.       Азирафель вздохнул. Кроули не было. Глаза продолжали пялиться на лежанку, щенок рвался туда же. Внезапно несколько глаз, привлекая внимание ангела, уставилась на него. Моргнули, Азирафель повторил движение, начиная что-то понимать. Он осторожно спустил Яблочко с рук и медленно приблизился к лежанке и тёмному углу. Глаза снова моргнули, а когда открылись, в голубых радужках дрожал узкий зрачок.       Азирафель опустился на колени у лежанки и едва успел удержать собиравшегося прыгнуть туда щенка.       В лежанке свернулась змея. Небольшая, чёрная, только её узкая голова и острый, настороженный, мерно движущийся кончик хвоста оказались красными.       Азирафель знал, что это было самое тёплое место в доме. Яблочко привык к огням Геенны и часто мерз на открытом воздухе даже летом, — на этот случай у ангела уже был заготовлен целый гардероб собачьих элегантных костюмчиков, — и стараниями Кроули и Вельзевул, лежанка подогревалась камнями с подножья адской пропасти. Неудивительно, что…       — Господи Боже…       Змейка подняла свою голову и уставилась на Азирафеля умными, такими знакомыми жёлтыми глазами. Явила маленький раздвоенный язычок, попробовала воздух на вкус и потянула своё тонкое, красивое тело к руке ангела, которую тот протянул ей доверчиво, нисколько не сомневаясь и не боясь. Оплела пальцы, поднялась вверх по руке , а потом переползла в чашу из двух ладоней, свернулась там, плетя чёрные, блестящие кольца, красуясь под взглядом ангела. Яблочко возбужденно подпрыгивал рядом, пытаясь засунуть нос в ладони, тьма обступила их со всех сторон, тоже не сводя блестящих глаз со змеи.       — Кроули. О, любимый. — Азирафель поднёс руки к лицу и подарил змейке неощутимый поцелуй в красную маленькую макушку. — Но почему??