основы мироздания

for who among us has touched the foundations of this world and deemed them solid? - эти слова, принадлежавшие старому главе отдела исследований, увековечил в камне сам Старейший Дом За графиками, буквами и числами в своих деловых бумагах Эмили не замечает цифр на часах. Вокруг царит тишина, и кажется, что всё Бюро уже отправилось по домам отдыхать. И она тоже отправится, только надо кое-какие правки довнести. И вот это перепроверить. И… а точно ли с этими цифрами всё в порядке? Когда она наконец позволяет себе выбраться из кучи бумаг, которые простому смертному не понять, и собирается уходить, в комнату влетает запыхавшаяся фурия. Фурия на поверку оказывается доктором Дарлингом. – Слава богам Асгарда, ты ещё здесь. Эмили готова поклясться себе, что никогда не видела своего начальника таким ранее. И дело даже не в растрёпанности и помятом халате. Он растерян. Можно даже сказать, в панике – но очень тщательно пытается это скрыть. Не выходит. В руках у него - очередное изобретение, о котором Эмили ранее не видела даже упоминаний. Несколько экземпляров. “Что-то происходит”, - мелькает у неё в голове. Она смотрит на Каспера вопросительным взглядом. – Усилители резонанса. – Для чего они…? – Это слишком долгая история. Многовато деталей. Где-нибудь в фэнтези древний маг наверняка сказал бы что-то вроде “Со временем ты всё узнаешь и всё поймёшь”, но, к сожалению или к счастью, они не в книге. – Надень его, ладно? И наши ребята пусть тоже. Это прототипы, но они работают. Эмили хотела бы что-то сказать, но не находит подходящих слов, поэтому кивает и берёт у Каспера образец, тут же нацепляя его на себя. Она, будучи учёной, давно сжилась с мыслью, что мир штука куда более непостоянная, необъяснимая, чем кажется… может быть, правильнее даже будет сказать хрупкая. Особенно теперь, когда Эмили, работая в Бюро Контроля, посвящена в чуть большее количество тайн. И всё равно, каждый раз удивляешься. Не ожидаешь, что мир в очередной раз может пошатнуться. А выстоит ли он в этот раз? Хочется верить. Каспер, успевший свалить оставшиеся усилители куда-то в коробку, хватает её за плечи, чтобы посмотреть в глаза. Ей запомнится его испуганный взгляд – страх, который выплёскивается через край. Но она не подаёт виду. В конце концов, он хотя бы пытается сделать вид, что всё в порядке. – Береги себя, обещаешь? Ей вновь остаётся только кивнуть. Она не боится. Ей… любопытно. *** Время в убежище тянется, словно желе. Койки тут неудобные, а рубашка давно помялась, впрочем, пожалуй, в условиях вторжения неизвестной природы на дресс-код всем должно быть насрать. Будь воля Эмили – она взяла бы с собой всю свою литературу, чтобы точно хватило хотя бы на малый кусочек вечности, что сейчас перед ней. Если задуматься – неизвестно, когда их спасут, и спасут ли вообще. Но задумываться о таком не стоит. А в итоге у неё с собой только блокнот да пара штук умных книжек. И много мыслей. Например, о том, что усилители действительно помогли сохранить в целости и сохранности их сознания, но не помешало бы обучить и офисный персонал стрельбе. Или владению холодным оружием. Так даже круче, нож – вещь куда более функциональная, чем пистолет. “Обязательно напишу письмо об этом Директору, когда выйдем отсюда наконец”. Эмили бросает взгляд на портрет и осознаёт, что что-то не так. – …Старый Директор умер. Рейнджеры отрывают взгляд от игры, в которую были погружены (“уно! я выбираю синий!”) и недоумевающе глядят на Эмили. Та молча тычет пальцем в пустую рамку, взирающую на них со стены. – Мы, кажется, не в Хогвартсе, живые портреты – это по их части… Эмили застывает, гипнотизируя картину. Они в Старейшем Доме повсюду, будто сам Дом напоминает себе, кто его хозяин. Она мало знает о старом Директоре. В конце концов, он не так часто выбирался из своего кабинета, чтобы простые работники Бюро вроде неё грустили о его смерти. Вместо печали – научный интерес. Судьба (если она, конечно, существует) в очередной раз напоминает Эмили о том, насколько мир непостоянный. О том, что в изменениях, какими бы они ни были, его суть. И есть смысл надеяться, что дальше будет лучше. А потом на холсте появляется новая фигура. Рыжая девушка, с виду даже младше самой Эмили. Кажется, даже не из числа обитателей Бюро – во всяком случае, лицо незнакомое. – Вау. Это… было быстро. И неожиданно. Кстати, получается… Впервые пост Директора занимает женщина, – Эмили с ухмылкой себе под нос вспоминает случайный факт из истории Бюро Контроля. *** …Звуки борьбы стихают, и Эмили подходит к двери, чтобы посмотреть, что произошло. – Эй? Кто там, снаружи? Вы в порядке? – Я в порядке… Меня зовут Джесси, я… Эмили, гениальная учёная, имевшая дело с куда более сложной математикой, моментально складывает два и два. – Новый Директор! Сейчас… Дверь убежища открывается. Вот и никакой вечности взаперти. Вживую Джесси выглядит старше, чем на портрете, но всё равно – не таким ты представляешь главу правительственной организации. Уж точно не в джинсах и кожаной куртке. Впрочем, ей это определённо идёт. Она сейчас – свежий воздух в этих стенах. Кирпичик надежды на лучшее в разваливающемся фундаменте мироздания. …”Она мне уже нравится”, – после короткого разговора думают обе они одновременно.