Весеннее чудо в виде зверька

Решение вернуться в Хогвартс на восьмой курс друзья приняли вместе. Это отличный способ дать себе отдохнуть и впервые в своей жизни просто побыть детьми без приключений в виде Волдеморта. Тех, кто вернулся, было немного, от силы человек двадцать пять, но было решено, что они будут жить в Западной башне все вместе. Общая гостиная, а спальнями было разрешено распоряжаться как вздумается уже совершеннолетним юношам и девушкам. Что было довольно ожидаемо. Экс-слизеринцев прибыло меньше всех — пять человек, буквально. Небезызвестный Драко Малфой вместе с Блейзом Забини, Панси Паркинсон, Теодором Ноттом и Дафной Гринграсс. Вероятно, они все обговорили это друг с другом, потому что эта пятëрка тесно общалась и до войны. Грегори Гойл — единственный, кто из слизеринских друзей не вернулся. Война нанесла ему огромный удар. Потеря родителей и лучшего друга Крэбба оставила болезненный шрам на сердце. Грегори уехал заграницу, и только Мерлину было известно, в какую страну. В общем, как бы ущербно это не выглядело, но экс-слизеринцев оказалось ужасно мало. Остальных было примерно одинаково, если не брать в счёт экс-гриффиндорцев. Кто бы мог сомневаться, что их было больше всех? Этот год должен был стать годом без приключений. Так оно и было! Осень прошла незаметно, легко и весело. С уроками обстояло явно проще, чем в прошлом. Гарри и Рон даже больше не нуждались в наставлениях Гермионы, чтобы они брались за ум. Не то чтобы они действительно стали усердствовать, но они не напрягались. Учиться стало не в тягость, а в удовольствие. Гарри до сих пор нравилось ЗОТИ. И это не из-за нового обворожительного учителя! Мистер Фели, приехавший из Ирландии, покорил сердца всех девчонок восьмого курса, как только его нога ступила за порог кабинета в первый их урок. Это был молодой человек лет 28-ми, с роскошными кудрями пшеничного оттенка, довольно высокий, телом худощавый. Гарри находил учителя симпатичным и понимал, почему он вызвал такой ажиотаж среди девушек, а может и парней, но по этому поводу обычно никто не распространялся. Кстати, насчёт парней. У вас, читатель, может возникнуть вопрос: почему это Гарри Поттер вообще засматривается на мужчину? Дело вот в чëм. Наш национальный герой — гей, и совсем это не скрывает. По окончанию осени начался месяц перед Рождеством и новым годом, в который Гарри твёрдо для себя решил, что после праздников совершит каминг-аут на публику. Друзья и родные, то есть семейство Уизли, были в курсе и поддерживали его. Этого было достаточно, чтобы с уверенностью объявить это всему магическому миру. Поттер считал, что если он, такой авторитетный и значимый для всех, признается, что он гомосексуален, то подобным людям, как он, будет проще сделать это точно так же. Конечно, это немного утрированно, но имеет смысл. Собственно, праздники прошли, пора было возвращаться на учёбу. План Гарри был довольно прост: заскочить к Рите Скитер на чашечку чая и поболтать о своей жизни. Она сама его пригласила ещё в октябре, но парень упорно отказывался. Об этом он рассказал своим друзьям за одним из завтраков в Большом Зале. —…ну, и она сказала, что мы могли бы обсудить моё состояние после войны, личную жизнь и тому подобное, — Гарри повёл рукой над столом в неопределённом жесте. — Личную жизнь? Чего это обсуждать твою личную жизнь сейчас? Если уже всё закончилось! — Рон, ну я же герой, — Гарри сделал акцент на последнем слове и друзья захихикали, принимаясь к приёму пищи. — А по моему, это хороший способ наконец рассказать всем, что ты, — Гермиона подняла взгляд на парней, отрываясь от книги, и понизила тон, — ну, сам-знаешь-кто. Вся троица расхохоталась из-за того, как девушка обозначила ориентацию друга, совсем наплевав на манеры. На них недовольно скосились Лаванда и Дафна, которые предпочитали бы трапезничать в тишине. Между прочим девушки довольно сдружились, несмотря на бывшую вражду их факультетов, что не могло не радовать Макгонагалл, затеявшую это объединение ребят. В середине января Гарри сам написал письмо лично Скитер, на что та с энтузиазмом ответила, что ждёт его в любое время. И Поттер назначил встречу на начало февраля. Парень даже, возможно, ждал этого интервью. Ведь признаться всем о своих предпочтениях — это означает снять груз с души. Гарри проходил через несколько фаз принятия себя, прежде чем сказать своему окружению, что ты гей, нужно было сказать это себе. И да, это было нелегко, но не сложнее, чем победить Тëмного Лорда. Поэтому теперь он не переживал перед встречей со Скитер. Гарри изменил своё мнение сразу после того как переступил порог студии, в которой работала главная сплетница магического мира. Рита говорила без конца, сначала о том, что рада, что война наконец закончилась, и что Гарри Поттер снова всех спас. Пока наливала чай, она успела поблагодарить его 14 раз, как насчитал парень. Потом женщина без конца твердила о том, как ей жаль, что она была груба в своих статьях с ним, Гермионой и многими другими. Поделилась тем, что изменила формат Пророка, и что теперь это будет обычная газета, лишь по делу и без оскорблений. Она копошилась, бегала, раскладывала сладости на столе, искала свою тетрадь для записей, чтобы начать интервью. Заверила Гарри, что не будет надоедливой, но он подумал, что она и так успела ему надоесть за пятнадцать минут пребывания у неё в гостях. К тому моменту, когда Скитер успокоилась и наконец приземлилась на кресло напротив Поттера, он понял, что не хочет рассказывать ей абсолютно ничего. Гарри ведь даже не знал, как Рита к этому относится, не знал гомофобка ли она вообще. И поэтому решил, что вопросы задавать будет он. — Рита, — любезно начал парень, на что женщина закивала и принялась слушать, — я знаю, вы ожидаете, что я начну говорить о том, как я справился со своим угнетëнным состоянием после войны, расскажу как чувствуют себя мои друзья, и как я собираюсь строить свою семью со своей будущей женой, — Гарри устало вздохнул, — и вы, вероятно, считаете, что ею является Джинни Уизли? — собеседница немного нахмурилась, и неуверенно кивнула. Гарри улыбнулся и перекинул ногу на ногу, продолжая свой монолог. — Можно я спрошу у вас кое о чём? — Конечно, мистер Поттер, если хотите спрашивать вы, то спрашивайте! — Отложите тетрадь в сторону, — Гарри кивнул на её колени, где лежала толстая злосчастная книжечка, которая в своё время принесла стольким людям проблемы, слухи и многое другое. Скитер послушно отложила её на стол. — Рита, вы гомофобка? Как вы относитесь к геям, лесбиянкам, бисексуалам? Магглам и магам, которые любят свой пол? Что можете сказать по этому поводу? Глаза женщины расширились, она явно не ожидала столько смущающих и неловких вопросов за раз. Она скрестила руки на груди, и нахмурилась, явно что-то обдумывая и, решая для себя. На секунду Гарри даже подумал, вдруг она не знает кто такие, например, бисексуалы и в целом плохо посвящена в эту тему. Но откинул эти мысли, когда Скитер начала говорить. — Я, кажется, могу понять к чему вы клоните, — теперь настала очередь Поттера хмурить брови и испуганно отводить взгляд. — Я знала, что вы придёте поговорить о личной жизни, но не ожидала, что в таком плане. — Так вы ответите на мой вопрос? — немного резко прекратил её попадания в цель Гарри. — Не думаю, что после того, что все мы пережили, ориентация людей имеет какое-либо значение, — тепло улыбнулась женщина и расслабила позу, явно давая понять, что она поняла его без официального подтверждения её мыслей. — В магическом мире можно заключать однополые браки, но за всю историю магии их было три, один из которых существует до сих пор, но думаю, что вы, мистер Поттер, в курсе всего этого. — Да, конечно, эти люди работают в Министерстве, а я после школы как раз собираюсь туда. — Вот вы и ответили на один из моих подготовленных вопросов, — Скитер схватила тетрадку и перо. Поттер успокоился. Она не была против таких, как он, а это означает, что он может дать ей размеренное, спокойное интервью. И если верить её словам, то статья не будет в формате сплетен, так что он начал отвечать на всё, что её интересует. Встреча закончилась милой беседой, из которой Гарри узнал, что у Риты родился племянник и через неделю она с родными устраивает праздник в честь этого. Хочется дать вам понять, читатель, что сейчас в мире магии по сути нет никакой гомофобии. Однако есть социум, общество, в котором довольно скептически относятся к людям с нетрадиционной ориентацией. Но это уже дело каждого. И стоило ожидать, что не все отреагируют так же хорошо, как Рита Скитер, друзья и родные. Первым кто высказал своё недовольство, стал Терри Бут. — Ежедневный Пророк! — Парвати схватила газету, которая приземлилась около её тарелки. Девушка была ярой фанаткой этого сборища сплетен ещё в школьные времена. И сегодня был первый день после войны, когда его доставили ученикам, которые были подписаны на рассылку Пророка. — Что пишут? — поинтересовался Рон, отпивая из Кубка тыквенный сок. Золотое трио никогда не было заинтересовано в этой бредятине, поэтому никто из них не был в списке тех, кому пришла газета. Хотя сейчас друзья могли догадываться, о ком будет статья Пророка. — ГАРРИ ПОТТЕР ДОБРОВОЛЬНО ДАЛ ИНТЕРВЬЮ О СВОЕЙ ЖИЗНИ ПОСЛЕ ВОЙНЫ, — громко начал читать Терри, перехватывая газету из рук Парвати. Он пробежался взглядом по строчкам и его глаза расширились примерно на середине, Поттер мгновенно напрягся, замечая то, с каким отвращением он продолжал читать газету. Закончив, он поймал взгляд Гарри и ухмыльнулся. — Наш Национальный Герой пидор и не скрывает этого? Почти все взгляды присутствующих за столом теперь были устремлены на Гарри, и тот попытался расслабить мышцы лица, чтобы не выдавать панику. Не такого он ожидал от сокурсников, которые ещё в начале года буквально боготворили его существование. — Пидор — это ты, Бут, умолкни, — грубо оборвал намечающийся конфликт Блейз Забини, сидящий на приличном расстоянии от ребят. И Терри смолк, злобно бурча себе что-то под нос, и раздражённо отдавая газету обратно Патил. Рядом с Блейзом располагались абсолютно спокойные Драко и Панси, взглянув на них, можно было сделать вывод, что им просто плевать на геев, плевать на Пророк, плевать на Гарри Поттера. Ни для кого не было секретом, что эта парочка наконец начала встречаться. Складывалось впечатление, что все от них только и ждали этого, но Драко заверял любого, кто спросит, что они действительно друг другу нравятся. Впрочем, не об этом. Никто больше ничего в тот день не сказал за столом, а вечером Гарри, Рон и Гермиона встретились на Астрономической башне и знатно полили Терри Бута дерьмом. Это было нормально вот так встречаться с друзьями и обсуждать людей, которые вели себя, как полные уроды. Также друзья не забыли обсудить то, как Блейз заставил хама замолчать. Закончили разговор тем, что слизеринцы — неплохие ребята. — А что ты думаешь насчёт Малфоя и Паркинсон? — спросил Гарри у Рона, когда они уже лежали в спальне в своих постелях. Жить они решили вместе с Симусом и Невиллом, так же как и в школьные годы, но тех до сих пор не виделось, хотя отбой уже был. На самом деле за восьмикурсниками не было никакого надзора, так решила сама Макгонагалл в силу своего нового статуса директора. Ребятам не могло это не нравиться, чувствовалось, что у них есть чуть больше привилегий, чем у людей хотя бы на курс младше. Гарри хмыкнул, задумываясь о том, что по правде говоря, эти привилегии уже совсем никому не нужны. Только если ради того, чтобы похвастаться перед ребятами по-младше. Рон долго не отвечал на вопрос, и друг занервничал. — Хэй, Рон? Ты спишь? — Да нет, просто думаю, — неожиданно для Поттера, моментально ответил Уизли. — Я думаю, что нам должно быть на них плевать, — наконец ответил Рон и перевернулся на спину, зевая. — Им же на нас плевать, — как само собой разумеющееся, отметил он напоследок. — Да, наверное, — как-то неуверенно сказал Гарри. — Просто…ну, а как ты думаешь они гомофобы? Малфой там? — парень повернулся на бок, чтобы мог видеть Рона, — Или Панси? — поспешно добавил он. — Даже не знаю, — протянул слова Уизли. Он явно думал о чём-то, но не договаривал. — Забини уж точно не гомофоб, а они не встревали, даже напряжения никакого от них не исходило, — как будто успокаивая, продолжил парень. — Но, может, Малфой и гомофоб. Он не выглядит тем, кто стал бы поддерживать что-то непохожее на него, если ты понимаешь о чём я? — Да, ты чистоту крови ассоциируешь с ориентацией. Разумно, — подытожил Гарри. Парни лежали в тишине, и Поттер не понял, закончили ли они разговаривать, поэтому ждал, когда Рон либо захрапит, либо скажет что-то ещё. Мысли словно были услышаны, потому что Рон повернулся к Гарри и теперь они лежали друг к другу лицом к лицу. Лишь пространство между кроватями разделяло их. — Но если бы это был Малфой два года назад, то ты был бы уже сто раз проклят и унижен по программе «я Малфой и я самый умный», — они рассмеялись. Поттер не мог ожидать, что кто-то кроме Терри будет зол на него из-за того, что ему нравятся парни, а не девушки. Следующим стал Захария Смит. Но тот и так славился своей придурковатостью и неприязнью к Поттеру, его друзьям и Отряду Дамблдора. А во время войны он как самый настоящий трус сбежал из замка, оставив своих товарищей в опасности. Стычка случилась в первый день весны в коридоре после Трансфигурации.