медные оковы

- У мальчика будет шанс показать себя. Как никак, мы создали его ради одной цели. Словно последний раскат грома в затухающий шторм, низкий голос эхом отскочил от сырых стен. Давящая тишина повисла в полупустой комнате, посреди которой видны были лишь две черные фигуры и их такие же черные тени. - Н-но.. - послышался второй голос, режущий слух своей звонкостью, - что с ним будет, если он не сумеет вернуться после выполнения задания? - Какая разница? Это дроид. Никого не должно заботить, что будет с этим куском неживой тряпки, - с заметной злобой огрызнулся собеседник, - главное, чтобы он выполнил поручение. На остальное плевать. Холодный воздух неприятно щекотал щеки и шею. В помещении снова воцарилось молчание. Даже за окном, в которое не просачивался ни один лучик лунного света, стояла безжизненная тишина. В густой ночной тьме было невозможно разглядеть ни одного предмета, чьи слабые размытые силуэты путали сознание и убивали любые мысли. Если прислушаться, можно было различить монотонный шум, издаваемый какими-то машинами, которые переполняли это проклятое место. Самая настоящая тюрьма, скрытая от простых людей целым кладбищем огромных механизмов и металлических конструкций. Это место - главный секрет королевства, в нем до конца своих жизней живут главные на континенте люди науки ради одной цели - создание оружия. Дроиды, работающие на эссенции - совершенно новое оружие, созданное на этом континенте. Настоящее произведение искусства - неотличимое от человека существо, имеющее впечатляющие показатели физической силы и аналитических способностей. Существо, не способное чувствовать. Созданное ради одной цели. - Извините, - снова послышался раздражающий писк, - сначала мы должны просчитать все варианты исхода событий. Вдруг… - "Вдруг" не случится, - оборвал торопливую речь хриплый грозный голос, - кто мне сам говорил, что эта модель доведена до совершенства? Думаешь, мы зря жертвовали нашими сильнейшими магами, чтобы собрать эссенцию для этого мелкого мальчишки? Если он провалится, мы точно сумеем найти ему замену. Не велика потеря. А теперь, - послышались тяжелые медленные шаги, - уходи на место. Не забывай, что если появятся какие-то проблемы с этим дроидом, то виноват будешь ты. Грохот становился все громче, а вместе с четким ритмичным стуком невысоких каблуков послышался еле различимый частый топот. Пара больших, словно мертвых глаз оглядывала узкий коридор, по металлическому полу которого слышался ритм тех же шагов, что и в большом помещении. Перекрывая себе абсолютно любой доступ к воздуху, не оставляя никаких следов, маленькое худое существо спешило куда-то вперёд того человека. Вскоре проход вывел в тесную влажную комнату, высокий потолок которой полностью составляли лишь трубы. - Блейд, - прохрипел человек, неспешно ступая в комнату. Там его уже ждал ребенок на вид лет пяти, глядящий на него то ли испуганно, то ли безжизненно. Его лицо не выражало никаких эмоций. Словно кукла, он неподвижно сидел на маленькой кровати, вокруг которой были намотаны заржавевшие цепи. Единственным признаком жизни был пристальный взгляд широко распахнутых белых глаз, который следовал за человеком, куда бы он ни пошел. - Время сна. Ложись, завтра мы начнем новые тренировки, - тот же хрип потерялся в мокрых стенах комнаты. Ребенок молча, с тем же мертвым выражением лица послушно лег в кровать. Послышался лязг металла, а за ним серия щелчков и грубый звон тяжёлых цепей. Каждую ночь его встречают кандалы, снова запястий и щиколоток касается металл, привычно обжигающий холодом и так ледяные конечности. В некоторых местах белая кожа, не знавшая солнца, грубела от мелких царапин, а где то уже была покрыта тонкими шрамами. Оковы не позволяли ему отойти от кровати дальше чем на два шага, а большие цепи тянули его обратно в кровать. Он был вынужден блуждать на одном месте вокруг кровати и обратно, либо всю ночь напролет пытаться хоть о чем-то подумать. Возможно, подумать о чем-то человеческом. Эта ночь не стала исключением. Неподвижно лёжа в кровати, он не мог сомкнуть глаз. Он робко коснулся большого черного камня на груди в блестящей оправе - его ядра. Оно было единственной частью Блейда, которое имело какую-то жизнь. Оно было теплым и приятным на ощупь. Только оно позволяло телу нормально функционировать. Возможно, раз оно содержало в себе жизнь, оно было предназначено и для чего-то другого - например, для понимания людей, у которых были похожие "ядра" на теле. Его голову начали посещать разные мысли. Это было для него открытием - прежде он ещё не мог иметь так много мыслей сразу и проводить между ними какую то логическую связь. Возможно, это был первый шаг к понимаю людей. Люди вокруг были похожими друг на друга. Они все были хмурыми, они все одинаково говорили и они все одинаково одевались. Значит ли это, что ключ к становлению человеком - имитировать поведение окружающих и быть как все остальные? Люди не приносили ему никаких эмоций. Их и не должно быть - так ему постоянно говорят. Но что это за неприятное ощущение, когда эти люди разговаривают с ним и делают физический контакт совершенно разного рода? Нет… не должно быть никаких ощущений. Скорее всего, ему это кажется и на самом деле он ничего не чувствует. Мучительные мысли, словно беспощадный ураган, заполняли сознание Блейда. Этот вихрь давил на голову изнутри, заставляя его почувствовать что-то новое. И несомненно неприятное. Возможно, это было началом нового чувства - боли. Принципы, с которыми он жил все это время, отчаянно боролись с чувствами, которые он только-только открыл. Придя в себя, он осознал, что с его телом происходит что-то необычное: его конечности потрясывало, а из глаз, кажется, текла… вода? Крупные слезы стекали с бледных щек, напуганный взгляд устремился в пустоту, куда-то сквозь стены. Блейд не понимал, что с ним происходит, ведь это поведение было отклонением от нормы, и у людей он никогда такого не видел. Но по его телу разлилось то самое чувство, которое для себя открыл Блейд - боль. Было очень больно.