***
К тому моменту, когда полицейские обнаружат труп мужчины с ножом в сердце и визитной карточкой Шелли де Киллера подле, сам ассасин и девочка, которую он забрал с собой, будут идти по тихой безлюдной набережной к месту, которое ассасин называет своим домом. Шум волн и их тихие шаги по брусчатке — единственное, что нарушает приятную ночную тишину. Вблизи воды ещё холоднее, поэтому де Киллер надевает на плечи Мики свою куртку. Та мягко улыбается в ответ на этот жест и, даже обдуваемый прохладным ветром, Шелли чувствует, что ему почему-то становится лишь тепле. Он легонько улыбается малышке. Молча они продолжают свой путь. И всю дорогу девочка крепко держит его за руку. Де Киллер бросает задумчивый взгляд на тёмное весеннее небо, украшенное узором мириад звёзд. «Жизнь и вправду такая странная штука», — думает Шелли. И в этот момент Шелли де Киллер впервые чувствует, что в своей жизни он сделал что-то по-настоящему правильное. В конце концов, профессионализм не отменяет человечности.Профессионализм не отменяет человечности
15 декабря 2023 г. в 23:06
Город засыпает — просыпается мафия. Да и не только мафия. Люди всех профессий, что нельзя назвать законными, предпочитают действовать под покровом ночи.
Но Шелли де Киллеру в общем-то всё равно, когда выполнять свою работу: под светом солнца или луны — не имеет никакого значения. Всё, что действительно важно — пожелание клиента. А сегодняшний контракт чётко гласит о том, что цель не должна дожить до рассвета. И де Киллер собирается организовать всё в лучшем виде. Впрочем, как и всегда. Соответствовать ожиданиям своих клиентов — важнейшая часть имиджа Шелли, которым он очень дорожит.
Выследить сегодняшнюю жертву и сесть той на хвост не оказалось сложной задачей. Мужчина лет сорока не очень-то серьёзно подходил к вопросу своей безопасности. Хотя даже это не спасло бы его, а лишь немного усложнило задачу нанятому ассасину.
Да и не то, чтобы де Киллер на это жаловался. Чем беззаботней окажется цель, тем быстрее и легче с ней можно будет разобраться. К тому же, Шелли не любил искусственно усложнять себе жизнь, предпочитая работать с ювелирной точностью, естественно, не оставляя за собой ничего, кроме своей фирменной карточки — гарантии для своего клиента. А также выполнять заказы именно так, как того запрашивают.
Цель, за которой де Киллер охотится сегодняшней ночью, сейчас прибывает в приподнятом расположении духа, вызванным грядущим повышением по карьерной лестнице, которого, увы, ей не суждено получить, ведь у судьбы, в данном случае, в лице Шелли де Киллера, на неё совсем иные планы.
Уже довольно подвыпивший мужчина в помятом офисном костюме покидает очередной бар и своих товарищей, с которыми вечер напролёт омывал своё счастье. Пьяная толпа даже не сразу замечает отсутствие виновника торжества. А увидев, как тот, слегка шатаясь, выходит за дверь, возвращается к стакану, не обращая внимания, что за их товарищем, словно тень, вслед выходит ещё один человек.
Де Киллер только качает головой, скрываясь в тени ночных улиц и следуя по пятам за своей жертвой. Как неосмотрительно. Праздновать победу следует лишь тогда, когда ты уже победил, а не пока находишься на финишной прямой. Ведь кто знает, что может случиться за одну, казалось бы, обычную весеннюю ночь?
Вполне возможно, подвыпившего офисного планктона собьёт машина, когда он будет переходить дорогу на красный свет. Или он будет избит людьми, опустившимися на самое дно жизни, в одном из тёмных переулков, куда свернёт по своей же глупости. Всё это в теории могло бы случится с сегодняшним бедолагой, если бы не одно большое «но».
Мужчине в помятой белой рубашке не посчастливилось стать целью одного профессионального ассасина, который пока не провалил ни одного своего задания. И сегодняшний заказ не предвещает стать исключением.
И всё же, следить за неприметным пьянчугой, которых в пятничный вечер пруд пруди, плетущемся, на первый взгляд без какого-либо определённого маршрута, по многолюдным улицам — не самое просто задание, даже для кого-то уровня де Киллера.
Поэтому, когда жертва внезапно ныряет в один из многих неприметных закоулков между домов, доблестный ассасин спешит за ней, дабы ненароком не потерять след.
И вот, оказавшись в тёмном внутреннем дворике с небольшой детской площадкой, окружённом уже мирно спящими многоэтажками, Шелли понимает, что это прекрасное место, чтобы тихо-мирно выполнить свой заказ.
Де Киллер видит, как мужчина, до сих пор не ощущающий дыхания смерти себе в затылок, хлопает задней дверцей машины, а после разворачивается и, оперившись о неё спиной, закуривает, выпуская маленькие клубы сизого дыма в холодный ночной воздух.
Тлеющий огонёк сигареты, словно лазерный прицел, указывает де Киллеру его цель.
Ассасин лёгкой походкой направляется к ничего не подозревающему мужчине. Сегодня Шелли одет под стать своей цели — классическая униформа офисного рабочего: чёрные брюки и белая искусственно помятая рубашка (потому что де Киллер всегда гладит свои вещи). А после небольшой слежки по нескольким барам подряд, от него ещё и пахнет соответственно: алкоголь, табачный дым и пот.
— Вечер добрый, мистер Трейч.
Мужчина резко поворачивается в сторону внезапно раздавшегося голоса. Однако различить лица незнакомца невозможно, так как тот стоит спиной к уличному фонарю, и всё, что видит мужчина — тёмный силуэт, окружённый ореолом мягкого света.
— А ты что за чёрт такой, а? — прищурившись, мужчина пытается лучше рассмотреть незнакомца, но единственное, что может понять — это такой же белый воротничок, как и он сам. — Чё тебе надо-то?
Де Киллер слегка морщится. Нестерпимая вонь перегара ударяет в нос.
— Прошу простить за беспокойство, но мне поручено доставить Вам кое-что, мистер Трейч, — голос Шелли звучит без единой эмоции. — Презент и небольшое сообщение от мистера Гудвина.
Пьяный мужчина лишь с недопониманием пялится на ассасина.
— Нож из дамасской стали, доставить лично мистеру Трейчу. В самое сердце.
— Чего?!
Быстрым движением руки де Киллер выхватывает из-за пояса нож, лезвие которого блестит в тусклом свете фонаря, и замахивается в сторону мужчины, который ещё не успел сообразить, что вообще происходит.
Но пьяным сложно стоять ровно на своих двух, и поэтому жертве, по чистой случайности, удаётся избежать смертельного удара. Вместо этого удар приходится в то место, где мгновение назад была цель. Звука разбито стекла и сработавшей сигнализации заглушают сдавленный писк, раздавшийся с пассажирского сидения.
Шелли де Киллер не доволен — мистер Трейч наделал слишком много шума. Сейчас кто-нибудь вызовет полицию, и ассасину придётся как можно скорее покинуть место преступления. Но уйдёт он, только выполнив своё задание. Пускай на «идеально» заказ уже и не тянет.
Цель в этот момент приходит в себя. Адреналин, смешанный с алкоголем, придаёт мужчине сил. Быстро сунув руку через разбитое стекло, он вытаскивает наружу нечто, что де Киллер сначала не может распознать. Но через секунду это нечто издаёт жалобный плач, и Шелли в неверии смотрит на мужчину, держащего за шкирку испуганно ребёнка. Девочка, на вид лет эдак пяти-шести.
— Тише ты! — шикает на неё мужчина, держа ребёнка перед собой как живой щит. — У папочки небольшие проблемы, подсобишь?
Та только начинает дрожать сильнее и, прижав к груди какую-то игрушку, обречённо закрывает глаза.
Де Киллер несколько мгновений молча наблюдает за этой картиной.
Он всегда старается держать нейтралитет к своим жертвам. Не испытывать к ним ни жалости, ни сострадания. Но это первый раз, когда Шелли испытывает к своей цели презрение.
Прикрываться собственным ребёнком. Как низко.
Если бы не манеры, он бы зарядил мужчине в лицо прямо сейчас.
Сделав резкий выпад в сторону, ассасин мощно сжимает руку жертвы, заламывая её за спину, и тем самым заставив мужчину вскрикнуть от внезапной боли и, чертыхнувшись, выпустить девочку.
Быстро отодвинув ребёнка себе за спину, подальше от места действия, Шелли обращает всё своё внимание на мужчину, что держится за повреждённую руку. Похоже, поддавшись эмоциям, ассасин не рассчитал силы и сломал-таки несчастному руку.
Де Киллер недовольно качает головой. Обычно не в его характере действовать вот так, поддавшись эмоциям. Шелли надеется, что заказчик не будет сильно расстроен подобной оплошностью. В конце концов, даже так де Киллер решительно настроен довести дело до конца.
Вмиг оказавшись за спиной мужчины, ассасин без заминки вонзает нож по самую рукоять в грудь жертвы, прижимая спиной к себе. Мужчина сопротивляется, обоими руками пытается выдернуть лезвие и отбросить нападающего, но Шелли не отпускает хватку, обрекая свою жертву на смерть, пускай не такую быструю и безболезненную, как могло бы быть изначально.
Когда мужчина перестаёт дёргаться, де Киллер прикладывает два пальца к сонной артерии. Так и есть. Цель мертва, а заказ Шелли выполнен. Ассасин мягко опускает ещё тёплое тело на землю и отряхивается. Крови на нём нет — это хорошо. Всё прошло пускай и не без заминки, но именно так, как требовал заказчик.
Затем де Киллер достаёт из внутреннего кармана свою фирменную карточку с изображением ракушки и кладёт рядом с трупом. Теперь это убийство официально считается делом его рук.
Шелли оглядывается по сторонам, высматривая возможных свидетелей. Но в пустом тёмном дворе нет больше никого кроме него самого, молчаливой девочки и тела, которое когда-то было её отцом.
Ах точно, девочка.
Де Киллер поворачивается к малышке, которая во все глаза смотрит на него, стоя в тени подъезда. Тусклый свет лампы едва освещает кроху. В её глазах Шелли видит шок, любопытство, недоверие, но не страх. Ребёнок дрожит, но не от ужасной картины, свидетельницей которой он невольно стал, а от прохладного ночного ветра, порыв которого только что прошёлся по тихому двору.
Ассасин смотрит на девочку. И прикидывает, что ему сейчас делать.
Ребёнок в сделку не входил, это точно. Заказчик ничего об этом не говорил. Мог конечно соврать, но, скорее всего, и сам не подозревал о том, что в задании де Киллера внезапно всплывёт такое вот препятствие.
Маленькая девочка, ставящая успех всей миссии под вопрос.
Если бы на месте Шелли был какой-нибудь другой ассасин, малышка в считанные секунды отправилась бы вслед за отцом. Но де Киллер сомневается. Обычно моральные вопросы редко беспокоят его в своей работе, но сейчас он не может заставить себя пролить детскую кровь.
Обдумывая свои дальнейшие действия, Шелли замечает, что девочка молча переводит взгляд то на него, то на тело отца. В глазах нет страха, губы не дрожат, а белобрысая головка склонилась набок, словно кроха обдумывает что-то очень важное.
Де Киллер делает несколько аккуратных шагов в сторону девочки, на что та лишь внимательно наблюдает за ним. Ассасин замечает, как напрягается маленькое тельце, готовое при малейшем признаке опасности кинуться в ближайшие кусты.
Делая глубокий вдох, Шелли приседает на корточки на расстоянии вытянутой руки от ребёнка и мягким, насколько это возможно, голосом спрашивает:
— Как тебя зовут, маленькая леди?
В ответ девочка лишь молчит, теребя в руках тряпичную куклу.
— Можешь звать меня Шелли, — представляется ассасин почему-то своим настоящим именем. — А как же мне звать тебя?
— Мика… — шепчет малышка.
— Какое красивое имя, — слегка улыбается де Киллер. — Скажи мне, пожалуйста, Мика, а где сейчас твоя мама?
Девочка вновь замолкает, а потом поднимает руку и пальчиком показывает куда-то наверх.
— На последнем этаже, да? — Шелли смотрит в сторону, куда указывает девочка.
Однако та мотает головой, отчего её волосы светлым ореолом пушатся во все стороны.
— На небе. Она стала звёздочкой несколько дней назад. Так мне сказала тётя в чёрном. — Де Киллер ошарашен подобным заявлением, а девочка спокойно добавляет, как бы между прочим: — Но всё в порядке. Теперь она вместе с папой.
Что-то шевелится в груди профессионального ассасина.
Осознание того, что он своими руками сделал этого незнакомого ему ребёнка круглым сиротой, неприятно бьёт Шелли где-то глубоко внутри. Совесть ли это или человечность? С первой он пошёл на сделку давным-давно, в день, когда принял свой первый заказ. А человечность?.. Имеет ли право наёмный убийца задумываться о чём-то вроде человечности?
Шелли молчит, не зная, как ответить на такое заявление. Слова, сказанные девочкой так непринуждённо, находят сильный отклик в его сердце.
А затем Мика делает шаг навстречу и с самым серьёзным видом спрашивает то, что, как думает де Киллер, детям спрашивать не свойственно. Особенно вот так просто.
— Меня Вы тоже убьёте, мистер Шелли?
Де Киллер может поклясться, что ни один из предыдущих заказов не был настолько сложным. В моральном плане, разумеется. Если бы он знал, чем обернётся этот заказ, непременно отказался бы, найдя для этого тысячу и одну причину.
Но вот он здесь, в тёмном пустом дворе, на корточках стоит перед маленькой девочкой, отца которой он только что убил у неё на глазах, а она недрогнувшим голосом спрашивает, убьёт ли он и её.
Ассасин вновь смотрит на малышку, а та не сводит с него своих зелёных глаз. Храбро выдерживает его изучающий взгляд. Насколько Шелли может понять, с ней явно что-то не так. Не то чтобы ему часто приходилось иметь дело с детьми, но этот ребёнок слишком сильно отличается от представления де Киллера о том, как должны вести себя дети её возраста.
Как необычно. Ассасин кивает своим мыслям.
Сейчас перед ним остро стоит вопрос, что делать с этой крохой. Оставить её в живых — значит оставить после себя свидетеля, а Шелли де Киллер не оставляет после себя свидетелей. Это его правило. В идеале, их у него вообще нет. Однако сегодня слишком особенный случай. Попытаться убедить девочку не рассказывать полиции о нём? Это всего лишь ребёнок. Её обещания не гарантируют ничего. И даже если она и вправду сдержит слово, то может проговориться случайно, что тоже представляет для Шелли угрозу.
Но даже с такими, не самыми приятными, раскладами мысли убить девочку ассасин даже не допускает. Де Киллер не верит ни в Бога, ни в общечеловеческие моральные ценности, профессия обязывает. Но почему-то сама мысль о чём-то подобном ему глубоко противна.
Пытаясь найти верное решение, или хотя бы то, что не окажется худшим, Шелли обращает внимание на куклу, которую девочка прижимает к себе. Тряпичное нечто, при внимательном изучении, всё меньше напоминает человека. Сшитое, скорее всего вручную, из разноцветных лоскутов, нечто имеет только один большой стеклянный глаз, в котором ассасин видит своё слабое отражение.
— А у твоей куклы есть имя? — игнорируя вопрос девочки, де Киллер спрашивает так, словно в ответе ребёнка он желает найти ответ на свой собственный вопрос.
Малышка искренне улыбается и протягивает игрушку Шелли.
— Ага! Её зовут Жужа, — девочка позволяет ассасину взять в руки свою любимицу. — Я её очень люблю! — Неподдельная искренность звучит в детском голосе.
— И почему же? — Шелли не понимает, к чему этот разговор, но он оттягивает неизбежное, поэтому де Киллер не возражает.
— Мне её мама сшила, — глаза девочки предательски блестят. — Перед тем, как стала звёздочкой.
Де Киллер внимательно рассматривает куклу, понимая, какое это сокровище для ребёнка. От цепкого взгляда ассасина не укрывается то, что правая рука куклы держится на честном слове. Он мягко обращает на это внимание девочки.
— Посмотри-ка сюда, Мика, — мужчина указывает на начавший расходиться шов. — Боюсь, скоро твоей кукле вынужденно придётся стать левшой.
Улыбка исчезает с лица девочки.
— Я знаю. Я просила папу помочь Жуже, но у него не было времени. А теперь нет и возможности… — конец фразы девочка договаривает чуть дрогнувшим голосом.
Острый слух де Киллера с лёгкостью может расслышать в тихом полушёпоте нотки подступающих слёз. Похоже, до бедняжки только-только начинает доходить суровая реальность, в которой она оказалась.
Слова слетают с языка прежде, чем Шелли может их хорошенько обдумать.
— Как насчёт того, чтобы я помог Жуже?
Глаза девочки тут же загораются вновь. Она делает ещё один шаг навстречу ассасину, что сейчас предлагает починить её любимую куклу, а несколько минут назад отнял у неё родного отца.
— Да, пожалуйста-пожалуйста! — Мика от нетерпения хлопает в ладоши и смотрит на де Киллера так, что ему не остаётся ничего другого, кроме как утвердительно кивнуть.
Поднявшись на ноги, Шелли ещё раз окидывает пристальным взглядом малышку. Та топчется возле него, радостно бормоча что-то своей кукле. Что ж, похоже, слёз в ближайшее время не предвидится.
Де Киллер глубоко вздыхает. Принятое решение кажется ему полной бессмыслицей, но отказываться от него Шелли не собирается. Поэтому, отбрасывая ненужные более мысли, он спокойным голосом, словно совершенно не предлагает дочери своей жертвы уйти вместе с ним, спрашивает:
— Тогда как насчёт пойти со мной? Дома я смогу подлатать твою куклу.
— Дома? — неуверенно переспрашивает девочка.
Шелли кивает.
— Мне известно, что маленьким девочкам не стоит принимать такое предложение, но, полагаю, в нашем случае, — де Киллер кидает быстрый взгляд на место преступления, — можно сделать исключение.
Девочка слегка нахмуривает тонкие бровки, и за пару секунд тишины де Киллер успевает припомнить, где находится ближайший приют.
— Я не уже маленькая! — возражает Мика, надув губки. — Мне уже… — быстро отсчитав на пальцах, она гордо заявляет: — Мне уже пять!
Лёгкая усмешка трогает губы профессионального ассасина.
— Как скажет юная мисс. И всё же, что насчёт дома?
— Угу… Дом звучит хорошо…
А затем неосознанно, по привычке, протягивает Шелли де Киллеру свою руку. Пару секунд тот с непонимание смотрит на протянутую руку, а потом берёт маленькую тёплую ладошку в свою ладонь и слегка сжимает.
Мика довольно улыбается и, придерживая другой рукой свою куклу, кивает Шелли, давая понять, что готова идти.
А Шелли понимает, что только что лишил себя последнего пути к отступлению.
В этот момент холодный воздух пронзает полицейская сирена. Де Киллер неодобрительно качает головой. Что-то блюстители правопорядка совсем не спешат. Хотя учитывая, в каком районе они сейчас находятся… это им двоим нужно спешить.